Глава 33
Поток неистовых желаний захватил Илью, его засасывало в обжигающий водоворот, к нему тянулись руки, губы, лица, кто-то сумбурно шептал на ухо странные слова, божественные создания витали над ним, задевая тело невесомыми шелковистыми накидками, гладили прохладными легкими пальцами. Маша, любимая Маша целовала его лицо, прижималась щекой, смеялась счастливым смехом. У нее был ужасно холодный, мокрый нос.
Здоровякин вздрогнул и проснулся. На подушке примостился котенок и с наслаждением облизывал Илье то, без чего нельзя пройти фейс-контроль. Другой пушистый комочек тыкался в ухо. Третий пригрелся в районе солнечного сплетения. Четвертый привалился к пятке, а пятый комфортно расположился у бедра и сладко зевал, показывая розовый язык и рельефное нёбо.
Котята не одолели подъема на диван, где спала мамаша (Пульсатилла, как обычно, дрыхла на Валдаеве), и поэтому осчастливили своим обществом более доступного Здоровякина. Тот спал на полу. И он, если честно, предпочел бы спать с Марией, а не с выводком мокроносых котят! Но вопли возмущения звучали только в мыслях. Иначе Валдаев резонно ответил бы – ну и иди к Маше, кто тебя держит.
Здоровякин поэтапно избавился от котят, сгрузив их на холодный пол рядом с лежанкой. Котята, лишившиеся обогревателя и перины, дружно запищали. Встревоженная Пульсатилла спрыгнула с дивана и конечно же угодила прямо на Илью.
– Тебя не хватало! – грубо отпихнул мадам Здоровякин, избегая ее поцелуев. – Да что вы все меня так полюбили?!!!
У Ильи болело все, что в принципе могло болеть. Каждый сантиметр тела, любая ничтожная клеточка, самая последняя рибосоминка в клеточке ныли и постанывали. А как болела голова! О! Голова Здоровякина была сейчас сосудом звенящей, мучительной, пурпурной боли.
Понятно, почему он был так невежлив с домашней живностью.
Валдаев пошевелился во сне, но не проснулся.
– Спи, родной, спи, – ехидно буркнул Илья. – Представляю твою рожу, когда проснешься и вспомнишь, что вчера учудил в баре!
На кухне Здоровякин раздраженно хлопнул дверцей холодильника – словно холодильник был виноват в том, что пуст. Илья выпил бы чего-нибудь холодненького.
– А вы что здесь уселись? – спросил Здоровякин у котят. Пять маленьких пушистых шариков сидели на линолеуме и, задирая голову, таращились на недовольного великана. – Ваша канистра с молоком – там. – Илья указал в сторону комнаты, где осталась Пульсатилла.
По дороге в родное управление внутренних дел – а Здоровякин собирался просмотреть сводки на предмет обнаружения Поля Деманже – он, как слон на водопое, выдул два литра ледяного кваса. Потом у него, по обыкновению, прорезался аппетит, и пришлось тормозить у киоска горячего питания. Там Илья нагрузился четырьмя хот-догами и проглотил шесть пончиков с сахарной пудрой. Несложная процедура значительно улучшила его настроение.
К буйной радости Ильи, в милицейских сводках Поль Деманже опять не значился. Здоровякин боялся получить на руки труп. Но не получил. Илья выразил ликование по этому поводу артистично и нетривиально – исполнил сокращенный вариант танца маленьких лебедей. С кем поведешься – от того и наберешься. Долговременное общение с Валдаевым и экспресс-уроки Анн-Мари наложили отпечаток на нежную психику и поведение Илюши. Друзья-менты посмотрели на него с подозрением и спросили: «Этот Поль, он твой друган, что ли?» А снизу, с первого этажа, прислали гонцов с просьбой «не двигать мебель, пока у них планерка».
Поль Деманже не был его другом. Но за счастье увидеть его невредимым Илья отказался бы от гонорара, предложенного Анн-Мари. Да что там от гонорара! Илья согласен был не ужинать целую неделю, только бы знать, что Поль жив.
После визита в УВД Илья направился в последнюю автомастерскую, где он еще не провел «детального» расследования. Валдаев настаивал, что нужно вновь расспросить работников сервиса. Илья не верил в возможность найти сиреневый «жигуленок», кроме того, даже если бы автомобиль был найден и его владелец прижат к стенке, это не давало гарантий, что след приведет их к Полю Деманже. Ниточка была слишком тонкой. Но, не имея собственных версий, Илья подчинился настойчивости Валдаева. Пришлось по второму кругу объезжать автомастерские. Учитывая массивность Здоровякина и его джипа, следовало ожидать, что в случае, если суровый Валдаев прикажет опросить работников сервиса в третий раз, Илью везде будут называть по имени-отчеству, встречая как давнего знакомого.
Две девушки, стройные, длинноволосые, модно одетые, стояли на обочине друг против друга и увлеченно о чем-то щебетали. Они благосклонно посмотрели на Здоровякина, когда он медленно прополз мимо них на громоздком автомобиле, стараясь не забрызгать девчонок и отсвечивая в открытое окно. На Илье были черные солнцезащитные очки, и смотрелся он, надо сказать, классно. Но он не думал о том, как выглядит, вопрос внешности, одежды никогда, в отличие от Валдаева, его не волновал. Что бы Илья ни надел, как бы ни вырядился, он всегда производил совсем не то впечатление, которое соответствовало бы его внутреннему миру. На него смотрели глазами полными почтительного ужаса. Он представлялся незнакомому окружению горой мышц, лишенной ума и чувств. И это было обманчивым эффектом. Ведь как Илья страдал, как тонко он умел переживать!
«Валдаев бы мимо не проехал, – подумал Илья, посигналив девчонкам. – Остановился бы, завязал беседу. Через минуту все трое хихикали бы, обменивались телефонами!»
Илья припарковался дальше – у жилого дома неподалеку от автосервиса. На скамеечке у подъезда собрался местный паноптикум. Сосредоточенные старушки грели кости на осеннем солнце.
Пропищал мобильник, Илья недовольно воззрился на телефонный номер, высветившийся на дисплее. Номер 79-08-65 явно был знаком Здоровякину. «Опять городская санэпидстанция! – понял он. – Точно, они. Достали! Придется менять телефон».
Санэпидстанция вкупе с пожарной охраной и городской администрацией стали постоянными абонентами фирмы «Поможем!» с тех пор, как Анн-Мари взялась за ремонт офиса. Мадам Деманже неутомимо что-то нарушала, громила, портила, вторгалась не в свою епархию. Хорошо, что человеческая мысль уже изобрела автоопределитель номера – от некоторых неприятных разговоров парням удавалось уклониться. Как сейчас, например.
– Здравствуйте, бабушки! – бодренько рявкнул Здоровякин. Валдаев бы сказал «привет, девочки» или «хэллоу, крошки». Илья вывалился из машины прямо в объятия старушек. – Как настроение? Как самочувствие? Тут не проезжал «жигуленок» первой модели цвета сиреневый металлик?
Бабули обрадовались новой фигуре в их компании. Они смотрели на скалоподобного Илью снизу вверх.
– Что-то проезжало сиреневое, – вспомнила одна из женщин. – Но давно. Неделю назад. Как вы сказали – металлик? Верно-верно! Сиреневый и отливает серебром. Очень красиво. Хотя машинка, надо сказать, была так себе. Но цвет красивый. Я потому и запомнила.
– Правда? – удивился Илья. Он спросил наобум, не надеясь на удачу. Он присел на скамейку рядом с бабками.
– И я как-то видела, – подключилась другая старушка. – Такой же. Не знаю, «жигуленок» или «Москвич»…
– Так они же по-разному выглядят! – изумился Здоровякин.
– Неужели? Надо же. Наверное, все-таки «Москвич». Очень необычного цвета. У нас сирень такая растет.
– «Москвич»?! А не «Победа», случаем? – с долей сарказма переспросил Илья. Он искренне полагал, что спутать «жигуль» с «Москвичом» можно только в случае стопроцентной катаракты, отягощенной бельмом, отслоением сетчатки и катастрофическим слабоумием.
– Ой, да «Победу» мы знаем! А зачем вам этот автомобиль?
– Да так. Хозяин нужен. Дела. – Илья поднялся со скамейки.
– Вы в мастерской-то спросите. Машина эта туда заезжала, в ворота.
– Спасибо, спрошу.
Вновь заверещал сотовый. И опять – 79-08-65. «Какие настырные! – возмутился Илья. – Хоть бы Машка позвонила. Так нет, она не позвонит. А эти, из санэпидстанции, будут трезвонить целый день!»
В просторном ангаре автосервиса Здоровякин от участка кузовных работ направился в малярку. И там ему сразу попал под ноги мужик в синем комбинезоне, с которым он уже беседовал в прошлый визит.
– Опять ты, командир? – удивился сервисмэн. – И что? Все ищешь тот «жигуль»?
– Да. То есть нет!
Илья внезапно вспомнил настойчивую просьбу Валдаева проявить выдумку и изобретательность. Чтобы не вспугнуть потенциальную добычу слишком прямыми вопросами.
– Вот, надумал перекрасить тарантас, – сказал Илья.
Мужик рассматривал руки, вдумчиво вытирая их замасленной тряпицей.
– Значит, перекрасить?
– Угу.
– Не дешевая затея.
– В курсе.
– Хозяин барин. И в какой цвет? Витька, дай планшет!
Подскочил Витька, тоже в синем комбинезоне, вооруженный пневмогайковертом.
– Красить будем? – оживленно спросил он. – Отлично! Вон того монстра? Ух ты! И не битый. На хрена вам красить-то?
– Не встревай, – осадил разговорчивого Витьку мужик. – Покажи планшет.
Илья ткнул пальцем в цвет, являвшийся, по его мнению, цветом искомого автомобиля – «сиреневый металлик».
– На хрена вам эта порнография, – удивился непосредственный Витя. – Нет, это, конечно, не мое дело…
– Да, не твое! – перебил мужик.
– Ван Ксимыч! Да вы сами посмотрите!
– Человек знает, чего хочет, – хмуро заметил Иван Максимыч.
– Хочу сиреневый, – тоном избалованной содержанки произнес Здоровякин.
– Но у вас джипяра – блеск. А этой сиреневой мутью только испортите. Не солидно!
– Закрой рот, советчик, блин, – приказал Иван Максимыч.
– Да вы сами еще сто раз передумаете. В принципе можно и в сиреневый. Еще нужен планшет? Леха-то тестю «копейку» в этот цвет выкрасил, да, Ван Ксимыч, клево получилось. Но то «копейка». А это…
Илья замер. Предвкушение неожиданной удачи наполнило его сладким волнением. Он вопросительно посмотрел на Максимыча. Иван Максимыч грозно посмотрел на Витю. Витя засуетился:
– Что? Что? Я что-то не то сказанул?
– Брысь отсюдова, – мрачно сказал Максимыч.
Витя смылся со сверхзвуковой скоростью, ясно говорившей, что Масимыч здесь в почете.
– Значит, Леха! Значит, тестю! «Копейку» в сиреневый! – с торжеством полководца Сципиона, сокрушившего Карфаген, объявил Здоровякин. – К чему, Иван Максимыч, подобная таинственность? Что вы мне тут гипоталамус полируете? А?!
– У тебя Лехин тесть на счетчике, что ли?
– На каком счетчике?
– Ты его на счетчик поставил?
– Глупости какие! Домыслы!
Очевидно, исходя из размеров Здоровякина, Иван Максимыч принял Илью за посланца мафии. И поэтому, то ли из сочувствия, то ли из классовой ненависти, не выдавал врагам Лехиного тестя с его сиреневым автомобилем.
– Где Леха? Быстро его сюда, – приказал Здоровякин. – Живо! Я из милиции.
– А я из ЦРУ, – не сдавался Максимыч. – Документ покажи.
Илья помахал перед носом несговорчивого дяди красной «коркой» и полез за телефоном. Телефон снова выл и вибрировал. Это, как и следовало ожидать, был несравненный абонент под номером 79-08-65. Здоровякин чертыхнулся.
Вскоре он уже разговаривал с Лехой, выясняя координаты тестя. Еще через несколько минут Илья уже ехал к тестю домой.
Когда телефон зазвонил опять и на дисплее вновь высветилось 79 08 65, Илья решил все же ответить, тихо удивляясь чьей-то настойчивости.
– Ты чего трубу не берешь! – заорал мобильник голосом общего валдаево-здоровякинского друга Кирилла. Кирилл работал отнюдь не в санэпидстанции, он служил в ГИБДД. – Четвертый раз звоню!
– Я заметил. Привет! Извини, перепутал твой номер с другим, не хотел отвечать.
– Что, бабы одолевают?
– Да нет. Если бы.
– Слушай, Иля, я по делу. Вы наводили справки насчет «жигуленка» цвета сиреневый металлик.
– Да.
– Вы думали, владелец машины зарегистрировал изменение цвета.
– Да. Но он этого не сделал.
– Он сделал. Только у нас в тот день, когда вы с Валдаевым нагрянули, был, как выяснилось, сбой в программе. Компьютер, блин, пожрал все номера с тройками. И ваш «жигуленок» тоже вылетел. В общем, я страшно извиняюсь. Записывай давай номер автомобиля и фамилию-адрес хозяина…
«Русский модерн» праздновал победу. Шампанское лилось рекой уже неделю, что отлично влияло на настроение публики и пагубно – на работоспособность.
– Надо послать бутылку Апогею в «Артиссимо», – безжалостно предложил директор «Модерна», – и цветы той дурочке, благодаря которой мы победили.
– Я думала, мы победили не из-за глупости этой самой Лизы Виноградовой, а потому, что наш проект был лучше, – заметила одна из сотрудниц.
– Совсем она не глупая, – вступилась почему-то за Лизу другая. – Просто отказалась переспать с Варцевичем. Что ж ей, ради победы в конкурсе спать с кем попало?
– Благо родной фирмы превыше всего!
– Не с кем попало, а с Варцевичем. Он ведь так богат!
– Уж ты бы согласилась!
– Я замужем!
– Когда тебя это останавливало?
– Что за инсинуации?!
– Господа, обратите на меня внимание, – донесся голос секретарши. Девушке пришлось постучать линейкой по столу. – У нас клиент.
– Добрый день! – сказала посетительница.
Это была роскошная престарелая леди. Она была одета с парижским шиком. Тетушка-миллионерша из американского сериала. В каждом ее движении сквозила привычка к пристальному и подобострастному вниманию аудитории.
Леди опустилась в кресло и закинула ногу на ногу. Она достала дорогие сигареты, крошечную зажигалку стоимостью по крайней мере долларов пятьсот, огляделась.
– Курю, – объявила она вместо того, чтобы спросить разрешения, можно ли курить.
– Пожалста-пожалста, – суетливо подскочил с пепельницей один из модернистов.
– Мне надо отремонтировать офис, – с неуловимым, приятным акцентом сказала леди. – Я пыталась сама. Надоело, к черту. Душечка, налейте воды. Да, спасибо. Материалы есть, правда, уже немного подпорчены. И рабочие тоже.
– Подпорчены?
– Рабочие тоже есть и тоже, как вы верно заметили, слегка разбалансированы. Как-то все неправильно получается. Не знаю почему. Офис на улице Петрарки, 86.
– Петрарки, кстати, неделю перекрыта! Там какаято авария, – вставила дизайнерша. – Все разрыли!
– Да! – вздохнула посетительница. – Разрыли!
– Не расстраивайтесь так, – заверил директор «Русского модерна». – Мы все сделаем. Надо только обговорить детали. Интерьер. Обстановка. Отделка фасада. Сумма договора. И тому подобное. Девочки, займитесь, конкретно, дамой!
– Конечно займемся! – воскликнули девочки.
– Деньгами я располагаю.
– Тогда у нас не возникнет никаких проблем! – убедительно сказал директор. Совершенно зря он был так самоуверен!
– Отлично, – мягко улыбнулась Анн-Мари. – Я думала, что сумею все довести до ума, но переоценила свои возможности. Я не строитель.
– Вы правильно сделали, что обратились к нам!
– А эти рабочие… Они такие бестолковые! И постоянно норовят убиться или покалечить друг друга инструментом. Отвечай за них потом! А раствор? Он все время застывает! И вместе с ним застывают всякие полезные предметы. А кирпичи? Я поняла, кирпичи созданы для полетов. Они летают! И местом посадки обязательно выбирают чью-нибудь ногу…
Сотрудники «Русского модерна» завороженно слушали трагическую речь разодетой дамы. Если бы они были не так подогреты шампанским и не стремились к получению новых заказов, они бы глубоко задумались, а нужно ли им связываться с этой клиенткой.
Визит двоих крепких незнакомых юношей смутит кого угодно. Михаил Константинович не спешил открывать дверь.
– Открывайте, – посоветовал злой Валдаев. – Мы из милиции.
Саша был зол с самого утра. Ярость переполняла его. Разбитая губа, ссадина на щеке, синяки на теле при малейшем движении напоминали ему, каким идиотом он был вчера. Валдаев мечтал сжать ладони на хрупкой морщинистой шее Анн-Мари, отомстив подлой подстрекательнице за все беды и страдания, физические и нравственные.
Четыре человека в течение дня звонили Валдаеву, интересуясь, не сменил ли он род деятельности. Одним из звонивших был грозный подполковник Зуфар Алимович, как всегда отлично осведомленный. Он почему-то обозвал стриптизера-дебютанта «престарелой лесбиянкой» (!) и, негодуя, спросил, найден ли парнишка-француз.
– Пока нет, – пристыженно ответил красный как рак Валдаев.
– Нет?! Совсем работать разучились.
– Да мы и не умели никогда, – огрызнулся Александр.
– Конечно, гораздо интереснее вертеть в баре голым задом.
– Зуфар Алимович! Я был пьян!
– Месяц мурыжите бедную старушку!
– Старушка, кстати, еще тот фрукт, Зуфаралимыч! Вы, подозреваю, специально подослали ее нам, чтобы отомстить за измену.
– Глупости какие! – возмутился подполковник. – Связываться с вами, земноводными…
Мило побеседовав с экс-начальством, Валдаев ощутил прилив радостных, вулканических сил. Теперь ему еще больше хотелось кого-нибудь убить. Но тут своевременно подоспел Здоровякин с известием о «жигуленке». Илья безрезультатно съездил в гости к хозяину «копейки», не застал его дома, но выяснил у соседей, что тот на загородной фазенде и вернется к вечеру, вкусно пообедал и был гораздо благодушнее друга.
Вечер наступил. Капитаны ломились в дверь.
– Откройте, Михал Константиныч, у нас всего пара вопросов, – сказал Илья.
– Мы давно мечтали с вами встретиться, – добавил Саша.
Недоверчивый дядька кхекнул, пошкрябал чем-то, но не открыл.
– Документики бы предъявить, – донеслось из-за двери.
– Пожалуйста, папаша, – согласились мальчуганы. – Вот, смотрите, ксивы, вот пистолеты. Оружие, заметьте, отлично смазано, проверено. Так, Илюша, а где твой любимый «калаш»? Покажи дяде, а то он не верит, что мы не бандиты.
– Какой, блин, «Калашников», – не понял Илья. – Ты что несешь, Валдаев?
– А внизу, в машине, у нас, Михал Константиныч, аммональчика мешок, сейчас принесем.
– Закрой рот, дурень! Так он нам никогда не откроет.
– Да шучу я, открывайте, не бойтесь.
Дверь, как ни странно, все же приоткрылась. Михаил Константинович, тщедушный мужчина лет шестидесяти с буйной растительностью на голове, исчисляемой десятком волосин, и крупным породистым носом, встретил подозрительных детективов на пороге квартиры.
– Проходить не будем, – успокоил Валдаев. – Врываться, связывать, вставлять кляп – тоже. Единственно, ответьте. Вы подобрали тринадцатого августа в аэропорту рыжеволосую девушку и парня-иностранца?
– Тринадцатого?
– Угу.
– Дайте вспомнить.
– У девушки на плече цветная татуировка в виде дракона.
– А! Ну да. Конечно. А что?
Михаил Константинович ответил почти мгновенно. Видно, ему хорошо запомнилась колоритная пара, как и всем, кто видел Ирину Линькову и Поля Деманже.
– Куда вы их отвезли?
– На озеро Ачаккуль. База отдыха «Солнечная». Там их и оставил.
– Хоть что-то. Спасибо, помогли.
– Рванем на озеро? – спросил Здоровякин, включая зажигание.
– Смеешься. Доберемся только ночью. Будем там шарахаться впотьмах, народ пугать. Завтра утром и отправимся. Часиков в пять.
Валдаев залез в джип, схватил двухлитровую бутыль «Аква-минерале» и надолго присосался к ней. Его весь день мучила жажда. Интересно, почему?
– Снова не высплюсь, – простонал Илья. – Мало того что эти пушистые черви будут всю ночь по мне ползать, так еще и подъем, как в армии.
– Давай я съезжу один. А ты поспишь на диване, – неожиданно предложил Валдаев. Как он заботился о друге!
Здоровякин посмотрел на коллегу с недоумением и явной тревогой:
– Что с тобой, Саня?
– А что?
– Сам-то как? Пришел в себя после вчерашнего?
– Эх! Все болит.
– Ну так… Зато потанцевал.
– Не напоминай мне! – взвился Александр.
– Молчу-молчу, – согласился Илья. – Ты меня удивил. Слушай, ты всех переплюнул. Потрясающий артистизм.
– Сейчас я тебя убью.
– Саш, признайся, дома тренировался? Перед зеркалом?
– Ты посыпаешь мои раны битым стеклом! – страдальчески скуксился Валдаев. – Не надо! Замолчи!
– Тренировался, тренировался. Слушай, а про какой аммонал ты втирал мужику?
– Я кинул в багажник пару мешочков. На случай, если твое общество станет для меня совершенно невыносимым. А куда, кстати, мы едем?
– В отель. К Анечке.
– Зачем?! – закричал Валдаев и вцепился в руль. – Зачем к ней! Поворачивай! Не поеду!
– Успокойся. Убери руки. Все равно ты со мной не справишься. Ты сегодня какой-то дикий.
– Я неадекватный, – признал очевидное Валдаев.
– Вот-вот. Мы обязаны порадовать нашу прелестную старушку.
– Влюбился ты в нее, что ли?
– Обязательно.
Александр понял, что визита к прекрасной даме не избежать, и теперь корчил рожи, как от зубной боли.
– Я ей сочувствую, – сказал Илья. – Из-за нашей нерасторопности бедняжка целый месяц в подвешенном состоянии.
– Лучше быть в подвешенном состоянии, чем иметь на руках труп.
– Неизвестность тоже мучительна. Вот, мы почти приехали.
– На какое свинство она подобьет нас в этот раз? Ты опять будешь кататься на роликах?
– Согласись, мы взрослые люди. Вчера ты сам полез на сцену. Анн-Мари тебя и не просила.
В холле гостиницы детективов ждали улыбки клерков и яркий свет люстр. Благодаря изобретательности Анн-Мари парней здесь уже хорошо знали.
– Ваша леди в бассейне, – сверкнула белыми зубами девушка в красном пиджаке. – Если вы туда пойдете, я вас настоятельно прошу сначала надеть спасательные жилеты, ласты и скафандры. Мало ли что.
