– Да, сериал, – повторил папа, – я был главным негодяем в первом сезоне, а ты – во втором. Ты знаешь, как мы с Кристиной разводились?

– Слышала, что ты изменил, а мама не простила. А потом ты стал пить, что-то в этом духе…

– Интересная версия, – заметил отец. – Только все не так было. С твоей мамой мы прожили уже четырнадцать лет, тебе было десять, Майе – тринадцать. Мы жили в однокомнатной тесной квартирке, что было, конечно, неудобно. Ожидали расширения – я на заводе уже хороший стаж имел, в должностях рос. А тут – перестройка, новое мышление, и завод наш закрылся. Шансов на расширение не стало. В восемьдесят восьмом умерла моя мать, а по советским правилам я не мог две квартиры иметь. И чтобы получить квартиру мамы, фиктивно развелся с Кристиной. Вот и все!

– Как – все? – удивилась Феня. – Фиктивно развелся, но навсегда уехал?

Отец выпил глоток коньяку и рассмеялся, качая головой:

– Не собирался я никуда ехать, но странным образом после развода вдруг оказался очень плохим мужем и отцом. Если задерживался на работе – меня дома поджидала теща с поучениями. Априори считалось, что раз задержался, значит, изменяю жене. После тещиной выволочки меня ждал скандал от Кристи и косые взгляды всех знакомых, которым она регулярно рассказывала «всю правду» о моих похождениях. Постепенно моя жизнь превратилась в ад. Кристина и ее родители пилили, что я не зарабатываю как мужик. Не забочусь о жене и детях. Трачу деньги только на себя! Феня, – он вздохнул, – я тебе клянусь, что на меня у меня денег уже не оставалось. И каждый день я получал скандалы!

При воспоминании о том времени он поежился. Достал из коробки сигару, но не закурил, а стал вертеть в пальцах.

– Ту однокомнатную квартиру, которую я получил от завода, мы сдавали. Наконец ситуация в нашей семье довела меня до бешенства. Я озверел, прогнал жильцов и обустроился там сам. И это была моя последняя ошибка! Теща прикатила в первый же мой вечер на новом месте, увидела бутылку пива, которую я купил в честь переезда, ибо надеялся, что жизнь моя коренным образом преобразилась, и я стал в глазах всего города алкоголиком. А как она кричала, что я лишаю куска хлеба своих детей! Денег за квартиру теперь не возьмешь! Надо сказать, что твой дедушка в то время только вышел в отставку, причем генералом, и возглавил какой-то комитет в администрации области. Он прекрасно мог содержать дочку с двумя детьми, а зятя просто выгнать взашей. Я стал им не нужен. Вскоре я уехал с другом в Германию. Потом женился на Эльзе…

Феня налила себе еще коньяку. Если бы папа был клиентом «Юдифи», Феня бы нашла что сказать, но он не был клиентом.

И тут в ее мозгу родилась пугающая мысль:

– Папа, ты не думаешь, что снова затевается что-то нехорошее? Зачем маме потребовался мой отказ от наследства?

– Что нехорошее?

– Папа, а если они хотят тебя убить?

Он вдруг заметно погрустнел.

– Нет, дорогая, – сказал он. – Просто о будущем своем пекутся.

На прощание он сказал странную фразу, значение которой Феня разгадала только некоторое время спустя, в такси.

– Трепло ли тебе, девица?