Глава 26. Гродинский маньяк
— Вы, Вера Михайловна, выспитесь хорошенько, отдохните, а потом мы с вами снова поговорим. То есть, уже не я, конечно, а наши сотрудники в Гродине с вами встретятся, — бубнил рассудительный Семенченко на прощание. — Вы, кстати, молодец, что тогда на дороге сориентировались и Вавилова за водой отправили, да и из Анапы перезвонить не забыли. Все правильно. А то мы бы и не знали, что тут целая банда по дорогам шляется! А, кстати, знаете…
Дальше я не слушала. Рассеяно покивала и вышла из машины. Расцветало раннее утро, влажный воздух нес в своем дыхании запах моря, хоть оно и осталось далеко-далеко позади.
Поднимаясь в лифте домой, вдруг поняла, как же я устала! Я устала, устала, устала и совсем разбита! И так раскаиваюсь в смерти Саши! Но, если бы я не связалась с Семенченко, то, возможно, меня и в самом деле уже бы убили. Хотя бы просто, чтобы я не отмочила чего-нибудь еще эдакого… Теперь я точно ничего не отмочу.
Дверь мне открыл Алеша. Его надежные крепкие объятия были такими родными, что я снова расплакалась.
— Верочка, родная! — гудел Алешин бас над моим ухом. — Как же я переволновался! И отчим твой тоже! Пришлось сказать ему обо всем.
— Где Илья? — спросила я, не слыша привычного топота и гиканья. Он всегда встречал меня вот так — с сумасшедшими воплями и прыгая как кенгуру.
— Он в нашем доме за городом. Понимаешь, как только тебя увезли, я подумал о нем. А как раз один наш мужик был в рейсе до Геленджика. Я и связался с ним, чтобы он забрал Илью. Потом спрятал Илюшу за городом. И как раз вовремя — пришли бандиты, стали меня прессинговать, пришлось долго объяснять им, что я понятия не имею, о чем они вообще говорят…
— Странно, — устало заметила я, садясь на диван. — Ни в одном лагере Анапы Илья не был записан. Да и Олесю мы не нашли.
— Кто это «мы»? Ты с милицией искала?
Внезапно я ощутила, что пахну пылью, потом и даже кровью, хоть и не ранена.
— Надо бы душ принять, — встала с дивана и тогда объяснила, как могла: — «Мы» — это я и один мой новый знакомый. Он уже умер.
После душа Алеша стал меня кормить и укладывать спать. Мне казалось, что я моментально засну, но получилось иначе. Лежа на спине и глядя в потолок, я все перебирала события последних дней. Алеша на работу не собирался. Он сидел на кухне, опасаясь нарушить мой сон, и листал газеты.
— Алеша, а давай к Илье съездим! — мое появление на кухне было встречено ласковой улыбкой. — Все равно мне не спать — слишком соскучилась и волнуюсь о сыне.
— Давай, конечно! — согласился муж. — У меня и машина с работы стоит под окном — «Москвич».
— У директора банка «Москвич»? — удивилась я.
— Это машина одного бедного родственника директора, — небрежно махнул рукой поэт. — Я забрал ее из ремонта и получил задание обкатать. Так едем? Тогда одевайся!
Вернувшись в комнату, я надела любимые старенькие брючки и клетчатую рубашку. Подумав немного, сунула в карман брюк красный мобильник — жаль, что я не смогла взять его в свое путешествие в Анапу. Отдам его Илье, чтобы связаться с ним позже. Не могу я надолго с ним расставаться. А, может, вообще забрать его домой? Но нет, Володя-то жив остался. Он немного подождет, пока пена осядет и снова примется охотиться за «Безымянным».
Когда мы сели в Алешин рабочий «Москвич», муж спросил:
— Так ты мне расскажешь все-все о том, что произошло?
Почти вся дорога ушла на мой рассказ. Под конец вспомнила о фото, сделанном в банке. В голову пришла странная мысль: а что, если бандиты перепутали меня с Кристиной? Она-то побывала в Швейцарии, так что это вполне возможно. А возможно ли, что это случайность?..
— А как Кристина поживает? — спросила я небрежно, чтобы подобраться к теме о ее благоверном.
— Нормально поживает, — ответил Алеша спокойно. — Артем занят по горло какими-то делами, а она отдыхает.
От чего, интересно? Наводящих вопросов я больше не придумала и решила успокоиться на время.
Домик наш стоит в хуторе Ленинском. Это всего десяток дворов в сотне километров от Гродина. Достался этот дом нам по наследству от одной Алешиной тетки. Она сама в том доме никогда не жила, тоже получила в наследство.
Сам по себе домишко очень ветхий — подгнившее и трухлявое дерево, текущая крыша, заколоченные окна и перекошенная дверь. Мы слегка отремонтировали его, чтобы не оказаться однажды под руинами строения, но для настоящего ремонта нужны деньги, а я уже устала повторять, что у нас их нет. Дом нам достался совсем пустым, но мы привезли старый диван, раздолбанный кухонный шкаф и стол со стульями. В принципе, переночевать можно, а вот жить в доме или продать его — уже никак.
— Алеша, — поздно спохватилась я, когда мы уже подъезжали к нашей типа фазенде, — а Илья здесь один?
— Сейчас увидишь, — пообещал муж и вышел из машины.
Ни во дворе, ни в доме никого не было. Я несколько раз позвала сына — в ответ тишина.
— Иди сюда, — услышала я голос Алеши, доносящийся из самых глубин запущенного огорода.
Подойдя ближе, я увидела, что он стоит на краю ямы, вырытой много лет назад под колодец. Эта яма так и не пригодилась — в ней не оказалось воды. Обычно мы накрывали ее листом кровельного железа, но сейчас этот лист был сдвинут.
— Илья! — крикнула я в беспокойстве и подбежала к яме. — Он не… — от внезапного приступа ужаса я боялась даже произнести свои подозрения.
— Нет, — Алеша вдруг крепко взял меня за плечо.
Я подняла вопросительный взгляд на него. Лицо мужа было абсолютно и непроницаемо серьезно. Что это с ним?
— Алеша… Где Илья?
— Его здесь нет.
— Тогда зачем мы приехали?
— Чтобы убить тебя!
Выражение его лица оставалось прежним. Мое недоумение переросло в непревзойденное изумление:
— Что ты говоришь?
— Вера, помнишь, я рассказывал тебе о маньяке, который убивает женщин в Гродине, а потом дает объявления об их смерти в местных СМИ?
— Да, но…
— Тебя тоже убьет маньяк.
Он продолжал держать меня за плечо. Глядя на склоненное ко мне чужое лицо, я пыталась понять кто это рядом со мной?
— Так тот убийца и есть ты? Ты убивал женщин? За что? Ты сумасшедший?
— Я думаю, — размеренно произнес Алексей, — это для тебя уже абсолютно не важно! Сейчас ты выпьешь вот эти таблетки, и я скину тебя в колодец. Ты уснешь и умрешь. С таблетками твоя смерть не будет особенно мучительной, и мне не придется душить тебя своими руками. А объявление о твоей смерти я уже дал!
— Но как же тебя не выследили? — удивилась я. Вот дурное свойство моего мышления: задаю совершенно неважные вопросы, когда надо искать способ избежать смерти! Но я продолжала: — ты еще говорил, что во всех редакциях дежурят менты!
— В газету бесплатных объявлений можно не ходить самому, а позвонить и продиктовать некролог. Я позвонил с мобильного телефона, а потом выбросил сим-карту. И так как о твоей смерти уже объявлено, тебе придется умереть. Открывай рот и принимай таблетки!
Алеша схватил левой рукой меня за шею, а правой попытался всыпать пилюли мне в рот. Отчаянно замахав руками, я выбила пузырек — он взлетел вверх и, описав в воздухе дугу, упал прямо в колодец.
— Вот же сука! Его теперь не достать! — выругался муж. Он с силой встряхнул меня. — Придется тебя придушить! Не хотел, но ты же просто сука какая-то!
Никогда раньше не слышала, как ругаются утонченные лирики, никогда раньше наши семейные ссоры не доходили до взаимных оскорблений и мата. Это потому, что Алексей — не поэт, а у нас не семейная ссора.
Я почуяла смерть, вскрикнула и рванулась от мужа прочь. Железные пальцы Алексея только на долю секунды соскользнули с моего плеча, но я успела отскочить на шаг. Тогда он ухватил подол рубашки — самый критический момент. И тогда я совершила очередное безумие! Наверное, сказался неконтролируемый ужас, который вызывал во мне этот чужой страшный человек, долгие годы звавшийся моим мужем. Я подскочила к краю колодца, чувствуя спинным мозгом, движение мощного тела, ринувшегося за собой — Алексей не выпускал из рук мою рубашку. И тогда, отчаянно вскрикнув, я прыгнула прямо в темную пасть ямы, вслед за пузырьком с лекарствами. Не ожидая такой выходки, Алесей отпустил ткань рубашки, и я полетела вниз.
Не знаю, на что можно было надеяться в той ситуации! Второй раз точно так бы не поступила, потому что при зрелом размышлении воображение рисовало и переломы ног, и извивающихся гадов на дне ямы, и даже полуразложившиеся трупы убитых ранее женщин! А чего стоит перспектива долгого умирания в холодной земле? Это же все равно, что заживо похоронить себя! Но тогда я не думала ни о чем, все, чего я хотела — стать недосягаемой для этого чудовища в обличии моего мужа!
Полсекунды спустя, я поняла, что мне повезло: ноги я не сломала, змей и трупов не нашла. Колодец оказался глубиной всего метров двух с половиной, не больше. Кроме того, земля внизу была пропитана влагой и от этого стала мягкой. Я лишь немного подвернула левую лодыжку, отбила пятку правой ступни, ударилась спиной о стенку ямы и, неловко опершись на левую руку, растянула ее в суставе. Но, согласитесь, это сущие мелочи!
— Ах ты, холера! — услышала я над своей головой.
И внезапно ощутила обжигающий удар по плечу. Подняв голову, увидела на фоне голубого неба силуэт склоненного над ямой человека. Он резко встал, и я снова вскрикнула от боли — небольшой камень попал мне в голову. Он хочет забить меня камнями! Когда следующий камень ударил по пальцам левой руки, я испугалась всерьез. Смерть мне была уготовлена долгая и мучительная. Я услышала, как мою последнюю мысль подтвердил мой убийца:
— Ты пожалеешь, что не стала пить таблетки! Я буду кидать в тебя камни, пока ты не сдохнешь! И тебе будет очень больно!
Мне уже было очень больно. Чтобы немного усложнить Алексею задачу, я вжалась в стену колодца. Серьезных повреждений еще не было, но несколько ушибов на плечах и пару шишек на голове я уже заработала. Наверное, мужу было хорошо видно дно ямы, вместе с пойманной в ловушку бедной битой крысой Верой. Тут камни у Алексея закончились. Он отошел в сторону, не забыв пообещать продолжение казни, и я вдруг стала плакать. Смерть от камней в яме казалась мне не просто ужасной, а еще и унизительной! Оглядев ровные земляные стены, я поняла, что даже если Алексей перестанет убивать меня и уйдет — я все равно умру, потому что без помощи мне отсюда не выбраться.
И когда отчаяние уже стало захлестывать меня с головой, я вспомнила о своем мобильнике. Точнее сказать, о мобильнике Артема, который везла Илье. Только бы он был цел! Нащупав спасительную игрушку в кармане брюк, я уже не выпускала гладкий пластик аппаратика из потной, грязной ладони.
Вернулся Алексей. Поэтичный маньяк сообщил мне, что я сама во всем виновата и что он настроен на мою скорую смерть. Первые два камня, оказавшиеся покрупнее предыдущих, попали в плечо и в бедро, пронзив меня ужасной болью, а вот третий удар пришелся по голове. Я вскрикнула сильнее обычного и нарочито безвольно упала на дно колодца, постаравшись лишь поджать ноги, чтобы защитить их от новых попаданий Алексея.
— Вера! — позвал он, с нескрываемой злобой выплевывая мое имя из своего перекошенного рта. — Вера, сучка такая, ты что, вырубилась? Ну-ка отвечай! — стремясь проверить, не симулирую ли я, он швырнул новый булыжник.
На момент я оглохла и ослепла — эта боль оказалась невозможно, нестерпимо сильной. Мне лишь удалось не заорать во весь голос сразу и не стонать потом, но я заметно дернулась в момент попадания камня. Я чувствовала, что по лицу стекает теплая струйка крови. Такой удар мог бы и добить раненую…
— Вера?! — снова услышала я голос автора лирических произведений, — ты еще живая? Вера, я передумал тебя убивать! Вот, смотри, веревка! Я вытащу тебя отсюда!
Да, вытащишь! Чтобы задушить и сбросить в колодец снова!
Он кинул еще пару камней, но я почти не почувствовала новой боли.
— Ладно, — сказал муж, будто бы сам себе. — Ладно, если ты и очухаешься — отсюда не выберешься. Да и кричи — не кричи, все бесполезно…
В яме стало темнеть — будто начинало вечереть. Не сразу я догадалась, что происходит: Алексей накрывал колодец листом кровельного железа — я вспомнила, что видела этот лист неподалеку от колодца. А вдруг мобильник не будет работать под металлом? От ужаса я чуть не закричала, но снова сумела удержаться и даже смогла не шевелиться, пока не осталась в полном мраке.
— Прощай, Вера, дорогая! — не без сарказма сказал напоследок Алексей. Донеслись его удаляющиеся шаги, все стихло.
Я больше не сомневалась, что мой муж спятил. Невозможно пятнадцать лет прожить с человеком в мире и согласии, вместе растить ребенка, всегда быть хорошим и вдруг: бум! Взять и убить вторую половину зверским образом и без причин! Наверняка, он болен психически, болезнь разума легче принять, чем все остальное. Он сошел с ума, стал убивать безвинных случайных женщин, прятать их трупы и давать объявления в газеты… А я? Я ничего не замечала!
Устав пережевывать бесполезные мысли, достала мобильник и на секунду задумалась: кому звонить? Решила так: сначала — Артему, а после вызову милицию и «скорую».
Будущее показало, что милицию вызывать всегда умнее, но на то я и была влюбленной женщиной, чтобы не слушать голос разума.
Я набрала рабочий номер Бескровного, и он сам ответил почти сразу.
— Артем! — заорала я в трубку, еще не веря в чудо беспроводной телефонной связи, — помоги мне!
— Где ты? — он тоже стал кричать, будто это могло приблизить нас друг к другу. — Что с тобой? Почему не звонила?
— Сейчас приезжай! Я в колодце у нас на даче. Это хутор Ленинский. Дом на отшибе, в низине. Там будет сначала заброшенный коровник, потом — заросший пруд, а потом уже лесополоса! А за ней — хутор, а потом еще лесополоса, а потом небольшое поле, а за ним — наш дом. На участке ищи кусок металла, он прикрывает яму. Я в ней!
Протараторив все это, я вдруг поняла, что кричу в пустоту — аккумулятор телефона сел. Что услышал Артем? Понял ли он в каком я колодце, и на какой даче?
