Глава 25. Ад под луной
На следующее утро мы стояли возле здания почты, ожидая ее открытия. Мы решили заново обзвонить Алешу, Кристину и Артема. Санька тоже попробует мне помочь: позвонит своему папане и старается выяснить, не у него ли мой сын.
Наши отношения все больше походили на приятельские и взаимовыгодные — Саша продолжает мне помогать, а я постараюсь, чтобы он не сел в тюрьму. Ну, и раз уж так все получалось, я рассказала вкратце о своих планах, в том числе и о том, что собираюсь обращаться в милицию. Он, буквально, помертвел от страха.
— Ну, хочешь, уезжай сейчас, — предложила я. Конечно, Сашка был нужен мне, но удержать силой я бы его не смогла. — Есть еще один вариант. Я скажу ментам, что ты сам предложил мне бежать, то есть, буквально спас меня от неминуемой гибели.
Саша смотрел в сторону, грызя ногти, и молчал. Собственно, на этом весь разговор и закончился.
Тем временем, почта открылась. Первым пошел звонить Саша, а я заметила, что у меня дрожат руки. Когда Саша вышел из телефонной кабинки, у него вообще все дрожало.
— Нет у н-него т-твоего с-сына. А з-за н-нами Хорек едет.
— Кто?!
— Х-хорек! Виктор.
Еще Сашка сообщил, что отец в бешенстве, что обещает много хорошего и ему, и мне.
Пришла моя очередь звонить. Дома я сразу же застала Алешу.
— Алеша, я ищу Илью в Анапе! Где ты его оставил? Как называется тот лагерь?
— Ох, Вера, ну ты даешь! Я тут с ума схожу, а она в Анапе! Немедленно возвращайся! Я по телефону не могу ничего тебе сказать, но ты срочно должна приехать!
— А Илья?!
— Он дома, приезжай!
Он дома… От облегчения у меня снова потекли из глаз слезы. Как только поговорю по телефону — так сразу начинаю плакать! Вот же напасть, какая!
— Вера, ты чего молчишь? Приезжай скорее!
— Спрячь Илью или его похитят бандиты, слышишь?
— Уже не похитят, все утряслось. Они приходили…
— Приходили? — от ужаса я стала дуреть.
— Да, приходили. Все в доме перерыли, но я смог их убедить, что у нас ничего нет. Приезжай скорее, все хорошо.
Мне показалось, что с плеч скатился камень размером с трамвай.
— Ладно, приеду…
Следом я набрала номер Артема, но его мобильник не отвечал. Я не постеснялась позвонить в «Систему». Алена дружелюбно сообщила, что генерал уехал в командировку и его не ждут еще, по крайней мере, неделю. Уточнять куда и зачем отправился Бескровный я не стала — узнаю все в Гродине. Напоследок я достала малюсенький клочок плотной бумаги — обрывок визитки с номером телефона. Имя владельца этой визитки я оторвала намеренно, опасаясь Сашки. Позвонила и туда.
Сквозь стеклянную дверь переговорного пункта я хорошо видела, что поделывает попутчик и приятель Сашка. Мальчишка сидел, нахохлившись, на каменном ограждении, болтая длинными ногами и лузгая семечки, как деревенский идиот. Наверное, уже пришел в себя после разговора с любимым батей! Вон и на девушек заглядывается… Отчего-то в моей полной камней глупости голове мелькнула мысль: а что если сейчас удрать потихоньку и от него? Сесть на автобус и приехать домой. Коль здесь, в Анапе, ожидается приезд дорогого друга Виктора, то мне лучше быть подальше. А Саша… ну, куда он от отца денется? Все равно придется пареньку за ствол браться, на терки ходить и проституток трахать. А потом и зону топтать. Нет у него другой судьбы!
Но так тоже нельзя, остановила я себя — мы сейчас вместе, и Сашка помогал мне. А вдруг и вправду получится у него изменить свое будущее?
— Саш, мне домой надо! — я остановилась у него за спиной и положила руку на крепкое горячее от солнца плечо. — Ты со мной?
Немного позже, вспоминая тот момент, я проклинала себя за то, что не бросила его перед зданием почты в Анапе…
«Девятка» неслась по трассе. Жгучее солнце плавило приборную доску и мои колени. Сашка выглядел спокойным, мы оба молчали час за часом, перекатывая в своих головах тревожные мысли. Лично меня волновал этот их бандитский Хорек.
Уже под вечер решили остановиться перекусить. Я долго выбирала забегаловку, подыскивая заведение с нормальным туалетом, где можно было бы привести себя в порядок и с нормальной кухней, потому что желудок начинал тихо поскуливать от всех этих придорожных беляшей, чебуреков, чипсов и прочего. Наконец, все мои претензии удовлетворились в заведении с непонятным названием «Лунатик». Сашка оставил «девятку» на полупустой стоянке перед кафе, и мы поднялись в прокуренный зальчик. Столики с веранды были убраны по причине позднего вечера.
Ужин не занял много времени. За едой мы почти не говорили, как не говорили и в машине.
— А ты сына своего очень любишь? — спросил вдруг Сашка, отпивая из банки кока-колу.
— Ну, конечно! Вот когда у тебя будут дети, ты поймешь, что это такое.
— Но ты же рискуешь им из-за денег и не краснеешь, — с вызовом и упреком сказал он.
— Нет, просто спасаю от бандитов, — поправила я его, уже подозревая, что разговор этот завелся не случайно. — Меня похитили и угрожали, что если мой муж не отдаст бриллиант, то убьют сначала меня, а потом Илью. Ты не помнишь этого?
— Да что ты заладила: убили бы меня! Убили бы! — неожиданно вспылил Сашка. — Не к-кипяти, блин, пиво! Или ты мужику с-своему, на хер, не доверяешь? И н-не надо мне втирать, что денег у вас нет. Я видел фотографию!
— Фотографию моих денег? — усмехнулась я.
— Твою фотографию, блин, Вера! Бате удалось раздобыть кадр с п-пленки, снятой камерами банка в Цюрихе! На фотографии ты, с-собственной персоной.
При этих словах Сашка вскочил с места и пошел к выходу. Посидев без движения несколько секунд, я пошла за ним. А, выйдя из «Лунатика», остановилась рядом с остолбеневшим от смены декораций попутчиком.
— Где пистолет? — спросил парень.
— У меня в пакете.
— Достань его за спиной и передай мне.
Шагнув из круга света под вывеской кафе, я извлекла Вальтера из пакета. Сашка подошел ко мне сзади и взял оружие.
— Вера, беги! Я поговорю.
Отчасти, он был прав. Уж мне-то с Виктором-Хорьком встречаться совсем ни к чему. В свете последнего откровения Сашки, я усомнилась в том, что Алеша уговорил бандитов отцепиться от нас. Может, они решили, что мой муж не при чем, а раз уж у них какая-то так фотография, то меня они с подозрений не сняли. Высока вероятность, что если Хорек меня схватит, то бандит в инвалидном кресле снова потребует от меня бриллиант «Безымянный».
— Никуда бежать не надо! — раздался над ухом глумливый голос.
И хоть режьте меня, но это был голос, который прозвучал в прихожей моей квартиры при самой первой встрече с бандитами. Я застыла. Чужие злые руки больно схватили меня. Темные люди, окружившие нашу «девятку» находились еще довольно далеко от нас, но все видели. Сейчас они достанут свои пушки, и если мой защитник вынет на божий свет Вальтера — расстреляют нас! Но, слава Богу, Сашка еще раздумывал, стоит ли извлекать припрятанный за пояс под рубашкой пистолет.
— Саша, не надо! — зашептала я. — Я пойду с тобой. Все будет хорошо.
— Ага, — подтвердил бандит за спиной. — Лучше не бывает! Особенно хорошо тебе, Санек, будет! А бабу велели пустить по кругу и кончить!
Не стоит верить всему, что люди говорят. Особенно, люди не очень образованные и не слишком тонко чувствуют музыку Шопена. Особенно, если нет выхода и страшно до безумия. Санька, кажется, потянулся за Вальтером, и тут его схватили две тени, выплывшие из темноты. Он рванулся, но держали крепко. Толкнули в спину, заставляя продвигаться вперед. Мы остановились, только подойдя вплотную к темному кругу мрачных людей. Вперед выступил старший.
— Ага, друзья наши! — радостно приветствовал нас Виктор. — Сашу отпустите!
Приказ был моментально исполнен.
— Ты зря папу-то расстроил! Он очень недоволен.
— Я не вернусь, — сказал Саша. — Папе скажете, чтобы шел он в жопу!
Парень ни разу не заикнулся, произнося эту фразу, но никто, кроме меня, этого не заметил. Все уже смотрели на дорогу. К стоянке возле кафе «Лунатик» подъезжали три легковые машины и микроавтобус с мигалками и всеми опознавательными признаками причастности к правоохранительным органам. Стоянка уже была окружена.
Открыв рот, я наблюдала, как выскользнули из машин темные фигуры, как они быстро и почти бесшумно заняли свои места. И как на гладком Сашином лбу появилась красная точка лазерного прицела снайперской винтовки.
— На хер, вы, бля, ментов привели! — сказал сквозь зубы Хорек.
В ответ ему раздался громовой голос из мегафона:
— Оружие на землю! Руки за голову! Отпустите заложницу!
Члены банды оказались идеально вышколены: они не пошевелились, ожидая распоряжений своего бригадира.
— Никому не стрелять, — распорядился он громко.
Виктор давно оценил ситуацию: он еще выкрутится по-хорошему. Хреново, конечно, что уже и ОМОН нагрянул, но ведь никому умирать не хочется. Так что Хорек решился идти на переговоры.
Мне лично настрой Хорька нравился. Однако не успела я выразить свою солидарность идее непротивления, как отлетела в сторону на несколько метров. Не сразу удалось сообразить, что Сашка отшвырнул меня прочь с линии огня. Потом раздалось несколько пистолетных выстрелов с того места, где до этого стояла я, Хорек выругался, а потом начался ад.
Прижимаясь к прогретой за день земле, я слышала над головой свист пуль. С момента изобретения огнестрельного оружия этот звук втесался в наш генотип под грифом «смертельно опасно», наравне с рыком льва и шумом приближающегося урагана — особый, смертельный, пронзительный свист. От страха я совсем перестала соображать и только сильнее вжималась в пыльный асфальт при каждом новом залпе. Сначала мне казалось, что громче звучат очереди со стороны ОМОНовцев, но вскоре и хорьковцы ответили достойно. Однако бандиты стояли на виду, бронежилетов не носили и не имели путей к отступлению, поэтому вскоре все стихло. Я поползла в сторону своих, а через метр ткнулась лбом в чей-то грубый шнурованный ботинок.
— Эй! — раздалось где-то в выси надо мной. — Я заложницу нашел! Пройдемте, гражданочка! Вы целы?
— Ага! — поднимаясь на ноги и ощупывая себя, я вдруг вспомнила о… — Саша! Саша жив?
— Кто такой Саша?
Резко развернувшись на месте, я бросилась назад, туда, где уже во всю работали мужики в камуфляже.
— Девушка, уйдите отсюда к черту! — набросились они на меня.
А пока не успели схватить, я стала искать. Он лежал первым, за ним простиралось пространство, заполненное мертвыми и умирающими. Дымились машины, где-то стучали капли, кто-то протяжно застонал. Я опустилась на колени перед его телом. Перед его мертвым телом. Во лбу зияла дыра, лицо было спокойно.
Позже, сидя в машине старшего лейтенанта Семенченко, я разревелась. Стало легче, слезы словно заливали пожар горя, ведь я и на самом деле горевала по бедному мальчику. Горевала и винила себя за то, что не догадалась о том, как он поступит в момент появления милиции. Саша же сказал, что он в тюрьму не пойдет — вот и начал стрелять первым. А до того еще и позаботился обо мне — хоть и не верил ни единому моему слову!
По дороге до Гродина я рассказала все: про наследство, про брата, про Таню, про песчаный карьер, про то, как меня поймали и как я удрала вместе с сыном главаря банды. Семенченко слушал, не перебивая, а когда я призналась в ограблении магазина, сказал:
— Ну, это мы на Вавилова-младшего повесим!
— Нет, — у меня снова стал в горле ком. — Не надо Сашу в таком обвинять. Я деньги верну.
— Посмотрим, как получится, — Семенченко зыркнул на меня строгими глазами. Дескать, связалась с бандитом и его бандитскую честь бережет. Но ведь я уже не смогу ему ничего объяснить! Скажет, стокгольмский синдром у барышни, вот и все. — Придется поговорить с хозяином. Если согласится заяву о нападении и грабеже забрать, тогда придется немного сверху раскошелиться.
Он еще что-то там говорил, спрашивал и взвешивал, но я не слушала старшего лейтенанта. Все это утрясется. Так или иначе, но утрясется, и только Сашу уже не вернуть!
