Глава 5
КОЕ-ЧТО ОБ ЭЛЬФАХ
— А я ей и говорю: «Мариша, почему бы вам не пригласить Тель-Греев? Леди Катарина — чудесная женщина, ее дочь станет украшением вечера!»
— Ох, Дара, это так мило с твоей стороны! — прикрыв платочком рот, ахнула матушка.
— А как иначе, дорогуша! — отмахивалась от благодарностей гостья. — С тех пор, как в ваш дом начал ходить эльф, вас хотят видеть все. Всем интересно, чем твоя дочь так хороша. Да и, признаться, любопытно. Поведай, это какое-то зелье? — с превеликим любопытством поинтересовалась графиня.
— Какое там зелье! Если б в нем дело было, хоть антидот сварили бы. А так, каждый день приходит, со всеми здоровается, букетик цветов мне приносит и для Тари что-нибудь вкусненькое. Видать, изменились у них вкусы, теперь худышки не в чести!
— Среди эльфов, может, и не в чести, — окрысилась графиня Атлонская. — А вот его высочество весьма лестно отозвался о Франтишке. Его матушка, ее величество, сама поведала мне о том, как удивлен был его высочество появлением такой необычной девушки при дворе. А удивление — весьма полезная эмоция в нашем деле. Показалась бы скучной — пришлось бы выдать за старого Дель-Рага.
— Кто такая Франтишка? — чересчур громко, чтобы нас не услышали, спросил Алест, выглядывая из-за перил.
— Тс… Потом объясню, — пообещала я и дернула его назад.
— Показалось, — спустя пару секунд проговорила Дара и отвернулась. — Так ты говоришь, ничем не поит?
— Нет. Они учатся вместе. А это сама понимаешь — куда лучше, чем встреча на балу. Каждый день пару часов проводят вместе, а когда приходят к нам — музыка еще четыре часа не смолкает. Я на неделе от тебя вернулась пораньше, заглянула — они танцуют. И так чувственно! У нас с Никлосом даже в лучшие годы такой страсти не было. Эх, молодость, первая влюбленность…
— Влюбленность! — пренебрежительно фыркнула Дара. — А уж не Ардалиан ли к вам зачастил? Этот ни одной юбки не пропустил…
— Дара, ты говоришь о моей дочери! — напомнила матушка.
— Ах, прости, как я могла забыться. Но Халия еще полгода назад заявляла, что и знать не знает лорда, а вот на днях разрешилась. Наследственность не обманешь, а у бастарда ушки не те, да и глаза великоваты для человека.
— Тари — не Халия. Такой ошибки не допустит!
— Конечно. Как я могла подумать…
Рядом закопошились, и недовольный голос озвучил мои мвсли:
— Вот стерва!
— Эта еще приличная, — шепотом утешила его я. — Ну что, наслушался? Можем возвращаться к учебе?
Эльф кивнул и сделал первый шаг. Неудачный, само собой. Куда уж там под ноги смотреть, когда душа клокочет от ярости, кровь к голове приливает и праведное негодование глаза застилает.
— Что это там? — насторожилась Дара, поднимаясь и пытаясь заглянуть за перила.
— Бо-о-ольно, — застонал в самый удачный момент Алест и с обидой уставился на меня, заткнувшую ему рот рукавом.
— Только попробуй укусить, — пригрозила я, медленно отползая в мертвую зону.
— Дара, да кто там может быть? Уж точно не твой благоверный. Он до ужина из покоев герцога Дель-Раен не выйдет, тебе ли не знать.
— А твой? Совсем на работе помешался, уже забыл, как жена выглядит!
— С чего это вдруг забыл? — усмехнулась матушка. — Очень даже помнит.
— Помилуй, подробности твоей личной жизни меня не интересуют! — отмахнулась от подруги графиня.
Да уж, Дару Атлонскую не интересовали чужие новости, если они не вписывались в следующие графы: горести, беды, катастрофы, конец света. Все, что не соответствовало критериям или было хоть на толику лучше дел самой Дары, ревнивую графиню не интересовало. Чужое счастье она пережить не могла.
— Милочка, лучше поведайте мне о маркизе Ваоранской. Вы говорили, что видели ее не далее как вчерашним вечером. Как она? Говорят, бедняжку тошнит и ни одно лекарство не дает успокоения…
Я с облегчением выдохнула. Бдительное око графини сменило направление, и мы могли ползти вверх, не боясь, что нас застукают в весьма щекотливой позе. А все Алест! Послушать ему светские сплетни захотелось и сравнить, о том ли родные мегеры шепчутся, что и среди людей модно.
Ползать по лестнице — ни с чем не сравнимое удовольствие. Углы ступенек массажируют все тело, намекая на скорое появление оригинальной раскраски на коже. У нетренированных. Такие и зад оттопыривают, рискуя оказаться в поле зрения подслушиваемых субъектов, поэтому приходится корректировать их перемещения и придавливать к ступенькам.
— За что?! — обиженно вопросил Алест, когда мы добрались до второго этажа и поднялись. — У меня теперь синяки будут!
— Урок тебе будет, — буркнула я. — Или ты думал, что конфиденциальные разговоры подслушивать приятное дело? Теперь знаешь — неприятное, неблагодарное и синякипорождающее. Еще и выдать нас хотел! Шепот тренируй!
— Да умею я шепотом, — эльф мигом продемонстрировал. — Только я от удивления забыл.
Мы миновали коридор. Я впустила эльфа первым, сама же сначала огляделась, но, не обнаружив хвостов, шагнула вслед за Алестом.
— Теперь спрашивай. Только не увлекайся. У нас осталось не так много времени на тренировку, а ты все еще колени согнуть не можешь.
— Могу! Но там движение некрасивое! Зачем его вообще учить?!
— Хочешь домой на практику? — весомо поинтересовалась я. Эльф согласно кивнул и мечтательно закатил глазки. — А в Подгорное царство хочешь?
— Что ж ты злая такая! — прокашлявшись, провыл Алест. — Какое царство? Меня там без хлеба съедят. С этой вашей кашей заодно!
Эльф все еще не мог отойти от моего вероломства. Подумаешь, кашка оказалась острая и слезовыделительная. Одна ложка заставила неподготовленного эльфа полчаса реветь. То ли от огорчения, то ли от обиды, то ли от жалости к самому себе. Тарниаль, доставивший кушанье, сочувственно хлопал хозяина по плечу и уверял, что к завтрашнему утру все точно пройдет и нужно просто потерпеть совсем немножко. Часов двенадцать-пятнадцать.
— Без нее, — обрадовала я. — Она не для тех целей варится. А жесткое мясо на колбасу идет. Там еще пару раз обработают, и можно подавать.
— А эту гадость тогда зачем придумали? — поинтересовался эльф, не в силах забыть часы своей слабости.
Из-за того, что своему слуге он больше не верил — доставил такую гадость господину и даже не предупредил! — я в тот день вернулась домой затемно. Эльф ни в какую не хотел отпускать мою руку, думая, что, как уйду, жжение вернется с новой силой.
— Для аппетита. Готовится одна порция на двенадцать гномов, и все берут себе понемногу. Если еда пресная — добавляют. Это традиционная каша проводов.
— То есть мы еще и поминки у меня дома устроили? — возмутился эльф.
— Примерно, — согласилась я. — Проводили твою беспечную юность и лень. Больше у тебя нет прав на «не хочу», «я так устал», «мне это не нравится». Сказано — значит, должно быть исполнено. Иначе проводы придется повторить.
— Я не дамся, — мрачно предупредил меня эльф.
— У меня все схвачено, — заверила его я. — В твоем стане есть предатель. А каша… можно же ее не как кашу сварить. Только, поверь мне, лучше каша, чем кисель.
Эльф сглотнул и с уважением взглянул на меня:
— Тоже доставалось?
— В школе пробовать давали. Мне понравилось, — пожала я плечами. — Скажу тебе по секрету — но не смей кому-то еще говорить! — за редким исключением гномы готовят отвратительно. Это, кстати, то, к чему я так и не смогла привыкнуть.
— Ну хоть что-то плохое нашлось! — обрадовался Алест. — Я уж думал, вы идеальны.
— Никто не совершенен. Но остальным знать об этом необязательно. А то кашей накормлю!
— Когда это я давал повод усомниться в моей честности? — заныл эльф. — Никто и слова из меня не вытянет. Я унесу эту тайну… Нет, не унесу, я слишком молод, чтобы умирать, — остановил себя на полуслове эльф. — И вообще, ты мне так и не рассказала, кто такая Франтишка и почему эта Дара такая стерва!
— Дара не стерва. Она образцовая дама таанренского двора. В Ле-Сканте живет уже двадцать лет. Вышла замуж достаточно рано, но не за принца, как мечтала, а за графа Атлонского. Как видишь из титула, он не коренной житель страны, да и титул был получен семьей за ратные подвиги, а не за чистоту крови. Об этом Даре напоминают едва ли не ежедневно. А теперь о Франтишке. Эльфы вряд ли поймут, в чем дело, вы живете слишком долго и можете найти себя, а люди часто не успевают. Зато они хорошо помнят о том, чего не смогли достичь. Юная Дара, в те времена носившая фамилию Дель-Жан, происходила из рода знатного, но бедного. Их состояние пустил по ветру еще дедушка Дары задолго до рождения внучки, и к этому эпохальному событию семейство было вынуждено уехать далеко в деревню. Но, как водится, семейные истории они в столице не забыли. Самая известная из них — о несчастной любви принца Скарата к юной Франтишке, плотно засела в голове Дары. Она решила, что во что бы то ни стало выйдет замуж за принца и вернет былую славу своему роду. А может, просто захотела расширить штат прислуги. Тем не менее, скопив денег, Дара отправилась покорять столицу, забыв оставить родственников дома. Ведь не пристало юной девице — я откровенно кривлялась — путешествовать без присмотра. Продолжим.
Дара была прекрасна, семнадцать лет, как-никак. Принц был очарован, но не ею. На беду Дары, в столице она была вынуждена остановиться у дальних родственников, а у тех подрастала своя очаровательная дочка. Нынешняя королева. И пусть ей было далеко до Дары, она не была столь красива, не столь искушена в сплетнях, репутации при дворе не имела, но королеве приглянулась именно она. С ней принц и танцевал первый танец, а потом и десять следующих. Дара была раздавлена.
— А при чем здесь Франтишка? — не понял эльф.
— Я еще не закончила, — мрачно ответила я, мимоходом усаживаясь за рабочий стол. Алест непроизвольно повторил мой маневр, занимая соседний стул. Что ж, если подопечный не хочет сегодня репетировать, будем учить. — Как ты знаешь из истории, свадьба будущих монархов состоялась через три месяца. Даре не удалось «открыть глаза» родственнице, не удалось и «заставить одуматься» принца. Они поженились и уехали наслаждаться обществом друг друга в соседнюю Аторию. Должна отметить, выбор был правильный. Получить разрешение на въезд в Аторию Дара не смогла и продолжать давать ценные советы — тоже. Она осталась в столице, поскольку семья будущей королевы думала, что именно Дара помогла их дочери захомутать принца. Поскольку дочь отсутствовала, родители приняли на веру слова родственницы. А там, не познав счастья в поисках принца, Дара обиделась и вышла замуж за графа Атлонского. Придворные красавицы идти за него не хотели — помнили о происхождении, а Дара справилась в банке о его счете и решила рискнуть. Не прогадала — состояние графа и сейчас немаленькое, хотя супруга старается. Не получив принца, графиня пожелала получить все остальное.
Молодой муж ни в чем не отказывал любимой графине, и жили они долго и счастливо назло высшему свету. Но, как водится, счастье длилось недолго. Пришло известие о беременности принцессы, и Дара поняла, что если уж ей не удалось стать принцессой, а после и королевой, ничто не мешает ей стать матерью королевы. Вот так и получилось, что примерно в одно время на свет появилось два младенца, предназначенные графиней Атлонской друг другу.
— А Франтишка тоже такая дура?
Из уст до невозможности прекрасного Алеста было истинным удовольствием слышать простые и понятные слова.
Я тяжело вздохнула и, поковырявшись в ящичках, нашла портрет. Эх, скорее бы в мастерских мастера Ачара закончили исследования мгновенных портретов… А то эти волшебные аналоги так и норовят всю энергию израсходовать, лежа в столе.
— Вот, это Франтишка, — указала я на невысокую полненькую девочку с зубами веером. — Матушка говорит, сейчас Франтишка старше, выше и зубы ей подправили. Дара хотела и лицо перекроить, но граф запретил уродовать ребенка. Хоть в чем-то жене отказал. Они потом полгода не разговаривали. А что до желаний матушки… Франтишке с детства твердили, что она будет принцессой. В те редкие встречи, когда я ее видела, с ней было невозможно находиться рядом. Мы выбирали салфетки на ее свадьбу, цвет свадебного платья, количество рюш, масть жеребца, на котором будущая принцесса въедет в храм… Уже тогда она не желала обсуждать нормальные вопросы. Она оказалась не в состоянии поддержать беседу о ценах на бархат, шелк, парчу, о возможных повышениях тарифа на услуги портных, возможного неурожая в южных провинциях и, как следствие, снижение на рынке предложения желтых тканей. А про врожденные болезни лошадей, каждый год сокращающие поголовье, и вовсе слышать не хотела. А я ради нее с экспертом консультировалась, все рассчитала. Если бы мы тогда встали в очередь на жеребенка и внесли залог, сейчас бы с лошади не падала, да и сидела бы нормально!
— Сочувствую я Ардану, — простонал эльф, за что был удостоен моего внимательного взгляда. Под ним Алест стушевался и ухватился за лежавшую перед ним ручку. — Может, позанимаемся? — предложил он, сглатывая, а через минуту разразился недовольной тирадой. — Это ты! Ты специально неудобный разговор затеяла, чтобы я сам попросил учиться! Это твой план был!
— Да, — коварно подтвердила я, но оговорку запомнила. Хотя мода на эльфов как раз из дворца и пришла, так что туда всех приезжих остроухих приглашали. Правда, только светлых. Темных почему-то на приемах не любили. — Что вам задал мастер Татор?
— Смотри! — Мне подвинули конспект. — Все понятно? Или перевести?
— Вот здесь, — я указала на незнакомое слово.
— Это температура плавления, — обиженно ответил эльф и пожаловался: — Как будто у меня предмет называется не «особенности переговоров», а «металлургия»!
— А о чем эльфы разговаривают в кулуарах? О погоде, что ли?
— А чем тебе погода не нравится? — набычился Алест, готовый защищать честь своей родины.
Один раз я все же не успела свернуть спор, и мы подрались подушками. Конечно, половину расходов на покупку новых он оплатил, но именно в этот момент матушка решила принести нам десерт. После этого я старалась и вовсе не затевать споры.
— Нравится! Просто я не знала, что эльфы уделяют такое внимание сельскому хозяйству.
— При чем здесь сельское хозяйство?
— Как при чем? Погодные условия влияют на скорость вызревания многих зерновых культур, на цветение садов и последующую урожайность плодово-ягодных деревьев. Прости, я не должна была так снисходительно себя вести. Приношу свои извинения. — И поклонилась, сложившись на стуле.
— Ты в порядке? — забеспокоился эльф. — У тебя живот болит?
— Все хорошо, — поспешила я заверить Алеста, пока он весь дом на уши не поднял. Любование Дарой Атлонской в моих комнатах не было внесено в распорядок — Просто поклонилась. Привыкай, ты тоже должен так делать. Если не прав, если хочешь продемонстрировать уважение, если благодаришь достойного человека или просто благодаришь, если твоя работа связана с посетителями.
— Я никогда не кланялся, — помедлив, признался эльф. У него даже уши поникли. Самые кончики, но отреагировали на изменение настроения владельца. — Думал, они надо мной смеются. А вот оно как оказалось.
— Почему смеются? Если гномы находят что-то смешным — они будут смеяться, а не кланяться. Поклоны — часть культуры, и у нас строго оговорено, в каких случаях и какой глубины они должны быть.
— Да я понял уже, — рассердился Алест. — Ты иногда бываешь такой… невыносимой! Всезнайка! Зачем я вообще тебе нужен?.. — расстроенно вопросил в пространство эльф и опустил голову на столешницу. — Читать ты уже умеешь, даже пишешь почти без ошибок! Грамматику объяснять? У тебя учебник есть. А я…
— А ты помогаешь мне постигать загадочную эльфийскую душу! — оборвала я приступ самобичевания. К сожалению, у Алеста они происходили с завидным постоянством. Как по графику, раз в три дня он обязательно терзался собственной никчемностью.
Эльф тяжко вздохнул и бездумно уставился в потолок. Только этого мне не хватало! Эти его смены настроения по сто пять раз за день порядком утомляли, даже моего терпения не всегда хватало, чтобы переждать его обострения или утешать в депрессии. Но оставлять Алеста наедине с самим собой было еще опаснее. Мало ли до чего этот чокнутый эльф додумается. Так что, Тари, вспоминай, чему тебя учили, и успокаивай. А надоест — дашь подушкой по голове. На Алеста превентивные меры пока действовали.
— Аль? — Эльф отказывался смотреть на меня, поэтому пришлось подняться и подойти ближе. — Ну чего ты так? Все же хорошо!
— Не хорошо, — уверенно проговорил он. — Я бесполезен. Все что-то делают. Все! И только я штаны здесь протираю, а толку никакого…
— В корне неверная позиция! — обиделась я. — Ты не штаны протираешь, а вытираешь пыль в труднодоступных местах моей комнаты. Должна отметить, ты еще не все углы протер. Кое-где ты еще не был, а там знаешь что у меня есть?
— Что? — Алест оторвал голову от стола и тут же грохнул лбом о столешницу. — Не отвлекай меня, я страдаю!
— А, то есть это ритуал такой? — поняла я, успокаиваясь. Если эльф мог критически воспринимать реальность, то можно было слишком не стараться. Сам отойдет через пару минут. — Предупреждал бы сразу, а то я еще не научилась отличать, когда ты действительно страдаешь, а когда по привычке.
— Я всегда страдаю! — недовольный моим пренебрежением бросил Алест, подумал о чем-то и, смутившись, добавил: — Просто быстро отвлекаюсь. Говорят, с возрастом это пройдет. Дядя вот всегда себя контролирует, а на меня время от времени накатывает…
— Каждые три дня, — внесла ясность я.
— Целых три? — обрадованно переспросил эльф и бодро поднялся. — Так это хорошо! Раньше раз в день было. Взрослею! Я все-таки взрослею!
— А мог и не повзрослеть?
— Ну… Понимаешь, здесь не все так просто. Вот ты смотришь на меня и что видишь?
— Те-ло, — по слогам ответила я. — Вижу взрослое эльфийское тело, которому не повезло с хозяином. Так и норовит лоб расшибить и мне ковер заляпать.
— Это — другое, я не специально, — повинился Алест. — Но ты права, так — я взрослый, руки-ноги, размер головы, даже уши перестали уже расти. А вот как маг… Моя сила еще нестабильна. Она колеблется, то возрастая, то убывая. И когда она уходит, тогда мне становится плохо, а когда возвращается…
— Ты становишься неадекватно веселым и смелым, — закончила я. — И когда это пройдет?
— Обещали, что в ближайшие два-три года. До тех пор я вроде как несовершеннолетний и мои решения ставятся под сомнение, так как никто не сможет поручиться, решил ли я так поступить самостоятельно или под влиянием этого колебания.
— Но женить тебя и так могут? — припомнила я жалобы эльфа в первый день знакомства.
— Да, для этого-то я достаточно взрослый.
Алест прошел к кровати и уселся на покрывало, обняв при этом подушку.
— Сочувствую, — кивнула я и тоже перебралась на кровать. — Так и быть, сегодня заниматься не будем.
— Это потому что я все испортил? — в голосе эльфа вновь появились виноватые нотки.
— Нет, это потому что я так решила, — немилосердно отрезала. — А ты как будущий подкаблучник пошел у меня на поводу.
— Ну ты как скажешь! Подкаблучник! Я-то?
— Ты! — подтвердила я, перекатываясь на бок и подпирая голову рукой. — А чем докажешь, что нет? Где это прописано?
— Нигде! Таких документов не существует.
— Ой ли? — ехидно хмыкнула я.
— Да! Как будто кто-то станет всю будущую семейную жизнь по пунктам расписывать. Это же библиотеки не хватит, чтобы все сферы охватить.
— Тут ты прав, — протянула я, понимая, что над брачным договором мне еще придется работать и работать. Все сферы я охватить не успела. Только порядок пользования общими средствами, раздел имущества при разводе, запрещенную обеим сторонам деятельность…
— Тари, ты со мной? — напомнил о своем присутствии эльф, бухая прямо перед носом подушку и опуская на нее свою чугунную голову.
— С тобой, — недовольно буркнула я.
— Что-то в голову пришло? — верно истолковал мое настроение Алест. — Помощь нужна?
— Пишешь красиво?
— Никто не жаловался.
Три часа спустя появились первые жалобы. Алест, не выдержав темпа, в котором я диктовала новые пункты своего главного жизненного труда, выронил ручку и опустил голову на стол. Чернильница вздрогнула, съехала на край и, неповоротливо качнувшись, упала на пол.
Я меланхолично нагнулась и подняла ее, проверив сохранность крышки. Новые технологии — это всегда здорово, особенно, когда облегчают быт и спасают ковер от загрязнений. Нужно будет еще заказать. Самой без нужды — но можно продать однокурсникам!
— Тари, ты зверь! Ты… у меня слов нет! Ты думаешь, кто-то согласится на эти условия?
Алест скомкал последнюю вышедшую из-под его рук страницу и бросил в мусорку. Я недовольно прищурилась: так обходиться с результатами моих напряженных размышлений не позволено было никому. Особенно эльфу, особенно после того, как ему доверили самую сокровенную тайну.
— Алест, — очень ласково начала я. Эльф от неожиданности подпрыгнул и непроизвольно покосился на окно. Правильно! До двери добежать не успеет, до нее дальше, и всякие недовольные личности, типа меня, на дороге стоят. — Зачем ты так сделал?
— Тари… — мой репетитор по эльфийскому сглотнул и попытался подняться. — У тебя такое лицо, что мне становится страшно.
— Страшно? — еще более ласково переспросила я.
— Страшно, — закивал Алест, вжимаясь в кресло. — Убери, пожалуйста, молоток, и мы поговорим, как взросл… приличные люд… существа!
— Молоток? — тут уже я переспросила и глянула на уютно устроившийся в руке прощальный подарок Заколдованных Гор. Мой милый новый молоточек, который я так и не успела опробовать ни на чем. Видимо, в процессе диктовки не заметила, как в руки взяла — мне всегда так думать проще было. — А, ты про это!
— Про него, — кивнул Алест. — Он меня пугает.
— Пугает, значит? — вкрадчиво осведомилась я, любовно поглаживая рукоять. — А до того, как запороть мне страницу текста, он тебя не путал?
— Прости… — содрогнулся эльф и добавил, предупреждая: — У эльфов психика слабая.
— Ты мне угрожаешь?
— Предупреждаю. Еще два шага, и я буду биться в истерике.
— Тогда я буду вынуждена тебя успокоить, — предупредила я. — За шишку не переживай — быстро сойдет. Эльфийская регенерация, говорят, чудеса творит.
— Ну Тари, — заныл Алест. — Ну не хотел я тебя расстраивать. Только… Вот сама посуди, кто согласится на такие условия? У тебя все до минут расписано. До последней сломанной вилки. До очередности уборки кошачьего лотка, если вы с супругом заведете этого мяукающего монстра. Даже длина поводка вашего ручного василиска и та указана. Тари, ну нельзя так! Ты же так всех потенциальных женихов отпугнешь?! Кто на тебе женится, если ты перед свадьбой ему грохнешь этот твой «брачный договор». Да бедный жених поседеет раньше, чем все условия прочтет!
— Не перед свадьбой, а при первом знакомстве, — поправила я. — Поэтому нам нужно успеть к среде. С типографией я договорилась, они набирают все, что есть. Сегодня вечером я обещала отправить последний кусок договора. Во вторник мне привезут заказ. А ты все сроки срываешь! Ты представляешь, что случится, если я на этот бал без договора пойду?
— Хорошо проведешь время! Ты же девушка!
— А сам-то ты его хорошо на балах проводил? То-то сейчас так рад, когда тебя в посольство на закрытые вечера зовут.
— Это — другое! Они за меня замуж хотят.
— А у меня, скажешь, не так? Матушка только и ждет, когда к ней сваты придут. Да если я заранее не позабочусь обо всем — она прямо там и выберет кого-нибудь.
— Выдать тебя замуж без твоего согласия — нельзя!
— Угу, а заставить меня ходить на свидания — еще как. Возьмет Жижи в заложники и будет шантажировать. Ты ее не знаешь!
— Ну и сходишь! Девушкам нравится…
— А тебе? Сам горишь желанием встречаться с каждой встречной-поперечной? Знаешь, сколько времени в среднем уходит на одно свидание?
— Не считал, — помедлив, ответил эльф.
— Два-три часа, если только ужин и первое знакомство. Два! Три! Часа! В день! Вспомни, сколько мы занимаемся и чего уже успели добиться, и поймешь, насколько ценно это время. И я не собираюсь тратить драгоценные часы моей жизни на бесполезное сидение в не самой приятной компании! Я не эльф, мне природой не так уж и много минут выдано…
Закончила я как-то совсем печально. И, наверное, я все-таки завидовала Алесту. С его продолжительностью жизни, с его невероятной регенерацией, с возможностями, которые дает все это, так бездарно тратить время. Да если бы у меня пару тысяч лет в запасе имелось, разве бы я не распорядилась ими с пользой?! Возможно, именно так думают маньяки, когда пытаются перелить себе пару литров эльфийской крови. О том, что чужая кровь с большей вероятностью загонит тебя в могилу, они преимущественно забывают. Да и переливания свои проводят в антисанитарных условиях. Там уж по итогу неясно, то ли заразу от эльфа подхватил, то ли руки забыл помыть.
— Тари. — В минуты острых эмоциональных переживаний эльф храбрел и забывал о тяжелых предметах в руках окружающих. — Ну прости, я не прав был. Хочешь, я на всю ночь останусь, и мы успеем не только написать, но и отредактировать? Или хочешь, я за тебя домашку сделаю? Что вам там дядя задал? Я же знаю, он иногда такой зануда, что хоть на гномью границу беги… — Я с укоризной взглянула на Алеста, и он поправился: — К гоблинам на праздник Первого перца!
Я слабо улыбнулась и отложила молоток подальше. Эльф напрягся, вспомнив о страшном оружии в моих руках, и облегченно выдохнул, когда оное оказалось в чехле.
— Тари, ну не обижайся! — попросил он, самым безобразным образом вторгаясь в мое личное пространство и обнимая за плечи. Мило, конечно, если забыть, что он весит добрых семьдесят килограмм. — Ну не будь букой! Морщины появятся!
— Морщины — признак опыта! — нравоучительно изрекла я. — И не обижаюсь я на тебя. На эльфов вообще в приличном обществе обижаться не принято. Мстить — да, но не обижаться.
— Буду знать, — расплылся в улыбке Алест. — Я прощен?
— Нет. Как я могу тебя прощать. Если я на тебя не обижалась. Я злилась — и ты целиком и полностью виноват.
— Осознал свою вину и готов исправиться! — отрапортовал Алест. Он даже интонации почтенного мастера Татора скопировал.
— Исправляйся, — благосклонно кивнула я. — Достань помятый лист и перепиши все начисто. Чтобы красиво и без ошибок!
— А ты что будешь делать?
Вопреки своим словам трудовым энтузиазмом Алест не горел. Даже не тлел. Про искры и вовсе лучше было не вспоминать.
— Посмотрю твою домашнюю работу. Или думал, я не вспомню?
— Вспомнишь, — обреченно вздохнул эльф. — Ты всегда о ней помнишь. Иногда я даже думаю, а не познакомить ли тебя с дядей.
— Мы знакомы, — напомнила я, потроша сумку друга. — Или ты забыл, по чьей милости я страдаю с тобой три часа над эльфийским?
Алест не ответил. В мусорку он полез с видом святого страдальца. То есть и подвиг во имя веры совершить хотелось, и руки не испачкать тоже. Вот как с таким работать? Он же посмотрит жалобно, и хочется его подушкой огреть, чтобы времени даром не терял. Но нельзя — во все глупости Алест играл охотно. На все готов, лишь бы делом не заниматься.
Неужели они действительно родственники с гордым и холодным магистром, который пусть и перестал кривить породистую физиономию, сталкиваясь со мной в стенах факультета, но оказанной честью не проникся. Хотя порой мне казалось, что взгляд старшего эльфа на мгновение менялся, становился заинтересованным и даже слегка уважительным. Но стоило мне моргнуть, наваждение сходило, а тройка за контрольную по предмету оставалась. И в тетради, и в ведомости, чтоб его, исполнительного такого, василиски ночью покусали!
Замычал, старательно переписывая строки договора, Алест, и я вспомнила, где нахожусь, который сейчас час и сколько еще минут я могу уделить эльфу до тех пор, пока не войдет матушка и не напомнит, что молодой леди не подобает проводить вечер в компании мужчины. Впрочем — я взглянула на часы — напоминать следовало час назад.
Закончили мы одновременно. Алест отбросил ручку подальше и продемонстрировал мне исписанный лист. Я в ответ протянула ему такой же, где моих зеленых чернил было больше, чем его черных.
— Вернешься домой — обязательно перепиши. Ты опять падежи спутал.
— Перепишу, — тяжко вздохнул эльф и покраснел.
— Ну что такое?
— У меня просьба есть, — смущенно отвел глаза Алест.
— Какая?
— Можешь перевести вот эти статьи? На имперский. На эльфийский — не надо.
— Вам задали перевод, а ты о нем забыл, а сдавать завтра? — предположила я. Обычно, пытаясь спихнуть на меня свою домашнюю работу, Алест не краснел, а сейчас — такой свеколки я давно не видела.
— Почти… это для дяди. Он уже третий день ходит по дому и злится. Его консультант по гномьему языку сказал, что в технике не силен и перевести внятно не сможет. А у дяди проект повис. И это страшно! Он злой, как ужаленный… гоблин. Я боюсь с ним оставаться наедине. Можешь взглянуть?
— Ну давай, — пожала плечами я. — Посмотрим, что такого интересного твой дядя откопал. Может, и мне пригодится.
Все еще смущаясь, Алест полез за сумкой. После моих поисков предметы там расположились в образцовом порядке, поэтому поиски слегка затянулись. Эльф, не привыкший к правильной укладке сумки, недоумевал, куда можно было подевать несколько исписанных листков.
— Карман для бумаги, — подсказала я. — Жесткий, с креплениями в центре.
— А там что-то есть? — удивился Алест. — Я думал, эта перегородка для красоты сделана.
— Для красоты, — подтвердила я, улыбаясь. — И для того, чтобы документы не мялись, если вдруг понадобится куда-то их отнести. Доставай уже, что там у тебя?
— А ты не заглядывала? — удивился Алест, сражаясь с креплениями.
— Нет, я предпочитаю не вмешиваться в чужие дела, если они не касаются лично меня. Любопытство должно быть оправданным и безопасным. В противном случае — оно загонит тебя в могилу раньше, чем это сделают проценты по кредиту.
— У меня нет кредита, — решил прояснить ситуацию эльф. Крепеж наконец поддался, и Алест протянул мне три исписанных гномьей вязью листочка. С печатью.
— Очень за тебя рада, — буркнула я, внимательно оглядывая печати на листах. Не сдержалась, слегка поцарапала краску и попробовала.
— Ты что делаешь? — подорвался с места Алест, собрал ковер в гармошку и попытался отобрать у меня листочки. — Краски же ядовитые!
— Не все и не у всех, — отмахнулась я. — А мне нужно подлинность проверить. Потому что вот это, — я кивнула на документы, — может быть краденым.
— Дядя не стал бы!
— Ты в этом уверен? Если твой дядя действительно так любит науку, то вполне себе мог. Из лучших побуждений. Науки и высоких идей ради. Но я все же склоняюсь к тому, что информацию твой старший купил. Печать редкая, удивительно видеть ее на материалах, переданных кому-то за пределами Заколдованных Гор. Еще и эльфу…
— Дядя иногда сотрудничает с ними! — гордо заявил Алест.
Я хмыкнула. Ощущаю себя настоящим эльфом. Еще немного, и уши расти начнут.
— В вопросах природной магии? — Кажется, программа факультета общих превращений включала в себя природную магию. В теоретическом аспекте — для практики у гномов эльфийской крови не хватало.
— В вопросах алхимии! — с выражением «Ну что? Как тебе?» ответил младший эльф.
— Тогда твоего дядю есть за что уважать. Но странно, почему никто из его коллег не взялся перевести ему три странички? Если они сотрудничают, то его коллеги должны знать не только гномий, но и имперский, в крайнем случае — диалект ташими. Или эльфы успели забыть ташими?
— Эльфы ничего не забывают! А почему? Думаешь, я знаю? Я спрашивать не рискнул. Стяну… Одолжил ненадолго, чтобы ему приятное сделать и себе нервы успокоить, и сюда побежал.
— Ты хоть предупредил дядю, что их одолжил?
— Если верну до утра — он не узнает. Тари, ну ты же переведешь? Как там твоя проверка? Сработала?
— Сейчас узнаем, — пожала плечами я и подошла к зеркалу. Времени прошло достаточно, чтобы реакция состоялась. — Да, ему действительно их дали. Проблем больше нет, — разглядывая свой фиолетовый язык, ответила я. Алест удивленно вытаращился, заметив перемены.
— Но краска же у печати желтая! Почему?..
— А чтобы не подделали. Ты здесь подождешь или утром заберешь?
— Здесь! — Алест с готовностью уселся рядом и подал мне наточенный карандаш. Все же внимательностью к незначительным деталям природа их не обделила. Что, впрочем, не мешало эльфу забывать изученные накануне правила гномьего этикета. Тут уж внимательность отсутствовала как таковая.
— Посиди тихонько, мне понадобится около часа. Или знаешь… — Я задумалась, давать ли ему книгу. — Третья полка снизу. — Я кивнула на шкаф. — Ищи по корешку. Называется «Трактат о трех грибах, или Поиски утраченной зарплаты». Книга глубоко дидактическая, поэтому изредка автор будет пафосно рассуждать о природе вещей, но тебе полезно почитать рассуждения истинного гнома. А я пока попишу…
Что ответил мне Алест, я уже не слышала. Разложила записи перед собой, вытащила стопку белых листов и начала читать. Ну кто бы сомневался! Магистр все-таки заинтересовался устройством ручки. Хотя я бы тоже заинтересовалась, если бы меня постоянно с первой парты дразнили ее необычайной полезностью.
Первая парта неожиданно пришлась мне по вкусу. Оттуда было лучше видно доску, слышны пояснения, и, что немаловажно, стоило мне усесться туда, пространство вокруг стремительно освобождалось. Не хотели одногруппники принимать в свою компанию «любительницу ползучих гадов». Слышал бы Жижи, как его повысили, на радостях выдал бы мне двойную порцию реагента. А уж когда после пары за мной Алест зашел, неприязнь со стороны женской части группы перешла в зависть и ненависть. До сих пор красавицы не могли простить мне танцев с эльфом.
Но кто знал? Если бы мне наперед сказали, что от гномьей группы мне достанется этот эльф-неудачник, разве бы я не поменялась? Поменялась бы! Еще бы и доплатила! Но никто из эльфоведов о превратностях судьбы не знал. А подумать лишний раз — у них все же времени было больше, чтобы сообразить, с кем гномы не пожелают иметь дел, — было недосуг. Это я бегала по всему корпусу и жилье для Жижи искала, а они… Они оправданий слушать не захотели и демонстративно игнорировали меня на каждом занятии. Только Дикарт подходил и изредка интересовался состоянием здоровья Жижи.
Вздохнув, я порадовалась, что пишу не пером — клякса натекла бы изрядная, и продолжила переводить. Конфигурация, формула расчетов, химический состав чернил… Непроизвольно подложила под свой перевод копировальную бумагу и еще раз обвела уже написанное. Лишним не будет, а мне, как своему человеку, гномы простят. Тем более мы с группой лично в первом семестре занимались всевозможными красителями и ездили каждые выходные по всей стране.
Увлекшись работой, я не замечала ни смех за спиной, ни стоны, и, только когда в дверь постучали, и Тереза, не открывая дверей, справилась о нашем самочувствии, я заметила, что Алест слегка не в себе. Раскрасневшийся, помятый, стонущий, с искривленным лицом и прижатой к груди книгой, он жмурился и стискивал зубы, но хохот все равно прорывался наружу.
— Мы в порядке, — заверила я горничную. — Объясни родителям, что тут читают «Три гриба». Они поймут. И скажи, чтобы нам ужин принесли.
— Да, госпожа.
Тихие удаляющиеся шаги за стеной дали понять, что мы вновь одни. Я с напускной укоризной воззрилась на эльфа.
— Так смешно?
— Ага, — только и смог вымолвить эльф. — У меня уже все болит, но не смеяться — выше моих сил.
— Тренируй выдержку. А то пара книжек — и домой тебя не пустят. Каменная физиономия — отличительный признак породистого эльфа.
— Породистые — животные! А мы, — Алест быстро заглянул в книгу, — родовитые.
— Хорошо, родовитый ты мой, смейся на полтона ниже. Родители, конечно, знают, что такое «Три гриба», но прислуга может подумать слегка не о том.
— А о чем? — Судя по горящим восторгом глазам, чтение трактата пришлось на очередное колебание силы. В большую сторону. Никак иначе я не могла объяснить живой отклик эльфа на книгу. Помнится, в Лесах она была запрещена. Совершенно зря, конечно. Основной посыл «Трех грибов» был предназначен населению Подгорного царства, злоупотреблявшему в то время элем и другими спиртными напитками. С тех пор прошло уже более трех веков, и никто из современников не верит в повальное гномье пьянство, а старшее поколение не спешит рассказывать. Стыдно им за годы юности — все они «Три гриба» читали!
— О том, что звуки подозрительные из девичьей спальни доносятся. Смотри — еще жениться придется.
— На тебе? Да ты сама мне и откажешь!
— С чего такая уверенность? — делано удивилась я. — Ты оценил бессмертное произведение моей родины, почерк у тебя сносный, воспитанию и дрессировке поддаешься, еще и родовитый. Пара прививок, и можно брать.
— А как же брачный договор? — напомнил мне эльф. — Я точно не подхожу под пункт сто тридцать пятый. Я плохо рисую, так что для выполнения детских работ по искусству не подхожу. Кроме того, в соответствии с поправкой к пункту шестьдесят седьмому кандидатом в женихи не может стать субъект, не имеющий личных средств или законного источника их появления.
— Хм, молодец! Не все потеряно в эльфячьем королевстве. — Старания нужно было похвалить и поощрить, поэтому я добавила: — В следующий раз будем приложения писать — тебе понравится.
Алест сглотнул, но прятать уши в камыши не стал.
Утро понедельника наступило внезапно и нежданно. Еще две минуты назад я составляла сто седьмую страницу первого тома приложений к брачному договору — а вот уже солнце во всю мощь светит в окно, Тереза с подносом мнется у стола, не зная, можно ли двигать мою писанину. И все это под звуки будильника, который истошно визжит, чтобы никто не подумал, будто он отлынивает.
— Госпожа, госпожа, у нас мало времени. Господин Аль-Реан уже отдал распоряжение подготовить вам карету миледи. Вот ваш завтрак. Скажите, что нужно собрать, и ешьте. До начала занятий осталось меньше получаса, а вам ехать пятнадцать минут!
Я выругалась. Тереза, не теряя времени, сунула мне в открытый рот намазанный джемом тост.
— Простите, госпожа, но вы должны поесть.
— Знаю, — старательно работала челюстями я, на ходу собирая сумку. Эльфийский, страноведение, в его более узком варианте эльфоведение, особенности психологии разумных рас… Эльфоведение впервые, значит, нужно завести отдельную тетрадь. — Тереза, нужна тетрадка. С полями и вставками для рисунков. Там где-то была такая…
— Есть! — Тереза как будто только и ждала моей просьбы — тут же протянула требуемое.
— Скажи, чтобы Аль-Реан тебе зарплату повысил. За расторопность и предупредительность.
— Да, госпожа! — просияла Тереза.
— И купите еще луковых колечек. Мой гость их так полюбил, что мне не оставил, — углядев пустую миску, попросила я. И когда только успел? Неужели трактат у него аппетит пробудил? А ведь жаловался, что они луком воняют и дыханию после них далеко до фиалок.
— Обязательно, госпожа!
— Маме ничего не говори, — предупредила я, стягивая через голову рубашку и торопливо влезая в платье.
— Не стану, госпожа, — пообещала Тереза, ловко обращаясь со шнуровкой. Сзади, разумеется, как у знатных девиц. А все из-за Алеста. Не нужно было приходить с букетом и пытаться очаровать матушку. После такого финта у меня не было шансов отстоять свои крестьянские платья. Их, пока меня не было, отнесли куда-то, и никто не признавался куда. Даже дворецкий с сожалением развел руками и попытался утешить тем, что заказал точно такие и осталось подождать совсем немного — до следующей недели.
— Я ушла, — почувствовав, что со шнуровкой покончено, бросила я и сорвалась с места. Судя по бульканью в сумке, Тереза сунула туда не только тетради.
— Удачи, госпожа!
Мой благодарный кивок горничная уже не видела: я скрылась на лестнице и, прокатившись по перилам, выбежала из дома. Экипаж встретил меня распахнутой дверцей, которую тут же закрыл дворецкий и махнул кучеру. Я высунулась в окошко и помахала господину Аль-Реану. Тот учтиво поклонился и, развернувшись, направился в дом.
На первую пару я успела, забежав в аудиторию прямо перед носом магистра Реливиана. Тот хмыкнул — куда уж без этого? — но промолчал и даже дал мне пару минут, чтобы успеть разложить свои вещи, прежде чем вошел и, как обычно, стремительно направился за кафедру.
Сегодня, если память меня не подводила, всю пару мы будем разговаривать, развлекая великого эльфа своим ужасающим произношением и скудостью словаря. По крайней мере, в моем исполнении он вряд ли услышит пересказ «Вестника молота» на эльфийском. Еще учить и учить мне его родной язык. Даже обидно немножко, ему гномьи руны без надобности — переводчик есть, а мне…
— Все разбились на пары? — осведомился магистр, усаживаясь за стол и насмешливо глядя прямо на меня. Верно, кто еще мог оказаться тем нечетным, не выбранным никем студентом. — Антарина, прошу вас. — Мне кивнули на второй стул у преподавательского стола.
Позади послышались ехидные смешки, но быстро стихли под внимательным взглядом магистра. Это был именно тот случай, когда безграничное обожание настоящего эльфа не могло перебороть в сердцах студентов страха перед строгим преподавателем.
— Итак, сегодня мы проверим, насколько хорошо вы усвоили реплики, необходимые вам в типовых ситуациях. Вводная, вы пересекаете границу Леса, страж интересуется целью вашей поездки, откуда вы прибываете, что можете рассказать о своей стране, чего ждете от посещения Лесов, есть ли у вас знакомые среди эльфов, где вы намерены остановиться. Вы, в свою очередь, интересуетесь у стража теми же темами: откуда он, есть ли у него семья, где он бывал, что бы он вам посоветовал посетить в первую очередь. Всем понятно задание? Хорошо, тогда по одному представителю от пары ко мне, заберете фиксаторы. Они будут записывать весь ваш разговор. За пять минут до конца занятия вы увидите свои оценки в центре шара. Использование любого другого языка запрещено, подбирайте синонимы, объясняйте на пальцах. Ясно?
— Да, милорд, — хором ответили однокурсники. Я промолчала: нужные тексты я зазубрила, но вряд ли магистр станет слушать просто пересказ.
— Начинайте, — распорядился он, и каждую пару окружил непроницаемый купол. После чего эльф обернулся ко мне: — Антарина, вы готовы? — очень серьезно спросил магистр.
— Да, — охрипшим от волнения голосом ответила я. Мысли путались, подбрасывя мне реплики из всех изученных текстов.
— Хорошо, — кивнул эльф и улыбнулся. По-доброму так, с предвкушением и радостью.
Я глубоко вдохнула и напомнила себе, что гномы не бегут с поля боя.
— Могу начинать? — слегка нервно спросила я. Голос дрогнул, и я разозлилась. Чтобы из-за какого-то там ответа у меня нервы сдавали?! Да еще и из-за эльфа?! Долгожданная злость вытеснила все волнение, сердце ускорило свою работу, кровь прилила ко всем важным частям тела — подмастерье Тель-Грей к выполнению задания готова!
— Не нужно, — отмахнулся эльф. — Алестаниэль приползает уставшим после ваших занятий и ругается на чем свет стоит.
— Если ему не нравится — может не приходить, — нехорошо прищурившись, буркнула уязвленная я.
— Ему нравится, он восхищен, — поспешил успокоить мою гордость эльф.
— Хорошо. Я могу отвечать? — упрямо продолжала гнуть свою линию я. Перспектива беседовать с магистром на отвлеченные темы не нравилась мне больше необходимости ответа и возможного провала.
— В этом нет нужды, — повторил магистр. — Признаться, вы можете и вовсе не посещать мои занятия до сдачи контрольной. Это время выделено вам для подготовки.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны. — Особенно сообщить мне об этом за полторы недели до ответственного момента.
— Я знал, что вы оцените, — усмехнулся эльф и добавил: — Я благодарен вам за перевод.
— Алест уже успел вам его отдать?
— Разумеется. Едва переступив порог, он направился ко мне. Признаться, я был весьма удивлен, когда получил его. Мой консультант отказался браться за это дело, а он гном, пусть и полукровка. Гномий — его родной язык.
— Там не в языке дело. — Удержаться от восхвалений самой себя было сложно, но возможно. Только вот нужно ли? — Просто владеть гномьим недостаточно для перевода текста. Или ваш специалист занимается техническими переводами? Если нет — даже хорошее знание языка не позволило бы ему разобраться в сокращениях и обозначениях, принятых сугубо в Заколдованных Горах. И простите, магистр, но если вам выделили закрытые документы, неужели не предложили помочь в переводе?
— Предложили, но я решил не отрывать своих друзей от дел.
— Друзей? — Игнорировать такое я не могла.
— Коллег, — поправился эльф, но было уже поздно. Эльф в гномьей компании — весьма необычное явление. Не заметить такое сложно. Значит, если знать, в каком направлении копать, можно найти что-нибудь интересное. На компромат рассчитывать не приходилось — вряд ли у такого правильного эльфа в багаже жизни найдется темная история, но вот познать загадочную душу ненавистного магистра… Да, это было бы неплохо. Займемся сразу после розыска вора и шкатулки.
— И чтобы вы напрасно не искали, — не заметить предвкушение на моем лице он просто не мог, — оговорюсь, что поиски начинать следует с совета старейшин.
— Так нечестно, — расстроилась я. Вытрясти что-нибудь из этих дедков не смог бы даже отец. Лучше, чем считать проценты, они умели только загадочно улыбаться. Причем улыбались они больше по привычке, чем из желания досадить кому-то. А спрашивать повторно и ловить на несоответствиях в отношении старейшин этикет запрещал.
— Жизнь несправедлива, — развел руками эльф и улыбнулся. Я закрыла голову руками, но небо не рухнуло. Даже штукатурка с потолка не упала.
Выждав какое-то время, я с неохотой убрала ладони от головы и опустила ноги на пол. Земля под ногами также не разверзлась: не суждено мне было оказаться в подвале, на практикуме по сталелитейному делу.
— Антарина? — напомнил о своей персоне эльф. — Расскажите мне о своих дальнейших планах.
Я с облегчением выдохнула: этот вопрос вписывался в выданную вводную. Фиксатор между нами не появился, но разве магистр сам не посчитает, сколько раз я употреблю неэльфийские слова. А я их употреблять не стану, так как тексты выучила назубок.
И я начала отвечать дословно по учебнику. В первый миг на лице магистра отразилось недоумение, но я добавила в интонации побольше чувств, и он наконец понял. На его родовитом лице появилось выражение глубокой скорби, позже сменившееся смирением, и он начал отыгрывать свою роль — роль стража границы.
Не знаю, сколько времени я вдохновенно вещала о тысячелетних деревьях, теплых водопадах и радуге над ними; сколько предавалась мечтам о потрясающей все рецепторы эльфийской кухне, блюда которой в теории я изучила досконально; сколько грезила об идеальном эльфийском мужчине, способном починить стул… На этом месте магистр посмотрел на меня ну очень внимательно, и я принялась сворачивать выступление. Кажется, я все же где-то что-то напутала.
— Достаточно, — оборвал эльф мои потуги продолжить показательное выступление. — Тексты вы выучили, необходимый минимум знаний продемонстрировали.
— Минимум? — обиженно переспросила я.
— Чуть-чуть больше, — пошел на поводу эльф и на пальцах показал, насколько большим было превышение нормы. Ужасный бесчувственный эльф! Мог бы хоть за красивые глаза добавить! А то в оценивании ведет себя как прижимистый гном не первой свежести! Только они так бездумно не поощряют молодые кадры!
— Сдала? — приуныла я, получив ощутимый удар по самооценке.
— С натяжкой, — продолжил издеваться эльф. — Посторонним эльфам не было бы интересно, какого мужчину вы считаете идеальным.
— Не мужчину — эльфа, — педантично поправила я. — Идеальный мужчина и идеальный эльф живут в разных мирах и друг с другом не соприкасаются.
— Даже так? — Магистр странно развеселился. — Интересное наблюдение. Личный опыт? Теория?
— Аксиома, проверенная поколениями мастериц Подгорного царства, — отчиталась я. — Если мы закончили, я могу идти?
— Идите, — разрешил эльф, отворачиваясь и теряя ко мне всякий интерес.
Наверное, мне стоило бы обидеться на подобное пренебрежение, но я только порадовалась. Под внимательным взглядом серых глаз магистра становилось не по себе, будто вышел под грозовые тучи без зонтика. Вроде бы и шанс не промокнуть есть, но столь маловероятен, что заранее начинаешь думать, где бы обсохнуть побыстрее. Собрав непригодившуюся канцелярию, я перекинула сумку через плечо и ушла из аудитории.
Только в коридоре, отойдя на десять метров от кабинета, я вдохнула полной грудью. Тяжело было на эльфийском, сложно и непонятно. Странно вел себя магистр. То холодно и отстраненно, то мягко и доброжелательно. Непоследовательно! Нелогично! Непростительно!
Тряхнув головой, я выбросила лишние мысли из головы. Эльфийский на сегодня — пройденный этап. Пора было готовиться к эльфоведению.
Сорок пятая аудитория была одним из тех мест, о которых знали все, но никто не мог толком объяснить, куда идти. Двое из трех встреченных мною студентов виновато пожимали плечами и предлагали спросить у кого-нибудь еще. Третьим, на мое счастье, оказался Маркус.
— Привет, малявка! — крикнул он мне, приветливо маша рукой и что-то тихо втолковывая приятелям.
Их у него было двое. Высокие, светловолосые, породистые, как и положено чистокровным эльфам, они с деланым изумлением взглянули на меня, потом на Маркуса, а после вновь на меня. Один из них что-то спросил у парня, но тот погрозил ему пальцем, после посмотрел на меня и расплылся в улыбке.
— Тари, вредина мелкая, ты почему к нам не заходишь? Порх о тебе каждый день справляется, скучает, в гости зовет, а ты хоть бы нос сунула проведать старого седого гнома.
— Я зайду, — серьезно пообещала. — На этой неделе. Только с балом разберусь и обязательно загляну.
— С балом? — насупил брови Маркус.
— Угу, ежегодный слет невест у леди Мариши.
— И как тебя угораздило? — с сочувствием проговорил парень и кивнул на своих спутников. — Эти тоже там будут. Давайте знакомьтесь, пока время есть. Если я правильно понял суть их претензий, проблемы у наших гостей-эльфов схожи с твоими. — Маркус наклонился ко мне и тихонько, хотя сомневаться, что эльфы услышат, не приходилось, поведал: — Лерант подслушал разговоры наших трепетных дев. Они уже все танцы распределили между собой, а этого бедолагу даже не спросили. С Каэром та же беда, но у него таких веских доказательств нет.
— А не пойти никак? — риторически вопросила я. Эльфы дружно покачали головами. Вероятно, сказывалась общая беда, раз они убрали презрение подальше. — И мне никак, — тяжело вздохнула я.
— А ты уже придумала, что делать?
— Примерно, — не рискнула я открывать всех карт — сглаз дело тонкое, можно случайно наложить на самого себя и не заметить. — Только господам эльфам это не подойдет. Им я могу предложить только одно: пусть или выберут дам поприятнее и каждые три танца меняются партнершами, или придут со спутницами, тогда в их сторону и смотреть не будут. Все знают, что эльф с человечкой только по большой нужде танцевать решится, за очень большие деньги. А если дело в деньгах — то и контракт наверняка подписан. Так что бесполезно и пытаться чужого работника сманить.
— Спасибо, — расплылся в довольной улыбке Маркус и в нарушение всех правил хлопнул ближайшего эльфа по плечу. — Видел? А вы гномов недолюбливаете! Тари, ты запомни, этот, что повыше, — парень ткнул в платинового блондина с синими глазами. — Лерант, другой — Каэр. А вы тоже помните — Тари не обижать. А то оставлю вас без напутствий в сложные годы, будете сами из общаги выбираться под вопли озабоченных баб.
— Благодарим за помощь, — мелодично произнес Лерант, обрывая распространение порочащих их честь и достоинство слухов.
— Премного благодарны за совет, — заверил меня второй эльф, наклоняясь и целуя ручку. Как и полагается, обеззараживающие салфетки вновь остались дома. Не везет так не везет!
Закончив с формальностями, эльфы превратились в самих себя и важно прошествовали дальше по коридору, расточая презрение ничем не виноватым кадушкам с фикусами. Обидно быть растением, растешь, никого не трогаешь, а тебя — бах! — и презрением ни за что облили. За-ради поддержания имиджа.
— Ты чего не на занятиях? — дождавшись, пока эльфы уйдут с этажа, серьезно спросил Маркус. — Случилось что-то?
— Отпустили. Ответила тему — и ушла.
— А… Тогда понятно, — кивнул парень. — А чего к незнакомым людям цепляешься? Ищешь что?
— Сорок пятую, — вздохнула я. — У нас там еще ничего не было, а спросить не у кого. Все не знают или говорить не хотят, чтобы глупо не выглядеть.
— Это ты верно заметила. У нас признаваться в собственном неведении не принято. А сорок пятая… Идем, проведу. Будешь носителем тайного знания. И заметь, я его передаю тебе абсолютно бескорыстно, за один только пирожок с капустой, который ты мне по старой дружбе принесешь, когда в гости придешь.
— Если знание тайное, — улыбнулась я, — то одного пирожка недостаточно. Я корзинку одолжу и до краев наполню. А то ты будешь есть, а окружающие слюной изойдут, ковер испортят, а мне потом от Порха влетит за непродуманные действия. Как там, кстати, мне матрас нашли?
— Нашли, — просиял Маркус, увлекая меня на лестницу. — И установили. На следующий же день. Порх еще лично все по бумажке сверил, чтобы, значит, никаких расхождений, и комнату на ключ закрыл. Теперь тебя в гости ждет, за ключом и поболтать. Меня заманить пытался, но я ни в какую.
Маркус, красуясь, едва не навернулся с лестницы, но тут же спохватился и чинно проплыл мимо поднимавшейся в деканат госпожи Крымси. Та проводила его медленным, внимательным взглядом маленьких глазок и заметила меня.
— Здравствуйте, — учтиво поклонилась я и, не говоря ни слова, прошла мимо. По словам спрятавшегося за перилами Маркуса, она еще долго смотрела мне вслед.
— Это нехорошо, что она так смотрит, — помедлив, признался мне парень. — Значит, документы на отчисление готовит. Сверяет портреты, чтобы накладочек не вышло. У тебя с учебой как, в порядке? Учебники нашла? Я у ребят поспрашивал, но у них мало что осталось. А конспекты зачарованные. Магистр после ответа на экзамене лично зачаровывает, чтобы у двоечников шансов не было чужими знаниями воспользоваться.
— Учебники нашла, учу, — кратко отчиталась я о сути происходящего. — В срок укладываюсь. Алест даже обижается, что его помощь приходится не к месту. Дескать, почему ты это уже знаешь? — Я попыталась скопировать недовольные интонации эльфа.
— Вот как? — Парень несколько огорчился. — А я хотел предложить тебе помочь. Но раз уж моя помощь не требуется…
— Требуется, — поспешила заверить я. — Только не с эльфийским.
— А с чем?
Маркус завел меня за угол и ткнул пальцем в табличку на двери. Сорок пять. Мы пришли по адресу.
— Ты давно в столице живешь?
— С десяти лет, — похвастался собеседник. — Все закоулки знаю как свои пять пальцев.
Уточнять, что пальцев у среднего человека двадцать, я не стала. Может, нам той четверти знаний, что имеется, хватит.
— А лавки артефактников?
— Все! — обрадовался парень. — Мой дед — артефактник, с ним часто по гостям ходил, когда маленьким был. Да и сейчас всех конкурентов в лицо знаю. Они знаешь как делать любят? Придумал ты что-то новое, слух в городе прошел, так они приходят и покупают. Замаскируются, конечно: кто ауру спрячет, кто морок наведет, но у нас на входе обнулитель стоит. Все чары снимает. Они прознали, и теперь усы клеят и с париками возятся. Смех, да и только. Как будто дед их не узнает, артистов погорелого театра! А у тебя какой интерес? Подобрать что-нибудь нужно? Так только скажи. Дед даже скидку сделает!
— Скидка — это хорошо, — улыбнулась я. Огляделась по сторонам, но пока других счастливчиков, добравшихся до сорок пятой, не было. — У нас две недели назад шкатулку украли с чердака. Стража так ничего и не выяснила, а я всем заниматься не успеваю. Но и спускать кражу не собираюсь. Как только разберусь с контрольной — сразу займусь.
— Это правильно! — поддержал меня Маркус, подмигнул и перешел на шепот: — Есть зацепки?
— Он — мастер-артефактник. Кольцо было настоящим, я узнала.
— Значит, нужен артефактник высшего ранга, — проговорил Маркус. — Думаешь, местный?
— Все может быть. Если нет — придется в штаб гильдии идти и просить документы.
— Там гномы, — застонал парень. — Они не дадут.
— Гномы? — переспросила я, мысленно потирая ручки. — Дадут. Только мы не с них начинать будем.
— А с кого? — Глаза Маркуса блеснули азартом.
— С эльфов. В страже сказали, что мой портрет похож на кого-то из них. Много у вас артефактников из дивных?
— Лавка всего одна, — напряг память Маркус. — Но хозяина частенько брат подменяет. Они близнецы, поэтому никогда нельзя быть уверенным, с кем ты говоришь. А лицензия у обоих имеется, так что на нарушении их не поймаешь.
— Нужно туда сходить. Проведем опознание. Если они так похожи, то кто бы ни был в лавке в наш приход, я смогу понять, он или не он пробрался ко мне на чердак.
— Когда отправимся?
— Через две недели, — расстроенно сообщила я. — До тех пор у меня репетиции, университет, эльфийский и помощь Алесту с гномьими нравами.
— Алесту? — Маркус насупился. — Мне следует ревновать?
— Ревновать к эльфу? — искренне удивилась я и рассмеялась. — Придумаешь тоже.
— А он эльф? — заметно успокоился парень.
— Еще какой! Ушастый, чистокровный, со всеми присущими им вредными привычками. Раскритиковал луковые колечки, а потом сам же их и съел. Мне ни одной штучки не оставил!
— И запах не смутил? — удивился парень.
— А чего там смущаться? Мы же по учебе встречаемся.
— Ну да… — протянул Маркус, глянул мне за спину и затравленно улыбнулся. — Пожалуй, я пойду. Забегай в общежитие, мы по тебе скучаем.
И убежал, пока никто не поймал его за шиворот и не заставил отвечать… А за что он должен был отвечать, что скрылся на лестнице так быстро?
Я задумчиво оглядела закуток коридора, в котором находилась, и встретилась взглядом с новоприбывшим. У противоположной стены, зевая и сладко потягиваясь, стоял молодой человек неопределенного возраста и расовой принадлежности. Бронзовые кудри выбивались из-под шапочки, позволяя предположить, что эльфы в родословной юноши не отметились. Гладкость и белизна кожи исключали гоблинов и гномов, а субтильное телосложение — троллей. А вот яркие бирюзовые глаза, насмешливо следившие за моими метаниями, красноречиво свидетельствовали о наличии у визави второй ипостаси. Крылатой, по всей видимости. Ибо обычные оборотни предпочитали совсем иной стиль одежды, более свободный и без многочисленных заклепок на бриджах и курточке.
— Привет. — Помахал мне парень, заметив, что осмотр окончен. — Ты с какого отделения будешь?
— Привет, из эльфов.
— Эльфоведение? — Парень недоверчиво оглядел меня с ног до головы, подошел ближе и попросил: — А можешь пройтись?
— Пройтись? Зачем?
— Хочу понять, в чем я ошибся. Ты не можешь быть из эльфоведов. Они двигаются иначе, жесты у них более плавные, подбородок держат выше и смотрят иначе. Пройдись!
Я пожала плечами и продефилировала от одной стены до другой. Никого еще не было, поэтому я не рисковала нарваться на очередные нравоучения от группы о недостойном и неподобающем. Почему-то они снисходили до меня только после моих ляпов.
— Нет, определенно не эльфоведение! — пробормотал парень и с надеждой посмотрел на меня своими большими и жалобными глазами. Не иначе как тренировался перед зеркалом! — Ты мне не врешь?
— Можно расписание проверить, — предложила я и протянула странному собеседнику листочек. — Сорок пятая аудитория, — я указала на номер на двери, — понедельник, эльфоведение. Преподаватель И.Ш. де Караэдан.
— Лекция совместно с отделением драконоведов, — дочитал до конца парень и пробормотал себе под нос: — Нет, ты точно не дракон. Даже капли крови нет.
— Эльфийская — есть. Мастер Альтарель сказал.
— Мастер? — переспросил юноша и просиял. — Гномы! Как я не подумал…
— Эльфы, — развела руками я. — С гномами не сложилось. Мест не было. Но ты прав, гномы мне ближе. Я только недавно переехала в Ле-Скант. А как ты догадался? Я же в платье, и молоток дома остался.
Ответить мой новый знакомый не успел. На лестнице послышались шаги, а следом и голоса моих однокурсников, обсуждавших прошедший практикум. Первым в коридор вышел Дикарт, кивнул мне, перевел взгляд на моего знакомца и поздоровался:
— Магистр Караэдан, рады вашему возвращению. Надеюсь, экспедиция прошла успешно, и вы поведаете нам что-нибудь интересное из жизни, — Дикарт кивнул мне, — гномов. Как вас там приняли? Удалось собрать материал для нового раздела учебника?
— Удалось, — расплылся в улыбке юноша. — Думаю, через пару недель я зачитаю вам кое-что. Когда смогу оценивать свою поездку беспристрастно. А пока, Дикарт, не могли бы вы открыть аудиторию?
— Одну минутку, — кивнул парень.
Щелкнувший замок оповестил всех об успехе предприятия. Ломанувшиеся занимать лучшие места эльфоведы едва не сбили меня с ног, оттеснив к стеночке. Магистра, что еще более странно, также едва не уронили.
— Вот это — эльфы, — приложив палец к губам, тихо поведал мне преподаватель. — А ты даже ручку не подергала и ни разу дверь не пнула.
— Понятно, буду знать, — немного смущенно отозвалась я.
Дикарт, не пожелавший участвовать в забеге, усмехнулся и поинтересовался:
— Магистр, вы определяли специальность Тари и ее расовую принадлежность?
— Как в случае со всеми вами, — примирительно поднял руки юноша. — Люблю загадки — дракону же положено их любить? — а вас я раньше не видел, поэтому не смог отказать себе в удовольствии. И простите, что не представился. Но как только я называю свое имя, студенты перестают вести себя естественно, а для чистоты эксперимента… Сами понимаете.
— Понимаю, — кивнула я. Наверняка он колдовал, наверняка использовал свое обаяние, наверняка знал об этом, но сердиться на этого странного магистра было невозможно. — Только представьте, что бы было, если бы вы и дальше не признавались.
— А магистр не любит признаваться! — сдал все явки Дикарт. — Мы первый месяц никак не могли понять, почему на пару к нам приходит вот этот молодой человек и травит байки о разных народах, попутно интересуясь, согласны ли мы с этим стереотипом или нет.
— Но ведь так веселее! — выступил в свою защиту магистр. — А потом вы, молодой человек, решили испортить все веселье и сходили в деканат. — И мне: — Каких усилий мне стоило не дать ему попасть на прием к декану…
— Но вы ведь все равно бы у них экзамен принимали?!
— Зачем? — удивился парень. — Я выставляю по среднему баллу. Так и они готовятся лучше, и я могу в экспедиции ходить. Но, Дикарт, представьте мне вашу коллегу? Я так понимаю, вас к нам перевели?
— Антарина Тель-Грей, да, по переводу. Ранее обучалась в Заколдованных Горах.
— А где именно? — заинтересовался магистр, благодарно кивнув Дикарту. — Можете идти, я сам поговорю с Антариной.
— Как вам угодно. — Дикарт не стал изыскивать предлогов остаться и скрылся в аудитории.
— Первый курс Академии Ремесла и Торговли, горнодобывающий факультет, специальность «способы обработки и реализации руды», специализация «цветные металлы и драгоценные камни», — ответила я, понимая, что сейчас услышу очередную волну неприятных вопросов. Но их не последовало.
— Вот как, — цокнул языком магистр. — Сочувствую. Родители переехали? — выдал он самый вероятный вариант. Я кивнула. — Будете возвращаться?
— Планирую, — честно призналась я. — Но как сложится…
— Да уж, не всегда мы можем выбирать, иногда выбирают за нас. Ничего, прорветесь!
— Прорвусь, — пообещала я, ощущая искреннюю благодарность к этому странному дракону. Хотя… может, все драконы такие?
Пара была под стать преподавателю. Странная, но интересная. В лучших традициях серьезного преподавателя, магистр Караэдан прошел в аудиторию со звонком, с непроницаемо-тяжелым взглядом извлек список групп, посчитал присутствующие головы и начал перекличку. Все с должным почтением внимали и поднимали руку, заслышав свое имя.
Наконец с административной частью закончили, магистр еще раз оглядел присутствующих, и блуждающая улыбка появилась на его губах. Глаза хитро сверкнули, и дракон прокрался к двери. Щелкнул замок, отрезая от факультета с его нормами и правилами, и магистр, почувствовав свободу, приземлился прямо на преподавательский стол.
— Вопросы? — совсем уж нетрадиционно, с последнего элемента образцовой лекции начал дракон.
От одновременно поднятых рук по помещению пронесся ветерок. Кажется, только у одной меня не было вопросов, но повторять за коллективом я не стала. Не пойду же я с ними, если вдруг прыгать с моста решат. Не в той я одежде для подобных упражнений, да и вообще послушать других никогда не зазорно.
— Магистр, как прошла ваша поездка?
— Гномы не заставили вас есть их ужасную кашу?
— А это правда, что у гномов нет женщин?
— Магистр, а как вам удалось там выжить? Там же холодно и грязно?
— А гномы действительно катаются на василисках?
— Магистр, а сколько с вас взяли за разрешение на въезд? Правда, что они задирают цены, чтобы отвадить путешественников?
— Магистр, а…
Оглохнув от шума, я с грустью открыла конспект и принялась рисовать. Первая лекция по эльфоведению проходила совсем не так, как я ее представляла, а высказаться в защиту гномов не было возможности. Кто сможет перекричать этот птичий базар? Они и без помощников могли охотничий рог перекрыть, а уж двумя-то группами!..
— Стоп-стоп-стоп, — поняв, что вопросов слишком много для него одного, магистр слегка пригорюнился и бросил на аудиторию какие-то чары.
Повисла тишина, нарушаемая разве что скрипом перьев. Вот это зря дракон сделал! Дорвавшаяся до знаний толпа писала свои вопросы на листочках, складывала птичками и отправляла любимому преподавателю.
Когда у стола образовалась приличная кучка, магистр наклонился вперед, выловил одну птичку и зачитал:
— Как вам удалось там выжить? — Дракон кокетливо поправил шапочку и ответил: — Оделся потеплее, кушал хорошо и в драки не влезал. — Заметив, что к нему планирует очередная партия птичек, Караэдан остановил атаку в воздухе: — Ребята, разве вы забыли? Одна лекция — один интересующий вас вопрос. Учитесь формулировать правильные вопросы и договариваться между собой.
Аудитория приуныла, но не расстроилась. Напротив, с интересом подалась вперед, ожидая продолжения.
— Итак, кто мне скажет, на чем мы остановились в прошлом семестре?
— На предрассудках и стереотипах, — бодро ответил Дикарт, давая всем понять, что чары спали.
— Верно! О предрассудках и стереотипах. — Магистр соскользнул со стола и одним движением переместил горку птичек на стол. — Как вы думаете, на скольких листочках будут вопросы, построенные на наших неверных представлениях о расе? Я думаю, что больше половины.
Группа потупилась, признавая правоту магистра.
— Но что такое стереотип? Как он возникает? Давайте разберемся. Кто-нибудь из тех, кто задал свой вопрос, был в Подгорном царстве? — Поднялось две руки. Одна, как ни странно, принадлежала Дикарту, другая неизвестному драконоведу. — О чем вы спросили?
— Я спросил о снижении налога на мелкое производство для выпускников гномьих учебных заведений, — признался Дикарт и пояснил: — Я слышал, что Совет старейшин рассматривает похожий законопроект, и хотел узнать, приняли ли его и как гномье общество восприняло изменение. Увеличилось ли число мануфактур и лавок, принадлежащих новому поколению гномов.
— Хороший вопрос, — кивнул дракон. — Поправка, о которой вы говорите, должна быть принята через три дня. Выпускники этого года очень ждут ее принятия. Документы на открытие частного дела подготовили порядка тридцати процентов выпускников. А вы, Марал? Какой вопрос написали вы?
— Мне было интересно, разрешили ли гномы поставки определенного класса механики на внешний рынок. Если возможно, я хотел бы обсудить это с вами после занятия.
— Так и поступим, — пообещал посерьезневший магистр. — Итак, как вы могли заметить, вопросы Дикарта и Марала отличаются от остальных. Оба молодых человека были в Подгорном царстве и знают, как на самом деле обстоят там дела. Их восприятие гномов построено на их личном опыте, ваше же — на том, что вам кто-то сказал или же вы прочитали. Соответственно же была получена и оценка, которой вы наделяете ситуацию. Точнее, вы заимствуете оценку своих далеких предков. Какими они увидели гномов тысячу лет назад, такими вы воспринимаете их и сейчас. Да, изменения в обществе происходят медленно, особенно таком консервативном, как гномье, но они происходят, и ваши представления, основанные на опыте далеких предков, начинают устаревать. Но перейдем к предмету, который вы знаете лучше. Эльфы. Опишите мне, каким должен быть типичный эльф. Антарина, попросим вас. Вы, как я понял, реже всех сталкивались с представителями этого народа.
Я замялась, какую из граней остроухих эстетов освещать. С одной стороны, давая дракону желанный тому ответ, я могла поделиться своими проекциями до знакомства с Алестом, с другой — мои взгляды на эльфов претерпели некоторые изменения за эти пару недель. Сложный выбор…
Вздохнув и набрав в грудь побольше воздуха, я принялась излагать третью версию, корректируя ее прямо на ходу:
— Эльфы… — задумчиво протянула я. Все притихли в ожидании представления. Ага, прямо три раза. — Представители условно бессмертного народа, фенотип — высокие, светловолосые, остроухие, цвет глаз разнится, но чаще всего встречаются светлые оттенки, лицо овальное, черты правильные, кожа светлая, но не бледная, видимых изъянов не обнаружено. Отношение к окружающим — вариативное. Близкий круг может позволить себе изрядную долю вмешательства в жизнь эльфа без последствий или агрессии со стороны объекта действия, личности за границей личного круга приравниваются к предметам обстановки и не заслуживают пристального внимания эльфа. Считается, что эльфы честны, храбры, благородны, всегда выполняют обязательства, но на практике эти заявления часто опровергались. К примеру, известный гномий исторический деятель Дарди Большерукий приводит в своем дневнике сказание «О трусливом бегстве Лереана, сына Эсталиана, его долгожитии и обретении длинноухости», бытовавшее во временя Дарди. Этот и другие факты, которые имели место во время гномо-эльфийских войн, привели к тому, что в сознании гномов укрепилось мнение о трусости и безответственности эльфов, не способных даже правильно отступить, не роняя чести своего народа.
— Антарина, вы невозможны, — оборвал мое выступление магистр Караэдан, хотя я только вошла во вкус.
Кажется, дракон понял, что, в отличие от эльфов, развести меня на откровенное позорище будет проблематично. В этом были все гномы: не желая опростоволоситься, мы постоянно использовали ссылки на источники, как бы устраняя собственное мнение. Ведь если наше «мнение» окажется неверным, всегда можно прикрыться автором высказывания и перебежать на сторону правых без потерь для репутации.
— Ребята, вам только что продемонстрировали особый навык гномьего народа — избегание неудобных ответов. Этому вам, как будущим дипломатам, нужно поучиться. Но вернемся к теме. Антарина упомянула такой труд, как «О трусливом бегстве Лереана, сына Эсталиана, его долгожитии и обретении длиноухости». Кто-нибудь из вас с ним знаком?
Все отрицательно покачали головами. Еще бы, эльфы всячески старались выкупить тиражи сборников, в которые включалось сказание. В Подгорном царстве даже смеялись: если вдруг у нас обнаружится дефицит бюджета, всегда можно подправить дела, выпустив пару тысяч сборников со сказанием и отправить для распространения в ближайшее государство. За считаные часы средства для покрытия расходов появятся на счету: когда дело касалось репутации — эльфы предпочитали действовать быстро.
— Нам такое не читали, — робко призналась одна из эльфусов, пытавшаяся задирать меня, обзывая «любительницей червей».
— Разумеется, не читали, — подтвердил дракон. — Этот труд проходят на гномьем отделении, так как он один из ключевых для понимания истоков неприязни обоих народов. Но я бы рекомендовал и вам посетить закрытый отдел библиотеки и почитать этот достойный внимания труд.
— А почему он в закрытом отделе? — поинтересовался дракон, успевший побывать у гномов в гостях. Думаю, Марал успел ознакомиться с трудом Дарди и не нашел там ничего предосудительного, чтобы помещать сборник в закрытую часть библиотеки.
— Его постоянно пытаются украсть, — расплылся в улыбке дракон, вытягивая стул на середину своеобразной сцены и усаживаясь. — Каждый год посланник эльфийского посольства пытается выкупить сей порочащий честь и достоинство настоящего эльфа труд, но так же ежегодно получает отказ, ибо эта книга необходима для обучения гномьего отделения. И, как полагается, после каждого отказа, раз в две недели, в библиотеку пытаются проникнуть воры и украсть книгу. Поэтому, чтобы посланники посольства случайно не пересеклись с заснувшими студентами, книгу переместили в закрытый отдел, и в шесть часов вечера выгоняют оттуда всех.
По рядам пронесся недоверчивый шепоток. Никто не верил, что эльфийские наемники не смогли вынести одну только книжку.
— И неужели никому не удалось? — все же рискнул задать вопрос эльфус. Дариан Тель-Роег, если я правильно соотнесла список группы с реальными студентами.
— Удалось, — кивнул дракон. — Каждый раз удается. Но у университета договор с гномьим посольством. Поэтому каждое утро в библиотеку присылают копию книги. Совершенно бесплатно, просто из желания утереть нос своим остроухим коллегам.
— Магистр, вы неполиткорректны! — обиделась самая эльфанутая дама нашего цветника. Она, судя по долетавшим до меня фразам, уже распланировала свою жизнь: через год, по ее плану, должна была познакомиться с эльфийским принцем и очаровать его с первого взгляда своей неземной красотой. Ради того, чтобы увеличить свои шансы, она даже покрасилась в рыжий цвет и приобрела коня вороной масти. С чего такой выбор? Я до сих понять не могла. Лучше бы вложила деньги в новую эльфийскую компанию. Там, кажется, и Владыка в финансировании поучаствовал, а значит, на совете акционеров могла бы выловить рыбу и покрупнее, раз уж взялась удить.
— Зато откровенен, — лучезарно улыбнулся дракон. — Если вы хотите работать с эльфами, вы должны знать их слабые и сильные стороны, знать те мелочи, о которых вам ни один эльф не расскажет. Но… — Магистр наставительно поднял палец. — О них вам с великой охотой расскажут стереотипы. Поэтому к следующему занятию я жду от каждого из вас по десять стереотипов об эльфах. Выбираете себе расу и ищете, какие представления бытуют в их среде. Антарина, я был бы признателен, если бы гномов взяли вы. Думаю, так мы узнаем больше, чем переписывая книги. Кроме этого, через занятие у нас будет контрольная. Чтобы подготовиться к ней, возьмите в библиотеке «Поваренную книгу лютниста». Ее написал эльф-полукровка, долгое время проживший среди своих чистокровных собратьев. Будучи рожден за пределами Лесов, он свежим взглядом взглянул на своих собратьев и поделился наблюдениями на страницах книги. Написана она на таанренском, поэтому проблем с пониманием у вас возникнуть не должно.
Заскрипели перья, записывая названия и ставя пометку «Важно» напротив. Я же сделала себе другую пометку — «интересно». И что было очень любопытно, означенный труд был и в списке магистра Реливиана. Но поскольку книга оказалась художественной, я отложила ее на потом. Получается — зря, но кто же знал?
— Отлично, все пометили? Значит, переходим к нудной части лекции, которую нужно записывать и учить к экзамену тем, кто рискнет не посещать занятия.
И говоря о нудности, дракон не преувеличивал. Механически записывая климатические особенности той или иной части Лесов, я старалась откровенно не зевать. Но если мне подобный подвиг удался, то королеве эльфусового цветника — нет. Она отчаянно зевала, кривя хорошенькое личико, и норовила разлить чернила и на свое платье, и на соседское. А мы все писали, писали и писали…
«Особенности психологии» и вовсе заставили меня освежить навык сна на ходу. Поначалу я пыталась писать все, после — только самое важное, но через четверть часа даже самого важного в потоке речи преподавательницы, магистрессы Тарель, не осталось. Она делилась собственными грезами о прекрасных эльфах, приписывая им качества не живых существ, а божественных сущностей, слабо похожих на представителя любой из рас.
Оглядевшись по сторонам, чтобы вернее принять решение, я с неудовольствием отметила, что больше половины студентов спят и даже не пытаются этого скрыть. Оставшиеся — ежеминутно зевают, и только тычки от коллег не дают им сползти под парту. Потоковая лекция, что с нее взять, все в сборе, и только гномов не видно: лишь скрипят изредка сиденья, выдавая их активность под столом. Увы, нас отделял проход, иначе я бы поползла к ним. Там уж наверняка речь идет не о принце на белом единороге.
