Глава 7
РАССТАВИТЬ ВСЕ ТОЧКИ
Жизнь в общежитии Леекантекого университета мало отличалась от жизни в таком же заведении в Заколдованных Горах. Разве что в Подгорном царстве сложно было встретить даже эльфийского полукровку, а тут таких целый этаж обретался. От двадцати до семидесяти процентов остроухого наследства. Те, кому досталось меньше, в университет не поступали, предпочитая зарабатывать на жизнь только лишь внешним сходством. А те, в ком эльфийской крови было от семидесяти процентов и выше, редко нуждались в казенной комнатке.
Даже драконы встречались в этих коридорах чаще. Целых два. Их мне показали на следующий день после моего заселения. В первый — ничего не вышло, хотя девушка из соседней комнаты и предлагала провести экскурсию. Одиноко ей было на этаже: мало кто из посольских деток не ограничивался простым подписанием документов в начале семестра, а кто селился — у того и без Аники знакомых хватало. К тому же оборотней без клана вообще не жаловали, и шансов завести друзей на своем отделении у девушки едва ли набралось даже на один процент вероятности. Так и вышло — проучившись три года, Аника и не подружилась ни с кем из сокурсников.
Поднявшись по будильнику, я протерла глаза и поняла, что совсем не хочу есть. Мысли о еде вызывали отвращение, а доносившийся с кухни запах вынуждал вспомнить о белом друге. Даже на календарь смотреть не пришлось, чтобы понять, какой сегодня день. Тот самый. Ответственный и решающий.
Алест, у которого мы теперь собирались вечерами, пробовал меня успокоить, говоря, что дядя у него не зверь и вообще вполне себе воспитанный эльф. Дядя, который ужинал вместе с нами, хмыкал, но уходить не собирался, будто специально проверял, какими эпитетами будет защищать его доброе имя и мои нервы племянник.
А мы повторяли. Не до родственников нам было вечером перед сдачей. Хотелось охватить если не все, то хотя бы то, до чего удастся дотянуться. Удалось — до многого. Адреналин, волнение, страх и тревога, под таким коктейлем мы пересмотрели, повторили практически все темы и разошлись спать только в первом часу ночи.
Алест предлагал посидеть еще, но его старший родственник наших потуг не оценил и, ухватив меня за запястье, перенес прямо в общежитие. А меня потом рвало еще до двух часов. Стресс плюс первый в жизни пространственный переход… Да уж, этот день я забуду не скоро.
Поднявшись, я подошла к окну и открыла створки. Начало весны радовало затхлым запахом гниения и сырости. Дожди зачастили в Ле-Скант. Первый этаж дважды подтапливало, но студенты, помня об истории своего удачливого коллеги, не жаловались, а собирали воду ведрами и уносили на задний двор, наполнять специально для таких целей созданный воздушными магами резервуар.
Смотрелся этот столб темной, смешанной с землей воды устрашающе. В первый день. А после грязь начала оседать, к нам зачастили маги земли, нуждавшиеся в материале для курсовой. Они и сейчас суетились там внизу, аккуратно, специально заколдованным пинцетом доставая из земли инородные кусочки. И саму землю брали на анализ. А рядом суетились водники, изучая содержание вредных примесей, чтобы к концу квартала предоставить мэрии подробный отчет о всякого рода загрязнениях.
И все это они делали с утра пораньше. Как только выглянет солнышко и сонные после трудовой ночи студенты лягут спать. Тут же весело зажурчит вода под окнами, защебечут птицы, требуя подношения и угрожая испортить одежку, прикрикнет на вредителей цербер с проходной, и все притихнут. На пару минут, на большее их выдержки не хватит.
И конечно, среди них всех обязательно окажется Маркус. Вот уж в каждой бочке затычка! Он и на наше выступление каким-то образом успел, место в первом ряду себе занял и, устроившись с луковыми колечками в большой миске, давал ценные советы.
Алест хотел его придушить, и мне пришлось напоминать своему нервничавшему эльфу, что убийство при свидетелях испортит ему карму на ближайшие лет семьдесят. Да и выплата семье пострадавшего съест все его карманные деньги на ближайшие триста лет. Уточнив, почему обязательно за триста, мой партнер успокоился и пообещал испортить Маркусу жизнь, не отнимая оную. Очень правильно решил, должна заметить. Порой и эльфам благоразумие не чуждо.
Но благоразумие благоразумием, а нервы у эльфов все же слабые. Не вынесла душа Алеста подначек с первого ряда. Вышел эльф из образа, замахнулся реквизитом на противного человеко-тролля из первого ряда, и не получили мы свой заветный один балл, отбросивший нашу странную пару на второе место.
Наверное, из-за этого мой напарник и прикладывал столько сил, чтобы впихнуть в меня все доступные ему знания. Хотел, чтобы если уж не с танцами, то хотя бы с контрольной все прошло как надо! И мы учили, учили, учили… Вот до сегодняшней ночи, последней и решающей.
Я вздохнула и направилась в ванную. Нормальные студенты еще спали. Вечер пятницы принято было проводить весело и бурно, так чтобы в субботу не страдать о бездарно проведенной ночи. Ведь в субботу так уже не погуляешь: в воскресенье вставать по графику, учить, что требуется, курсовую опять же готовить. Это только первый курс мог пока отлынивать от сего полезного дела.
Умылась, посмотрела на себя в зеркало и решила ничего не предпринимать. Синяки под глазами, ну и ладно. Чай, не конкурс красоты — демонстрировать знания придется, а не одежду и лицо. Зевнула и едва не заснула. Усталость все же сказывалась.
Вспоминала склонения, чтобы случайно не проспать, расположившись на мягком ковре, специально купленном мною на второй же день проживания в общежитии. Ходили вместе с Аникой в рекомендованную мастером Порхом лавку. Полугном, несмотря на занятость, составил нам компанию, отчего Аника теперь нередко спрашивала о нем. Каждый день по три раза в течение девяти дней. Но интерес свой к коменданту отрицала, как если бы ее застали на месте преступления в момент хищения варенья.
В дверь постучали, заставляя меня оторваться от водных процедур и выйти в комнату, и тихий, но непреклонный голос мастера Порха напомнил:
— Антарина, контрольная уже через час!
— Я помню, — заверила я добродушного полугнома, который замер на пороге и не отводил взгляда от записки, составленной еще три дня назад.
Из-за своей двойственной природы он порой вел себя странно: конфликт сил, как пояснил мастер, когда прямо в лавке он чуть было не забыл о нашем присутствии. Обычно такого не происходило, но обе семьи мастера Порха были весьма щедро одарены талантами, свойственными лишь одной расе. И эти силы постоянно вступали в конфликт, отчего мастер стремительно забыл все, не относящееся к силе доминирующей в данный момент расе. И именно поэтому он старался записывать все свои важные решения и обещания в тонкую черную тетрадку, торчавшую из кармана.
— Спасибо! — поблагодарила я мявшегося на пороге гнома. Судя по небрежности в одежде, сегодня мастер ощущал себя гномом. — Я знаю, что вы хотите меня поддержать, спасибо.
Порх облегченно кивнул и ушел, раскрывая тетрадку прямо на ходу. Утренний субботний обход можно объявлять открытым. Никто не уйдет от отработки!
Я хихикнула, но тут же помрачнела, вспомнив о причине раннего подъема. Еще и живот крутило, как будто в первый раз шла сдаваться. Нервно затолкала в сумку шпоры, оделась, накинула памятный темно-фиолетовый плащ, скрывавший от матушки до поры до времени мое своеволие, и, гулко печатая шаг, поспешила на факультет.
В субботу утром город был пустынен и мрачен. Снега не было и в помине, а вот темная мокрая земля и голые, мокрые от дождя ветки были повсюду. С трудом забралась на холм: камни под ногами скользили, и приходилось идти очень аккуратно, чтобы не прокатиться вниз по лестнице до самого общежития. Не исключено, что лицезрение таких зрелищ по утрам помогает студентам проснуться, но становиться тонизирующим средством для своих коллег не хотелось.
Позевывая, привычно переступила порог корпуса и поздоровалась с начальником охраны — немолодым троллем, появлявшимся в здании в самое неожиданное время и контролировавшим своих подчиненных лучше, чем любые следящие чары.
— В такую рань заставили девушку вставать! — гулко посетовал он и вернулся к разбору полетов подчиненных.
Я улыбнулась, развела руками, показывая, что птички мы подневольные, и устремилась наверх. В тот самый кабинет, где месяц назад мне выдали список учебников и поставили практически невыполнимые условия.
В коридоре было пусто. Только один нечеловек ходил туда-сюда, из одного конца коридора в другой. То и дело зевал и дергал себя за кончик косы, чтобы не расположиться прямо в кресле.
— Привет!
Алест обернулся и с облегчением выдохнул:
— А я так боялся, что ты опоздаешь!
— А твой дядя уже здесь? — на всякий случай спросила я, чтобы знать, о чем можно говорить в коридоре, а о чем лучше поведать наедине.
— У себя, — кивнул на дверь младший эльф. — Он еще что-то хотел сделать перед твоей контрольной, поэтому раньше пришел.
— А ты?
— А я увязался следом. Должен же я был убедиться, что ты придешь. Мне знаешь какой сон реалистичный снился?
— Не знаю. Но если ты расскажешь — с удовольствием послушаю, — честно призналась я. Мое волнение переходило в активную фазу, и пальцы слегка подрагивали. Еще полчаса, и меня без всякой контрольной можно будет исключать ради собственного же здоровья и душевного благополучия. Духи штолен, ну что это за позорище?! Подумаешь, контрольная! Подумаешь, задача сложная?! Разве это повод раскисать, как эльф, и о побеге думать?!
— Ты плохо выглядишь, — отмечает эльф, но послушно начинает рассказывать, присев наконец в кресло для посетителей декана. Сомнительно, что для простого эльфа они бы так расщедрились, чтоб кресла у дверей кабинета поставить, — …а он спросил, что такое «Эль-Тар Аори», а ты не знала. Все знала, кроме этого. И там во сне из-за этого тебе одного балла не хватило, и контрольную ты завалила.
— Завалила… — глухо повторила я. К чему-чему, а к сновидениям гномы относились с уважением. Приснилось как-то старейшине, что эльфы бой ночью устроят, поднял всех воинов по тревоге, ночь простояли в полном боевом облачении, а наутро остроухие капитуляцию принесли. И пусть только кто-то попробует заикнуться, что зря поднял! Зато с тех пор эльфы верят, что гномы совсем не спят и всегда в полной боевой готовности!
— Нет, это просто сон! — заверил меня эльф.
— Угу, то-то мне твой родственник уже две недели снится, — призналась я.
Алест подавился воздухом, кончики ушей у него покраснели, выдавая, в какую степь мысли понеслись, и он осторожно спросил:
— А что дядя в них делает?
— Рубит топором мою работу. На мелкие клочки. А ты о чем подумал?
— Об этом же, — замялся парень. — Но ты не бойся. Он сегодня синюю рубашку надел.
— А цвет рубашки связан с легкостью вопросов в контрольной?
— Абсолютно никак, — подтвердил обсуждаемый эльф, показываясь из-за дверей. — Антарина, если вы готовы, мы можем начать раньше. Алест, у тебя дел нет?
— Есть, — поспешил уклониться от поручений младший эльф. — Я сегодня страж пальто. — И он быстро стянул с меня означенный предмет одежды и прижал к груди, чтобы уж точно сомнений ни у кого не возникло!
— Что ж, охраняй тогда. А я только было решил, что ты можешь поприсутствовать, но раз ты занят… Прощайтесь, и, Антарина, жду вас в кабинете. Только вас. Без шпаргалок и прочей ерунды. Вы учили, поэтому бояться нечего.
Подбодрив меня, эльф вернулся к себе, оставив нас с Алестом недоверчиво переглянуться.
— Аль, а что такое «Эль-Тар Аори»? — глядя на дверь и собираясь с духом, спросила я у растерявшегося Алеста. Поступок родственника заставил его на пару секунд потерять связь с реальностью, но вопросу удалось вернуть эльфа на грешную землю.
— Старое название страны. Ты постоянно Лесами обзываешься, в учебниках «Аори» пишут, но настоящее название, как я сказал — «Эль-Тар Аори» и только так. Между собой мы только так страну и называем, а люди никак запомнить не могли, для них осталась только вторая часть.
— Я запомнила, — заверила друга и пару раз повторила про себя. Да, теперь точно из памяти не уйдет. — Пожелаешь мне удачи?
— Эсталиан будет с тобой, — послушно ответил эльф и тут же прикрыл рот ладошкой. — Прости…
— Да ничего уже не поделаешь. — Настроение стремительно ухудшалось. В памяти еще был свеж результат прошлой ошибки. До сих пор последствия разгребаю. Матушка, конечно, успокоилась и ждала меня дома, но теперь уж мне самой возвращаться не хотелось. А в прошлый раз всего лишь Алари подношение отдали — с ней духи штолен не на ножах. Что будет, когда они прознают про покровительство Эсталиана над моей головой… Хорошо бы приступом амнезии обошлось, а не чего пострашнее? Не как у мастера Порха?
— Я тебя дождусь! — усугубил положение эльф, сжал пальцы в кулак и коснулся груди.
Я повторила его жест.
Сумку оставила Алесту, как и намекали. Только чистый лист и ручку взяла с собой. Хотела было молоток на счастье, но еще больше злить божественных сущностей не хотелось. Если хоть одна из сторон решит присмотреть за ходом контрольной, не миновать беды, если усмотрит, что я другую в покровители звала.
Глубоко вдохнула и толкнула дверь.
Кабинет магистра не изменился: сейфа я так и не смогла найти, даже повторив осмотр помещения. Шторы были задернуты, а под потолком ярким белым светом горел осветительный шар. Да уж, духи штолен в это помещение не сунутся: никто их просто не разглядит и почтительно не поклонится. А вот светлый Эсталиан, которого упомянул Алест перед входом… А пусть приходит, если готов помогать! Кто мы такие, чтобы от дружеского, хоть и божественного, вмешательства отказываться!
— Присаживайтесь, Антарина, — дав мне возможность оглядеться, сказал магистр и указал на уже знакомое кресло.
Перспектива писать контрольную прямо перед носом у ее проверяющего мне не нравилась, но разве кому-то было интересно мое мнение? Моему визави уж точно нет. Двенадцать листов заданий уже ждали своего часа, поблескивая пустотами.
Я погрустнела: магическая обработка налицо. То есть — без права на ошибку. Ответ дается только один раз и тут же фиксируется, лишая возможности исправить хоть что-то. С одной стороны, это стимулировало студента думать самому и не пытаться подглядеть ответ у соседа, с другой — было очень затратно и всегда заканчивалось чьей-нибудь истерикой. Обычно — выпускника, которому не хватило всего одного-двух баллов из-за поспешности заполнения или случайной ошибки. Потому использовались такие бланки редко, но, кажется, магистру для «любимой» ученицы ничего не жалко.
— Я могу приступать? — тихо спросила и потянулась за ближайшим листом.
— Приступайте, — разрешил эльф и добавил: — Я слегка расширил работу. Теперь максимально можно набрать двести сорок баллов. Необходимый вам порог остается тем же.
— Я учту, — кивнула, уже не глядя на собеседника. Все мое внимание сосредоточилось на первом вопросе.
Первый, второй, четвертый, сорок девятый… Я пыталась отвечать развернуто и вдумчиво, чтобы эльф не смог придраться. Он и не сумел. Забирал заполненный лист и тут же его проверял, пока я вписывала ответы на следующем. А проверив, откладывал и пытливо смотрел. Он — на меня, я — на балл за исписанный лист.
Максимума я еще нигде не набрала. То там, то тут появлялись красные надписи поверх моих ответов. Коротенькие, уточняющие, но снимающие драгоценные баллы.
К последней, культурной части работы я уже потеряла тридцать пять баллов. Еще шесть — и можно паковать вещи. Из общежития придется съехать, попрощаться с Аникой, которая вновь останется одна, Жижи на время готов был взять мастер Порх, заинтересовавшийся лельским червем не на шутку, но и тут нужно будет что-то решать…
Потеряв на предпоследнем листе еще два балла, я приступала к последней странице с обреченностью осужденного на казнь, поднимавшегося по последним ступенькам эшафота. Подрагивающими пальцами я вручила последний исписанный листок эльфу и отвернулась.
Завалила. Это я могла сказать и до проверки. Ответ на один вопрос я просто не знала, а без него, даже если остальные пункты выполнены идеально…
Я тяжело вздохнула и принялась подниматься. По крайней мере, я попыталась, сделала все, что могла. Этого оказалось недостаточно, а значит, пора отвечать за свои поступки.
— Антарина, вы куда? — удивленно поинтересовался эльф, заметив мои потуги уйти достойно и не прощаясь.
— В коридор, — честно призналась. — Ждать вашего решения.
— Моего решения? — Магистр отложил последний лист моей работы и внимательно посмотрел на мое наверняка живописно расстроенное лицо. — Вы думаете, что не справились?
— Знаю, — грустно улыбнулась. — Вы были правы, не место мне у вас на специальности. Сны не обманывают…
— Почему не место? — Эльф неожиданно тепло улыбнулся, но я была слишком хорошо осведомлена, как мало стоят улыбки и еще меньше значат. — Признаться, я не ожидал, что вы приложите столько усилий.
— Если ты за что-то берешься, то нужно делать так, чтобы потом не стыдно было проигрывать. Чтобы знать, что сделал все, что мог, — хмуро поделилась одной из истин гномов.
— А вы сделали все, что могли? — Магистр и не думал меня отпускать.
— Все, что знала, я уже написала. Вон там. — Указала на заполненный бланк, который эльф перевернул заполненной стороной вниз. — Один вопрос… я не знаю на него ответа, вы снимете баллы, и мне не хватит для проходного.
— Хватит, — уверенно заявил эльф. Но я только отрицательно головой качнула. Не хватит. Еще не было бы листа, на котором бы не появились пометки красными чернилами.
Магистр устало вздохнул, с сожалением взглянул на меня, на работу и спросил:
— Сколько баллов вам не хватает?
Я задумалась, вспоминая все свои ответы.
— Не хватит трех, — закончив с вычислениями, ответила я. — В сто двадцать седьмом вопросе допустимы оба варианта, а я выбрала только один. И в сто тридцать первом забыла одну форму указать.
— Вы даже помните свои ответы… — себе под нос проговорил эльф и уже громче, посерьезнев, добавил: — Хорошо, тогда я дам вам последний шанс. Вопрос на три дополнительных балла.
В горле пересохло, а ладошки вспотели, как перед первой встречей с василиском. Тогда нам еще не объяснили, чем домашняя порода отличается от дикой горной, и все как один боялись взглянуть питомцу в глаза.
— Задавайте.
От волнения слово получилось похожим на карканье, но эльф даже ухом не повел. Напротив, кивнул своим мыслям, смерил меня оценивающим взглядом и улыбнулся.
— «Эль-Тар Аори», что мы так называем? — спросил магистр, не скрывая веселого блеска в глазах.
Он не мог не слышать нашу беседу за дверью. Он точно знал, о чем сказал мне Алест, забирая сумку. Но он задал именно этот вопрос. Вопрос, ответ на который я знала, который я пообещала запомнить. Вопрос, за который я обязательно получу дополнительные баллы, и останусь. Смогу остаться, продолжу ходить на занятия, буду и дальше обедать с Алестом в столовой, выслушивая его жалобы, встречать Маркуса в коридоре, удивляться его вновь сменившейся компании, вечерами разговаривать с мастером Порхом, а на выходных гулять с Аникой. Смогу познакомить ее с Мисой, и, если духи будут милосердны, они подружатся тоже.
И я улыбнулась: благодарно, искренне и обещая постараться выложиться по максимуму, приложить все силы, чтобы достойно принять его подарок.
— Свою страну.
Эльф кивнул и жестом отпустил меня. Я дошла до порога, взялась за дверную ручку и услышала себе тихое замечание магистра:
— А ведь вы решили верно. Всю последнюю страницу. У пропущенного вами вопроса ответа просто нет. Необходимые баллы вы набрали и до моего дополнительного вопроса, поэтому вы остаетесь заслуженно. Помните об этом.
— Я запомню, — тихо пообещала и юркнула за дверь. К Алесту. Понятному и доброму эльфу, не чета своему старшему родственнику, сыгравшему на моих нервах.
А он сидел там один, мял мое пальто и говорил сам с собой. Спорил, все ли успел со мной повторить, все ли обсудить. Волновался, будто это не у меня экзамен, а у него самого. Будто он и не эльф вовсе, а самый настоящий друг. Пусть и остроухий слегка.
— Ну как?
Заметив мой выход, он так резво вскочил, что кресло огрело его поднимающимся сиденьем прямо под коленки.
— Все хорошо, — заверила его и тихонько добавила: — Но твой старший — мастер игры на нервах. А я только поверила, что он хороший.
— Он хороший, — шепотом, на ушко, поведал мне Алест, притягивая к себе и обнимая. Слишком крепко, но я не решилась протестовать. — Но мало кто об этом знает. Он всячески пытается это скрыть, а на самом деле…
— Избавьте меня от подробностей, — попросил магистр, выходя из кабинета и закрывая его на ключ. — Для обсуждений у студентов существуют другие места. К примеру, на первом этаже.
Мы переглянулись, отступили друг от друга на шаг и слаженно кивнули, а Алест еще и добавил:
— Все поняли, уже уходим.
— Идите, — разрешил старший эльф. — Но, дорогой племянник, вечером вы должны быть дома. Ваш отец решил навестить нас.
— Зачем?! — простонал Алест, сжимая мою руку излишне крепко. — Разве я провинился?
— Об этом поговоришь с ним, но, думаю, он тобой доволен, — утешил Алеста дядя. — Ему сообщили о твоих успехах и об участии в общественной жизни факультета.
— И он не рассердился? Совсем? — недоверчиво переспросил Алест. Слова старшего его слетка успокоили, но недостаточно, чтобы отцепиться от меня.
— Нет, он не сердится — он гордится. И еще кое-что, — магистр перевел взгляд на меня, — вас, леди Тель-Грей, тоже пригласили. Адрес вы знаете.
— Благодарю за приглашение. — Я учтиво кивнула и открыла было рот, чтобы отказаться, но меня остановил Алест.
— Тари, пожалуйста, давай ты со мной пойдешь?! А я… Я потом с Жижи посижу. Или… Ну, что ты хочешь, сделаю!
Соглашаться отчаянно не хотелось. Нос чесался, предрекая неприятности. Но отказать Алесту после всего, что мы вместе пережили, я не имела морального права.
— Ладно…
— Отлично, будем ждать вас ровно в восемь, — проинструктировал старший эльф. — В общежитие я верну вас лично, как только вы того пожелаете.
— Спасибо.
— Это моя обязанность как хозяина дома, — отмахнулся от благодарности магистр и, больше не задерживаясь, скрылся на лестнице.
Мы остались одни на самом страшном этаже факультета, где нельзя было повышать голос и иными способами нарушать общественный порядок. Нужно ли уточнять, что спустя минуту все здание содрогнулось от уже не сдерживаемого крика радости.
Факультет мы покидали вместе под одобрительными и облегченными взглядами охраны. Одобрительными, потому что и сами бравые стражи когда-то учились, облегченными, ибо хоть в здании и не было никого из руководства, они всегда могли появиться с внезапной инспекцией и поинтересоваться, почему по коридорам носятся студенты и орут, как будто их там полсотни, а не трое, как было на самом деле.
Третьим, присоединившимся к нам сразу после ухода магистра, был Маркус. Закончив свои дела с магами, он вспомнил, какой сегодня день, и поспешил первым узнать, остаюсь ли я с ними. Алест прибавлению в нашей теплой компании не обрадовался и попытался было отогнать докучливого человека, но, чтобы избавиться от рыжего прохиндея, требовалось что-нибудь посерьезнее, чем привычное эльфийское недовольство.
— А теперь — по лавкам! — азартно возвестил душа всего общежития, обнимая нас за плечи и решительно меняя направление. — В общежитие сейчас лучше не ходить — мокро, сыро, улитки всякие и водорослями воняет. Они там чего-то перепутали, теперь исправлять будут. Порх уже третью шкуру с неудачников дерет, а как тебя увидит — так и подобреет. А нам оно надо? Пусть сначала все высушат и помоют. А то у меня дежурство завтра, а мыть лестницу так не хочется…
— Мыть лестницу? — ужаснулся Алест, которому плохо сделалось еще на упоминании морепродуктов, а уж после упоминания обязательной трудовой повинности, которую на благо родного общежития должен был отработать каждый житель, и вовсе проникся сочувствием к бедным студиозусам. — Тари, может, ты у меня переночуешь?
— Ага, если она грязная будет — то мыть, если чистая — то заявки подписывать буду. Или с инспекцией по комнатам пустят. Это тоже работа не из приятных, но лучше, чем на глазах у всех честных людей на коленках ползать. Если хочешь — приходи, вместе ползать не так скучно.
— Как-нибудь в другой раз, — поспешил отказаться от «заманчивого» предложения чистокровный эльф. — Меня не поймут, если я так низко… — он хотел сказать «паду», но заметил мой полный укоризны взгляд и поправился, — спущусь.
— Да чего уж там, всего до первого этажа. Подвалы мыть — дело неблагодарное.
— Алест не может, — ответила я за эльфа, пока Маркус совсем не разошелся, пытаясь приобрести бесплатную рабочую силу, которой можно понукать.
— Так и я не могу — спину с утра ломит, завтра в медпункт пойду, — поделился планами по бегству от дежурства студент. — Возьму больничный лист и отработаю в любой другой день следующего месяца. Ты, главное, Порху подтверди, что я больной-больной и из кровати еле выполз. Подтвердишь?
— Так ты за этим пришел? — поняла я причину внезапного появления Маркуса на горизонте. — И не стыдно бедного мастера обманывать? Он к тебе со всей душой, а тебе полы помыть жалко?
— Не жалко, но вся общага придет смотреть, а я что — клоун? Они знаешь как мечтают мой позор увидеть. Я выпускник — и за все время еще ни разу их самолюбие не тешил. Каждый раз, как в графике мое имя появляется — с цепи срываются, начинают подкалывать, а сами ставки делают, приду или нет. Раньше процедурой заведовала госпожа Рысь, а в этом году ее нет — уехала с мужем. Порх же строгий, сама знаешь…
— Знаю, — кивнула. — Но будет лучше, если ты с ним сам поговоришь. Он строгий, но в положение может войти. Или посоветует что, или разгонит всех лишних, чтобы вам с лестницей никто уединяться не мешал.
— А может, больничный лист? — с надеждой протянул Маркус.
— Нет, разговор, — упрямо отвергла я его предложение.
Усталость брала свое, глаза слипались, и мне не хотелось никуда идти. Разве что — покушать. Голод, не сдерживаемый волнением, вышел на свободу и требовал дань. В животе заурчало, подтверждая серьезность ситуации.
— Голова моя дурная! — стукнул по лбу Маркус. — Идем, я же хотел тебя угостить. — И мстительно добавил: — Эльф, ты сам за себя платишь, а то знаю я вашу братию!
Алест обиженно фыркнул, но спорить не стал, только бросил:
— Я бы всех угостил.
— У тебя есть прекрасная возможность для этого. Только сегодня, только сейчас, в самом лучшем заведении города. Оно как раз в пяти минутах! — тут же ухватился за возможность сэкономить Маркус. Вот уж точно кто со специальностями напугал. Какой он эльфовед? Гном самый настоящий! Только без знаний традиций и устоев, которые хоть немного, но ограничивали нашу братию.
— Идет, — бросил Алест и приподнял брови, ожидая ответный шаг оппонента. Маркус задумчиво взглянул на него и серьезно ответил:
— Не нужно. Ты прости, что я себя так повел, но я должен был убедиться, что ты нормальный.
— Он — нормальный! Мог бы и у меня спросить.
— Ну прости-прости-прости. — Маркус обогнал нас и поясно поклонился. — В следующий раз — обязательно спрошу. А пока — есть, а то ты уже скалишься. На мой филей даже облизываться не смей!
Эльф хмыкнул, но промолчал, воздерживаясь от комментариев. Я благодарно чуть сжала его пальцы и улыбнулась. Алест слегка оттаял, хотя после заявления Маркуса — наедине их лучше было не оставлять.
Заведение, в котором мы расположились несколькими минутами позднее, выходило окнами на главный вход факультета межрасовых отношений. Но, вопреки расположению, ни одного знакомого по столовой лица я так и не заметила. А вот адептов других наук, забывших снять форму, здесь находилось достаточно. Столик мы нашли с трудом и то благодаря связям Маркуса, уговорившего подавальщика отдать нам «заказанный» стол.
Меню, принесенное подрабатывавшим здесь целителем-второкурсником, не кусалось, но и звезд с неба не хватало. Курица, свинина, пять видов салата и два гарнира — картошка жареная и картошка вареная.
— И это меню? — простонал эльф, изучив первую страницу.
— Дальше посмотри, — посоветовал ему Маркус.
Я отвернула страницу и поняла, чем это заведение привлекало студентов. «Сто пятьдесят видов бутербродов» — гласила надпись сверху, а дальше шел перечень. За отдельную плату можно было еще и добавлять ингредиенты, что не слишком сказывалось на цене, зато на питательности и вкусовых свойствах…
— Скидка, если берешь с собой, — сделал питание в этом заведении еще более заманчивым Маркус. Даже Алест заинтересовался перечнем, вчитываясь в составы и ища свой «идеальный» бутерброд.
— Если в меню нет такого, как вы хотите, можете заказать продукты и приготовить сами. После этого мы включим данный вид бутерброда в меню, и, если он будет пользоваться популярностью, вы будете получать два процента от его стоимости, — рассказал нам о политике заведения подавальщик.
— Думаю, мы все же что-нибудь выберем из ассортимента, — поспешил спровадить чересчур активного работника Маркус. Дождавшись, пока юноша уйдет, пояснил: — Плохие условия, но больше может предложить только администратор, а его сейчас нет. Так что выбираем из списка, берем на вынос и идем в лавку артефактника на опознание.
— Прямо сейчас? — Было видно, что Алест настроился на продолжительную трапезу или же возвращение домой и… продолжительную трапезу. Сам с утра, судя по бросаемым на кухню взглядам, едва ли поел.
— А куда еще податься? В общежитии — проблемы, на улице — холодно, на факультет нас не пустят до понедельника, нужны мы им, в библиотеке есть запрещено. Так что берем заказ, едим по дороге и опознаем вора, то есть эльфа.
— Эльфы не воры, — насупился Алест.
— Все — нет, но исключения бывают, — успокаивающе заверила я своего эльфа.
— Нет, не бывает! — не согласился Алест. — Если эльф что-то берет, и вам кажется, что у него нет оснований, чтобы это забрать, значит, вы не знаете всей истории. Просто так мы никогда чужую собственность не берем. Тари, ну скажи ему!
— Я и сам скажу, — пожал плечами Маркус. — Я на том же отделении, что и она, и знаю о вас побольше, чем по программе положено. И не всегда твои родичи образцы чести и достоинства.
— Хватит, — остановила я зарождавшийся спор. — Факты таковы, что из моего дома вынесли предмет, право собственности на который перешло моей семье вместе с домом. Юридически — это кража. Практически — шкатулка действительно могла принадлежать вору, но тогда бы ему стоило обратиться к отцу, и, если бы бывший владелец предоставил доказательства, мы бы ее вернули.
— Все равно это невозможно! Эльфы чужого не берут, — упрямо твердил одно и то же Алест.
— Тогда идем вместе с нами на опознание, если у тебя своих эльфийских дел нет, — неприязненно, как будто эльф задел в нем какую-то невидимую струну, предложил Маркус. — Заказывайте уже и пойдем. Прости, Тари, с тобой я бы подольше посидел, но здесь кто-то третий лишний, поэтому сначала дело, а там посмотрим, кто с кем идет.
Маркус злился. Это было заметно всем. Даже подавальщик, записывая заказ, чувствовал волну негатива со стороны клиента и то и дело косился на охранника. На мастерстве повара, к счастью, страх подавальщика не сказался, и острого соуса нам в бутерброды случайно никто не добавил.
Ели молча. Алест не любил портить себе аппетит неприятными разговорами. Маркус не хотел общаться со ставшим чужим эльфом. А я не хотела их провоцировать. Логично рассудив, что именно мое присутствие действует на их отношения не лучшим образом, я предпочитала смотреть по сторонам, запоминая дорогу.
Нарядное здание в самом центре Золотого квартала я заметила сразу. За вывеску хозяевам пришлось заплатить не меньше пятидесяти золотых монет, но пройти мимо нее не смог бы даже самый скептически настроенный эльф. А уж для девочки, выросшей среди гномов, часовой механизм, представленный в разрезе, со всеми подробностями, был настоящим подарком.
Я замерла перед лавкой, прислушиваясь к тихим щелчкам и глядя, как вращаются шестеренки. Маркус одобрительно присвистнул, отмечая какие-то только ему понятные изменения. Даже Алест проникся моментом и не стал ничего говорить.
— Идем, ты еще не видела хозяев, — напомнил о причине нашего визита Маркус, еще раз вытер руки вложенными в бумажный пакет салфетками и бросил их в урну. — К эльфам нельзя с грязными. Дверь не откроется.
Кивнув, я повторила его маневр, стряхивая с рук крошки на мостовую. Птицы, заметив неожиданное угощение, спикировали прямо к нам. Алест поморщился — не все живое было ему приятно. Особенно то, которое могло нашкодить прямо на голову и упорхнуть.
Маркус переступил порог первым и остановился, придерживая дверь. Для меня. Алесту же пришлось срочно выставлять руку, чтобы уберечь лицо.
— Маркус, не веди себя как маленький ребенок, — попросила шепотом, чтобы не привлекать к нам внимания посетителей лавки. Алест, который чуть не разразился тирадой, смутился и отвернулся, словно он выше детских разборок.
— Она сама, — смущенно выпалил оправдание Маркус, почесывая макушку.
— Конечно, сама. Законы физики никто не отменял.
— Вот! Точно! Так я и хотел сказать, — ухватился за оправдание парень, но понял, что сам себя выдал. — Оглядись пока, я узнаю, здесь ли мастер.
Я кивнула. Никого знакомого не было. Ни двух посетителей, скрывавших лица за высоким воротником и капюшоном, ни подмастерья, старательно откупоривавшего банку с маслом, я раньше не видела. А вот механизмы видела и могла с уверенностью сказать, что тому, кто их создал, мастера дали не за красивые глаза. Даже напротив, из-за больших глаз и острых ушей сообщество горных мастеров наверняка пыталось отказаться присудить звание хозяину лавки. Но не дать — не смогли, просто не имели морального права. И заветную серьгу впервые получил эльф.
— Вам нравится? — мелодично поинтересовались у меня, когда я с жадностью приникла к стеклу, ограждавшему один из экспонатов.
Я поспешила обернуться. Рядом со мной стоял, улыбаясь, эльф. Он был строен, как и все представители его народа, в одежде предпочитал немаркий черный, что больше соответствовало гному, а в его собранных в хвост волосах звенели, переливаясь, колокольчики. Индикаторы направленных чар, последняя модель, ограниченный выпуск. Я ощутила острую зависть к их владельцу. Зависть и почтение. А еще — он никак не мог быть ночным вором, и меня это отчего-то радовало.
— Очень, — с улыбкой ответила я, глядя на подошедшего мужчину. Стоявший рядом с ним Маркус не оставлял сомнений — передо мной был хозяин лавки. Светловолосый, с красивой доброй улыбкой, которая не могла оставить равнодушным даже нашего надувшегося рыжика. Он хоть и старался выглядеть букой, но все равно нет-нет, а проскальзывало в глазах уважение вкупе с восхищением.
— Рад, что и леди смогла оценить наше скромное пристанище.
— Да, я…
— Ваш друг сказал, вы хотели о чем-то спросить, — подсказал мне эльф, хотя в глазах у него застыли смешинки. Маркус, стоявший за его спиной, виновато развел руками. Дескать, ничего лучше придумать не удалось.
— Хотела, — взяла себя в руки и продолжила: — Вы не знаете, какие самые распространенные чары использовались для запечатывания шкатулок около трех-четырех веков назад.
— Для чего предназначалась шкатулка? — серьезно уточнил эльф. — Вы не могли бы описать предмет?
— Небольшая, углы обиты серебром, чувствуются чары, но я не рискнула открывать.
— Контур защитных чар замкнут? — Я кивнула. Даже моих крох хватило, чтобы почувствовать защиту на шкатулке. — Если это возможно, принесите ее сюда. Описание вышло крайне скудное, могу лишь предположить, что владелец был из одаренных. Подробнее я не могу сказать без самого предмета.
— Спасибо, — поблагодарила я и поклонилась. — Сколько мы должны вам за консультацию?
— Нисколько, — покачал головой эльф, отчего колокольчики исполнили замысловатую мелодию. — Я не даю консультаций.
— Но сейчас…
— Просто разговор. Сюда редко заходят интересные собеседницы. Чаще посетительниц привлекает мой облик, а не род занятий.
— Ее не привлечет, — самым хамским образом влез в беседу Алест и протянул мне часы. Судя по клочку бумаги, украшавшему цепочку, брал прямо с витрины. — Смотри, у тебя такие же есть. Я правильно помню?
— Правильно, — негодующе воззрилась я на друга. — Простите его, пожалуйста… Он раскаивается, что столь неосмотрительно себя повел. И сейчас извинится! — требовательно добавила я.
Эльф недовольно поджал губы, хотя по логике должен был относиться к соотечественнику более уважительно.
— Приношу свои извинения, милорд, — неохотно проговорил Алест, но пыл свой поумерил. — Я не должен был вмешиваться в ваш разговор. Какое наказание вы посчитаете достойным моего проступка?
— Достаточно ваших извинений, ваша светлость, — помедлив, откликнулся эльф. — Не ожидал увидеть вас в своей лавке. Или вас отправил за чем-то ваш дядя? — озвучил самую вероятную причину мастер. — Если так, оставьте список, мы доставим заказ по мере готовности.
— Нет, дядя ничего не просил. Это частный визит. А вы знакомы?
— Знаком ли я с милордом Эльванским? Разумеется, — подтвердил мужчина и, понизив голос, сообщил Алесту: — Мы учились вместе, молодой человек. Только ваш родственник поступил, как того требовал долг, и выбрал политику, а я… — он обвел руками лавку, — нашел свое призвание.
— Это здорово, — решила я чуть-чуть разбавить их беседу. — Можно мы еще как-нибудь к вам придем?
— Заходите, — разрешил эльф и напомнил: — Мне было бы интересно взглянуть на шкатулку.
— Если у нас получится, мы обязательно принесем, — пообещала я и попрощалась: — До свидания, надеюсь, оно произойдет скоро.
— Я буду ждать, — кивнул мастер, даря мне еще одну волшебную улыбку.
— И я, — чуть смущенно ответила, когда эльф поступил… как эльф. Наклонился и поцеловал мне тыльную сторону ладошки. И, наверное, это был первый раз, когда я не стала заикаться о салфетках, едва мы покинули лавку.
Зато о них тут же вспомнил Маркус, стоило нам только покинуть лавку. Перерыл свои карманы, но нашел только мятый носовой платок. Женский, судя по вензелю. У Алеста требуемого также не оказалось.
— Ну каков! — то ли с досадой, то ли с восхищением проговорил рыжий. Был бы он менее воспитан, обязательно бы украсил мостовую частичкой себя. — Ведет себя, как на светском приеме! Ручки целует, улыбается! Тари, это хоть он? Скажи, что следующей нашей остановкой будет стража?
— Нет, не будет. Он мастер, это точно, но он не вторгался в мой дом. Я бы запомнила.
— Еще бы, — хмыкнул Алест, когда мы отошли достаточно далеко от лавки. — Их сложно забыть. Семейка манипуляторов, что эти, что старшие. Даже отец с ними предпочитает не связываться. А ты меня извиняться заставила! — обличил меня недовольный эльф. — Меня! Перед изгоем!
— Если он изгой на родине, это не делает его изгоем здесь. А раз уж вы оба оказались в другой стране, изволь вести себя по ее правилам. К тому же лично тебе он не сделал ничего плохого, а ты повел себя недопустимо.
— Тари, ты как мой камердинер! — пожаловался эльф и посмотрел вверх. — Ко всем прочим гадостям, сейчас еще и дождь начнется.
— Дождь? — Маркус повторил маневр эльфа. — Тогда я в общежитие. Тари, проводить тебя?
— А который час? — спросила я, понимая, что если вернусь в свою теплую комнату, а после начнется гроза, никакая сила не заставит меня пойти к Алесту.
— Рано, — правильно понял мой вопрос эльф. — Но мы можем продолжить учить эльфийский, или ты посмотришь мое сочинение. Мастер Татор просил не задерживать работу, а я так и не разобрался с молотками.
— А зачем вам про молотки писать? — удивленно спросила я. В Заколдованных Горах таких сочинений даже абитуриентам не давали. — Или это тебе персонально? И чем заслужил?
— Высказался не вовремя, — понуро ответил эльф и с надеждой посмотрел на меня: — Но ты же мне поможешь, правда?
— А куда я денусь, — протяжно простонала и виновато развела руками. — Маркус…
— Да понял я. В общагу иду один, — хмуро отозвался рыжик, бросил на эльфа не самый дружелюбный взгляд и перебежал на противоположную сторону.
Дождь все-таки начался. Не успела я как следует обрадоваться показавшимся воротам дома Алеста, как кто-то там наверху решил, что хорошего нужно давать немного. Подход, конечно, верный, ибо постоянно счастливый человек никогда не поймет собственного счастья, но что мешало мирозданию подождать хотя бы две минуты!
Я первой добежала до дома, но даже с меня за минуту ожидания Алеста натекла приличная лужа. Самого же эльфа проще было выжимать, чем ждать, пока само стечет. Андрат, вышедший нас встречать, молча развернулся и ушел за шваброй. Пользоваться магией в своем доме магистр Реливиан запретил абсолютно всем обитателям. Для их же блага. Тех, кто не проникся словом эльфа, магистр сводил в лабораторию и объяснил, как посторонняя магия может повлиять на случайную детонацию некоторых взрывоопасных веществ. Здравый смысл в тот день возобладал над ленью в отдельно взятом доме. Раз и навсегда.
— Идем ко мне, — позвал Алест, сбрасывая на руки сменившегося слуги свою куртку. Мое пальто Андрат уже успел повесить на отдельную, мокрую, вешалку. — Тарни, принеси мне в комнату что-нибудь теплое. Для меня и моей гостьи.
— Да, милорд. — Тарни редко снисходил до других слов, но сегодня был особый день. — Милорд, сегодня прибывает ваш отец. Вы уверены, что миледи не потребуется помочь с… гардеробом?
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Алест, пожалуй, впервые за день, оценив мой внешний вид. — Пришли Мирабель, для нее найдется поручение.
— Да, милорд.
Алест кивнул и поволок меня вверх по лестнице.
Путь до обители младшего эльфа я и сама прекрасно знала, но взволнованный Алест не хотел отпускать мою руку. Только в гостиной, немного придя в себя, он остановился и выпустил мою ладонь.
— Прости, я задумался, — виновато проговорил эльф и покаялся: — Мне придется попросить тебя переодеться. Просто скажи Мирабель, что ты согласна надеть, а она сбегает в ближайшую лавку и купит.
— Меня и твоя пижама сейчас устроит, — стараясь не капать на пол лишний раз, ответила я. — Но если ты хочешь переодеть меня для знакомства с твоим отцом, то лучше выбирай, что считаешь нужным. Я пока не слишком хорошо представляю, какая одежда у вас считается нейтральной, а какая вызовет волну осуждения.
— Хорошо, я сам выберу, — заметно успокоился Алест. Видимо, не успел забыть про мою любовь к «Чернее черного» по средам и пятницам. — Только сообщи Мирабель свой размер, я пока выйду и подыщу нам две пижамы, чтобы нам комфортнее было.
Я едва заметно кивнула. Не хотелось, чтобы мокрые волосы по инерции залепили мне хлесткий удар. Может, стоит подстричься? Раньше не удавалось из-за мамы, считавшей, что у леди волосы должны быть до поясницы, не меньше. У меня до такой длины они никогда не дорастали, и пришлось леди смириться с моим максимумом — чуть ниже лопаток — и только жаловаться порой Даре, как ей не повезло. У самой матушки, если не завивать, волосы пол мели.
Мирабель появилась очень тихо и неожиданно. Открылась дверь, и внутрь проскользнула девчушка лет тринадцати. Темные волосы вкупе с острыми кончиками ушек выдавали в ней полукровку. Оглядевшись, она нашла меня и, растянув губы в приветливой улыбке, подошла.
— Здравствуйте, госпожа. Меня прислал Тарни, я Мирабель. Чем могу быть вам полезной?
Я хотела было объяснить, что полезной ей предстоит быть не совсем мне, но Алест, услышав голоса, покинул укрытие, не завершив переодевание. Настоящей леди стоило бы тут же вскрикнуть и упасть в обморок, но, к сожалению, юный эльф мало отличался от любого другого представителя своего народа. Голая безволосая грудь, на что угодно спорю — гладкие ноги, без теплых зарослей, и под мышками пусто. Про бороду, украшавшую лицо каждого уважающего себя гнома, я и вовсе умолчу, чтобы не расстраивать эльфа.
— Ой, — пискнула Мирабель. Кажется, кого-то Алест все же смутил. Или дал повод смущение продемонстрировать.
— Прости, — замялся эльф и бросил быстрый взгляд на меня. Пришлось помогать: сорвала покрывало с кресла и кинула другу, чтоб прикрылся и порядочных благовоспитанных девушек не пугал. — Мирабель, — тихо позвал он, подходя ближе и бережно отнимая ручки девчушки от глаз.
— Простите. Я не должна была смотреть…
— Все в порядке. Это я должен извиниться, что не предупредил. Не подумал, что ты все еще смущаешься. — Я хмыкнула, наблюдая за этим спектаклем. А Мирабель, кажется, совсем не промах. По крайней мере, на первый взгляд играет неплохо, на второй — эльфы краснеют кончиками ушек, даже Андрат и Тарни, которые такие же эльфы, как и девочка. А тут целая свеколка.
Впрочем, ее знания травника достойны уважения. Наверняка на руках пыльцу рассыпала, вот и сидит теперь красная, утешения принимает от объекта своего любования. Глазки блестят, нос шмыгает, руки тянутся обнять, но нельзя. То ли в посторонних дело, то ли уже пробовала и не достигла нужного эффекта.
— Мирабель, ну прости. Ну хочешь я потом с тобой по саду погуляю? — Алест беспомощно бросил обещание в подрагивающую от моих с трудом сдерживаемых смешков тишину.
— Сегодня? — разом успокоилась малолетняя манипуляторша.
— Завтра. Сегодня отец приезжает, хочу ему Тари представить. Лучшего репетитора у меня еще не было. Только вот ее одежда не подходит для встречи, и я хотел бы попросить тебя…
— Все сделаю! — кажется, уточнение по поводу репетиторства добавило мне личных баллов, ибо теперь Мирабель смотрела на меня не в пример дружелюбнее.
— Это хорошо, — с облегчением вздохнул эльф. — Нам платье нужно. Как у леди Авелер, помнишь? Спроси у Тари размер и сбегай, подбери нам что-нибудь, идет? А завтра мы еще на лошадке покатаемся.
— Идет, — быстро согласилась малявка, пока ее мечта не передумала, и бросилась исполнять поручение.
Алест какое-то время постоял, задумчиво сжимая кисти покрывала, и скинул его на ближайший стул.
— Ты ей нравишься, — я сочла нужным сообщить эльфу очевидное.
— Я знаю, — не слишком радостно откликнулся Алест. — В прошлом году на празднике Возрождения Мирабель подарила мне лилию. — Видя мое непонимание, эльф пояснил: — Мы еще не дошли до него, когда учили. Праздник Возрождения отмечается в первый день цветения таалиса. Это случится через неделю-полторы. Будет большой праздник, даже в Ле-Сканте, при посольстве обязательно будет устроен вечер. А уж дома гуляния будут идти неделю. В один из дней, день Белых Лилий, принято признаваться в любви или симпатии. Нужно самому вырастить белую лилию и подарить тому, к кому испытываешь чувства. Мирабель принесла цветок мне.
— А она не слишком мелкая, чтобы тебе такие предложения делать?
— Это не предложение — это чувства. Она показала, что я ей не безразличен.
— Да, чувства — это хорошо. Но, надеюсь, ты ей объяснил, что у вас разница в возрасте слегка велика, чтобы ты ей на ухаживания ответил.
— Объяснил. Я и сам прекрасно понимаю, что это детская влюбленность, и отвечать на нее не намерен. Лилию вернул в тот же день. Но Мирабель все никак не найдет себе новый объект для обожания, а отправлять ее домой было бы жестоко. Да и дядя не позволит. Она дочь его знакомой. Эльфийки, сама понимаешь. Если окажется, что у леди появился внебрачный ребенок, ее репутация окажется погублена.
— А так страдает репутация твоего дяди.
— Нет, все эльфы видят, что родственных связей между Мирабель и дядей нет. Поэтому здесь она просто его подопечная, — поспешил прояснить обстановку эльф, заметил, как капает с моих волос, и выругался. — Идем, сначала тебя переоденем, а потом уже семейные истории обсуждать будем.
— А их много, семейных историй?
— Ну, мои предки появились на этой земле одними из первых, и за сотни тысяч лет успели вдоволь накосячить, — с выражением, достойным профессионального сказочника, сообщил Алест и втолкнул меня в свою гардеробную. — Выбирай что хочешь. Полотенца в дальнем шкафу, вторая полка снизу.
Я оглядела просторное, больше моего, помещение для хранения всяческого облачения и присвистнула. Хоть модой я и не увлекалась, примерный ценник некоторых вещей друга заставлял задуматься, как я вообще оказалась в таком изысканном обществе.
— Алест, а ты вообще кто? — решила я все же прояснить обстановку, медленно направляясь к точке содержания полотенец.
— Эльф, чистокровный, — хмыкнул остроухий приятель из-за двери и добавил, явно с ссылкой на «Три гриба»: — Породистый.
— Это понятно, ты же блондин, — отмахнулась я. — Я про титул спрашивала. У тебя он явно есть, как и у твоего дяди. Я папины расценки знаю, полный набор купить с запасными частями, как это твой старший сделал, не каждый себе позволить может. Обычно такое для производства закупают, а твой родственник — для удовольствия, чтобы свой интерес удовлетворить. Считай, деньги на ветер. Плюс ты Дикарта знаешь и ему сочувствуешь. Значит, вы не просто пересекались, но общались, раз уж ты в его проблемы так посвящен. И женить тебя хотят, прямо как его. Только он от невест бегает, а ты, судя по твоему заявлению в первый день нашего знакомства, почти что от жены. И одежды у тебя тут на небольшой замок хватит, еще и слуг нанять сможешь на первые лет сто, если харчами не перебирать. Так что сознавайся, какая шишка меня постоянно объедала и норовила ковер помять?
— Большая, — вздохнул эльф за дверью. — Ты только не сердись, что я сразу не сказал.
— Не сержусь, — заверила я друга, закручивая волосы в полотенце. — Имеешь полное право скрывать, если тебе так удобнее. Меня другое интересует, мне это знание нужно, чтобы с твоим отцом встретиться, или можно и без него обойтись?
— Можно обойтись, — помедлил эльф. — Так даже лучше будет, если ты спрашивать не станешь. Все равно для тебя он будет просто моим отцом.
— Значит, решено. Твои тайны останутся с тобой, пока сам не решишь поделиться, — успокоила я эльфа, стянула с себя мокрое платье, вытерлась и переоделась в сухое.
Жизнь сразу стала лучше, по крайней мере, определенно суше и теплее.
К шести часам, когда мы с Алестом закончили биться над его сочинением и расположились на ковре с миской нарезанных фруктов, в дверь постучали. Мирабель наконец вернулась и, глядя на объект своего обожания, протянула платье мне.
— Спасибо, Мирабель, — поблагодарил Алест девочку и выжидающе посмотрел на дверь. — Расплачусь завтра, мы же договорились.
— До завтра еще так много времени! — уныло заметила малявка, но из комнаты вышла.
— Надеюсь, сегодня она влюбится в кого-нибудь еще, — поделился мечтами Алест. — Отец редко приезжает один. Пусть найдется среди его сопровождения кто-нибудь достойнее меня. Эсталиан, тебе же положено мне покровительствовать, прими меры!
— Ты аккуратнее, — предупредила я, распаковывая платье на один вечер. — Боги обладают странным чувством юмора. А твой, если он настоящий эльф, может и вовсе отомстить — за то, что посмел с гномами якшаться — раз, за то, что после такого проступка от него помощи ждешь, — это два. И три — просто потому, что Луна сегодня не в той фазе.
— Луна на оборотней влияет, — вяло поправил эльф и подошел ближе, чтобы рассмотреть платье. — Должно подойти.
— Должно — значит подойдет, — успокоила я нервничавшего приятеля. С каждой минутой он становился все серьезнее и собраннее. Веселье уходило из глаз. Вместо него возникала решимость и… грусть. — Все хорошо будет, — поспешила утешить. — Мы со всем справимся. К тому же магистр сказал, что твой отец доволен и горд успехами сына. Так что послушаешь, какой ты хороший и замечательный.
— Это-то да. Но вдруг он подумает, что я одумался и за ум взялся? А я не хочу тебя бросать. Кто, если не я, с тобой заниматься эльфийским будет?
— Твой дядя в отведенное для этого учебное время? — фыркнула я.
— Дядя может… Но я не хочу уезжать.
— Не уезжай. Если твой отец хочет ответственного сына, то забирать тебя не станет. Ведь бегство посреди семестра — самый безответственный поступок для студента. Он, конечно, полностью соответствует фольклорному представлению гномов о расе остроухих, но разве современные эльфы не избавились от этого порока?
— Вот так ему и скажу! — заявил мне Алест, обнимая за плечи и щекотно дыша прямо в ухо. — Тогда он возражать не сможет. Ради укрепления межрасовых отношений и опровержения глупых слухов, коими оброс наш великий народ, я вынужден остаться и продолжить свое обучение… Как думаешь, в меру пафосно?
— Не в меру. Но для эльфов сойдет.
— А для гномов? — поспешил полюбопытствовать Алест.
— А гномы поступки ценят. Будешь много говорить — никто уважать не станет. Сначала подумал, потом сделал, результат — предъявил. Если достойно вышло — молодец, всеобщее уважение и похвала. Если нет — ну правильно, нечего было языком молоть, коль руки не из того места.
Младший эльф хотел было еще что-то уточнить, но радостный крик Мирабель на мгновение заглушил все иные звуки.
— МАМА!!! — радостно вопила девчушка.
— Папа, — безрадостно отметил эльф и выдохнул: — Началось…
Назад: Глава 6 ДЕБЮТ В ВЫСШЕМ ОБЩЕСТВЕ
На главную: Предисловие
