Глава 26
Мадам Деманже проявила отличные навыки ориентации на местности. Когда детективы в очередной раз забыли ее утром в гостинице, мудро рассудив, что там Анн-Мари будет менее опасна, мадам самостоятельно добралась до офиса «Поможем!».
Она стояла у парковки и курила сигарету, элегантно сбрасывая пепел на шину новенького сверкающего «пежо». Со спины мадам Деманже выглядела манекенщицей: несколько проигрывая в росте, она не уступала моделям в изяществе и претенциозности наряда. Сегодня на ней опять был брючный костюм – ванильно-желтого цвета из тонкой ткани. Рукава блузки, длинные полы шазюбля и брюки развевались на ветру. Тюрбан на голове, громоздкие серебряные украшения (на груди Анн-Мари висело некое подобие ребер мамонта), этнические узоры костюма, – облик француженки имел изысканную завершенность…
– О, блин! – не удержался Здоровякин. – Сейчас появится нервный владелец «пежо», и нас снова втянут в драку. Доброе утро, мадам!
Валдаев был не менее счастлив видеть Анн-Мари. Но он не ограничился приветствием, а вырвал у мадам сигарету из пальцев и отшвырнул окурок в урну. Затем облобызал обе руки француженки, включая надетые на запястья браслеты.
– Мальчики! Мне скучно без вас! – сверкнула улыбкой Анн-Мари. – Я приехала на такси.
– И правильно сделали! – воскликнул лживый Валдаев. – Как гостиница? Еще стоит?
– Конечно, – пожала плечом Анн-Мари. – Куда ей деться? Мне там нравится. Вы выбрали для меня отличный отель. Сервис безупречен. Комфортно.
– Это лучшая гостиница в городе.
– Правда, мне предложили другой номер.
– Почему?
Саша и Илья переглянулись.
– Анн-Мари, что случилось?
– Не знаю. В том, где я была раньше, что-то с проводкой. Я всего лишь выключила холодильник. Ночью он почему-то начал гудеть, как самолет на взлете. Холодильник ведь не должен гудеть?
– Главное, что он не храпит, – заметил Валдаев. Он многозначительно посмотрел на Илью.
– Как бы то ни было, я его выключила. А утром вновь попыталась включить. И тут как полыхнет! Bay! Елисейские Поля под Рождество! Новогодний фейерверк! Праздничная иллюминация! А потом часа два не было электричества. Подозреваю, не только в моем люксе, но и во всем отеле. Менеджеры, горничные, рабочие бегали, мельтешили, и все держались за сердце. Вероятно, они испугались, что я пострадала от взрыва. Но, к счастью, я в полном порядке!
– Видно невооруженным глазом. Заходите.
Анн-Мари расположилась на диване, закинула ногу на ногу и достала новую сигарету. Она сопроводила снисходительным кивком суету Валдаева по обеспечению дамы пепельницей. Валдаев с опаской отодвинул от края стола бронзовый бюст Дзержинского. Он убрал бы его подальше, поставил, например, на шкаф. Но со шкафа скульптурное произведение свалилось бы на голову или Саше, или Илье – Анн-Мари обязательно устроила бы подобное в один из прекрасных дней.
Сыщикам надо было обсудить, что делать дальше. Но не в присутствии нанимательницы. Иначе пришлось бы ей признаться, что после недели поисков, разъездов, расспросов они уткнулись в глухую стену. Никто из окружения Ирины Линьковой не знал, куда она делась и зачем ей понадобился Поль Деманже. Неясно было, зачем Поль приехал в город. Валдаев масштабно задумывался о командировке в Москву, Париж, Цюрих (на деньги клиентки, естественно), чтобы выяснить, чем же на самом деле занималась ликвидированная компания «Де Грос».
«Что дальше?» – глазами спросил компаньона Александр.
«Не знаю», – откликнулся Здоровякин.
Телефонный звонок раздался весьма кстати.
Саша и Илья полезли в карманы за мобильниками, а мадам Деманже взяла со стола трубку радиотелефона.
– Алло! Да, это фирма «Поможем!», – ответила она. – Нет, я не секретарь. Саша, это вас.
Звонила стюардесса Вера. Услышав ее голос, Валдаев приободрился. В сердце родилась надежда, что девушка звонит не для того, чтобы пригласить его на ужин при свечах или в сауну. Все это с Верой уже было испробовано сто лет назад. Сейчас Саша мечтал об одном: узнать, где искать Поля Деманже.
– Валдаев! Привет! У меня появились новые сведения о французе и рыжей девушке!
– Вера! Ты нас спасла! – прошипел в трубку Валдаев, прикрывая рот ладонью.
– Не совсем. Дело в том, что у меня рейс в Ганновер. Я улетаю. Но как только вернусь, сразу же тебе позвоню!
– Вера! – заорал Валдаев. – Не шути так! Какой рейс! Какой на хрен Ганновер! Быстро говори, что ты узнала!!!
– Я провела маленькое частное расследование и только что выяснила… Подожди… Минутку… Ой, Сашуля, надо бежать, мне некогда! Перед полетом всегда бездна организационных вопросов! Я обязательно позвоню!
– Вера!
– До свидания, любимый!
– Вера! Вера, не клади трубку! А, черт… Здоровякин! Заводи мотор! – сиреной взвыл Александр. – Мы едем в аэропорт! Мы должны успеть! В Ганновер она собралась, блин! Мадам Деманже, сидите здесь и ничего не трогайте руками.
Столкнувшись в дверях и едва не покалечив друг друга, парни выскочили на улицу и устремились к автомобилю.
Тщетно. Как ни быстро они ехали, нарушая правила и временами подгоняя стрелку спидометра к отметке 200 км/ч (на загородной трассе), дорога отняла целых сорок минут. Красавец лайнер уже выруливал на взлетную полосу. Все, что осталось детективам, – наблюдать за ним сквозь стеклянную стену аэровокзала. Валдаев рвался на поле, орал, чтобы его пропустили, у него миссия, ему надо, он не вынесет, если самолет улетит без него. Но белый самолет с малиновой полосой на корпусе все же улетел.
– Ну, Вера! Корова индонезийская! – выругался Саша.
– Ладно, Саня, не кипятись. И совсем она не корова. Очень стройная девушка. Знаешь, она специально так поступила, чтобы ты понервничал. Ведь могла бы и не звонить. Слетала бы в Европу, а потом бы позвонила. А теперь мы два дня будем мучиться в неизвестности и думать только о ней.
– Я ведь ничего не сделал ей плохого! Почему она так? Женское коварство!
– Пытается привлечь к себе внимание. Зайдем тут в кафе?
– Зачем? – не понял Валдаев.
В аэропорту располагался немецкий ресторан быстрого питания. И мысль о горячих свиных ножках вызвала у Здоровякина острый приступ голода.
– Поедим, – опуская взгляд, тихо сказал Илья.
– Мы ведь завтракали! Ненасытная утроба!
– Завтракали! – желчно подхватился Здоровякин. – Раритетный сухарик 1807 года выпуска с огрызком сервелата! Это завтрак?!
– Не думал, что ты знаешь слово «раритетный», – улыбнулся Валдаев. Искреннее отчаяние в голосе друга его смягчило. – Ладно, ладно, пойдем. Заметь, не моя вина, что холодильник в нашей квартире вечно пуст.
– Возьму и ножки, и колбаски, и голубцы, – проговорил вполголоса Здоровякин.
– Что ты там бормочешь? Но только быстро! Пока поедим, пока доедем. Сколько времени уйдет! Как бы Анн-Мари чего-нибудь в офисе не натворила.
Ах, насколько близок был к истине Александр!
Навстречу парням из дверей офиса «Поможем!» вывалили два деловитых мужика с носилками. Мужики были одеты в измазанные краской робы, а на носилках громоздилась гора битого кирпича.
– Посторонись! – бодренько прокричали они, оттесняя изумленных сыщиков.
– Что это?! Что?!! Что!!! – истошными голосами, дико, ошарашенно заорали парни.
Офис, буквально пару часов назад являвший собой премилую картинку из журнала «Интерьер», лежал в руинах. Мебель, сдвинутая в угол, была слегка прикрыта полиэтиленом, стеновые панели и потолочная плитка содраны, часть стены снесена, словно бульдозером, в воздухе висела молочно-белая пелена. Пол был усеян обломками, штукатуркой, щепками. Топорщился разорванный линолеум…
Здоровякин, зарычав, как тигр, схватил первого попавшегося рабочего и поднял его в воздух.
– Вы что творите, гады?! – крикнул он.
– Поставь бригадира на место, – попросил демон-разрушитель. – К-хе… Дык мы без вас начали. Ведь по телефону обсудили? Вон и мадам дала добро.
Илья разжал кулаки. Бригадир, как спелый плод, свалился на еще не изувеченное крыльцо. Удивленные строители с готовностью побросали носилки, молотки, ломики и обступили владельцев реставрируемой территории. Воздушная, невесомая, элегантная Анн-Мари появилась у входа в обезображенный офис.
– Да, – кивнула она. – Строители сказали, что обо всем договорились с вами по телефону. И вы дали им санкцию начинать.
– Какой ремонт! – зарыдал Валдаев. – Какую санкцию! Какой телефон!
Бригадир вытер руки о пыльную робу (от этого его ладони стали еще грязнее) и достал из кармана бумажку.
– Да вот. Смотрите, раз такие недоверчивые. Ремонт. Сделаем все в наилучшем виде. Через месяц контору не узнаете.
– Мы и сейчас ее не узнаем, – прорычал Илья, опасный и напряженный, как граната на растяжке.
– Вот, – указал бригадир заскорузлым пальцем на строчку в извлеченном документе. – Евроремонт офиса. Перепланировка. По адресу улица Петрарки, дом 84. Вход с торца.
– Петрарки, 84. Вход с торца, – с удовольствием подтвердила мадам Деманже. – Все верно.
– Восемьдесят шесть!!! – хором рявкнули Александр и Илья. – Это Петрарки, 86!!!
Бригадир уменьшился в размерах. Анн-Мари удивленно распахнула подкрашенные глазки. Строители начали громко и довольно однотипно выражать свое отношение к происходящему. Им было крайне обидно, что они трудились зря. И в доме № 84 все придется начинать заново.
– Ошиблись, значит, – пробормотал бригадир. – Надо же… Как нехорошо получилось, а?
Он оглянулся на раскуроченное помещение, словно прикидывая, нельзя ли быстренько вернуть офису первозданный вид. М-да…
– Мальчики, не расстраивайтесь! – тронула за локоть Здоровякина Анн-Мари. Тот нервно отдернул руку. – Я чувствую себя виноватой!
– И на том спасибо, – буркнул убитый Здоровякин.
– Я была уверена, что у нас Петрарки, 84!
Утих строительный грохот. Тишина повисла над руинами. Строители посматривали на домовладельцев с сочувствием.
– Мальчики, простите меня!
– Да ладно, – хмуро кивнул Валдаев. – Не извиняйтесь. Чего уж теперь.
– Я компенсирую! – пообещала Анн-Мари. – Насчет денег не переживайте. Восстановление – за мой счет. О’кей?
– Потом поговорим.
Детективам требовалось время, чтобы прийти в себя.
Тонкий запах листвы и ночная свежесть не прельстили Руслана. Он достал сигареты и закурил. Бизнесмен сидел на скамейке под кустом шиповника. Руслан пускал дым и смотрел в черное небо, усыпанное первыми звездами.
Наверное, ему было одиноко. Наверное, чудная прозрачная ночь делала его одиночество особенно пронзительным. Наверное, мысли о девушке, столь же прекрасной, сколь и недоступной, истязали его сердце. Наверное…
– Здрасте!
На скамейку рядом с предпринимателем плюхнулся крепкий юноша. Рудницкий не ответил на приветствие.
– Я за деньгами.
– Слушай, – недовольно хмурясь, процедил Руслан, – я тебе что сказал сделать?
– Что?
– Только попугать. А ты, козел, что натворил?
– Ничего!
– Все лицо ей разукрасил, кретин.
– Так она сопротивлялась! Цепкая, стерва!
Рудницкий отвесил парню короткую сочную оплеуху.
– За что?! – обиделся тот.
– За стерву. Выбирай выражения.
– Ну надо же! Не поймешь вас, крутых. Вы меня, между прочим, тоже неплохо с лестницы спустили. До сих пор локоть болит.
– Ладно, не ной. Возьми.
Руслан вынул из кармана любимый всеми портрет американского президента Франклина. Купюра перекочевала в ладонь юноши и явно оказала анестезирующее влияние и на его локоть, и на его самолюбие.
– Премного благодарен, – заулыбался он. – Не зря невинностью рисковал. Дело-то подсудное.
– Шурши отсюда. И больше не попадайся мне на глаза.
Подождав, пока парень растворится в темноте, Рудницкий метким щелчком отправил сигарету в урну, поднялся со скамейки и направился к джипу, мерцавшему в ночи лакированными боками.