Глава 29
Гора с плеч долой!
Всю ночь провела в мучениях – переживала из-за Матвея. Сто раз позвонила маме, чтобы она узнала у Юрия Валентиновича фамилию и адрес инструктора и сообщила мне. Я боялась попасть под шквальный огонь вопросов, спровоцированных такой просьбой: а почему ты сама не спросишь у Матвея? что с ним? в какой больнице? вы попали в аварию?! перевернулись?! не темни, быстро выкладывай, что с вами случилось!!!!
Однако Марго упорно находилась «вне зоны доступа». Можно было бы зайти с другой стороны: узнать координаты фирмы «Экстремальные приключения для состоятельных господ», выцарапать у персонала сотовый Юрия Валентиновича (конечно, это было бы не просто!) и позвонить ему… Но я рассудила, что Юрий Валентинович и Марго находятся сейчас в одной точке земного шара, думаю, на расстоянии не более полуметра друг от друга. Значит, битва за сотовый номер Юрия Валентиновича не имеет смысла – его телефон также будет «вне зоны доступа»…
Утро встретила за компьютером. Не в силах бороться с туманными видениями – Матвей на больничной койке, обмотанный окровавленными бинтами, опутанный прозрачными трубками, – я оставила попытки уснуть и принялась за работу. К шести утра изготовила три материала, используя интервью, взятые накануне. Как опытный бармен, смешивала фразы, подливала густую патоку гипербол, взбивала в пышную пену факты… Буйство творческой фантазии в рамках спецвыпуска «Удачных покупок». Все ради чего? Чтобы заполнить страницы журнала материалами о магазинах модной одежды… Эти статьи я уже могу писать с закрытыми глазами – набила руку.
Вероятно, мне надо серьезно задуматься о моей работе. Я счастливо избежала смерти и выпуталась из ужасной истории. И теперь хочется верить, что мое предназначение заключается в чем-то более весомом, нежели конвейерное производство рекламных статей…
Сотрудники «Удачных покупок» едва не сошли с ума: в этот солнечный день затянувшегося бабьего лета мы с Еленой Аметистовой столкнулись в коридоре редакции, но не набросились друг на друга с грызней и обвинениями, а слились в дружеском объятии.
– Ну как ты, Юля? – улыбнулась начальница. – Все нормально? Пришла в себя? Вроде бы порядок, ни царапин, ни синяков.
Она погладила мое плечо, похлопала по спине. Я была первым человеком, спасенным ею за всю жизнь, она практически вытащила меня из пылающего жерла вулкана и теперь, похоже, испытывала ко мне нежность.
А я, естественно, изнемогала от благодарности.
– Елена Викт… Леночка! Спасибо, спасибо! – влюбленно мурлыкнула я, всматриваясь в ее мерцающие золотыми искорками глаза – они были так близко. – Вот, принесла три статьи для спецномера.
– Ого! Ничего себе. Другой бы на твоем месте взял неделю отпуска, чтобы прийти в себя – после такого-то инцидента! А ты уже на работе, да к тому же когда-то успела сочинить три материала.
Сегодня Елена не скупилась на комплименты.
А я вдруг задумалась о том, что привыкла считать себя нервной дамочкой, но, как выяснилось, совершенно зря! Моя нервная система, похоже, сравнима по прочности с сетью для отлова тунца. Елена знает только о последнем эпизоде моих приключений – падении в колодец. И, по ее мнению, этого вполне достаточно, чтобы на неделю выбить человека из колеи. Но у меня в биографии кроме колодца еще были багажник, подвал, лес… И что же? Вот, стою в коридоре, довольная и даже веселая (если отбросить в сторону беспокойство о Матвее), зажав в кулаке флешку с тремя новыми статьями…
Наверное, я себя недооцениваю.
– Отпуск мне не нужен. Что я буду в нем делать?
– Да, ты права, сразу мысли всякие наваливаются – на свободе-то, – понизив голос, призналась Елена. – Лучше уж работать. Да, кстати, отличная прическа, – кивнула она. – Тебе идет с короткими волосами.
Я улыбнулась и взъерошила шевелюру ладонью. Сзади послышался дробный стук – глухо падали на пол тела коллег, ставших свидетелями этой необычной сцены…
– Ты подружилась с Еленой? – изумленно прошипела Наталья, увлекая меня в кабинет. – Ты с ней обнимаешься? Что случилось?!
– Да так, – неопределенно ответила я. – Нам просто удалось спокойно поговорить. И как выяснилось, она совершенно другая. Милая, хорошая.
– Это Елена-то милая?! – задохнулась Наталья.
– Знаешь, мир бы стал добрее и проще, если бы люди могли пробиться друг к другу сквозь броню условностей и заблуждений. Обычно мы апеллируем не к живому человеку, а к образу, созданному нашей фантазией. В моих мыслях я превратила Елену в монстра. А она не монстр и не стерва. Она совсем другая и не имеет и десятой доли тех недостатков, что я ей приписывала.
– Да-а-а, дела-а… Ты и Елена. Обнимаетесь в коридоре. Наверное, завтра будет землетрясение.
– Возможно, – согласилась я.
Да, землетрясение обязательно должно было произойти, а с ним еще и цунами, учитывая последующие события этого дня. Все перевернулось с ног на голову… Потому что позвонила мама. То ли еще из Колумбии, то ли уже из Москвы.
Я очень обрадовалась ее звонку.
– Юля, с тобой все в порядке? – с нехорошим предчувствием в голосе поинтересовалась Марго. – Ты мне звонила? Как ты?
– Со мной все в полном порядке! – фальшиво заверила я.
– Нет, признайся, с тобой что-то случилось? – настойчиво экзаменовала мамуля.
Да, со мной много чего случилось.
Марго не проведешь!
– Все отлично. Юрий Валентинович далеко от тебя? Он не подскажет мне фамилию Матвея? А также его адрес.
– Юля, – упавшим голосом сказала Марго. – Ты дома?
– Мама! Вообще-то ты позвонила на мой домашний телефон. Конечно, я дома.
– Сиди там. Я сейчас приеду.
– Здрасте. А ты где?
– Уже буквально в десяти минутах от твоего дома.
– Я думала, вы еще в Колумбии.
– Нет, мы вернулись, – сказала мама недовольно.
Происходит что-то странное. Она проигнорировала мой вопрос о фамилии Матвея. Она, презрев расстояния, вдруг оказалась почти на соседней улице, хотя все еще должна была изучать окрестности Картахены или, по крайней мере, разбирать бумаги в своем московском офисе.
Звонок в дверь прозвенел буквально через пятнадцать минут. Все это время я пыталась придать лицу расслабленное и радостное выражение, чтобы, попав под град маминых вопросов, отвечать без запинки: «У меня все хорошо! У меня все отлично!» Я вовсе не собиралась травмировать Марго отчетом о моих злоключениях…
Дверь распахнулась, и появилась Марго, а с ней и верный фаворит – Юрий Валентинович. Я успела заметить, что, в отличие от мамы, как всегда цветущей, ее друг выглядит несколько подавленным, и списала это на происки колумбийских москитов. О Марго москиты наверняка сломали зубы, а вот Юрий Валентинович пришелся им по вкусу, и они от души порезвились… Развить тему я не успела, так как следом за влюбленной парочкой в мою маленькую квартирку, будто мамонт, протиснулся… Матвей!
– Матвей! – заорала я. – Матвей?!
– Да, это я, – смущенно ответил инструктор.
Через мгновение я повисла у него на шее, а затем, забыв о конспирации, принялась тормошить его, щупать и расспрашивать:
– С тобой все в порядке? Нога не болит? Сотрясение мозга? Было? Нет? Как я рада! Даже сотрясения мозга нет? Боже, какое счастье! А машина? Ты нашел свою «девятку»? Где она? Ты был в больнице? Или нет? Спасибо, что пришел! Я уже голову сломала, где тебя искать, куда звонить? Как это вы все вместе оказались? У подъезда встретились?
Пока я извергала восторженные реплики, сияя от восторга, с троицей посетителей творилось что-то неладное. Марго хмуро посматривала то на меня, то на мужчин, а Юрий Валентинович и Матвей смущенно переглядывались.
– Ну вот, – укоризненно процедила мама, – а говоришь – ничего не случилось.
– Да мы тут с Матвеем попали в историю, – туманно объяснила я и украдкой моргнула инструктору: молчи, ничего не рассказывай.
– Юля, вся эта история была спланирована, – мрачно сообщила Марго.
– О чем ты?
– Это был спектакль.
– Мам, я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнула я. Сейчас мне хотелось остаться наедине с Матвеем и подробно расспросить его обо всем. – Знаете, давайте я поставлю чайник.
Попытка смыться на кухню – подальше от непонятных заявлений – не удалась: мама остановила меня:
– Стой, Юля, вернись! Никакого чая для этих двух… типов.
Марго зло сверкнула глазами, опалив Юрия Валентиновича напалмом. Я застыла в изумлении, заметив этот полный ненависти взгляд.
Они в ссоре?
Что случилось?
– Да, Юля, мы разыграли спектакль. Все приключения, случившиеся с тобой, были… ну… так сказать… фальшивыми, – сказал Юрий Валентинович.
– Ничего не понимаю, – буркнула я. – Вы не объясняете. Вы запутываете… Приключения были фальшивыми? Как это?
– Да, единственное во всей этой истории, что было настоящим, – это твои истраченные нервы, здоровье, – проскрежетала Марго.
– Рита, ну что ты так! – взмолился Юрий Валентинович. – Не надо! Я же хотел как лучше! Ты разве не видела, что творится с Юлей? Ребенок просто погибал! Она была как зомби, она ничего вокруг не видела, двигалась как автомат и не могла думать ни о чем другом, только как о Никите… Нужно было хорошенько ее встряхнуть.
– И вы это сделали, – процедила сквозь зубы Марго. – Вовлекли моего ребенка в чудовищный эксперимент. Юля, едва я узнала об этом, тут же свернула поездку и примчалась сюда.
– Так это был розыгрыш? – удивилась я.
До меня наконец-то дошло!
– Розыгрыш? – повторила я упавшим голосом.
– Почему розыгрыш? – не согласился Юрий Валентинович. – Розыгрыш – это когда дурью маются. А я хотел вывести тебя из коматозного состояния, в котором ты пребывала после расставания со своим парнем. Хотел вернуть тебя к жизни, растормошить, впрыснуть в кровь адреналин… А бонусом к программе шла тренировка навыков вождения. Мы все продумали! Инструктор был якобы выведен из строя, и тебе пришлось все брать на себя – ты управляла автомобилем в экстремальной ситуации, в состоянии нервного стресса. Ты сумела справиться с тремя машинами и даже ни одной не расколотила, ты ездила ночью по незнакомой местности и плутала по лесу. И справилась!
– А если б расколотила? – усмехнулась Марго. – У вас все застраховано? А если б она влетела в какой-нибудь столб или дерево?
– Постой, Рита! Пока Юля ездила на «девятке» и «тойоте», за ней приглядывал Матвей. Тут ничего не могло бы случиться. А по лесу Юля моталась едва передвигая колеса, и мы тоже не выпускали ее из виду ни на минуту, следили за ней.
– А если бы у нее не выдержали нервы и она свихнулась от страха? Что тогда?
– Похоже, Юля – крепкий орешек. Как видишь, с ней все в порядке.
Пока они обсуждали мою стрессоустойчивость, я со скрипом ворочала извилинами. Процесс был мучительным, услышанное не поддавалось осмыслению.
– Постойте! Матвей… Так, значит, ты притворялся?! – промямлила я. – Ты вовсе не умирал? Ты ломал комедию, пока я везла тебя ночью в «тойоте»? Тебе вовсе не врезали по голове… Да и по ноге!
– Я же говорю, травма ноги была необходима, чтобы посадить за руль машины именно тебя, а не Матвея, – терпеливо объяснил Юрий Валентинович. – И по голове ему врезали с той же целью – тебе пришлось самой, без подсказок, управлять незнакомым автомобилем, пробираться по пересеченной местности и принимать решения!
– Матвей, значит, твоему здоровью ничего не угрожало?! А я уговаривала тебя не сдаваться, не умирать, продержаться еще чуть-чуть… Ты, наверное, смеялся надо мной!
Разговоры о моей стрессоустойчивости – сплошная выдумка. Вот они, слезы – совсем близко! Я всхлипнула. Память мгновенно восстановила картинки, услужливо рассыпала их передо мной карточным веером и заставила вновь испытать и леденящий ужас, и отчаяние… Но теперь я понимала, насколько глупыми были все эти эмоции, ведь меня окружали не настоящие злодеи, а актеры… Их гнев и злость были фальшивыми, а кровь – бутафорской…
А Матвей?
Вот от него я точно не ждала подвоха или подлости.
– Юля, я вовсе не смеялся над тобой! – воскликнул Матвей. – Пожалуйста, не думай так… Я довольно быстро пожалел, что мы втравили тебя в эту историю. Честное слово, я раскаялся… Одно дело – устраивать жестокий спектакль для какого-нибудь богача, одуревшего от скуки и пресыщенности. И за его же деньги. Если человек сам просит пощекотать ему нервы и готов выложить за это огромные деньги – зачем ему отказывать? Сам просил, сам и нарвался… Но ты – это совсем другое дело… Поверь, я пожалел и раскаялся. Правда! Не стоило обрушивать на тебя весь этот кошмар. Простишь меня?
Я оставила вопрос Матвея без ответа, потому что мои скрипучие мозги наконец-то выдали новое откровение…
– Подождите! – радостно воскликнула я. – Так, значит, парень, напоровшийся на березовый сук, жив и здоров?!
– Юль, ну конечно! – ответил Юрий Валентинович с улыбкой. Он, должно быть, поражался тому, как медленно до меня доходит.
– И три урода, сбросившие меня в колодец, никого не убили там, в лесу?!
– Нет. И они совсем не уроды.
– А Владимир Германович не устраивает охоту на случайных прохожих, чтобы потом поиздеваться над ними?
– Нет, Юля! Он просто актер, сыгравший свою роль.
– Какое счастье! – порадовалась я. – Гора с плеч. Было бы трудно согласиться с существованием всей этой нечисти на земле. Я бы только и думала о жертвах Владимира Германовича, а также переживала бы из-за трупов, разбросанных по лесу… Как хорошо, что все это лишь выдумка вашего сценариста! Кстати, ему бы умерить фантазию… Столько всего наворотил! Чтобы вернуть вкус к жизни, мне хватило бы одной поездки в багажнике. Я так испугалась! Думала, нас с Матвеем везут на расстрел… А потом была еще ночь на посту ГАИ, встреча с лесным маньяком, колодец…
– Вы бросили ее в колодец! Как вообще до такого можно было додуматься?! – прорычала Марго. – Это же изуверство какое-то!
– Да это же наш собственный, специально оборудованный колодец! – попытался защититься Юрий Валентинович. – Там поролоном все выложено. А куча тряпья сто раз выстирана с «Ариэлем»! Кстати, Юля, согласно пророчеству нашего психолога, из колодца ты должна была позвонить не своей начальнице, а Никите! Он бы примчался тебя спасать. И спас бы. И вы бы помирились.
– А Юля позвонила главному редактору. Хреновый у вас психолог, не угадал, – хмуро проскрипела Марго.
– Оказалось, что наизусть я помню только номер Елены Аметистовой. Ей и позвонила, – пробормотала я.
– Не знаю, как ты мог так поступить с моей дочерью, – сказала Марго, в ее голосе звучал металл.
Она смотрела на Юрия Валентиновича тяжелым взглядом, и я вдруг поняла, что они на грани разрыва. Он совершил ошибку, взяв на себя смелость распоряжаться моей судьбой. Марго вряд ли сумеет это простить…
О нет!
Неужели теперь они расстанутся?
Марго столько лет была одинока, жила одной работой, пестовала свою неуязвимость для стрел амура, охраняла ледяной замок – ни одному мужчине не позволялось вступать на ее личную территорию… И вот наконец нашелся рыцарь, растопивший глыбы льда. Марго оттаяла, изменилась до неузнаваемости, стала мягкой и нежной. И теперь всему придет конец? Почему? Из-за меня. Я невольно стала яблоком раздора.
Но я не хочу, чтобы они расстались!
Мне нравилось видеть маму счастливой и радостной. У нее блестели глаза, она излучала тепло, которого мне так всегда не хватало в нашем общении…
Надо спасать ситуацию.
– Мамуля, постой! Не злись на Юрия Валентиновича. Вспомни, как ты скиталась по тропическому лесу и даже не надеялась выбраться оттуда. А потом ощутила себя победительницей, преодолевшей все трудности.
– Это другая история, – сказала Марго. – Я сама обратилась в фирму, посчитав, что ударная доза адреналина мне не помешает. Я была готова к испытаниям. А над тобой просто поиздевались!
– Мама, но я сейчас тоже чувствую себя победительницей! Да, все эти приключения были ненастоящими. Но я же не знала. Я переживала по-настоящему, преодолевала страх и неуверенность… И справилась! Сейчас я воспринимаю все совершенно иначе, чем раньше. Смотрю на мир другими глазами. Мне море по колено, могу свернуть горы! Кажется, я даже научилась ездить задним ходом, представляешь? Пожалуйста, не ругай Юрия Валентиновича. Он действовал из благих побуждений. Он хотел мне помочь, пытался вытащить из депрессии… Я думаю, у него получилось.
– Ну, не знаю, – нерешительно пробормотала Марго. – Неужели ты не сердишься?
– Немного удивлена. Но в целом… Пожалуйста, не расстраивайся!
– Я не расстраиваюсь! – отчеканила Марго. – Я в бешенстве! Ты могла бы пострадать. Это слишком жестокие игры.
– Но все обошлось! Да к тому же есть результат – почти такой, какой и задумывал Юрий Валентинович. Смотри – я уже не хнычу и не ною! Бодренькая. Если раньше я думала о Никите шестьдесят минут каждого часа, то теперь порой и вовсе не думаю!
– Серьезно?
– Да!
– Хмм… Надо же.
– Вот видишь! Мне теперь снова нравится жить! И столько появилось мыслей – я хочу все переделать, переиначить в своей жизни… А машина? Мама, да я же стала настоящим профи! Теперь, чтобы развернуться, мне вовсе не требуется футбольное поле. Я уходила от погони – неслась на всех парусах! А раньше и до тридцати километров в час боялась разогнаться. За два дня порулила тремя машинами и ни одной не изуродовала!
Мои восторги, естественно, были утрированными… Я старалась ради Юрия Валентиновича, пытаясь сохранить его статус бойфренда. Если бы не это – сама бы с удовольствием наорала и на него, и на Матвея. Сказала бы им пару ласковых. Стоило вспомнить любую сцену из придуманного ими спектакля, и у меня вновь леденела кровь от ужаса… По крайней мере, могли бы умерить пыл и сделать сценарий покороче.
– Рита, Юля… Девочки, ну… простите меня, старого идиота, – обезоруживающе улыбнулся Юрий Валентинович и поднял руки вверх, словно пытаясь сдаться в плен.
Наконец-то у него хватило ума сменить тактику. Когда в сцене участвует рассерженная Марго, когда воздух наэлектризован грозой и слышатся раскаты грома, самое лучшее – не упорствовать, а быстро признать свою ошибку и во всем раскаяться. Тогда, возможно, гильотина маминого гнева даст сбой.
– Юлечка, прости! Видимо, мы перестарались.
– Да ладно, я не обижаюсь.
– И, к сожалению, самого главного не произошло – вам с Никитой не удалось восстановить отношения… Матвей сказал, ваша ссора случилась из-за поддельных снимков в журнале. Вот если бы ты согласилась показать Никите настоящие фото!
– Не хочу говорить на эту тему.
– Да, ты отказалась. Но еще оставался шанс, что ты позвонишь Никите из колодца и он примчится тебя спасать… Жаль, не получилось.
– Ты, Юра, полагаешь, что способен вершить чужие судьбы? – усмехнулась Марго. – Думаешь, отношения Юли и Никиты можно восстановить, подстроив ситуацию и манипулируя людьми, как куклами? Надо же, придумали: она – в колодце, он ее спасает. И вот уже хеппи-энд!
Я вновь поднялась на защиту маминого бойфренда и его прожекта:
– Мама, но, как ни странно, схема действительно работает! Когда один в беде, а другой спасает – это невероятно сближает участников. Посмотри, меня вытащила из колодца Елена Аметистова. И я совершенно иначе стала относиться к своей начальнице. А она – ко мне! Ты только представь, мы с Еленой Аметистовой теперь едва ли не подруги!
– Неужели?
– Похоже, она прониклась ко мне симпатией, едва услышала мой вопль о помощи. Думаю, Никита тоже с огромным энтузиазмом извлек бы меня из колодца, – мечтательно вздохнула я, тут же представив себя в роли военного трофея Никиты. Безусловно, ему бы пришлось оказывать жертве первую помощь, ведь я обязательно лишилась бы чувств от перенесенных страданий! Не сомневаюсь, Никита безупречно сделал бы и искусственное дыхание, и массаж сердца… Уж я бы постаралась пробыть в коме не менее пяти минут… Ну а потом мой ангел отвез бы меня домой, чтобы отмыть и согреть в горячей ванне… И там мне еще раз стало бы плохо, просто очень-очень плохо… О-о-о! Какая же я дура, что не выучила наизусть телефон любимого! Конечно, надо было звонить именно ему!
Эх, не получилось.
Тут я заметила, что в воздухе повисла пауза, а трое гостей посматривают на меня с дружелюбным недоумением.
– Ты о чем задумалась, Юля? – улыбнулась Марго. – Прямо-таки размечталась!
– Да так…
– Я рада, что тебе удалось выйти из этого приключения без моральных и физических потерь.
– Мама, что ты! Я только выиграла! – заверила я.
Юрий Валентинович одарил меня признательным взглядом, а потом с надеждой посмотрел на Марго. Она еще хмурилась, но, видимо, уже остыла. Они молча гипнотизировали друг друга добрых три минуты, и их лица то озарялись светом приятных воспоминаний, то меркли под тенью недавней ссоры… Наблюдая за их безмолвным диалогом, я с облегчением подумала, что Юрию Валентиновичу все же удастся восстановить добрые отношения с Марго: трудно долго дуться на мужчину, наделенного таким умопомрачительным обаянием.
Я бы не устояла.
Матвей нерешительно напомнил о своем присутствии:
– Юля, если ты хочешь… Можем еще покататься по городу. Когда у тебя следующий экзамен?
– Что? – рассеянно обернулась я. – Покататься? Нет уж, спасибо. Что-то не хочется.
