Глава 19
Погоня

– Они что, подъехали и тут же набросились на тебя? – хмуро поинтересовался Матвей. – Без предупреждения? Без объявления войны?

Сейчас я не могла ответить подробно – новичку трудно и разговаривать, и одновременно управлять машиной. Я изо всех сил давила на газ и яростно сжимала руль, пытаясь удержать автомобиль на трассе. Машина все время уезжала в сторону – к обочине или на встречную полосу, ее мотало, а мне никак не удавалось ехать прямо.

Мотор гудел, навстречу мчалось серое шоссе, пролетали автомобили, но я видела перед собой совсем иную картину – двадцатилетнего пацана, скрючившегося под березой, в кепке и рубашке, залитых кровью… Меня трясло от ужаса, на лбу выступила испарина, ладони скользили по рулю, джемпер противно лип к телу.

– Какие уроды, увидели – девчонка одна… Решили порезвиться, – ответил сам на свой вопрос Матвей, так и не дождавшись моей реакции. Он достал огромный носовой платок в красно-синюю клетку и затянул его узлом под раненым коленом.

– А у нас есть план? – с надеждой спросила я. – Что мы будем делать? Что ты придумал?

– Сначала доберемся до города. Так, мне надо позвонить. – Матвей полез в карман куртки за мобильником.

– Позвони в скорую, – жалобно попросила я.

– Думаешь, они сами не позвонили?

– А вдруг ума не хватило? Ты так здорово их отметелил, что, наверное, выбил им последние мозги.

– Проклятье! – неожиданно рявкнул Матвей. – Я выронил телефон! Да что же это такое?!

– Возьми мой, – сказала я. – Там, в сумке…

Не успев договорить фразу, я вдруг поняла, что моей сумки нет в машине. Я прекрасно вспомнила тот момент, как один из парней схватил меня за руку, ремень соскользнул вниз с плеча, и моя котомка плюхнулась на землю – за секунду до того, как на земле очутилась и я сама… Потом я, содрогаясь от страха, рассматривала окровавленную жертву, потом мы продирались сквозь кустарник и бежали к машине…

Сумка так и осталась лежать на земле.

– Черт, – холодея, пробормотала я. – Еще и это!

Паспорт, деньги, кредитки, редакционное удостоверение, новый мобильник, старый мобильник с памятью, до отказа забитой нужными телефонами… Конечно, все это сущая ерунда, если вспомнить, что в лесу у кафе мы оставили труп… Но если представить, в какой ситуации мы сейчас оказались, гораздо удобнее было бы иметь при себе и документы, и сотовый телефон.

– Моя сумка осталась в лесу, – мрачно сообщила я подельнику.

– Поздравляю, – буркнул Матвей. – Что в ней кроме телефона?

– Все! Паспорт, деньги, карточки, – убитым голосом сказала я. – Вся моя жизнь, выраженная документально и в цифрах.

– Значит, мы напрасно мчимся во весь опор. Какой смысл бежать с места преступления, если ты оставила там свой паспорт? Даже смешно!

– А мы бежим? Я вообще ничего не понимаю, Матвей! Зачем мы удираем? На что ты надеешься?

– До этого самого момента я наивно надеялся, что нам удастся скрыться.

– Постой, но ведь и ты оставил там улику – свой мобильник! Ты выронил его, он валяется там же, где моя сумка! – вспомнила я.

Матвей смутился:

– Да, верно. На тебя наезжаю, а сам хорош.

– Постой, но разве мы преступники? Зачем мы убегаем? Думаешь, если мы сейчас скроемся, нас не станут искать? Разве парни не обратятся в милицию?

– Зачем? Чтобы сообщить, что они попытались втроем изнасиловать незнакомую девушку?

– Ладно, хорошо. Милицию они не станут вызывать. Но как объяснят врачам, почему у их друга дыра в черепе?

– Скажут правду. Споткнулся, напоролся на сук. Несчастный случай.

– Я думаю, мы должны были остаться и вызвать скорую и милицию, – вздохнула я. – Мы убегаем, это неправильно.

– Юля, мне не хочется выглядеть в твоих глазах трусливым зайцем, но связываться с милицией тоже нет никакого желания. Ты думаешь, на место происшествия приедет умный и проницательный опер, который в два счета во всем разберется и установит истину? Это вряд ли. Такие только в детективных сериалах. А в реальной ситуации обычно попадаешь на людей с тремя классами образования и кругозором дождевого червя. Однако они наделены властью и поэтому могут в один миг искорежить тебе жизнь. И ты ничего не сможешь исправить и ничего не сможешь доказать. Мне это не нужно. Тебе – и подавно.

– А-а!!! Нас догоняют!!! – завопила я, так как внезапно увидела в зеркале серебристую «тойоту-камри». Она неслась следом, легко сокращая расстояние между нами.

– Ого, точно! – Матвей обернулся. – Они действительно нас догоняют!

Я крепче сжала руль и утопила педаль газа. Автомобиль преследователей мелькал в зеркале и неумолимо приближался, несмотря на мои титанические усилия.

– Странно. Но зачем они это делают? С какой целью? – задумался Матвей.

– Наверное, бегут за добавкой. Им хочется еще раз получить по морде. Ах, нет! Вероятно, решили отдать мне мою сумку, – мрачно усмехнулась я.

– Смотри-ка, Юля, а ты довольно ловко уходишь от погони.

Дорога была свободна, я наконец-то справилась с волнением и теперь гнала изо всех сил. Даже сейчас, в такой неприятный для нас момент, Матвей умудрился похвалить ученицу.

Чувство раскаяния и вины охватило меня.

Вот если б можно было отмотать пленку на пару часов назад… Я бы уговорила Матвея не соваться в это проклятое кафе! А если б не получилось – то тогда не связалась бы с глупыми юнцами, проигнорировала б их нападки на наш автомобиль…

– Я поняла, они вовсе не гонятся за нами! Они везут в больницу своего несчастного друга. Ах, он, наверное, пришел в себя, да, Матвей? Вероятно, его рана была совсем не страшной! Должно быть, он только ободрал кожу? А если он проткнул не череп, а только зацепил ухо? Я слышала, что если разодрать ухо, то выльется чуть ли не цистерна крови! Да, несомненно, он просто поранил ухо… Поэтому кровь так и хлестала. Но ухо – ведь это вовсе не страшно! Да, Матвей, как ты думаешь? – обрадованно затараторила я, окрыленная надеждой.

Все обойдется, этого бедного идиота подлатают. И мы постараемся забыть о сегодняшнем дне, благодаря Бога за то, что это происшествие осталось всего лишь неприятным приключением, а не превратилось в трагедию.

Мой инструктор отнюдь не питал подобных надежд. Его лицо оставалось хмурым. Он развернулся всем корпусом, чтобы получше разглядеть преследователей.

– Знаешь, их только двое.

– Как?

– Да.

– Не может быть! Раненый, наверное, лежит пластом на заднем сиденье!

– Нет. Их только двое, – повторил Матвей.

Я секунду переваривала информацию. Никак не могла поверить, что два урода бросили друга одного – беспомощного, окровавленного, умирающего.

– Они его бросили!

– Похоже на то, – обескураженно пробормотал Матвей.

– Они удирают с места происшествия, так же как и мы! – с горечью воскликнула я и сразу же бросила педаль газа. Скорость тут же начала падать.

– Ты что?

– Мы должны вернуться. Надо помочь парню. Я не хочу, чтобы он умер.

– Если только он еще жив, – поморщился Матвей. – А они так и едут за нами… Чего хотят, не понимаю…

– Поступим правильно. Вернемся. Вызовем скорую и милицию. Да, конечно, придется долго и нудно все объяснять. И нас замучают допросами… Но уж лучше это, чем оставить его там умирать.

– Если он уже не умер, – повторил Матвей.

– Ты его просто оттолкнул. Кто же знал, что он налетит на сук. Это несчастный случай. Где же мне развернуться?

Нормальный водитель развернулся бы не задумываясь. Но мне явно не хватило бы ширины дороги – и я с блеском закончила бы разворот в кювете встречной полосы. Поэтому пришлось съезжать на грунтовую дорогу, убегающую через поля в лес, чтобы, вольготно описав дугу по чахлой траве, вновь выбраться на шоссе и поехать в обратном направлении.

Но я ведь только учусь. Кто знает, возможно, через год буду разворачиваться практически на одном месте – вокруг собственной оси. Ведь Нонна обещала, что я обязательно стану автомобильным асом…

Но я не успела вернуться на трассу.

Серебристая «тойота» преследователей тоже съехала с шоссе вниз, прямо за нами. Дверцы распахнулись, из машины пулей выскочили Чупа-Чупс и Черный Жилет, их боевому настрою и смелости позавидовал бы отряд спецназовцев. Через мгновение я поняла, почему они так активны и почему совершенно не боятся моего спутника, несмотря на побои, нанесенные им Матвеем. В руке Чупа-Чупса был зажат пистолет. В открытое окно «девятки» сунулось вороное дуло.

– Быстро вышли из машины, – приказал смелый юноша.

– О боже, – устало произнес Матвей. – Как же нас вы достали, а?

Чупа-Чупс рванул на себя дверцу. Я вывалилась на волю, испуганно рассматривая пистолет – он трясся в руке захватчика, тот явно нервничал.

Еще выстрелит с перепугу!

– Что с третьим? – спросила я. – Вы его бросили? Или все-таки вызвали скорую?

– Заткнись, – приказал Черный Жилет. – Руки давай.

Пока один держал нас на мушке, оставаясь на приличном расстоянии, другой подскочил сзади и ловко связал руки за спиной – и мне, и Матвею…

В нескольких метрах от нас проносились по трассе автомобили, сгущались осенние сумерки – мягко и вкрадчиво, и никому не было дела до разборок, устроенных рядом с дорогой троими мужчинами и одной дамой…

– Падай, – скомандовал Черный Жилет, подталкивая связанного инструктора к распахнутому багажнику «тойоты».

– Ты сдурел? Чего я там забыл, – огрызнулся Матвей.

– Залазь, или прямо сейчас получишь пулю в другое колено, – ухмыльнулся парень. – Хочешь хромать сразу на обе ноги? Давай, давай, быстро!

Сверху на Матвея в багажник уложили меня, и крышка с щелчком захлопнулась. Мы оказались в темноте и тут же почувствовали, как машина отправилась в путь. Я уткнулась лицом в могучую шею спутника. В другой обстановке я бы сказала, что это довольно приятно, кожа Матвея хорошо пахла сложной смесью ароматов – туалетная вода, пот, бензин, запах недавней драки… Кроме того, все эти мышцы, крепкие, почти стальные – используемые сейчас мною в качестве перины… Но нет, конечно, в данный момент мне было абсолютно не до вкусовых нюансов и тактильных ощущений… «Тойота-камри» – отличный автомобиль. Но его багажник немного отстает по комфортабельности от двухспальной кровати с ортопедическим матрасом. Нас кидало из стороны в сторону, мы клацали зубами, хрустели суставами и с досадой крякали на особо глубоких выбоинах дороги.

Похоже, машина не вернулась обратно на шоссе, а продолжала ехать дальше по грунту.

Мы хотели вернуться и спасти раненого пацана, а теперь, похоже, нам надо спасаться самим.

– Ну и дела! – удивленно пробормотал Матвей, я повернула голову и ощутила на виске его дыхание. – Первый раз со мной такое.

– Ты не поверишь, но со мной тоже. Еще никогда я не ездила в багажнике, как запасное колесо или канистра с бензином. А куда они нас? И что собираются делать?

– Завезут куда-нибудь в лес и прикончат из пистолета, – ободряющим тоном объяснил Матвей.

– Убьют?! – вздрогнула я.

– А иначе зачем все это? Просто им неудобно было расстреливать нас прямо у дороги.

– Нет, пожалуйста, не говори так! Неужели они убьют нас?

– Ты сама подумай, – безжалостно и спокойно произнес Матвей. – Мы лежим в багажнике. У нас связаны руки. Трясемся, должно быть, по лесу. Сейчас заедут поглубже в лес – и того.

– Ты просто издеваешься!

– Перестань, зачем мне это? – вздохнул Матвей. – Давай-ка я повернусь на бок, а ты попытаешься развязать мне руки.

– Как?!

– Ну как-нибудь, Юля! Жить-то хочется.

Мы активно завозились в темноте, меняя дислокацию. Сначала я решила, что мы повернемся друг к другу спиной – изобразим одну из тех загадочных поз Камасутры, когда совершенно неясно, как же оно все происходит между мужчиной и женщиной. Я нащупала веревку на запястьях Матвея, однако вскоре поняла, что могу сколько угодно долго дергать за узел негнущимися пальцами – и ничего не получится.

– Погоди-ка, тут торчит что-то, – сказал Матвей. – Тут целое хозяйство!

Как выяснилось, с нами в багажнике путешествовали 1) пакет с углем, 2) решетка для барбекю, 3) и самое главное – маленький топорик!

Чтобы передвинуть топорик с кормы автомобиля и присоседить его к заду Матвея, нам пришлось совершить грандиозное количество замысловатых телодвижений – мы извивались, словно ужи на сковородке. Но в конце концов достигли цели: я зажала топорик руками, и Матвей принялся пилить свою веревку.

– Ура, получилось, – объявил он. – Теперь давай тебя развяжу.

Не могу сказать, как долго длилось путешествие в багажнике, – так как мы увлекательно проводили время, оно пролетело незаметно. К моменту, когда машина остановилась, и я, и инструктор уже освободились от пут, но все равно держали руки за спиной – чтобы ввести противников в заблуждение.

Крышка багажника поднялась, мелькнули бледные физиономии наших тюремщиков… Я успела вновь подумать об их товарище – остался ли у него хоть один шанс выжить теперь, когда его все бросили? Если б нас не взяли в плен, мы бы давно оказали ему первую помощь… Но он, наверное, уже умер от потери крови… Однако эти переживания отступили на второй план – сейчас я больше волновалась за свою собственную жизнь…

Без особого труда меня вытащили из багажника – как мешок с мукой. Уже стемнело, порыв сырого ветра хлестнул в лицо. Вокруг возвышался и шумел лес, вечернее свинцово-синее небо мерцало первыми звездами. Я вдохнула полной грудью – здесь, в лесу, воздух был изумительно свежим и вкусным.

Дышать. Радоваться ветру. Чувствовать на губах первые капли дождя… Боже мой, только бы выпутаться из этой истории! И я никогда больше не истрачу ни одной минуты драгоценного времени на нытье, недовольство и пустые переживания! Буду наслаждаться любой мелочью, стану растением, одноклеточной бактерией, животным – впитывающим жизнь страстно и с благодарностью, буду каждое утро радоваться, что мне подарен еще один день!

Матвею понадобилось гораздо больше времени, чтобы самостоятельно выбраться из багажника. В темноте мальчуганы не заметили отсутствия веревок у нас на руках. Пистолет теперь держал Черный Жилет, он пытался изображать крутого Джеймса Бонда, но было видно, что его пробирает нервная дрожь… Он неосмотрительно приблизился к Матвею, и в ту же секунду пистолет полетел в одну сторону, а парень – в другую.

Завязалась новая драка – вторая за этот день. И надо сказать, как и в первом эпизоде, Матвей успел получить свою порцию побоев – несмотря на ловкость и мощь, с которой он раскидывал врагов. За секунду до того, как инструктор отправил в глубокий нокаут Чупа-Чупса, тот успел опустить на затылок Матвея подобранный с земли камень.

– О нет, – прошептала я, со страхом наблюдая, как мой доблестный защитник вращает глазами и двигает шеей, не понимая – убили его или не очень. – Матвей, ты цел? А?

– Пока не пойму, – ответил тот глухо. – Как-то мне… это… странно…

Я подумала – только бы он сейчас не рухнул плашмя на землю, отключившись. Он должен оставаться в полном сознании, для того чтобы продолжать и дальше спасать нас. Что я без него? Руководящая роль мне не под силу… Иначе говоря, сейчас я эгоистично волновалась за свою судьбу, а не из-за здоровья Матвея… Хотя нет, конечно, сам инструктор мне тоже стал дорог, он прежде всего был человеком, а не рычагом для преодоления тяжелых ситуаций.

Поле боя было усыпано телами врагов, дымилась земля, изрытая снарядами, чернели воронки, громоздился подбитый танк…

– Юля, посмотри там. – Матвей махнул рукой в сторону. – Куда-то туда ключи улетели…

Он навалился грудью на бок машины, потом тяжело переместился вперед, открыл дверцу и упал в салон «тойоты» – опять на пассажирское сиденье. Очевидно, роль водителя вновь достанется мне… Конечно, ничего не поделаешь! В первой стычке Матвей покалечил ногу, во второй драке получил по черепу. А я оставалась целой и невредимой, только слегка перепачкалась, пока валялась на земле и ехала в багажнике.

Избитые парни постепенно приходили в себя, возились на земле, пытались сесть. Я с опаской обошла одного, другого, всматриваясь вниз, искала в траве брелок с ключами. Зачем, спрашивается, надо было доставать ключи из зажигания?

– Вот они, – радостно сообщила я Матвею. Уселась за руль, нерешительно потрогала рычаг скоростей, посмотрела на приборы. – Что тут, как? Я же не знаю!

Я впервые находилась в японском автомобиле в качестве водителя, а не пассажира. До этого все больше гробила «жигули». У Никиты был «лексус», у Нонны – «крузер», но мои друзья, проявляя дьявольскую скаредность, никогда не доверяли мне руль, не предлагали покататься где-нибудь за городом ради развлечения. Но впрочем, я и сама не просила.

– Давай, Юля, заводи мотор, – едва ворочая языком, промямлил Матвей. Он клевал носом, будто бы засыпая, ему явно было плохо. Я протянула руку и пощупала его затылок в страхе обнаружить дыру размером с Сахалин, однако там ничего не было. Какое счастье! Два продырявленных черепа за одни сутки – это слишком.

– Юля, поехали отсюда… – чуть слышно попросил инструктор.

Да, не мешало бы смотаться по-быстрому: я увидела, что один из юнцов ползает на коленках по земле, вероятно, в поисках пистолета.

– Матвей, пожалуйста, приди в себя, очнись, – взмолилась я. – Скажи, как включить фары? Как придвинуть сиденье – мне далеко так! Боже мой, ты ужасно выглядишь, тебе надо срочно сделать томографию! А куда ехать? Где дорога? Где мы вообще? Ты не знаешь? Матвей, командуй же! Что делать?!

Друг злостно игнорировал мои отчаянные вопли – он завалился вбок, уткнулся лицом в стекло. Он явно намеревался отключиться на часок-другой, свалив на меня все заботы.

Оставалось рассчитывать только на себя. Сейчас преследователи окончательно оклемаются, найдут пистолет и возобновят приставания. Я судорожно щелкала кнопками и дергала за рычажки, пытаясь включить фары. Когда мне это удалось, сноп света выхватил из темноты кусок проселочной дороги и лес, стеной возвышавшийся справа от нас. Я повернула ключ в зажигании, мотор тихо загудел – нежно и ласково, и автомобиль сдвинулся с места.

– Давай, машинка, вывози нас отсюда, милая, – прошептала я.