Глава 17
Трагедия в «обезьяннике»: дисквалификация няньки
– Юля, мне так неудобно! Я уже всех обзвонила и, как назло, никто не может! Это закон подлости! Одна бабушка в Турции, вторая – на симпозиуме, все подруги на работе! А у меня сегодня ответственный день, мои ученики выступают в театре. Юля, пожалуйста, всего на три часа, не больше! – виновато тараторила в трубку Лиза.
К счастью, она говорила по-русски, иначе я бы не поняла ни слова.
Знакомая ситуация: аврал, знаменательное событие, отчёт, свидание, визит к врачу – и так получилось, что совершенно некуда деть ребёнка. Тут приятельницы сразу же вспоминают о непревзойдённом педагогическом даре некой Юли Б. Мне остаётся только гадать, как им удавалось справляться с безвыходными ситуациями до встречи со мной.
– Садик сегодня не работает, воду отключили, – объяснила Лиза.
– Ноу проблем, – успокоила я, продемонстрировав блестящий английский и одновременно подавив вздох. На сегодня запланировала массу дел, и чужой ребёнок вовсе не вписывался в мои планы. – Привозите, мамочка, дитя. Или хочешь, чтобы я сама заехала за Ваней?
– Ой, а ты сможешь?
– Легко, – грустно согласилась я. Хотела разобраться с читательской почтой и взять интервью у известного в нашей области архитектора. Но придётся заняться Иваном…
Ребёнок рванул мне навстречу с такой неподдельной радостью, что я тут же прекратила мелочный подсчёт рабочих часов, уничтоженных Лизиной просьбой. Мы с Ваней виделись всего один раз, но сейчас он наградил меня улыбкой, полной счастливого узнавания.
– Видишь, как ты ему понравилась, – заметила Лиза и сразу же сморщила нос в виноватой гримасе – слова прозвучали как неприкрытая лесть, заискивание перед нянькой.
Что ж, безумное число мамаш на всей планете угождают нянькам своих детей, способным подарить им немыслимое удовольствие: пару часов, а то и целый день свободы. Честная и порядочная няня, к тому же установившая контакт с ребёнком, – это настоящее сокровище, редкий природный феномен.
И все эти слова в полной мере относятся ко мне. Я бы составила счастье какой-нибудь семьи, если б решила сменить профессию журналиста на тяжёлый хлеб беби-ситтера.
Зря, что ли, Ева, собственница маникюрного салона, пристально следит за состоянием моих ногтей и беспрекословно предоставляет в пользование парк своих шикарных вечерних нарядов? Потому что она знает: если в одиннадцать часов вечера ей вдруг понадобится исчезнуть из дома и провести неизвестно где всю ночь, то Мишутка будет пристроен в надёжные руки…
Непревзойдённая супернянька, я тут же сбагрила малыша в детскую игровую комнату в торговом молле «Бумеранг».
– Ваня, ты же не против?
– Не против, – эхом отозвался ребёнок.
Он уже с вожделением смотрел в сторону батута и бассейна с шариками. В «обезьяннике» было весело, дети лихорадочно мельтешили, словно атомы. Я поставила Ванины кроссовки в шкаф и поправила на пацане морской костюмчик – на полосатой футболке была вышита яхта, синие шорты украшены золотым шнуром. Не хватало лишь белой капитанской фуражки. Но и без неё малыш был чудо как хорош – Лизины глаза, ямочки – настоящий рекламный младенец.
– Ваня, это всего на часок! – испытывая муки совести, объяснила я. – Понимаешь, мне надо работать.
– Работать, – согласился Ваня.
– Архитектор подъедет прямо сюда.
– Сюда.
– Мы с ним встретимся в кафе, и я возьму у него интервью. А ты тем временем потусуешься с народом. Зато потом, в четыре часа мы с тобой отправимся в кукольный театр смотреть сказку.
– Сказку? Хорошо, – послушно кивнул Ваня.
Передавая сына на поруки, Лиза, пылая гордостью и счастьем, сообщила, что у них наметился прогресс. Или рекомендованный мною логопед оказался на высоте, или время подошло, но Ваня с каждым днём расширял свой словарный запас.
– Юля, спасибо тебе огромное, – горячо поблагодарила Лиза. – Это всё ты!
– Не говори ерунды!
– Нет, серьёзно. Ведь мы набегались по врачам, наслушались всякого. И я уже смотрела на Ваню с горечью и жалостью – ну почему, почему у меня нестандартный ребёнок? Как бы я хотела, чтобы он был как все! А ты каким-то невероятным образом внушила мне, что Ваня самый обычный ребёнок, просто у него свой график развития. Я расслабилась, отпустила ситуацию, перестала терроризировать его прибаутками и считалочками, пытаясь растормошить. И тут он начал говорить. Словно лавина понеслась вниз по склону! Каждый день добавляется десяток новых слов!
Сообщив воспитателю в игровой комнате имя ребёнка и номер моего мобильника, я устремилась к известному архитектору. По его проекту в одном из парков города построили Аллею Славы, торжественное открытие планировалось через две недели, накануне майских праздников. Интервью в газете пришлось бы кстати…
К счастью, архитектор не стал капризничать, когда я попросила встретиться в кафе, а не в его мастерской, как мы договаривались раньше, и послушно приехал в «Бумеранг». Он мне понравился – артистичный, но в то же время очень чёткий и деловой. Кроме архитектурных проектов занимается скульптурой и графикой, устраивает персональные выставки…
Собеседник рассказывал о своём творчестве так, словно рисовал тушью линии на ватмане, сплетая их в красивый узор. Удивлял неожиданными поворотами мысли, вставлял неизбитые афоризмы… Да, архитектор хорошо подготовился к интервью. Не всем удаётся качественно себя пиарить. Но мой визави явно обладал талантом и в этой области. Он максимально выгодно преподнёс публике себя и свой проект. И умудрился, занимаясь откровенной саморекламой, не вызвать у меня протеста, а произвести приятное впечатление. Ведь, перегни он палку, я могла бы забастовать и с помощью нескольких ремарок вывернула бы все его слова наизнанку, – журналисты виртуозно владеют этим искусством.
Но архитектор произвёл приятное впечатление, поэтому оставалось лишь переложить на бумагу все его домашние заготовки…
Когда встреча закончилась, архитектор остановил мою руку, протянутую за счётом.
– Нет уж, давайте я сам, – галантно возвестил он.
– Я вас сорвала с места, вытащила сюда. Позвольте мне оплатить счёт!
– Боже упаси!
Ну, хорошо.
– Какой ежедневник у вас симпатичный, Юля. Можно взглянуть?
Я замерла. По особым модуляциям в голосе собеседника, по ударению, с ласковой настойчивостью отметившему слово «ежедневник», поняла – он, как и я сама, принадлежит к особой касте людей – тех, кто помешан на канцтоварах.
Архитектор погладил переплёт, проверил качество бумаги и шрифта…
– Недурно, недурно, – сообщил он.
– Предыдущий был гораздо лучше, – пожаловалась я. – Увы, посеяла!
– Непросто подобрать хорошую записную книжку. Или, как сейчас говорят, планнер, – многозначительно посмотрел на меня архитектор. Для меня, блокнотного маньяка, в этой фразе заключалось гораздо больше смысла, чем для любого постороннего свидетеля нашей беседы.
– Вы правы.
– Вот, Юля, полюбуйтесь, какой у меня, – с гордостью сказал архитектор и достал из портфеля своё сокровище – фолиант необычного вида, с вытертой обложкой из кожи рептилии. – Где купил? Не поверите! В Кито.
– Это в Японии?
– Нет, в Эквадоре.
– Оу! Вот это да! Я и смотрю, буквы какие-то… Не совсем русские… Далеко же вы забрались в поисках удобного блокнотика. А давайте скооперируемся и откроем производство Самых Лучших На Свете Ежедневников, – предложила я.
– А что, это идея! – улыбнулся в ответ архитектор.
Я вернулась в игровую комнату вовремя – как раз закончился оплаченный час. Попытка идентифицировать моего моряка в толпе возбуждённых бактерий успешно провалилась. Дети носились туда-сюда, обстреливали друг друга поролоновыми шариками, катались на самокатах, висели на сетке, прыгали на батуте. Гигантский трёхэтажный «обезьянник» давал детишкам блестящую возможность максимально долго избегать встречи с родителями – в его закоулках можно было затеряться.
Три минуты я выкрикивала Ванино имя, всматриваясь в толпу детишек. Потом сняла туфли и полезла внутрь. Тюленем пропахала добрых два километра по всевозможным туннелям, подъёмам и спускам, забиралась в какие-то домики, падала в ямы. Взмокла. А дети занимаются всем этим добровольно!
Я не нашла Ваню. Горло стиснуло ледяной перчаткой страха, в груди заколотилось сердце, с каждым ударом проваливаясь всё глубже в чёрную пропасть невероятного, космического ужаса.
– Где он?!
Девушка-воспитатель смотрела озадаченно.
– Я сменилась десять минут назад, – пролепетала она.
– А где предыдущая девушка?
– Ушла домой.
– Звоните ей, пусть вернётся! И позовите менеджера, охранников, директора – всех! Куда вы дели моего ребёнка?!
За границей детской комнаты начиналась территория игровых автоматов, боулинг, картинг, потом шли бесчисленные кафе… Всё это было заполнено посетителями. Что, если Ваня ускользнул от внимания гувернантки и выбрался из игровой комнаты? Он также мог уехать на эскалаторе на любой другой этаж «Бумеранга» и отправиться на прогулку по бесконечным магазинам и супермаркетам…
Понастроили!
Проклятые торговые комплексы!
Воскресная мекка миллионов семей… Есть, пить, развлекаться… Хлестать пиво, запихивать в рот суши, пялиться на киноэкран, хрустеть попкорном, кидать шары, пускаться в крысиные бега по магазинам. Только бы ни о чём не думать, а безостановочно потреблять удовольствия в попытке заглушить этим судорожным потреблением страх перед лавиной нерешённых вопросов и проблем…
На помощь гувернантке уже подоспели три менеджера. Они по рации сообщали приметы исчезнувшего мальчика всем охранникам комплекса.
– У него кораблик на груди! – выкрикнула я в рацию. Меня трясло от ужаса, по щекам струились слёзы.
Я потеряла ребёнка.
Потеряла чужого ребёнка, вверенного моим заботам.
– Подождите!
Я метнулась к шкафчикам с одеждой. Ваниных кроссовок не было! Схватила бумажку, исписанную именами детей и телефонами их родителей – «наша» с Ваней строчка была аккуратно вычеркнута!
– Его кому-то отдали, – простонала я. – Кому?!
Гувернантка и менеджеры толпились у входа в игровую комнату и озадаченно переговаривались, малыши продолжали веселье, родители подходили и забирали детей, другие пытались сдать своих – но безуспешно, у них не брали.
– Извините, мы пока не работаем.
Некоторые родители останавливались, привлечённые нервной суетой у входа в зал. Они прислушивались, вникали, смотрели на меня с недоумением (я побила все рекорды живописности – с мокрой красной физиономией и дикими глазами), а потом со священным трепетом прижимали к себе своих младенцев и бежали прочь от страшного места, где пропадают дети.
Я провожала посетителей тоскливым и завистливым взглядом: они-то сберегли своих малышей, а я – нет! Всего полтора часа назад Ванина ладошка доверчиво лежала в моей руке, он смотрел на меня снизу вверх, хлопая роскошными ресницами, – маленький, удивлённый, наполненный безумным интересом ко всему вокруг… А я отдала это сокровище в лапы безответственных девиц…
Прибежала директор развлекательной зоны, а с ней – начальник службы безопасности «Бумеранга». Наконец появилась девушка, принимавшая у меня Ваню. Она моргала, смотрела в бумажку с детскими именами, пытаясь вспомнить, как выглядит ребёнок и кто его забрал.
– Костюмчик в морском стиле, – подсказала я.
– Как могло случиться, что ты отдала ребёнка непонятно кому? – возмущённо проговорила директриса. У неё был вид человека, не способного совершить ошибку. – А папа не мог забрать? – обратилась она ко мне. – У ребёнка есть отец? Или бабушка? Может, вы с родственниками не поняли друг друга и произошла накладка? Позвоните отцу, бабушке, дедушке, дядям, тётям, ну, я не знаю… Похоже, кто-то из них забрал ребёнка. Не мог же мальчик спокойно уйти с чужим человеком!
– Вы отдали ребёнка маньяку, – едва шевеля губами произнесла я, мертвея от собственных слов.
– Ой, да что вы!
– Какому-то педофилу… Он высмотрел самого доверчивого малыша и как-то заманил его. Прикинулся папашей. Вы ведь ничего не спрашиваете, не требуете документов, а отдаёте ребёнку тому, кто за ним пришёл!
– И никогда у нас не возникало проблем! – огрызнулась директриса.
Я достала носовой платок и мобильник. Больше всего на свете мне хотелось позвонить Никите, чтобы он примчался и решил проблему. Ясное дело, он никак не сумел бы телепортироваться из Минска за три секунды. Но у меня сложилась привычка счастливой женщины – в трудную минуту сразу хвататься за телефон и названивать мужчине, способному приехать и широкой грудью защитить от всех напастей. Хорошо, когда этот рыцарь существует в жизни – муж, брат, отец, любовник, друг, готовый примчаться по первому зову…
Жаль, что мой рыцарь сейчас недоступен.
Но должна ли я позвонить Лизе? Что с ней произойдёт после моего звонка?
Страшно подумать.
У Лизы сейчас театрализованное выступление-экзамен, она следит из-за кулис за своими учениками и пребывает в радостном волнении. И тут – мой звонок…
– Вызывайте милицию, – сказала я начальнику службы безопасности. Он увлечённо бормотал что-то в рацию. – Пусть оцепят здание, парковку.
– Что говорят охранники? – спросила директриса. – Никто не видел мальчика?
– Тут есть камера, – начальник службы безопасности указал под потолок. – Мы сможем просмотреть запись. Но она захватывает только центральную площадку, а родители видны лишь со спины.
– Так смотрите скорее! – заорала я. – Что вы тут стоите все, как ослы?! Делайте что-нибудь! Я сдала ребёнка в вашу долбаную комнату! И где он теперь?!
Мне пришла в голову мысль, что у меня нет никаких доказательств взаимодействия с игровой комнатой. Только листочек, где девушка-приёмщица записала имя Вани и номер моего телефона. Даже чека нет – сотрудница прокатала карточку развлекательного комплекса через устройство и сняла с неё деньги, а я ничего не получила… Они могут сказать, что я вообще не сдавала сюда ребёнка. Уничтожат все улики. А меня запишут в сумасшедшие…
Нет, невероятно…
День начинался прекрасно.
Почему финал ужасен?
Если Ваня не найдётся, моя жизнь закончится. Потерять ребёнка – разве можно жить с грузом такой вины?
Бедная Лиза…
Что я натворила…
Я опустилась на диван у входа в игровую комнату, закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос. Начальник службы безопасности куда-то убежал, разговаривая одновременно по телефону и по рации. Бледная директриса попыталась утащить меня к себе в кабинет, скрыть от глаз любопытствующей публики, но ей не удалось. Я успешно осваивала амплуа истерички и сотрясалась от рыданий, но с дивана не двигалась. Мне казалось совершенно необходимым оставаться именно в том месте, где я последний раз виделась с Ваней и прикасалась к нему. Словно, удерживая в сознании эти мгновения, можно было удержать самого Ваню, не отпустить его навсегда в неизвестность, отмотать назад плёнку и вернуть малыша…
Почему это случилось именно со мной?
В голове мелькали леденящие кровь сюжеты новостей, сообщавших об исчезновении детей: там пропала пятилетняя девочка, тут испарился со двора семилетний мальчик… Маленький ребёнок, один играющий в песочнице, – для маньяка это всё равно что для вора бриллиантовое кольцо, забытое на прилавке в пустом магазине: хватай и беги.
Я всё детство провела в песочнице с ключом на шее и ни одного педофила, к счастью, не заинтересовала. Думаю, в те времена их было гораздо меньше, да и не были они так уверены в собственной безнаказанности… А теперь… Почему больные уроды заполонили всё вокруг, повыползали из щелей и превратились в хозяев жизни? А жизнь нормальных людей теперь сплошная рулетка – повезёт или нет, вернёшься ли вечером домой или сразу в морг? Не перевернёшься ли по пути на работу в маршрутке, управляемой водителем-наркоманом? Не собьёт ли депутатский джип, пока ты будешь читать объявления на автобусной остановке? Не расстреляет ли тебя в супермаркете раздражённый майор милиции? Не придавит ли бетонной плитой, случайно оброненной с крыши строителями-гастарбайтерами?.. Конечно, человеческое существование всегда непредсказуемо, но не до такой же степени! «Всё в руках Божьих», – говорят верующие. «Чему быть, того не миновать!» – вторят фаталисты. Однако у Бога остаётся всё меньше благополучных вариантов вершений судьбы, – Он бы и рад подарить счастье, но приходится постоянно уводить подопечных от трагических случайностей, виной которым – человеческий фактор…
…Я сидела, закрыв глаза и мечтая перенестись на полтора часа назад. К чёрту интервью, к чёрту архитектора! Ни за что не сдала бы Ваню в игровую комнату…
Я подняла голову и увидела… моего ненаглядного морячка!
ВАНЯ!!!
ВАНЕЧКА!!!
Он шёл в нашу сторону, доверчиво ухватившись за руку какого-то молодого мужчины… Я застыла, окаменела, онемела, не в силах вымолвить ни слова…
Ваня, увидев меня, красную, опухшую от слёз, удивлённо приподнял бровки и улыбнулся. Парень, сопровождавший моё сокровище, остановился у стойки рядом со входом в игровую комнату и немного смущённо произнёс:
– Знаете, а мы, кажется, случайно надели чужие кроссовки.
Ваня отцепился от мужчины и перекочевал в мои объятия. Я стиснула его на груди и затряслась в новом приступе рыданий – теперь это были слёзы счастливого избавления. Молодой мужчина удивлённо посмотрел на нас, открыл было рот, но в то же мгновение из недр «обезьянника» выскочил другой малыш и ткнулся лицом ему в живот. На мальчишке был сине-белый костюм, немного похожий на Ванин.
– Ой, – сказал парень. – Как это? – Он нагнулся, чтобы заглянуть в лицо пацана.
– Папаша! – заорала директриса, багровея. – Вы не того ребёнка забрали!
Вздох облегчения прокатился по игровой комнате. Мне хотелось и убить, и расцеловать бестолкового парня.
– Фу ты, – смущённо пробормотал молодой папаша. – Я-то думаю… Вроде с утра были сандалики… А тут кроссовки…
SMS от Никиты:
«Малыш, твой день прошёл удачно?»