Глава 18
Спустя несколько секунд в дверь тихо постучали.
– Ты как, нормально? – спросила Эллен. – Я слышала, как ты кричала.
– Кошмар приснился. Я в порядке, – произнесла я дрожащим голосом и открыла дверь. Пусть Эллен убедится, что я цела и невредима.
– Ладно, – кивнула Эллен. И, немного помолчав, добавила: – Мерси, я бы хотела поговорить с тобой насчет вчерашнего. Ты ведь не возражаешь? Может, куда-нибудь выберемся? Оденемся как нормальные девочки, попьем чаю и поедим в «Грифоне».
– С удовольствием, но сперва приму душ, – согласилась я.
Если с кем и говорить по поводу вчерашнего вечера, то только с Эллен. Кстати, главным образом меня волновала отнюдь не жеребьевка, а Питер. Будь сегодня обычный день, я бы на крыльях прилетела к Мэйзи, чтобы с ней всем поделиться. Интересно, а привыкну ли я к тому, что Мэйзи не будет рядом?
– Жду тебя в своей комнате, – сказала Эллен. – Давай, собирайся.
Я мигом вымылась, а потом надела старомодное коктейльное платье в стиле пятидесятых, которое в свое время Эллен мне подобрала. Распустила волосы, нацепила жемчужное ожерелье, которое мне на восемнадцатилетие подарила Айрис. Добавила к наряду балетки, которые откопала в шкафу, и ощутила себя одетой по-девчачьи. Так я себя не чувствовала лет с двенадцати, с тех пор, как перестала красоваться на Хэллоуине в костюме принцессы. Когда я подошла к двери комнаты Эллен, то до меня донесся звонкий, как колокольчик, голос Рена. Хотела постучаться, но решила, что нельзя упускать редкую возможность подслушать. И прижалась к толстой дубовой панели.
– Мэйзи тебя напугала! – верещал Рен.
– Да уж, – ответила Эллен, ее более низкий голос я различала немного хуже: древесина приглушала звуки.
– Мне было очень страшно, – сознался Рен.
Похоже, Эллен обняла его, чтобы успокоить, поскольку наступила тишина.
– Я не позволю никому причинить тебе вред, малыш, – мягко произнесла она.
– Я тебя люблю, – пискнул Рен. Интересно, подумала я, способен ли Рен на настоящие чувства?
– Я тоже тебя люблю, человечек.
Я прикусила губу. «Человечком» Эллен обычно называла Пола, своего погибшего сына. Как-то неестественно, что она так к Рену обращается.
– Мэйзи плохая?
– Нет, что ты, милый! – явно удивилась Эллен. – Она молоденькая и сбилась с толку. На ее плечи легла огромная ответственность. Но она не плохая, вовсе нет.
– А по-моему, она плохая. Она крадет у Мерси.
Я навострила уши и прижалась к двери вплотную.
– Сила хотела не ее, а Мерси.
Я едва не расхохоталась. И как сила могла меня избрать, совершенно игнорируя меня двадцать один год! Вряд ли магическая энергия срочно изменила мнение, избрав меня королевой вечера встреч.
Эллен пару секунд молчала.
– Мэйзи не плохая, – повторила она наконец. – Она – моя малышка, племянница. Но, вероятно, ты в чем-то прав. Я не понимаю того, что случилось, но нутром чую: красную костяшку вытянула та, которая это заслужила. Не могу объяснить, но уверена, что ничего никто не подстраивал, что бы там Айрис ни твердила. У Эмили жизнь складывалась непросто, и ее девочкам тоже будет сложно…
– Почему у тебя руки дрожат? – выпалил Рен, мгновенно меняя тему. А я тем временем отчаянно пыталась понять слова тети.
– Нервы, малыш, – ответила Эллен.
– Тебе будет лучше, если ты выпьешь, – заявил Рен.
Я разинула рот.
– Нет. Я сдержу обещание перед родными и перед Мерси.
– Я никому не скажу. Совсем немножко. Это Мэйзи виновата.
Вот паршивец! Озвучивает ли он мысли Эллен или боится потерять источник подпитки, если Эллен «завяжет» с алкоголем? Надо срочно поговорить с Айрис и Оливером.
Я постучала, чтобы не дать ей успеть сдаться.
– Да? – отозвалась Эллен.
– Это я.
– Открыто.
Я повернула ручку и распахнула дверь. Эллен сидела у туалетного столика в одиночестве.
– Почти готова, – произнесла она.
Наверняка Рен прятался где-то поблизости, подумала я. Переступив порог, я подошла к Эллен и встала позади нее, глядя на наши отражения в зеркале. Эллен принялась наносить блеск для губ.
– Тебя что-то беспокоит, милая? – спросила она, заметив мое выражение лица и прервавшись.
Я положила руки ей на плечи и наклонилась, чмокнув в щеку.
– Эллен, я верю в тебя. Правда.
Эллен испачкала блеском подбородок и потянулась за бумажным платком. Молча стерла, снова наложила блеск, стараясь замаскировать оплошность. И – прямо как Рен – мгновенно сменила тему.
– Я сегодня тебя как-то по-другому ощущаю, – произнесла она.
Я почувствовала, что краснею, и не от стыда, а от радости. Хихикнула и присела на краешек кровати.
– Сегодня ночью я и Питер… – начала я.
Больше я не смогла выдавить ни слова, а Эллен ринулась ко мне и обняла.
– Милая моя! – сказала она, а потом оценивающе на меня поглядела. – Мы ведь рады, а?
Я улыбнулась и кивнула.
– Тогда неудивительно, что ты сияешь. Расскажи мне, Мерси… ну, конечно, не во всех подробностях. Ладно, просто скажи, что ты его любишь.
Она казалась такой счастливой, что я не смогла завести речь о Хило.
– Да, люблю, – ответила я.
– Теперь все уладится с Джексоном, – пробормотала Эллен себе под нос. Пожала плечами, когда поняла, что озвучила свои мысли. – Извини, Мерси.
– Ничего страшного! Ты права. Кроме того, в наших отношениях появится ясность, – выпалила я. – Я же не такая, как она?
Эллен не сразу поняла смысл фразы.
– Не такая, как моя мама. Я не охочусь за чужими мужчинами намеренно.
– Что ты, дорогая моя! И кто так очернил Эмили?
– Айрис. Она, видите ли, опасается, что я унаследовала этот дурацкий ген, – пояснила я, стараясь себя успокоить.
– Потрясающе! Девочка моя, но Айрис понятия не имеет, что мелет. Ты во многом похожа на свою мать, но лишь в хорошем смысле.
Эллен крепко обняла меня.
– Такер Перри заявил, что моя мать поручилась за него и поэтому его приняли в «Тилландсию», – призналась я.
Эллен отпустила меня и посмотрела с тревогой.
– Такер – мой отец? – спросила я.
– Боже правый, нет! – воскликнула Эллен.
– Значит, тебе известно, кто мой отец?
– Прости, Мерси, но я не знаю.
– Мужчин было слишком много, чтобы догадаться?
– Эмили действительно была завсегдатаем «Тилландсии». И в ее жизни действительно было много мужчин.
Эллен прикусила губу и прищурилась:
– А зачем ты с Такером общалась?
– Последнее время он мне надоедает, – пожаловалась я, внимательно глядя в глаза Эллен, чтобы понять, зла она или ревнует.
– Он тебя побеспокоил, – подытожила Эллен и стыдливо отвернулась. – Я ему твердила, что лучше ему не подходить к тебе и Мэйзи, если он не хочет окончить свои дни, как Уэсли Эспай, с гениталиями в петлице.
Она намекнула на знаменитую историю про Уэсли, сына судьи, который имел дурную привычку увиваться за подругами гангстеров. В Саванне отцы взрослых дочерей всегда рассказывали ее в назидание слишком настойчивым ухажерам, наверное, уже лет восемьдесят.
– Вечером с ним увижусь и все решу, раз и навсегда, – заметила Эллен.
– Думаю, Питер тоже хотел с ним побеседовать.
– Отлично, но пусть подлец и ко мне прислушается.
– Как ты вообще терпела его? – спросила я. Слова сами вылетели изо рта, и мозг не успел остановить мой язык.
На лице Эллен не было ни шока, ни обиды.
– С тех пор как я бросила пить, сама себя спрашиваю. А сейчас он принялся и к тебе подкатывать! Мерси, я гарантирую, что меня он больше никогда не коснется.
Эллен помрачнела.
– Когда погибли Эрик и Пол, мне стало плевать, что хорошо, а что плохо. Такер был настойчив и достаточно смешон. Он даже отвлекал меня от душевной боли.
– Прости мою бестактность, Эллен.
– Ерунда! Полагаю, что наступил подходящий момент, когда можно поговорить без утайки. Я о них много думала после того, что случилось с Джинни.
Эллен ненадолго умолкла и продолжила:
– Мерси, это прозвучит ужасно, но, если они найдут Мартелла Бурке, лучше бы они ему медаль дали. И Хило в придачу, если она его послала.
Я остолбенела, но Эллен, похоже, прорвало.
– Эрик умер мгновенно, но мой мальчик еще был жив. В нем полыхала одна-единственная искорка, и я могла его спасти. Я уверена. Но она меня остановила.
– Как? И почему?
– Ты маленькая была, но, наверное, помнишь. За неделю до гибели Эрика и Пола рядом с моей цветочной лавкой молодого парня сбил автомобиль.
– Да, – кивнула я, но Эллен уже погрузилась в прошлое.
– Машина его переехала. Он в месиво превратился. А я не раздумывала, а просто действовала, – произнесла Эллен. – Подбежала к нему и удержала его в мире живых.
Она вздохнула.
– Он был близок к смерти, Мерси. Я видела тот самый туннель и ослепительный свет, про который рассказывают. Слышала идущие из света голоса. Но он открыл глаза и попросил меня спасти его.
Она тряхнула головой и рассеянно добавила:
– И у меня почему-то получилось. Я вложила все силы и исцелила самые худшие из травм. Когда приехала «Скорая», у него было лишь два перелома на ногах и сломанное ребро. Джинни рассвирепела. Она кричала, что я нарушила природное равновесие, когда исцелила парня.
– Но как она могла помешать тебе спасти собственного сына? – спросила я.
– Она была якорем, но иногда начинала думать, что якорь – это сам Бог. Использовала свою энергию, чтобы ослабить мою. Будто жгутом мне шланг перетянула. Тогда мой дар и стал угасать.
– Но как она могла позволить, чтобы Пол умер? – тихо произнесла я.
– Если честно, Мерси, я полагаю, что она его боялась, – ответила Эллен. – Тебе известно про десять семейств, тех, что объединились и блюдут грань. Но есть еще три семьи, о которых мы помалкиваем.
– Они помогли создать грань, но потом пожалели о сделанном!
– Да, Мерси, вдобавок они пытались разрушить грань. Уничтожить всю систему.
– Но зачем? Зачем им пытаться снова отдать наш мир во власть демонам?
Наклонившись, Эллен взяла с прикроватного столика фотографию мужа и сына в рамке и вручила ее мне.
– Когда демоны правили в нашем измерении, тринадцать семейств занимали особое место в иерархии. Демоны были королями, а те ведьмы и ведьмаки – лордами при них. Революция принесла демократию. Сместив нашу реальность, выведя ее из-под власти демонов, мы разрушили социальную структуру, существовавшую с момента появления первых людей. Хотя три семейства и обрадовались своей свободе, им не понравилось то, что они потеряли власть над теми, кто стоял ниже их по рангу.
На минуту в комнате воцарилась тишина.
– Эрик был из такой семьи, – вымолвила Эллен наконец.
– Дядя Эрик? – переспросила я, с трудом понимая Эллен. И едва не уронила фотографию.
Эллен взяла ее и поставила обратно.
– Да, но он был совершенно иным, нежели его родственники. Порвал с ними и присоединился к десяти семействам задолго до того, как мы встретились.
– И Джинни боялась Пола, потому что его отец был из одного из враждебных семейств?
– Нет, Мерси, причина заключалась в другом. Когда три семейства отделились от нас, было высказано некое пророчество. Когда родился Пол, Джинни узнала его смысл. Предсказано, что смешение наших кровей приведет к рождению ведьмы, способной вновь объединить тринадцать семейств. А мы ни о чем даже не догадывались, пока Джинни не проболталась.
– И Джинни пожертвовала Полом, чтобы не дать семьям объединиться? – уточнила я, осторожно погладив ее по плечу.
Эллен села на кровать рядом со мной.
– Не представляю, чего она хотела. И я не уверена, что тревожилась из-за ведьмовских родов. Похоже, она желала, чтобы никто не превзошел ее в могуществе, и подозревала, что может стать бледной тенью моего сына.
– То есть Джинни подстроила аварию? – в ужасе предположила я.
– Нет, – с холодным спокойствием отрезала Эллен. – Иначе я бы сама ее уничтожила, много лет назад.
– Джинни пыталась изобразить из себя святую, великомученницу, но на самом деле была ничтожной и властолюбивой дрянью, – добавила Эллен. – Хорошо, что она мертва, и троекратное «ура» Матери Хило или… кто там это сделал.
– Значит, в гибели Джинни точно замешана Хило? – осведомилась я. То, что Хило была недоброжелательной по отношению к Джинни, я знала наверняка. Она терпеть не могла всех Тейлоров.
Эллен кивнула.
– Но с чего Хило настолько сильно ненавидеть Джинни, чтобы убить ее?
Эллен обхватила себя руками и поежилась.
– Эх, милая, у людей, подобных Хило, всегда имеется длинный список надуманных обид. А за годы она и Джинни часто лбами сталкивались, так что у Хило накопилось много причин ее ненавидеть.
– Я слышала, что Оливер когда-то пересекался с их семьей. Вроде дружил с ее внучкой, той, которая утопилась, – начала я, пытаясь выудить из Эллен побольше информации. Может, тогда самого Оливера спрашивать не придется.
– А, ты про Грейс! – воскликнула Эллен. – Откуда ты такую древность вырыла?
– Люди говорят, – уклончиво ответила я.
– Что ж, Оливер и Грейс проводили в одной компании некоторое время, но очень давно, когда он был еще подростком.
Эллен явно принялась подсчитывать, сколько же лет с тех пор прошло.
– Тогда он и Адам Кук были приятелями. По слухам, девушка сделала аборт и потом очень пожалела. Скверная получилась ситуация, но нас она не касается. Мерси, думаю, тебе не надо объяснять, почему твой дядя не мог стать причиной ее беременности.
Эллен криво улыбнулась.
– Нет, мэм, я абсолютно уверена, что дядя Оливер тут ни при чем, – быстро согласилась я.
Мне хотелось верить, что дядя Оливер мухи не обидит. Разумеется, он ничего плохого с Грейс не сделал! После недавних событий я мечтала хоть чем-то утешиться.
– Но я немало об этом размышляла, – проговорила Эллен. – Если Хило действительно виновна в смерти Джинни, то месть здесь ни при чем.
– Почему?
– Хило занимается черной магией, кровавой. Джинни была могущественной ведьмой. Кровь Джинни могла напитать Хило энергией. Вероятно, мы все неправильно поняли, и это было не убийство, а жертвоприношение.
– Но для какого заклинания нужна человеческая жертва?
– Мерси, такие люди, как Хило, умеют запасаться энергией кровопролития. Хило может использовать ее для чего-либо серьезного, например, для воскрешения, но может и годами отщипывать по кусочку, создавая заклинания на деньги, на месть, на любовь…
– Но я считала, что в любовных делах кровь не используют, – выдавила я и осеклась. Я же просто приняла на веру слова Мэйзи и успокаивала себя тем, что смерть Джинни не имеет никакого отношения к заклинанию, которое я просила у Хило на перекрестке.
– Безусловно, я бы не стала. Нужно свихнуться окончательно или отчаяться, чтобы прибегать к любовной магии. Кстати, настоящие ведьмы в этих случаях кровь не используют. Но для Хило и ей подобных – тех, кто применяет заимствованную силу – кровь оказывается единственным решением. Ой, милая, по-моему, я тебя запутала!
Эллен натянуто улыбнулась.
– Хватит! Мерси, только погляди на нас! Пусть прошлое останется в прошлом. Не надо тратить свое время и красоту, копаясь в плохих воспоминаниях. Давай выпьем чаю.
– Нет, мне что-то нехорошо. Я совсем расклеилась…
Эллен пристально посмотрела на меня. Положила ладонь мне на лоб. Я прекрасно понимала, что не способна симулировать плохое самочувствие перед ней.
– Договорились, – произнесла она. – А я все-таки тебя напугала, Мерси.
– Нет, я рада, что ты со мной поделилась. Но мне нужно время, чтобы все осмыслить.
Она погладила меня по щеке.
– Ладно, попробуем в другой раз.
