30

– Здесь нет океана, в котором мы могли бы утопить останки Красных Ходоков, – сказал Кулзак, – но, по крайней мере, мы можем бросить их гнить там, где они нашли свою смерть.

Дуротан покачал головой.

– Нет, – возразил он. – Теперь я осознаю, что мы неправильно поступили с мертвыми врагами у Обители Духов. Теперь я понимаю их чуть лучше. Что бы они ни сделали, они были орками. Мы отнесемся к ним с уважением, которого они не проявляли к другим. И, поступая так, напоминайте себе, что мы никогда не станем такими, как они.

Клану не понравилось его решение, но все подчинились. Дуротан понимал их нежелание повиноваться. Он надеялся, что со временем Северные Волки поймут, почему он изменил свое мнение, и сам помогал собирать камни для погребения.

Все обрадовались, когда Зарка вернулась не только вместе с Дрек’Таром, но и с прихрамывающим волком, которому удалось выжить. Престарелый шаман тут же присоединился к своим братьям, которые лечили раненых.

Наконец настала ночь. На ужин у выживших был только суп из лишайника, но всем было наплевать на это. Северные Волки проявили спокойствие, которым прежде не отличались.

Теперь наконец для Дуротана наступил подходящий момент, чтобы собрать свой совет. Наконец-то Дрек’Тар смог рассказать о своем пребывании в самом сердце Обители Духов. Печаль сжала сердце Дуротана, когда слепой шаман описал медленное угасание Духов и передал последние слова Духа Жизни, полные одновременно грусти и утешения. Вождь пытался осознать нечто такое, что было смертью и одновременно не было ею, и размышлял о том, что это будет означать для его клана и всего Дренора.

Они долго сидели молча, доедая свой скудный ужин. Дуротан размышлял обо всем, что произошло и что привело к этому моменту: о визите Гул’дана, о смерти отца, о возвращении Драки из изгнания и о том путешествии, в которое пришлось отправиться клану после того, как Гора-Предок уничтожила Хребет Ледяного Огня. О Красных Ходоках, о предостережении Гароны, о голодной земле, о мертвых травах и деревьях, о волшебной, незабываемой красоте Обители Духов. И о последних словах вождя Красных Ходоков.

Он поставил свою миску на землю и окинул взглядом сидящих вокруг него: Драку, Дрек’Тара, Гейю и Оргрима. Друзей и родных, которые никогда его не подводили. Дуротан сознавал, что судьба благословила его этим даром, несмотря на все те мрачные события, которые произошли. На его душу, которая так долго была полна боли, вдруг снизошел покой.

Вождь Северных Волков наконец понял, что ему нужно делать.

– Пойдемте со мной, – просто сказал он.

Не задавая никаких вопросов, четверо орков встали и последовали за ним на середину лагеря. Остальные члены клана, сидящие маленькими семейными группками, замолчали при появлении вождя.

Дуротан оглядел собравшихся Северных Волков. Каждый из них был дорог ему. Он поступит так, как следует вождю, и сделает самый лучший выбор, чтобы защитить их.

– Вождь Красных ходоков был прав, – произнес он. Он говорил тихо, но четко, и его голос доносился до всех, кто слушал его с надеждой. – Он и его клан не были безумными. Перед ними стояли те же трудные задачи, что и перед нами, и они сделали тот же выбор, что и мы: остаться здесь, в Дреноре, и найти какой-то способ выжить. Их способ был чудовищным, но успешным. Успешным в мире, как мы теперь знаем, лишенном присутствия Духов в прежнем смысле этого слова.

Озабоченный ропот пронесся по толпе. Дуротан поднял руку и продолжал:

– Наш шаман Дрек’Тар говорил голосом Духа Жизни. Он дал нам силы одолеть нашего врага и заверил нас, что пока существует земля, воздух, огонь, вода и жизнь… будут существовать и Духи.

И мой отец, и я отказались присоединиться к Гул’дану. Мы понимали, что он неправ, что нашему клану грозит опасность, если мы пойдем за ним. Рабыня колдуна Гарона даже предостерегала нас против своего хозяина. Итак, что же делать вождю? – Он развел руками. – Что бы ни говорили предания о том, что происходило в прошлом, какие бы ритуалы ни предписывали, несмотря на все существующие правила, законы, традиции, – есть только один закон, одна традиция, которую нельзя нарушать. И она гласит: вождь должен поступать так, как лучше всего для его клана.

Произнося эти слова, Дуротан наблюдал за Гейей. Ее глаза быстро раскрылись, потом стали грустными.

– Наш мир почти мертв, и он уже никогда не оживет. Теперь мы точно знаем это, услышав от самого Духа Жизни. Красные Ходоки предпочли питаться своими собратьями. Их вождь сказал, что Северные Волки обречены делать то же самое. Он ошибся – мы никогда не станем такими, как они. Но мы не станем и подданными Гул’дана. – Дуротан оглядел ряды орков, посмотрев в глаза каждому члену клана. – Мы отправимся в эту новую землю, которую обнаружила магия Гул’дана. Мы найдем там землю, воздух, воду, огонь и жизнь, и они узнают нас. Мы выживем… и останемся Северными Волками!

– Мой вождь! – это был голос Гейи, и Дуротан напрягся. Он думал, что мать приняла его решение, но, может быть, это была ошибка. – Можно мне сказать?

Дуротан кивнул, внутренне собираясь с силами. Гейя встала, прямая и гордая, как подобает жене и матери вождей, шаману, Хранительнице закона.

– Вы знаете, что я всегда следовала нашим традициям. Они важны для нас. Поступки, а не слова делают нас теми, кто мы есть, но слова всегда, во все времена, были тесно связаны с поступками.

Она повернулась и посмотрела на сына.

– Я любила Гарада, и я знаю, что он был мудрым. Он чтил традиции, и он возглавлял нас до самого дня своего смерти. – На мгновение она задохнулась, но продолжала: – Я видела, как его сын снова и снова нарушал традиции. И теперь он хочет, чтобы мы покинули наш дом ради незнакомой новой земли. Это – не путь Гарада.

Неожиданно ее голос смягчился.

– Но Дуротан – не Гарад, и Дуротан хорошо руководил нами. Я держалась за решения, за выбор моего мужа, потому что только это он и оставил нам – мне. Но, Дуротан, сын Гарада, сына Дуркоша: как и Духи, Гарад ушел, и одновременно не ушел. Он живет в тебе. И мы будем гордиться теми решениями, которые ты принимал и принимаешь сейчас.

Дуротану показалось, что он заметил блеск слез в глазах матери, но не был в этом уверен. А потом Гейя сжала одну руку в кулак и ударила им себя в грудь.

– Я пойду за моим вождем!

– И я! – крикнул Оргрим, повторяя жест Гейи.

– Ты – мой муж, – тихо произнесла Драка, так, что слышал только Дуротан, – что бы ни случилось.

Один за другим все Северные Волки, даже те, кто когда-то восставал против Дуротана, присоединились к ним. Холодный ночной воздух постепенно наполнялся ритмичными звуками, похожими на биение сотен сердец.

«Ни один вождь, – подумал Дуротан, – никогда не возглавлял такой прекрасный клан».

Он поднял Удар Грома.

– Завтра восход солнца озарит первые шаги нашего следующего путешествия. Новая родина ждет. – Дуротан сделал глубокий вдох. – Завтра клан Северного Волка отправятся на воссоединение с Ордой!