Глава 35
Ранним утром, когда Лиза бежала на автостоянку, с небес пролился торопливый дождь, мелкими ледяными каплями напомнив, что осень уже наступила, двинула в бой передовые войска, объявив войну теплу. И пусть впереди недолгое отступление – золотое бабье лето, – битва все равно будет выиграна холодом, ненастьем, заморозками.
«Осенью всегда грустно. Потому что что-то теряешь», – подумала Лиза.
– На новой машине ездишь, киска? – окликнул ее сторож стоянки.
Лет тридцати, всегда в спортивном костюме и с небритой физиономией, он явно благоволил Елизавете. Отпускал ей неуклюжие комплименты, пытался заигрывать. Лиза не отказывалась от безобидного флирта, так как Валера был полезен в различных грязных автомобильных процедурах, совершенно несовместимых с ее холеными ручками и нарядной одеждой. Не отказывалась, но мысленно упрекала себя в корыстности.
– А где твоя «тойота»?
– «Тойота» в ремонте.
– На «Жигулях»-то ездить тебе труднее, лапка.
– Справляюсь.
– Новенькие совсем.
– Это вообще-то не моя машина, – посчитала уместным объяснить Лиза. Чтобы Валера не думал о ней как о заевшейся богачке: один автомобиль сломался, тут же купила другой. – Я у подруги взяла. Пока «тойоту» не починят.
– Парень-то твой починить не сумел?
– Что? Я не поняла?
– Парень твой! Ну, когда он ее на стоянку пригнал. Починить-то сам не смог. Конечно, надо было сразу в сервис.
– Валера, ты путаешь! Когда мой парень, вернее, вовсе не мой парень, я просто попросила его отогнать машину на стоянку, – так вот, когда он ее в тот день пригнал, она была полностью исправна!
– Я думаю. Чисто японские «тойоты» редко ломаются. Но твой парень, не парень-то… Чинил что-то, да. Он и отвертку у меня просил. Наверное, еще тот мастерилкин, да, Лиза? Еще и напортачил? Конечно, надо было сразу в сервис. Не умеешь – не берись.
– Валера, я побежала. Тороплюсь на работу, – автоматически отрапортовала Лиза. Она села за руль «восьмерки» и несколько минут гипнотизировала взглядом панель приборов, ничего не видя перед собой.
Руслан ковырялся в «тойоте»? И на следующий день мама не справилась с управлением, разбилась! Совпадение? Слишком невероятное совпадение. Но зачем ему нужно было подстраивать аварию?!
– А долго еще? – спросила с заднего сиденья джипа Анн-Мари, подпрыгивая, будто мячик.
Они ехали на озеро Ачаккуль. Автомобиль скакал по бездорожью норовистой лошадкой. Сначала – за городом – шоссе было отличным, но вскоре пилигримы наткнулись на табличку «Ремонт» и сменили гладкое асфальтовое покрытие на ухабы объездной проселочной дороги. За рулем сидел суровый Валдаев. Здоровякин неторопливо доедал третий монументальный бутерброд со вчерашними котлетами – парни не успели позавтракать.
– Нет, часа два, – ответил на вопрос мадам Деманже Валдаев.
Утром Саша пытался метать молнии, протестовал, ругался. Он отказывался брать с собой на озеро Анн-Мари. Но после вкрадчивых уговоров Здоровякина капитулировал. Илья откровенно симпатизировал старушке и сочувствовал ей. Да и сам Валдаев, конечно, ничего не имел против француженки, признавал ее ум, элегантность, образованность. Но она успела нанести слишком много вреда детективам за довольно краткое пребывание в городе. Саша припомнил даже статую Феликса, по чистой случайности свалившуюся на его бесценную ногу.
Покрасневшие глаза Анн-Мари и нервное дрожание рук, когда в пять утра она спустилась из номера в холл отеля, чтобы отправиться с мужчинами в путь, стали ее защитой. Едва Александр увидел, как волнуется Анн-Мари, его доброе сердце сжалось. Несчастная старушка была переполнена противоречивыми чувствами. Она, конечно, мечтала покончить с неизвестностью, но панически боялась, что история с поисками Поля закончится сегодня и результат поисков будет непоправим, фатален.
– Или полтора, – добавил Саша. Он обернулся. – Как вы там? Трясет? Хотите минералки?
– Я возьму, если что, – слабо откликнулась Анн-Мари.
– Не чавкай, – грозно рыкнул Валдаев на друга. – Что ты чавкаешь над ухом, как корова? – Он надеялся, что Здоровякин вступит в перепалку, даст отпор и в словесной баталии Саше удастся выплеснуть утреннее раздражение, нервозность.
Но Здоровякин ответил кротко:
– Извини, нечаянно получилось.
Мадам Деманже смотрела сквозь боковое стекло на темно-зеленый хвойный лес, мелькавший за окном. Проносились мимо, совсем близко, разлапистые ели, дорога была песочно-желтой, а впереди, над верхушками деревьев сияло яркое небо с кусками белых ватных облаков.
– В Америке-то что творится. Апокалипсис. Анн-Мари, вы смотрели вчера телевизор?
Теперь Валдаев попытался завязать непринужденную беседу. Неожиданная кротость Здоровякина его пристыдила. Саше стало не по себе и за грубый окрик в адрес смиренного Ильи (тот давился последним куском, боясь издать лишний звук), и за гневные выпады в отношении работодательницы.
Но и Анн-Мари не стремилась поддержать диалог.
– Смотрела, – траурно донеслось с заднего сиденья.
Катастрофа в Нью-Йорке, конечно, произвела впечатление на Анн-Мари, но сейчас ее более занимали собственные проблемы.
– Успокойтесь, – сказал Илья, – все будет нормально.
Довольно долгое время они ехали молча. Каждый думал о своем, однако главная тема размышлений была у всех одна: принесет ли поездка какой-то результат.
Глупо было предполагать, что Поль Деманже с красавицей подругой мирно дожидается, когда бабуля приедет на озеро и заберет его, как пионера из летнего лагеря. Но Валдаев почему-то настойчиво утверждал, что так оно и будет.
Сказать, что Илью одолевали сомнения, – не сказать ничего. Он не верил другу. Но с другой стороны… Он так же не верил в успех авантюры, когда разыскивал сиреневый «жигуленок». А Валдаев с его предчувствиями и озарениями оказался прав. Вдруг и сейчас им повезет? Вдруг птица удачи промелькнет среди еловых веток, выпорхнет из леса и, размахивая, словно вентилятор, крыльями цвета индиго, полетит впереди «лендровера», указывая правильную дорогу?
К вопросу о дороге. Она становилась все менее и менее удобоваримой. Джип имел блестящую возможность отличиться в качестве внедорожника.
– Ты уверен, что едешь правильно? – как бы невзначай, сосредоточенно рассматривая крышку бардачка, поинтересовался Здоровякин.
Наверняка Валдаев знал дорогу. Иначе и быть не могло. Но зачем он так тщательно скрывал свои знания?
– Дай карту, – нервно отозвался Валдаев.
– Мы что, заблудились? – спросила Анн-Мари.
– Какую карту? У нас ее нет, – пожал плечами Здоровякин.
– Мы заблудились! – утвердительно, почти с радостью сообщила Анн-Мари.
– Безумно счастлив, что удалось хоть этим вас растормошить, – скукожился Валдаев. – Почему у нас нет карты?
– Саш, да никогда не было!
– Была!
– Не было! Несколько кварталов от дома до офиса я и без карты одолею. На Ачаккуль тоже дорога известна. За постом ГАИ налево и по прямой. А ты нас куда завез?
– Сусанин, – вставила Анн-Мари, демонстрируя глубочайшие познания русской истории.
– Завез, потому что на дороге ремонт.
– Ты свернул, а я думал, ты знаешь, куда ехать.
– Ты не слишком много думаешь в последнее время, Платон гималайский?
– Что ты психуешь, Саня?
– Весь салон пропах твоими котлетами!
– Ты невыносим, Валдаев! Включи кондиционер.
– Да ну вас всех!
Александр остановил машину и вылетел из нее, хлопнув дверцей, как беременная, которую внезапно укачало. Анн-Мари и Здоровякин посмотрели друг на друга, придали лицам уместное в данной ситуации выражение крайней озабоченности – да, они переживали за психическое здоровье драгоценного Сашули – и тоже покинули автомобиль.
– Красота-то какая! – воскликнула мадам Деманже. – Природа! Свежесть! Птичьи голоса!
– Восьмой час. Судя по времени, озеро где-то близко.
– Если мы не отклонились в сторону. Да, Ильюша?
– Да.
Валдаев вернулся из леса. Чем он занимался в чаще – неясно. Возможно, поливал растения, юный натуралист. Но настроение его несколько улучшилось. Тоже, наверное, нервничал из-за Поля Деманже. Как ни крути, за месяц они привыкли к резвой старушке, полюбили ее всем сердцем.
– В машину, тушканчики, – скомандовал он. – Вашу руку, мадам. Илья, пакуйся.
– Принимаю твои извинения, – кивнул Здоровякин.
– Там впереди самодельный указатель – «Ачаккуль, 3 км». Мы почти приехали, – обрадовал пассажиров Саша.
– Я не понял, – сказал Илья. – Указатель, что ли, стоит в лесу? Ты же прыгнул в лес, словно взбесившийся сайгак.
– Впереди – поворот. Я срезал угол. И обнаружил знак. Остается только надеяться, что человек, прикрепивший к елке этот указатель, не имеет склонности к остроумным розыгрышам.
– В смысле?
– В смысле, что до Ачаккуля действительно рукой подать, тупая ты инфузория!
Но близость объекта внезапно перестала быть столь явственной: мотор не желал заводиться. Валдаев напрасно дергал ключ, приглушенно матерился. Ответом была тишина.
– Приехали, черт!
Парни снова вылезли из «лендровера» и откинули капот. Все необходимые ингредиенты технического блюда были на месте, ничего из видимых деталей не отвалилось, не сгорело.
– Электроника отказала. Мать вашу капиталистическую!
– Проклятые буржуи, не умеют делать машины!
– Сморчки поганые! Безрукие уроды!
– Болваны узкоглазые! Кретины!
– Наконструировали, изобретатели хреновы!
– Корыто с компьютером! – Валдаев в сердцах пнул колесо джипа.
Безгласный, немного запылившийся, автомобиль громоздился посреди лесной дороги, таращился на хозяев хрустальными фарами и горько усмехался блестящим радиатором: надо же, буквально час назад он был любимым и обожаемым, его мыли шампунем на автомойке, подкармливали вкусным бензином, баловали дорогим маслом. А стоило слегка сломаться – и вот тебе на, «корыто»!
– Анн-Мари, выгружайтесь! Трамвай дальше не идет!
– А нельзя починить?
– Нельзя. Пойдем пешком.
– По этим ямам! Я же на каблуках!
Мадам, и в загородной поездке не изменившая привычке быть по-французски элегантной, показала ногу. Туфли из кожи питона мерцали туманной зеленью. На этой лесной дороге они смотрелись очень уместно.
– Вы на них, вообще, ходить-то можете? – почесал репу Здоровякин.
– Так, ползаю потихоньку.
– Тут бы пригодились ролики, – многозначительно посмотрел на друга Валдаев.
– Или мотоцикл, который ты уронил в баре, – молниеносно парировал Илья.
– Скотина конголезская!
– Упырь самарский!
– Обожаю, когда вы вот так мило пикируетесь, – сказала Анн-Мари. – Это бодрит. Метров десять я, конечно, одолею…
– Да что там, – махнул рукой Здоровякин. – Давайте-ка…
Мадам Деманже не успела сказать ни слова одобрения или протеста, как взмыла вверх, поднятая Ильей.
– Гениально, – оценил решение товарища Валдаев. – Вы сейчас смотритесь прямо как Бельмондо и Урсула Андрес.
– Если не считать, что я лет на пятьсот старше, чем она в том фильме. Как же он назывался?
– «Человек из Гонконга».
– Да. Ильюша, вам не тяжело?
– Что вы, Анн-Мари! Вы весите чуть больше моего сотового телефона!
– Я соблюдаю тибетскую диету.
– Угу, – подтвердил Валдаев. Он шел впереди, перекинув через плечо сумочку Анн-Мари, чтобы она не мешала Здоровякину. – Знаем мы вашу диету. Она состоит из сухого мартини и сигарет «Галуаз». Тибетские монахи страшно бы удивились…
