Глава 30

После моего последнего «Шутовского тура» прошло каких-то три недели. Я была уверена, что мои великовозрастные подопечные позабыли про меня, увлеченные обсуждениями футбольных матчей, торговыми переговорами и бесконечными отчетами. После того как я оставила их у «Пиратского дома», они ругались с женами, мирились, стригли газоны и играли в гольф. Наверняка обо мне и не вспоминали. А я понимала, что уже никогда их не забуду. Тот самый тур стал вехой, после которой завершилась моя нормальная жизнь. Я изменилась как раз в тот момент, когда увидела Хило на Колониал и решила прийти к ней. Тогда-то мой мир и завертелся в бешеном ритме.

Убийство Джинни, жеребьевка. Гнев и ревность Мэйзи, ее исчезновение, пусть и временное. Заклинания Хило, затянувшие меня в ее темный мир и отправившие в объятия Питера. Месть Грейс и сила Оливера, которую я позаимствовала. Коннор и Рен. Огонь, саламандры и духи тьмы, пожравшие моих обидчиков. Джексон и его уход. Крошечный зародыш в моей утробе.

Внезапно я осознала, что сижу на постаменте статуи «Машущей девушки» и глазею на водную гладь в ожидании того, что все потечет своим обычным чередом. Я вдруг поняла Флоренс и то, почему она сорок лет приходила сюда и махала фартуком. Она не ждала мужчину. Она надеялась, что к ней вернется та девочка, которой она была до того, как ее жизнь встала с ног на голову. Я сомневалась, что смогу сочинять про Флоренс небылицы. У меня родится мальчик, заявила мне Эллен, подразумевая, что я оставлю ребенка. Он будет здоровым, если я его выношу положенный срок, заверила она меня. Эмбриону было всего пара дней, и я не нуждалась в ведьмовской магии, чтобы избавиться от этого союза яйцеклетки и сперматозоида. Если бы я того пожелала, можно было сделать так, будто его никогда и не существовало.

Я смотрела на блики солнечного света на реке и инстинктивно опустила руку на живот, защищая зарождающуюся во мне жизнь. До того как ее можно будет определить простым человеческим способом – еще не один день! Я никогда не осуждала женщин, прерывающих незапланированную беременность, но для себя не принимала аборты. Другого не дано. Я выношу малыша, даже если это будет слишком рискованно для меня, как и для моей мамы. Но в таком случае я окажусь накрепко привязанной к Питеру. Мне надо попытаться простить его, ведь я не собираюсь, чтобы мой сын рос без отца. Не знаю, смогу ли я верить Питеру, а я никогда не выйду замуж за человека, который меня однажды предал. Если честно, я не могла сказать, верю ли я теперь вообще кому-нибудь.

Я заметила группу туристов. Они позировали на фоне статуи «Машущей девушки». Мне не хотелось «светиться» на их фотографиях, поэтому я слезла с постамента и побрела по Ривер-стрит, вспоминая туры и своих подопечных. Смотрите на мостовую, не обращайте внимания на то, что я привираю. До бара недалеко! Не забудьте поблагодарить гида.

Мне надо поговорить с Питером, и чем раньше, тем лучше. Нужно все уладить прежде, чем снова начнется безумие. Осталось меньше недели до ритуала передачи, когда энергия грани перейдет к Мэйзи на всю ее оставшуюся жизнь. В наш дом набьется куча представителей девяти семейств, которые обязаны участвовать в колдовском действе. Я неожиданно воспылала симпатией к Эммету. Какой хороший способ заменить девятерых гостей одним големом! Мэйзи вернется скоро – ровно за сутки до ритуала. Интересно, сколько мне придется ей рассказывать и сколько уже ей известно. Неужели она отсутствовала всего неделю?

История о пожаре в доме Джинни и самоубийстве Коннора была на первых страницах газет Саванны, ей даже посвятили несколько минут на местных телеканалах. Я свернула на Брод-стрит, стараясь не попадаться никому на глаза. Знакомые обязательно захотят поболтать о том, что случилось, а у меня настроения нет. Пусть жители Саванны думают все, что им угодно, но лучше им держать это при себе.

Я выудила из рюкзачка мобильный и включила. Тридцать сообщений, в основном – от Питера. Пара голосовых посланий от Эллен и Оливера. Я открыла последнюю эсэмэску Питера. «Приходи ко мне домой», – ответила я, даже не читая.

Он ждал меня на улице, сидя в своем пикапе. Решил вылезти, но я сама забралась на пассажирское место.

– Я в курсе, что ты встречался с Хило, – заявила я. – Ты попросил у нее наложить на меня заклинание.

Питер стал краснее, чем его рыжая шевелюра.

– Мерси… – начал он.

– А потом ты затащил меня в постель, – перебила я его. – Ты понимал, что я под влиянием магии Хило.

Он ударил кулаком по рулю, и у него из глаз потекли слезы. От стыда он не мог даже смотреть на меня.

– Я думал, что тебя потеряю. Решил, что ты к нему уйдешь.

– Ладно, теперь «его» нет, а я до сих пор здесь. Но ты все равно меня потерял, – сказала я скорее обреченно, чем зло.

Питер закрыл лицо руками, его могучие плечи вздымались и опускались, он рыдал.

– Мне так жаль, Мерси, – повторял он.

Убрав руки от лица, он взглянул на меня:

– Я не могу требовать, чтобы ты простила меня. Я этого не заслужил. Но, клянусь, если бы все можно было вернуть, я бы так и сделал. Я даже пытался. Нашел Хило через пару дней после того, как она наложила на тебя заклинание. Она сказала, что уже поздно. Я надеялся, что у нее ничего не получится, учитывая, кто ты такая.

– А кто я? – вырвалось у меня. Неужели у него есть еще какие-то тайны и он, как и все остальные, знал, кто мой отец? Конечно, я задала иррациональный вопрос, но теперь ничего не могла с собой поделать.

– Ты из Тейлоров, – смущенно пробормотал он. – И мне…

– Тебе следовало признаться мне в том, что ты натворил, – закончила я за него.

– Да, Мерси, но я жутко боялся, – ответил он. – Хотя у меня нет оправданий. Я трус.

– Точно, – сердито буркнула я. – Ты был единственным человеком в моей жизни, от которого я не ждала подвоха. Никаких трюков. Никакой лжи и магии. А в результате ты наслал на меня магию.

Произнося свою тираду, я вдруг поняла, что именно поэтому ощутила себя преданной. Даже не потому, что Питер попросил сделать на меня приворот. Я была уверена, что магия – единственное оружие, которое он против меня никогда не применит. Он просто не сможет. Но я ошибалась.

С другой стороны, нельзя отрицать тот факт, что я сама пошла к Хило и попросила ее о том же самом заклинании. Я хотела использовать ее магию для самообмана, а значит, я тоже хотела обвести Питера вокруг пальца. Мой праведный гнев стал казаться мне лицемерным.

– Мерси, мне очень жаль, – опять сказал Питер. – Я буду любить тебя всегда, Мерси. И до гроба буду жалеть о том заклинании.

Он судорожно вдохнул и вжался в кресло.

– Я пойму, если ты не захочешь меня видеть… никогда в жизни.

Он искренне раскаивался в содеянном. Питер был частью моего мира с тех пор, как я лазала по деревьям, одеваясь, как мальчишка. И я осознала, что если и не выйду за него замуж, то всегда буду стремиться к нему. Нечистоплотность и подвохи совсем не в характере Питера.

– Кстати, у меня есть кое-какие новости. Наверное, я тебя ошарашу, но выяснилось, у нас будет ребенок.

– Что? – переспросил он.

– У нас будет ребенок, Питер. Эллен ощутила его во мне, а она в подобных вещах очень проницательна.

Он преобразился, просияв и перестав заливаться краской стыда.

– О, Мерси! Какой подарок! – воскликнул он, пытаясь притянуть меня к себе и поцеловать.

Я хлопнула его по рукам, и его глаза расширились от страха и раскаяния.

– У нас будет ребенок, – твердо сказала я в третий раз. – Но это не дает гарантии того, что мы будем вместе, Питер.

– Извини, – пролепетал он, отодвигаясь.

– Я тебя пока не простила, – произнесла я. – Но я должна. Мой ребенок не будет расти без отца. Эллен сказала, что на свет появится мальчик. Мы назовем его Колином, в честь твоего папы, и будем вместе отмечать дни рождения и праздники. Но это не означает, что я стану твоей женой. Ты меня слышишь?

– Да, Мерси, – покорно сказал Питер. – Я не имею права просить твоей руки.

Я высказала то, что хотела, и моя ярость иссякла. Я посмотрела на прекрасное лицо Питера и добавила:

– Мне нужно время, чтобы хорошенько подумать. Я постараюсь. Ради Колина.

– Ясно, – выдохнул Питер.

– На сегодня хватит, – резюмировала я. – Нам надо заниматься семейными делами.

– А мне надо уматывать и не мешать тебе, – заметил Питер, силясь улыбнуться.

– Верно, приятель, – ответила я, вылезая из машины. – Но ты теперь – член семьи, определенно. Составь мне компанию.

Мы направились ко мне домой. Эллен была в библиотеке. Она укладывала в коробки виниловые пластинки Коннора.

– Печально, но завтра приедет машина из благотворительного общества, – заявила она. – У мерзавца был отличный музыкальный вкус.

– Мы куда-то спешим? – удивилась я.

– Таково желание Айрис, – пояснила Эллен, присаживаясь на диванчик. – Похоже, вы все обсудили.

– Да, мэм, – проговорил Питер.

Дабы не попасть впросак, Эллен серьезно посмотрела, мысленно спрашивая, известно ли Питеру про ребенка. Я кивнула.

– Хорошо. Итак, что вы решили по поводу малыша?

– Мы его оставим, – уверенно произнесла я.

Эллен вскочила. Обняла меня и закружила по комнате.

– Мерси, какое счастье! В этом доме давно не было настоящих детей!

Наверняка моя тетя вспомнила Рена.

– Что, если смерть, которая витала над нами, оставит нашу семью в покое? Ты родишь сына, и мы сможем смотреть в будущее!

Я впервые ощутила радость от своей беременности.

– Ты права, – произнесла я. Жестом показала Питеру на кресло, а сама устроилась возле с Эллен.

– Когда ты мне сказала, что у меня будет ребенок, я только про это и думала. Но сейчас меня интересует Айрис. Как у нее дела?

Эллен облизнула губы и опустила голову. Я поняла, что она подбирает нужные слова.

– Айрис опустошена. Ей пришлось понять, что человек, которого она, несмотря ни на что, любила, оказался чудовищем, убийцей. Айрис переполняет отчаяние. Она жаждет, чтобы он расплатился за свою подлость по отношению к тебе, Мерси. Но Коннор… скорее, человек, каким она считала Коннора, был единственным мужчиной ее жизни. Она разгневана на него за те гнусности, которые он устроил тебе, Мерси, но еще не начинала злиться за все то, что он сделал ей. Айрис стоит многое переосмыслить и изменить.

– Мне сказать ей про ребенка?

– Конечно, милая, утешь ее. Полагаю, лишь это поможет ей не сломаться. Но в данный момент она вместе с Оливером уехала в полицейский участок.

– Зачем? – напряглась я.

– Стандартная процедура. Разумеется, Айрис обеспечила Коннору алиби в день убийства. Когда она отдала копам поддельное предсмертное письмо, у Кука возникли некоторые соображения, и он считает, что она солгала ради своего мужа.

– Они не станут ее ни в чем обвинять? – спросил Питер.

Эллен фыркнула.

– Оливер затем с ней и пошел, чтобы проявить себя во всей красе. Постарается снять с нее подозрения и заодно найдет себе очередного дружка. Но у меня есть и колдовские весточки. Сегодня нам сообщили, что представители семейств уже отправились в путь, чтобы успеть к ритуалу передачи. Услышали о том, что у нас стряслось, прознали про Коннора и Рена. Но мы скормили им ту же ерунду, что и местным полицейским. Хотя они оказались упрямыми, решили, что приедут пораньше, чтобы «помочь нам разобраться» с приготовлениями в «постигшем нас горе».

– Нам надо поторапливаться, пока они не прибыли, – сказала я, вставая.

– Верно, – согласилась Эллен. – Айрис хочет, чтобы мы избавились ото всех вещей Коннора прежде, чем представители заявятся к нам в дом. Если есть желание, помоги мне упаковать одежду и… остатки, пока Айрис не вернулась.

Эллен помолчала.

– Остатки, – повторила она. – Забавно звучит, если говорить о Конноре.

Она пожала плечами.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Да, – ответила я. Пройдет много времени, прежде чем буря утихнет и мы окончательно успокоимся.

– А ты, Питер, будь добр, вытащи картонные коробки с пластинками и отнеси их прямо к гаражу. Чем меньше здесь что-то будет напоминать о Конноре, тем лучше для Айрис.

– Не поймите меня неправильно, – сказал Питер. – Я рад вам помочь любым способом, но неужели вы не… – Он задумался. – Неужели вы не можете привести все в порядок, используя самое простенькое заклинание?

Эллен рассмеялась.

– Естественно! Но сейчас мне нужно нечто осязаемое, чтобы сосредоточиться. Кроме того, мне всегда говорили, что обычная домашняя рутина укрепляет характер.

– Ясно, – проговорил Питер и повернулся ко мне: – Но ты ничего тяжелого не поднимай.

– Начинается, Мерси! – улыбнулась Эллен.

Я отнесла пустые коробки в комнату, которая принадлежала Коннору и Айрис дольше, чем я на этом свете прожила. Открыла шкаф и вытащила с вешалки галстуки и три костюма – два темных и один светло-серый, который Коннор предпочитал носить в Саванне в жару. Кинула на пол. Потом собрала в охапку рубашки. Понесла к кровати, и меня обволокло запахом Коннора. Бросив ношу на постель, я занялась другими вешалками. Складывала вещи, стараясь максимально быстро убрать рубашки в коробки. Одежды оказалось много. Вскоре я устала и побрела в библиотеку за дополнительными коробками. Эллен и Питер куда-то исчезли. Я обнаружила три плоских еще не развернутых картонки, пошла обратно и застыла у двери. Она уже захлопнулась, и я была вынуждена, зажав груз под мышкой, возиться с ручкой. Добравшись до спальни Коннора и Айрис, я совершенно упала духом. Присела на край кровати, сгибаясь от тоски. Внезапно почувствовала какое-то движение, вроде дуновения воздуха, и взглянула в зеркало. Там мелькнуло отражение Коннора. Тяжесть и скорбь, которые я ощущала, исходили от него. Саванна отказалась дать ему упокоение и отпущение грехов.