Здесь – всё, что я знаю о заплодушивании и плодовых веточках. Изучив сие, вы получите неплохое начальное представление об этом предмете. А что с этим делать – решайте сами.

Представьте себе, молодому сильному дереву плодушки вообще без надобности. Это нам они нужны. А ему они понадобятся только тогда, когда оно дорастёт до своего предела. Дерево ведёт себя очень разумно, демонстрируя нам ничто иное, как смысл жизни.

Смысл жизни, по-моему, непостижимо прост: он состоит в улучшении самой жизни. Разум всего живого, и наш в особенности, разными способами решает именно эту, единственную задачу.

В конце прошлого века киевский агроном И. Е. Овсинский ввел свою систему беспахотного земледелия и увеличил урожай на порядок, уменьшив трудозатраты втрое. (Готовлю его сочинение к изданию.) Сожительствуя со своими полями, он учитывал открытую им «деятельную самобытность растений». Растения пытаются выжить наилучшим способом. Они чувствуют и оценивают среду, в которой оказались. Но, главное, всякий раз они сами решают, каким образом лучше жить. Деятельная самобытность растений состоит в том, что в хороших условиях они мудро наращивают массу тела, а в плохих стремятся мудро оставить потомство. Если учесть, что у одних растений мы используем тело, а у других – только плоды, это наблюдение трудно переоценить: ведь в обоих случаях мы «заботливо» сводим агротехнику к обеспечению наилучших условий! И растения «наглеют»: буйно растут, но не плодоносят.

«…Недовольство своим положением, страдания – вот причины, по которым цветы цветут и производят семена… Мы, убежденные в том, что природа весною улыбается нам цветением, должны знать, что причиною этой улыбки есть боль». Так что не радуйтесь, если юный саженец весь в цветах: это он помирать собрался! Другая крайность – жирующие деревья. «…Хозяин должен употребить известные средства, чтобы заставить растения цвести и плодоносить, потому что без этого и самая лучшая почва, и удобрения будут ни к чему… Растения неимоверно чувствительны к тем пыткам, которым подвергает их человек, и мстят ему за них – цветками и плодами…»)

Дерево – просто живой организм. Снабжение нас отборными плодами не входит в его планы. Оно мудро стремится выжить как можно успешнее. А успешнее – значит сначала разрастись по максимуму, пожить в удовольствие, завоевать позиции, укрепиться, а уж потомство – потом или по острой необходимости. Для нас, напротив, главное – плоды. И есть куча способов заставить дерево выращивать плодушки.

Очень грубо: если успевать постоянно укорачивать пополам всё, что выросло не больше, чем на 20 см, года через три мы получим компактный шарик, утыканный плодушками вроде уже упомянутой грушки Любимицы Клаппа. Но это – очень грубо. На деле есть нюансы.

1. Такую стрижку можно проводить только с сильными деревцами.

2. Лучше совмещать это с растягиванием веток, иначе «шарик» получится слишком густым – превратится в «ёжик».

3. НЕ СТОИТ так издеваться над карликами и над косточковыми породами: первые легко покрываются плодушками и без этих хлопот, вторые – тоже, плюс нет смысла делать их очень маленькими. У них достаточно переполовинить сильный прирост один раз, в июне-июле.

4. Заплодушивание стрижкой имеет свой секрет: всё дело в волшебной регулярности! Побег правильно реагирует на укорачивание, пока ещё не одревеснел. А если побеги вымахали уже на полметра, их короткая обрезка даст только снопы прироста! Такие побеги нужно или надламывать у основания, или вырезать почти совсем, чтобы вовремя укоротить вышедшие заместители.

5. Стричь надо всё время в пользу боковых ответвлений. Чем веточка ниже и наклоннее, тем меньше её укорачивают. То есть стригут в основном то, что растёт сильно и вверх (рис. 70, 20 и 21).

6. Концевые приросты боковых веток до осени не трогайте! Они дерево питают и веткам силу дают.

7. Наконец, такие деревца нужно обязательно мульчировать, кормить и поливать, чтобы скомпенсировать постоянную потерю листового аппарата.

Кстати, регулярная прирезка побегов – хорошая профилактика против тли. Конечно, пока ветка имеет определённый избыток силы для роста. Муравьи, по своему простодушию, сажают тлю на самые нежные кончики. Они не знают о нашем коварстве! Только тля начинает размножаться, мы её чик! – и пусть соображает, почему воду выключили. Вообще, если тля закрутила листья – не раздумывая, срезайте побеги до здорового листа. На сильной ветке – летом, как можно раньше, а на слабой, естественно, осенью. Под плохими листьями почки получаются неразвитые, и на будущий год тут – ни плодушек, ни даже листиков: голая часть ветки. А голая ветка – это как-то неприлично…

Поскольку косточковые обрастают плодушками сами, всё дальнейшее относится в основном к семечковым, а так же вполне подходит и сливам.

Главная мысль: путем летней обрезки или прищипки можно вырастить плодушки этим же летом. Не ждать, что они появятся на будущий год, а заставить их появиться уже в августе-сентябре. Растущий побег всегда можно превратить в маленькую плодовую веточку.

Это может быть плодовый прутик или ветвистая кольчатка, а может быть искусственно созданная веточка, несущая пару плодушек и пару прутиков. Она занимается только плодами, почти не растёт и не создаёт новых веток. Именно такие веточки нам нужно научиться создавать из побегов.

Для начала – драма в трёх действиях «Восстание плодушек ото сна», в которой воспалённое воображение автора детально воссоздаёт реалистичную картину взаимоотношений, переживаний и всяческих коллизий*, разворачивающихся в укорачиваемом побеге. В зависимости от времени лета и от силы побегов эти отношения очень меняются, и мы коснёмся этого позже. А чтобы понять суть, возьмём самые средние условия: сила побега – средняя, и вырос он уже на 15–20 см.

Итак, главный герой драмы – юный побег, вылезший где-то на крупной плодоносной ветке и мечтающий стать длинным хлыстом. На дворе май, и наш побег, хоть и не богат, но полон энтузиазма; его главный козырь – растущая буйная голова. А нам нужно ухитриться вырастить плодушки из его нижних пазушных* почек, которые не то, что не проснулись – даже и не родились ещё!

Действие 1. Укорачивание побега до четырёх почек. Борьба!

Побег уверенно растет, стремится выйти в свет и тянет в себя сок, испаряя воду через листья. А снизу ему корни сок подкачивают – создают давление. Сок – это нечто буквально «легче воздуха», как водород или гелий; он всегда рвётся вверх и скапливается в самых верхних концах ветвей. Побег пьёт его всё больше, и всё сильнее накачка снизу. Новорожденные пазушные почки под черешками листьев медленно и лениво делят клеточки: прорастать им по плану только на будущий год; весь сок бежит мимо, к растущей верхушке, и они спят спокойно. И тут вы, как бы внезапно появившись на сцене, укорачиваете героя по самое колено (рис. 71)!

Несколько дней наш пенёк тщетно пытается сообразить, что же произошло, и сдержанно матерится. С попутной глюкозой корням посылается депеша: «Потерял голову тчк свою долю сока завещаю братьям тчк», но корни далеко и продолжают усердно качать. Бедолага начинает пухнуть, его просто распирает; наконец, не в силах больше сдерживаться, он плюёт на приличия и начинает распихивать лишний сок во все свободные двери. От такого хамства почечки с ужасом просыпаются; возмущение, нервозность и паника на женской половине.

Кажется, вот тут бы им и превратиться дружненько в плодушки. У косточковых так и будет. Но у семечковых, увы – они не вольны выбирать. О, женская доля! Их судьба в руках корней. Не хватает давления – останешься спящей навеки, а лишнего качнули – и прорастаешь уже не в плодушку, а в побег. Чтобы этим же летом стать плодушкой, надо сподобиться особенного, среднего давления. На летнем побеге это почти невозможно: пока он растёт, давления на почки – ноль, а если его срезали, две верхние почки, а часто даже одна, по закону принимают на грудь весь поток.

Так что неделю продолжаются склоки. Убедившись, что на этот раз пронесло, нижние почки злорадно отмахиваются: «Выше, выше давай!» Сок летит выше, бьет с размаху в самые верхние почки пенька и… вышибает из них ростовые побеги! Две новые головы устремляются вверх. Они примерно вдвое слабее «отца», но не беда! Воспрявши духом, наш герой строит новые планы. А в это время корни наконец получают депешу… Антракт дней на десять.

Действие 2. Оставление одной отвлекающей почки. Перелом.

Через 10–15 дней. Новые головы выросли на те же 15 см, долги отданы, вернулась былая осанка. Нижние почки успокоились, прибрались, окуклились и за вечерним чаем моют кости соседям. В общем, всё успокоилось. Правда, давление сока уже не то, что в былое время…. Это хорошо. Пользуясь моментом, вы должны переключить его почти целиком на нижние почки. На сцене – страшная экзекуция: а) весь верхний побег с кусочком «отца» отрезается до нижнего побега; б) нижний побег укорачивается до самого нижнего листика (рис. 72). Выше наших кумушек остаётся только одна почка! (Оговорюсь: чем побег слабее, тем больше почек можно оставить. Сорт тоже может на это влиять. Но, в среднем, если оставлять одну – эффект вернее.)

Главный герой нокаутирован; неделю он в полной прострации: что может одна почка, да ещё впроголодь!? Отправив корням прощальную депешу, бывший побег умывает руки. Сок разбивает башку, врезавшись в крышу, и со злости давит сразу во все углы. Наши почечки в дикой панике; их распирает, они толстеют; они звонят во все инстанции, им надо знать – что же будет!? Уже готовые к самому худшему – прорасти в побеги – они узнают, что наверху оставлена почка; умоляют её поторопиться, сулят любые деньги; наконец, верхушка прорастает, и почки облегчённо вздыхают: пока она растёт, можно никуда не спешить.

Смирившийся со своей долей, бывший побег равнодушно взирает на новую головёнку. Ей уже не выбиться в люди, и на следующий год её заставят плодоносить. Однако, вид нежной верхушечки рождает приятные воспоминания. Пусть растёт, радуется, пока молода! В общем, опять наступает равновесие, и все начинают свыкаться с новой жизнью. Но мир опять будет недолгим…

Действие 3. Окончательное прекращение роста. Плодушки.

Коварно дождавшись, когда новая голова достигнет своих 20–30 см и снова начнёт питать надежды на достойную жизнь, вы опять оставляете от неё один нижний листик (рис. 74).

Сок опять набивает шишку об потолок и больше не хочет ничего слышать: «Всё! Куда хотите, туда и девайте!» Но растолстевшие почки ворчат уже только для вида: давление-то – что надо, средненькое! И через пару недель, кряхтя и чертыхаясь, из нашей многострадальной веточки вылезают две плодушки (рис. 75 и 76). Наш герой сменил пол и готовится стать матерью. А из оставшейся верхней почки опять лезет побег, но уже настолько слабенький, что, скорее всего, сам завершкуется плодовой почкой. А нет – снова укоротим почки на три.

Финита! Наша задача выполнена: мы убедили дерево в том, что здесь расти не надо. И оно переключило корни на другие части, которым расти разрешено: плодовые органы, концы ветвей и разрешённые заместители. Конечно, рассмотренный сюжет чрезвычайно усреднён. На деле всё зависит от силы побегов на момент начала работы и от регулярности дальнейшей обрезки. Слабому побегу может хватить одного укорачивания. Мощные вертикальные побеги и на три не реагируют, их надо щипать чаще – как только доросли до 12–15 см; если же укорачивать их, когда уже вымахали на полметра – ничего не получите, кроме прироста. Об этом я не устану повторять.

Наконец, есть и другие приёмы заплодушивания. Можно одновременно карбовать: верхние почки – ПОД, для ослабления, а нижние – НАД, для усиления. А можно – надламывать. Любителям гидродинамики и механики предлагаю всмотреться в это системно и детально.

Аксиома: для заплодушивания нужно получить среднее давление сока в побеге.

1. Почти всё давление достаётся всегда верхним почкам – одной, а чаще двум. Следствие: на горизонтальной ветке (побеге) пробуждаются почки по всей длине.

2. Корни уменьшают давление не сразу, а только после второй, а то и третьей зелёной обрезки. Следствие: если сделать только одно укорачивание, сила роста в сумме не уменьшается!

3. Давление в растущем побеге передаётся по коре. Следствие: с летними побегами эффективна карбовка.

4. Чем моложе побег, тем сильнее он слушается обрезки. Иначе: рост легче остановить, ПОКА ОН НЕ НАЧАЛСЯ (рис. 77). Следствие: майская прищипка ещё травянистых побегов (выросших не больше 12 см) останавливает рост заметно; летняя обрезка развитого прироста даёт побеги, которые к осени восполнят потерю; обрезка побега осенью даст на следующий год несколько побегов, каждый из которых будет по силе почти равен срезанному.

Применим сию теорию к конкретной работе с побегами разной силы и возраста, которые надо превратить в плодовые веточки.

СЛАБЫЕ ПОБЕГИ летом не длиннее 30–40 см и не толще 4–5 мм – гелевый стержень для ручки. Появляются позже всех: когда сильные уже торчат на дециметр, этих ещё и нет. Как правило, растут не вверх, а вбок. Обычно уже в июне сами вершкуются, заложив на конце плодовую почку. Осенью, разбухшие, эти почки заметно толще самих побегов (рис. 36 и 42).

Это – готовые плодовые прутики. Если они коротенькие, их вообще трогать не надо. Если тянутся на полметра, летом можно укоротить до 2–3 почек: дадут пару коротких прутиков или кольчаток. А можно просто обезглавить – получится плодовая веточка, правда, слишком длинная.

СРЕДНИЕ ПОБЕГИ летом чуть тоньше карандаша и ненамного длиннее полуметра.

Они пытаются стать ветками, тянутся под разными углами вверх и здорово засоряют крону. Их силы как раз хватило бы на 3–4 коротких прутика. Можно летом укоротить и прокарбовать их – получите плодушки. Можно надломить и обезглавить – получите несколько слабых побегов. Можно укоротить в конце лета, тогда новые побеги будут короткими прутиками. Надо только учитывать: у большинства сортов на прутиках, появившихся после начала июля, плодушки будут уже без цветков.

Они не успели сформировать цветки и будут зреть ещё одно лето.

СИЛЬНЫЕ ПОБЕГИ появляются первыми и растут непосредственно в небо. К июлю – под метр и толще карандаша, к осени – толще сантиметра, а у косточковых – в большой палец толщиной. Главное: если бы их пару раз прищипнули в ясельном возрасте, они уже были бы слабыми. А теперь поздно пить «Боржоми». Укорачиванием из такого культуриста плодушек уже не получишь: слишком сильна программа на рост, все побеги будут ростовыми, и в конце концов останется жуткий рогатый торчок. Сильные побеги оставляют только для создания новых веток.

А чтобы сделать из него плодовую веточку, особое зверство потребно. Можно укоротить его до 4–5 листьев и как следует хрястнуть пополам. Или даже – в двух местах. Не думайте, что это его сразит наповал: потом ещё придётся и новые побеги укорачивать! Это и есть надломка. Скоро побег даст заместителей, а почки, сидящие ниже, начнут паниковать и превращаться в плодушки. Если вовремя прищипывать новые побеги (как на рис. 77), заплодушивание гарантировано.

А можно взять и срезать его почти весь, кроме основания, «на бляшку». Из бляшки что-то опять появится, и часто это бывает пара плодовых прутиков (рис. 78). А если опять полезет борзый лидер, то тормозить надо уже вовремя – просто выломать, пока зелёненький.

А вот то, ЧЕГО НИКОГДА НЕ СТОИТ ДЕЛАТЬ С ПОБЕГАМИ. Особенно – с сильными!

1. Самое бессмысленное – укоротить один раз и забыть. Прекрасный способ отложить плодоношение ещё на пару лет! Вместо плодушек получится вдвое-втрое больше ростовых побегов. Их придётся регулярно резать или убирать, и плодоношение только задержится.

2. При втором укорачивании часто хочется укоротить и оставить ОБА новых побега (рис. 79). Вдруг они оба плодушки дадут?.. Это – от жадности и наивности. НЕ ДАДУТ. Потому что вы не будете каждые десять дней их щипать. И основание веточки голым останется: весь сок выше ушёл. Поверьте, я много раз пробовал оставлять эти рогатки, но результат один: голые основания – и пук хлыстов для порки от глупости. Как обрастает срезанный сильный побег сливы, хорошо видно на рис. 80. У яблонь и груш не так много заместителей, но за три штуки ручаюсь. У черешни будет всего пара.

Можно мощный побег укоротить до трёх почек, забыть про него, а осенью оставить один, самый нижний побег рогатки. То есть заместить сильный более слабым. Это показано нижней белой чертой на рис. 80, а также на рис. 24 и 25. Оставленный побег будет намного слабее своего «папы», особенно если его ещё пару раз укоротить. В силу предсказуемости это можно считать приёмом торможения побега. Только надо не упустить то, что попрёт из спящих почек в основании этого сучка!

Возникает итоговый вопрос: как же умнее заплодушивать побеги? Это зависит от формы дерева.

На низких формовых деревьях умнее всего заплодушивать побеги ДО ТОГО, как им стало ясно, что они – ростовые. Превращайте все слишком сильные побеги в слабые, как только они вылупятся. Кроме, конечно, концевых.

А на более вольных деревьях лучше оставлять побеги средней силы и укорачивать их биологическим способом, чтобы целиком заплодушить через год. Об этом будет своя глава.

Итак, у нас есть плодовые веточки. Как сохранить их и заставить нормально работать?