7
После этой церемонии Гейя подожгла костер, который должен был поглотить тело ее мужа. Они с сыном стояли рядом, в карауле, когда пламя охватило растопку, потом разгорелось, создав стену из света и жара, защищающую от холода и темноты, от наползающих вечерних теней. Дуротан вспомнил прыжок Духа Огня и все его бесчисленные оттенки цветов, снова увидел их внутренним взором, глядя на языки пламени погребального костра. Члены клана подходили к нему всю ночь и подбрасывали дрова, чтобы костер горел жарко, и тело Гарада превратилось в пепел. Когда солнце показалось из-за горизонта, все было кончено. Огонь поглотил Гарада. Воздух разметал его пепел. Вода вернет его на Землю, которая радушно примет его в почву. Жизнь Гарада закончилась, но все же она продолжается.
Когда церемония завершилась, Дуротан подошел к матери, чувствуя скованность во всем теле от такого долгого стояния рядом с костром. Но не успел он заговорить, как она сказала:
– Я приказала перенести твои вещи в хижину вождя. А в твою хижину перееду я.
«Конечно», – понял Дуротан. Он жил в отдельной хижине со времени первой охоты. Теперь, когда он стал вождем при весьма горестных обстоятельствах, он должен вернуться в ту хижину, где появился на свет. Как бы он хотел, чтобы это не произошло так рано!
– Ты всегда обо всем заботишься раньше, чем я успеваю об этом подумать, – печально ответил он.
Мать попыталась улыбнуться.
– Я – Хранительница законов. Мой долг – помнить обычаи. А ты и без того будешь очень занят в ближайшее время. Даже слишком.
– Не беспокойся, Гейя, – раздался голос Оргрима. – Я позабочусь, чтобы наш вождь поспал, даже если мне придется самому его вырубить.
Гейя кивнула и молча пошла к хижине, которая отныне станет ее домом и где она сможет горевать в одиночестве. Дуротан смотрел ей вслед, а потом повернулся к другу.
– Мать сказала, что у меня в следующие несколько дней будет много обязанностей.
Оргрим рассмеялся.
– Если под словом «много» она имела в виду «несколько сотен», тогда да, – ответил он.
– Мне понадобится кто-нибудь, кто бы мне с ними помог, – сказал Дуротан. – Тот, кому я могу полностью доверять. Кто мог бы возглавить клан, если со мной что-то случится.
Оргрим был сильным, уравновешенным и очень способным. Казалось, его ничто не может вывести из равновесия. Но сейчас он широко раскрыл глаза.
– Я… Дуротан, я польщен. Я…
Дуротан положил ладонь на огромное, покатое плечо друга.
– У меня нет сил, и сердце болит от слов и обрядов, а Хранительница законов ушла в свою хижину. Прошу тебя… просто скажи «да».
Оргрим рассмеялся. А потом сказал «да».
Затем Дуротан встретился с Дрек’Таром, который рассказал молодому вождю, что он сам испытал во время ритуала. У Духов нет разногласий с новым вождем, но, как уже заподозрил Дуротан, что-то неладно.
– Гул’дану нельзя доверять, – напрямик заявил Дрек’Тар. – Духи… – Он несколько мгновений подыскивал слова, а потом покачал головой. – Я бы сказал, что они опасаются его, но такие слова и понятия к ним применять нельзя. Они и близко к нему бы не подошли, тем не менее… Насчет некоторых вещей этот колдун, – Дрек’Тар будто выплюнул это слово, – не лжет. Мир действительно меняется, мой юный вождь. Ты сменил отца, вероятно, в самое темное время в истории нашего клана. Наши невзгоды не закончатся. Они только будут расти.
– Но ведь Духи одобрили меня, – настаивал Дуротан. Он надеялся, что Дрек’Тар воспримет его слова в том значении, которое он в них вкладывал – как свидетельство своей озабоченности, а не как потребность услышать слова ободрения.
– Да, это было совершенно ясно.
– Тогда я должен быть достойным их доверия. Мой отец был хорошим вождем – достаточно хорошим, чтобы Гул’дан предпринял долгое и трудное путешествие с единственной целью – просить нас объединиться с ним. Не думаю, что он сделал это по доброте душевной, скорее, потому, что у нас есть то, что ему нужно. Наша сила. Наша выносливость. Отец отказался присоединиться к нему, потому что подобные достоинства должны приносить пользу не южанам, а нам – Северным Волкам. Я буду руководить так же, как он.
Он протянул руку и ободряюще положил ее на все еще сильное и мускулистое плечо Дрек’Тара под кожаным серо-коричневым одеянием шамана.
– Я позабочусь о нашем народе.
Дар Духов был неожиданно благосклонным, хоть и многого требовал. После того, как они оба немного отдохнули, Дуротан пришел к Гейе, и мать с сыном вместе оплакали отца. В этом не было стыда. Он рассказал ей о даре Духов и о своей твердой решимости защищать клан.
– Они подарили тебе понимание той любви, которую родитель испытывает к ребенку, сын мой, – сказала Гейя с улыбкой, хотя слезы еще не высохли у нее на щеках. – Нет ничего сильнее этой любви. Я по-прежнему остаюсь твоей матерью, и буду ею впредь, но ты теперь – мой вождь. Я буду помогать тебе советом, насколько смогу, как шаман и Хранительница закона. Командуй, а мы все будем подчиняться.
В ту ночь Дуротан уснул на шкурах в постели отца, и был так измучен, что не видел снов.
На следующее утро он вызвал к себе лучших охотников клана – не только тех, кто находился в расцвете физических сил, но и тех, кто прославился своим мастерством и самой лучшей добычей в прошлом. Он велел им говорить свободно, даже спорить с ним, если нужно, чтобы совместными усилиями определить, чье оружие лучше подходит для добычи зверей разной породы. Он поручил им показать ему и всем остальным членам клана, где вероятнее всего можно найти талбуков, начертив обгоревшим концом палки карты на высушенных и выскобленных кусках кожи. Они должны указать, в каком озере водится какая рыба и чем эта рыба предпочитает питаться.
– Но, вождь, – произнес Нокрар, глядя на хрупкого на вид орка, – эти вещи всем известны.
– Неужели? – спросил его Дуротан. – Они известны каждому? Или мы держим кое-что в тайне, чтобы набить себе цену, когда мало пищи? – Несколько орков покраснели при этих словах, но он продолжал: – Мы должны думать о том, что лучше для всех, не только для одного орка или для одной семьи. Для всех. Мы – Северные Волки, мы умелые, мудрые и храбрые. Сделайте, как я сказал, и все будут сыты.
В течение нескольких дней Дуротан провел несколько таких встреч. Он говорил с воинами насчет того, что нужно организовать патрулирование. До этого немногие чужаки тревожили Северных Волков – Гора-Предок преграждала путь всем, кроме случайных непрошеных гостей. Но никто из клана не желал возвращения Красных Ходоков, и меньше всего этого желал Дуротан. Да, они убили орка, который зарубил Гарада, и весь его отряд, но Дуротан подозревал, что в клане Ходоков больше орков, чем эта горстка. К вечеру воины уже дежурили по очереди, неся караул и при солнечном, и при лунном свете.
Затем Дуротан вызвал шаманов. Он хотел узнать о целебных травах и попросил их подумать, нельзя ли выращивать эти травы в те месяцы, когда солнце светит редко. Он также побеседовал со скорняками и кожевниками, с теми, кто собирает и сушит фрукты, прося их всех поделиться знаниями. Дуротан даже играл с детьми и наблюдал за их играми, стараясь найти среди малышей прирожденных лидеров.
Сначала кое-кто сопротивлялся, но Дуротан был упрям и настойчив, и орки делали то, что он велит. Хотя весна была холодной, пир в День летнего солнцестояния оказался одним из самых роскошных. Такого Северные Волки давно не видели. Костер в честь Дня летнего солнцестояния развели на рассвете и подбрасывали в него хворост до глубокой ночи. Всегда шутили, что его поддерживают, пока все не уснут, – свалятся с ног то ли от танцев, то ли от сидра, льющегося потоком, как ручьи талого снега.
В какой-то момент, пока остальные смеялись, танцевали, били в барабаны и пили сидр, Дуротан вышел из праздничного круга и посмотрел через широкий луг, лежащий к западу от селения.
– Здесь еще есть зелень, – произнес Оргрим, он подошел и остановился рядом с другом. – И не такая зелень, как у Гул’дана и его рабыни.
У Дуротана вырвался короткий, удивленный смешок. Оргрим тоже рассмеялся, но потом посерьезнел и сказал:
– Мой старый друг, за эти последние месяцы ты стал хорошим вождем. Посмотри на свой народ. У них набит живот. Их дети играют в безопасности. Они спят в тепле.
– Это должно быть самым меньшим из того, что обязан сделать вождь, – ответил Дуротан, смущенный этой похвалой.
– Но сегодня это более важно, чем прежде, – возразил Оргрим. – Почему ты здесь стоишь? Пойдем танцевать! Вождю нужна подруга, и я тебе скажу, многие из женщин жаждут стать твоими.
Дуротан рассмеялся, оглянулся на танцующих на лугу. Конечно, несколько женщин смело посмотрели на него в ответ. Им невозможно было отказать в силе и красоте.
– Это я еще успею. Я… Оргрим, я все время думаю о тех, кого мы изгнали. И гадаю, вернутся ли они когда-нибудь?
Дуротан вспомнил о старых орках, которые были отважными воинами, но на которых теперь почти не обращали внимания, оставив дремать у костра и ждать смерти. Он пригласил их поговорить, поделиться своими воспоминаниями, и клан от этого выгадал. Почему же орки позволили таким знаниям оставаться для клана тайной? Что потеряно за минувшие годы? Может быть, Драка и другие орки, родившиеся слабыми, все же могли бы внести свой вклад, если бы им разрешили остаться? Или они только отнимали драгоценные ресурсы у тех, кто имел возможность принести пользу клану?
Дуротан вздохнул. Он не мог поделиться этими мыслями даже с Оргримом. Пока не мог; до тех пор, пока сам в них не разберется.
– Это было нелегко, Оргрим, – признался он. – Когда отец был вождем, казалось, он все делает безо всяких усилий.
– Он был великим Северным Волком, – согласился Оргрим. – Великим орком. Не тревожься, Дуротан. Он бы тобой гордился.
Дуротан на это надеялся, но не мог быть полностью уверенным. Он глядел на луг и думал о том, что ему бы хотелось увидеть, как одна изгнанница из Северных Волков возвращается домой.
Но он ее не видел.
Дни шли за днями, и мрачные предостережения Гул’дана, казалось, остались в прошлом. Они продолжали дежурить, хотя через несколько месяцев некоторые члены клана начали сетовать на эту обязанность. Особенно Нокрар, считавший дозоры пустой тратой времени.
– За гибель твоего отца отомстили, – сказал он Дуротану. – Мы не видели никаких признаков, что кто-то из них уцелел. Такие воины, как я и другие, принесли бы больше пользы, если бы нас тоже отправили на охоту.
Дуротан гордился тем, что выслушивает все разумные советы. Хотя замечания Нокрара граничили с оскорблением, молодой вождь вынужден был признаться себе в том, что в них есть, по крайней мере, частица правды. Смерть отца действительно не давала ему покоя, но так ли необходимо ежедневное патрулирование? Хотя Гул’дан говорил о Красных Ходоках с презрением и, кажется, не слишком их боялся. Он считал, что этот клан вскоре вымрет. Кроме того, если бы чужаки все еще находились в этом районе, охотничьи отряды их бы обнаружили.
– Ты – опытный охотник, Нокрар. Возможно, ежедневное патрулирование и не является необходимым. – Дуротан уменьшил патрулирование до одного раза в пять дней и увеличил число охотничьих отрядов.
Лето по-прежнему было слишком коротким, а урожай осенью – скудным, но настроение у всех было хорошим. Хотя казалось, что идея Нокрара здравая, так как теперь охотники добывали больше пищи, Дуротан не позволял себе расслабиться. Вождь посоветовался с Дрек’Таром, и тот попросил Духов о встрече. Оказалось, что приказы Дуротана противоречивы.
Дуротану казалось глупым просить своих людей сберегать орехи и семена всю зиму, когда их можно было съесть, но он послушался старую женщину, которая дала ему такой совет. Рыбу и мясо лучше употреблять свежими, когда их поймали, тогда их плоть вкуснее и лучше насыщает воинов. Однако он велел членам клана охотиться чаще, но не позволять себе объедаться, а засолить рыбу и мясо, чтобы сохранить их для голодного времени. Он настаивал, чтобы на каждый съеденный кусок три куска откладывали про запас. Ему не нужно было напоминать им, что невозможно предсказать, как долго продержится зима в этом году.
– Они не совсем понимают, – однажды вечером сказал Оргрим Дуротану. – Мы – орки. Опасность и смерть приходят на конце копья. Для этого мы созданы – для сражений, а не… – он оглядел лежащую перед ним кучу соли, – для этого.
– О тех, кто умерли от голода, не поют «лок’ваднод», – согласился Дуротан, – но это не значит, что по ним меньше тоскуют, когда они умирают.
– Меня раздражает иногда, когда ты говоришь правду, – пробормотал Оргрим. – Но это все равно правда.
– Поэтому я вождь, а не ты, – ухмыльнулся Дуротан. – Но у меня есть для тебя задание, чтобы заткнуть тебе рот. Отряд Кург’нала только что вернулся. Он говорит, что нашел следы, оставленные несколько дней назад. Отряду пришлось вернуться, и они не могли пойти по этим следам. Возьми завтра свежий отряд и принеси домой сочного мяса.
– Ха! Если это позволит хоть на время избавиться от этой вони, я позабочусь, чтобы мы добились успеха!