Глава 29
Встреча в верхах
На следующее утро, собираясь в редакцию «Удачных покупок», проверила кошелек. Как выяснилось, я являлась счастливой обладательницей двадцати рублей.
И все!
Больше у меня не было ни копейки.
Слегка ошарашенная, я минут пять рассматривала две замусоленные купюры. Вот это номер! Как жить дальше? Еще и Нонне должна целую кучу денег! Вроде и зарабатываю нормально, гонорары из «Удачных покупок» и «Стильной леди» текут полноводной рекой, кредит за квартиру больше выплачивать не надо… Но деньги постоянно исчезают, испаряются неясным и загадочным образом.
Это общемировая тенденция?
Или только со мной такое происходит?
В редакции получила следующий удар: едва я появилась на рабочем месте, как сразу ощутила неладное – кожей, спинным мозгом. Привычная атмосфера праздника покинула коридоры редакции, все сидели тихо как мыши и напряженно смотрели в мониторы. Следом за мной в кабинет проникла главбух Елизавета Витальевна. Обычно она редко покидает свое рабочее место, должно произойти нечто экстраординарное…
– Юля, – прошипела главбух, – ты где была вчера? Меня Елена затерроризировала! Пришлось сказать, что ты взяла отгул по семейным обстоятельствам!
Я разинула рот от удивления, да так и замерла, подвергая организм угрозе заражения всякими болезнетворными микробами, витающими в воздухе. С каких пор мои посещения контролируются?! Я всегда прихожу, когда захочу. Но неизменно приношу с собой готовую статью.
Или даже две.
– Елизавета Витальевна! У меня свободный режим, – напомнила я. – Степан Данилович всегда…
– Забудь! – быстро проговорила главбух. – Степан улетел в Москву, обсуждать вопросы по поводу создания холдинга. Неизвестно, когда вернется. А у нас теперь заправляет Елена Аметистова. И если не хочешь вылететь с работы, приходи к девяти утра. И каждый день!
Ну да, правильно! Девушки из отдела красоты уже говорили мне о необходимости соблюдать трудовой режим. Но это звучало настолько чудовищно, что я не поверила!
– Это невозможно, Елизавета Витальевна! – заорала я. – Я не привыкла к такому графику! Я творческий человек! Меня это убьет!
– Юлька, – змеей прошипела Елизавета Витальевна. – Эта грымза тебя в два счета выкинет на улицу. Тебе это надо?
– Но почему! Так несправедливо!
– Конечно! Вот и постарайся. Надо переждать момент. Авось потом все вернется в свое русло.
– Денег займете до зарплаты? Немного. Только на хлеб, кофе и проезд. Я сильно поиздержалась.
– Займу, пойдем, – коротко ответила Елизавета Витальевна.
…Наплевав на порядки, установленные новоявленной директрисой, я покинула журнал, предварительно сдав редактору две новые статьи… Елена Аметистова собралась учитывать мое рабочее время! А как она подсчитает бессонные ночные часы, проведенные у компьютера в кофейном угаре? Я не привыкла работать строго с девяти до шести. Мне нравится работать круглосуточно. И видимо, скоро придется за это поплатиться!
Глеб открыл дверь. На нем был длинный темно-синий халат-кимоно. К счастью, мой друг не выглядел подавленным или морально уничтоженным.
Он очень неплохо выглядел!
– Как дела? – осторожно поинтересовалась я, заходя в квартиру.
Красивый, просторный холл, две тысячи крошечных лампочек на потолке, сложенные в волшебный узор.
– Как родители?
– Ты знаешь… – улыбнулся Глеб. – Нормально!
– Правда? – с громадным облегчением выдохнула я. – Какое счастье! Я ночь не спала, переживала за тебя.
– Спасибо. Они остановились у Сюзанны. Возятся с внуком. А через недельку переедут ко мне. И еще…
– Да?
– Ты была права. Нам просто надо было поговорить. Я так и сделал. Выложил им все. Признался, каков на самом деле. Сказал, что наврал про любимую девушку. У меня ее нет и никогда не будет. Но и голубого друга у меня тоже никогда не будет.
– Будешь только ты один – драгоценный, эгоцентричный, самовлюбленный.
– Ты права. Больше всего на свете я люблю себя. Вот такой уродился. Но при этом я социально успешен, хорош собой, материально обеспечен. Думаю, родителям вполне можно гордиться мной.
– Они согласились с твоими доводами?
– Да. Они согласились. Куда ж им деваться? Еще мы поедем смотреть мои проекты, я покажу им самые удачные дома и магазины… В целом все оказалось не так страшно, как я ожидал.
– Глеб, – обессиленно пролепетала я, – ты даже не представляешь, как я за тебя рада! Просто камень с души, гора с плеч!
– Главное, хорошо, что ты подсказала мне сменить имидж. Думаю, их очень успокоило то, как я выгляжу… Мои любимые украшения, высокие сапожки, джинсы, шелковые рубашки… Вот это бы их шокировало. А так… Нет, все очень даже неплохо вышло, да.
– Глеб, а ты знаешь Андрея Ремартова?
– У-у, – отрицательно покачал головой дизайнер. – Кто это?
– Один крутой бизнесмен. Я все еще продолжаю ковыряться в деле, связанном с депутатом Воскресенским.
– Ха! Ты в курсе последних новостей? Наш депутат жив-здоров и прекрасно смотрится на телеэкране!
– Откуда ты знаешь?
– Да он вовсю дает интервью! Рассказывает, как невинно пострадал за убеждения. Тогда на даче, Юля, в него стреляли по заказу политических противников, представляешь?
– Он так сказал?
– Ага.
Совсем заврался депутат!
– Но тебя, Юля, заклинило на этой истории! Расслабься, проехали! Кстати, надо позвонить Воскресенскому. Мы же не доделали спальни. Теперь возобновим работу. Он солидный клиент.
– А ты не боишься, что его политические противники вновь устроят стрельбу? – усмехнулась я.
– Подумаешь. Я всегда успею смыться.
– Ты хладнокровен. А мне такие встряски не нужны. Удивительно, почему в тот день я села к тебе в машину? Почему моя интуиция промолчала? Зачем я поехала к Воскресенскому? Если бы отказалась, у меня было б гораздо меньше проблем.
– Отказалась бы в этот раз, он заманил бы тебя в другой.
– Что? – остолбенела я. – Что ты сейчас сказал?
– Ну, это… Воскресенский все равно бы до тебя добрался.
– В каком смысле?! Мы с ним практически не были знакомы!
– Но очень хотел заполучить тебя в свою команду.
– В какую команду, Глеб?!
– В свою! Скоро выборы в гордуму. Вот он и суетится, ищет талантливых людей. Так мне и сказал: мол, обязательно привези Юлю Бронникову. Я и привез.
– Постой-постой-постой, – скороговоркой пробормотала я, сжимая виски пальцами. – Воскресенский просил привезти меня к нему на дачу?
– Настаивал! Но только так, чтобы ты не догадалась о его страстном желании встретиться с тобой.
– Почему?!
– Да я же сказал! Он хотел уговорить тебя работать в его команде. Статьи там всякие писать, прославлять его, агитировать народ и так далее. Ты же классно пишешь! Но, зная, что ты девица своенравная, не хотел предлагать тебе напрямую, в лоб… Собирался встретиться с тобой в приватной обстановке и как бы невзначай предложить сотрудничество!
– И я не должна была догадаться, что встреча вами подстроена?
– Да, правильно! Вот я и позвал тебя в тот день прокатиться на машине. И будто бы случайно мы заехали к Воскресенскому. Таким образом я выполнил его просьбу. К несчастью, тут нагрянули бандиты. Но я же не виноват! Он хотел тебе работу предложить. И очень высокооплачиваемую. Но не получилось. Наверное, он тебе еще позвонит.
– Теперь понятно, – пробормотала я. – Глеб, дай воды, или сока, или еще чего-нибудь холодного. Что-то меня в жар бросило от такого открытия.
– Да ладно, не переживай! Подумаешь! Я сделаю тебе апельсиновый фреш.
– Валяй. Льда побольше.
Глеб отправился резать апельсины…
Я задумалась. Вся эта история с предвыборной кампанией – сказочка, придуманная Воскресенским для дизайнера. Чтобы объяснить Глебу, почему ему необходимо в определенный день доставить на дачу журналистку…
Получается, Воскресенский разыграл спектакль с покушением специально для меня, а не для Глеба!
Вот это открытие!
А что за ним стоит?
Вволю напившись сока, искусно приготовленного Глебом (не многим удается так ловко давить апельсины и забрасывать в бокалы лед), я отправилась домой. По дороге размышляла о загадочном поведении Воскресенского… И постепенно тайный смысл его действий становился мне понятен!
Если все время думать о несчастьях, они точно произойдут. Если постоянно вращаться мыслями вокруг персоны Воскресенского, этот подлец обязательно позвонит!
Лучше бы не отвечала.
Но я не знала, что звонит именно он.
– Здравствуй, Юля, – сухо произнес депутат. – Ты мне нужна.
– Зачем это? – непочтительно буркнула я. – Вовсе не мечтаю о встрече.
– Однако нам придется увидеться, – угрожающим тоном сказал Воскресенский.
А прикидывался лапочкой! Гад.
– Не хочу, – нагло заявила я.
– Да что ты себе позволяешь?! – взвизгнул депутат.
– Вы в любом случае позволяете себе больше. Вы как только меня не обзывали! Даже вспоминать не хочу!
– Ладно, прости, – неожиданно смирился Воскресенский. – Я погорячился. Ты где? Я заеду за тобой. Поедем к Ремартову. Сама объяснишь ему, как ты по глупости отдала кейс в чужие руки.
– Ах, вот что! Хорошо, давайте, – согласилась я. – Действительно, пора поставить точку в этой гнусной истории.
Депутат замешкался. Видимо, не ожидал от меня подобной решимости.
– Неужели вы до сих пор не сообщили Ремартову, куда уплыл кейс? – усмехнулась я.
– Нет, – мрачно, после длинной паузы, ответил депутат.
– Страшно?
– Зато ты, как я вижу, веселишься от души! – процедил сквозь зубы депутат.
– Нет, мне тоже не очень-то весело. Подъезжайте. Жду!
И вот я снова увидела бизнесмена, помешанного на кобрах. Конвоируемая депутатом, достигла штаб-квартиры АО «Ремарт». Небосвод за стеклянными стенами офиса затянулся серыми тучами, ветер бил в окна.
Господин Ремартов сидел за рабочим столом. При нашем появлении он оторвался от бумаг и откинулся в кресле.
– Юля? – удивился Андрей Богданович. – Ты?
– Вы разве знакомы? – сделал, в свою очередь, удивленные глаза Воскресенский. Он прошел к дивану, придерживая меня за локоть. Сел сам и потянул следом добычу.
– Да, конечно! – кивнул Ремартов. – Юля рассказала мне, как ты попал под обстрел.
– А она не рассказала тебе, что я, теряя сознание от полученной раны, отдал ей кейс? – патетично воскликнул Воскресенский.
Я передернулась, не удержалась от гримасы отвращения.
– И попросил передать кейс тебе, Андрюша!
– Юля? – нахмурился Ремартов. – Это правда? Ты и словом не обмолвилась о просьбе моего друга!
– Так получилось, – развела я руками. – Пардон. Но это уже не важно.
– Как это не важно, как это не важно! – взвился Воскресенский. Он резво вскочил с дивана и встал в позу обвинителя. О необходимости прикидываться раненым он, очевидно, забыл. – А ты знаешь, Андрюша, что было в кейсе?
Ремартов вмиг насупился. Вероятно, сразу вычислил правильный ответ.
– Там был контракт с англичанами! – заголосил депутат, взмахивая руками, словно наседка крыльями. – Контракт с англичанами!
– Черт, – выдавил Ремартов, мрачнея.
– И та кенийская кобра с красными глазами, которую я тебе обещал! Ведь я все приготовил, сложил в кейс. Собирался ехать к тебе. И тут такая история… В последний момент я впихнул кейс в руки этой девице… Надеясь на ее порядочность и честность… Но впрочем, у меня не было другого выхода! Я думал, сейчас умру… И кейс обязательно кто-нибудь умыкнет в суете и неразберихе! Поэтому отдал его этой. – Воскресенский с омерзением кивнул в мою сторону.
Ах, ну конечно!
Ему даже имя мое произносить противно!
Очевидно, депутат перегнул палку, изображая отвращение. Андрей Ремартов поморщился.
– Успокойся, Антон, успокойся, – пробормотал он.
– Да как же! – завопил депутат. – Ты же еще не знаешь! Она… она… она отнесла кейс Холмогорову!
– Что?!
– Да! Она отнесла кейс не кому-нибудь, а Холмогорову!
– Юля, – потрясенно выдавил бизнесмен. – Но почему? Почему ты так поступила? Неужели было трудно выполнить просьбу умирающего?
– Умирающий не назвал вашей фамилии, – пожала я плечами. – Я не экстрасенс, чужих мыслей не читаю.
– Я назвал фамилию! – взвизгнул Воскресенский.
– Не назвали, – упрямо повторила я. – Андрей Богданович, скажите ему, пусть прекратит истерику. Давайте поговорим спокойно.
– Антон, ты бы на самом деле утих, – поморщился Ремартов. – Хватит орать.
– Но как же! Ты слушаешь эту безмозглую девчонку, а не меня, – обиделся депутат.
– Она, по крайней мере, не орет благим матом, – заметил Ремартов. – Давай, Юля, расскажи нам, почему ты отнесла кейс Холмогорову.
– Именно этого и хотел господин депутат.
– Что?! – опять завопил Воскресенский.
– Разве нет? – удивленно похлопала я ресницами. – А зачем тогда вы приложили массу усилий, чтобы заманить на дачу любовницу Холмогорова? Я себя имею в виду.
?!!
Депутат покрылся багровыми пятнами.
– Разве ты любовница Холмогорова?
– Да весь город в курсе, – усмехнулась я.
Депутат начал хватать воздух ртом. А Ремартов посмотрел на меня по-новому, внимательно и заинтересованно, пытаясь понять, чем же я завлекла в свои сети столь влиятельную персону.
Да, понять это нелегко!
Если у синьориты шикарный бюст, золотые кудри и капризные пухлые губы – сразу становится ясно, в чем ее сила. Ее достоинства очевидны. Но когда перед вами простая девушка с неброской внешностью, заурядной грудью и красивыми, но сильно упитанными ногами – начинаешь искать в ней скрытые таланты и умения. Чем-то же она привлекла известную личность, раз ее выбрали фавориткой?
Да, я такая. С массой скрытых достоинств.
Очень сильно скрытых.
– Андрюша, Андрюша, я не знал, что она любовница Холмогорова, – запаниковал депутат.
– Зачем же приказали дизайнеру обязательно привезти меня к вам на дачу? Это первое. Второе: почему не сказали прямо – отдай кейс Ремартову? Пыхтели, юлили, корябали ногтями пол…
– Я умирал!
– Да бросьте! Придумали зачем-то девятизначный код и пудрили мне им мозги! Я чуть с ума не сошла, пытаясь его запомнить! Несли какой-то бред, накручивали, били на жалость, вместо того чтобы хотя бы один раз четко произнести эту фамилию – Ре-мар-тов!
– Я терял сознание! И я назвал фамилию!
– Да ладно вам! Вы назвали только имя – Андрей. Но не фамилию.
Ремартов буравил друга нехорошим взглядом. Воскресенский метался, изнемогая от ненависти. Он с удовольствием достал бы сейчас кольт и продырявил меня метким выстрелом!
– Вы просчитали: не получив четких указаний, кому нести кейс, я начну действовать самостоятельно. Потому что вы повесили на меня ответственность за вашу семью. Ее якобы истребит злой и ужасный монстр, не получивший обратно свой драгоценный кейс… Значит, пометавшись и пострадав, я обязательно предприму какой-то шаг. Первый вариант: обращусь за помощью к самому влиятельному человеку из моего окружения. А это, как известно, мой любовник Андрей Холмогоров! Упсс – чемодан уплывает к Холмогорову… Второй вариант: я открою кейс, найду документы на английском языке, подписанные Холмогоровым, и опять же передам кейс моему другу, ни капли не сомневаясь, что именно его вы и имели в виду…
– Ну и? – устало поинтересовался Ремартов.
– Я выбрала второй вариант, – вздохнула я. – Да. Открыла кейс, нашла там контракт и кобру, сумела разобрать фамилию Андрея, написанную английскими буквами… И отдала кейс ему.
– Андрюша, неужели ты ей веришь? – проныл с дивана депутат. – Это все выдумки! У нее нет никаких доказательств! У этой идиотки богатая фантазия и язык без костей! Зачем ты ее слушаешь?
– Юля, но Антон действительно не сообщил тебе мою фамилию, потому что потерял сознание. Его же ранили.
– Угу, ранили, – истекая ядом, согласилась я. – Да, он выглядел весьма правдоподобно.
– Почему – выглядел?! Я умирал!
– Юля, он умирал, – подтвердил Ремартов. – А ты не говори загадками.
– Хорошо, не буду. И так как у меня точно язык без костей, то я жажду продолжить трагическое повествование. Сейчас все объясню. Еще не рассказала вам о самом интересном! – порадовала я публику.
Депутат слегка уменьшился в размерах, сжавшись в углу дивана.
– Да? – прищурился Ремартов.
– Угу. Или Антон Аркадьевич сам продолжит?
– Нет, – убито произнес депутат. – Я вообще отказываюсь участвовать в этом фарсе.
– Очевидно, вам хватило фарса, разыгранного на даче.
– В смысле?
– Вы проявили незаурядный актерский талант. Браво!
– Юля! Я ничего не понимаю, – возмутился Ремартов.
– Зато господин депутат отлично меня понимает! Он не поленился съездить в соседний город, чтобы заказать представление в агентстве «Фиолетовое облако».
Из груди Воскресенского вырвался протяжный вздох. Сто против одного, он не ожидал от меня подобной пронырливости. Я в пух и прах разгромила конструкцию, выстроенную им.
Ура!
– Какое представление?
– Инсценировку с участием псевдобандитов. Они якобы стреляли из автоматов и ранили бедного Антона Аркадьевича в бок.
– Так это была инсценировка? – еще больше насупился Ремартов.
– Да. Я собрала свидетельства у менеджеров «Фиолетового облака», записала их слова на диктофон. Хотите послушать?
– Хочу, – кивнул Ремартов.
– Давайте я скину вам файл на комп? Господин депутат заказал агентству феерическое представление, и «Фиолетовое облако» организовало все на пять с плюсом. Единственным зрителем была я. А целью, ради которой так напрягался господин депутат, был кейс… Я точно не уверена, но предполагаю, что ему уж очень не хотелось отдавать вам английские документы. Наверное, он пообещал Андрею Холмогорову, что вернет ему контракт. Конечно, приятно заручиться симпатией и благодарностью такого влиятельного товарища! Но и вас он не хотел обидеть. Вы ведь ждали эти бумаги… Короче, ваш друг попытался угодить Холмогорову, но выставить все таким образом, словно кейс попал к чиновнику случайно. По причине моей непроходимой тупости.
– То есть Антон решил все свалить на тебя.
– А я не хочу быть крайней!
– Справедливое желание, – вздохнул Ремартов. – Иди, Юля, иди.
Я замерла, не веря в свое счастье. Он поверил моим словам и теперь отпускает с Богом!
– Правда можно идти? – осторожно уточнила я.
– Иди. До свидания.
– Андрей, почему ты ее отпускаешь?! – возмутился Воскресенский. – Почему ты ей поверил?! Да она же ни слова правды не сказала! Она нам все испортила! Кинула нас, подставила!
– Закрой рот, – отрезал Ремартов. – С тобой я разберусь отдельно.
– Тварь, – прошипел мне вслед Воскресенский. – Я тебя достану!
– Ага, валяйте! Только не забывайте, кто мой покровитель, ладно? Холмогоров вас в порошок сотрет, – яростно огрызнулась я, обернувшись.
Всех сомневающихся, действительно ли нас с Андреем Холмогоровым связывают прочные любовные узы, отсылаю к желтой прессе. Там бездна интересных снимков, не оставляющих иных возможностей толкования… Думаю, бизнесмен Ремартов еще даст указание секретарю сделать для него подборку прессы и тщательно изучит фотографии.
Удачи ему!
А вот что я буду делать, когда мои фотоснимки попадутся на глаза Никите… Нет, довольно! Я не могу решить все проблемы сразу. Буду делать это последовательно. С одной вроде бы разобралась…
Или мне только кажется?
