Глава 12

Войдя в свою комнату, я оставила дверь открытой, чтобы услышать, когда Лейла будет подниматься по лестнице. Уже наступал вечер, и примерно через час ожидались первые гости. Надо было принять душ, одеться, приготовиться к приему. Я слышала, как из комнаты вышла Кэтрин и направилась в одну из ванных комнат. Затем по лестнице молча поднялись Эдит с Алексом. Наконец появилась Лейла. Она шла медленно, неохотно, словно каждый шаг приближал ее к какой-то роковой черте. На последней ступеньке девочка подняла глаза и увидела меня.

Я улыбнулась ей, изо всех сил стараясь быть Веселой и непринужденной, и предложила:

— Когда будешь готова, позови меня, я помогу застегнуть тебе «молнию».

Она помотала головой:

— Я передумала! Сегодня я не надену это платье!

— Потому что оно не понравилось твоей маме? Но она же не видела его на тебе! Разве она может знать, как оно тебе идет?

Лейла с несчастным видом кивнула:

— Видела! Она заставила меня его примерить. Ей не понравилось.

— Так что же ты думаешь надеть?

— Да что-нибудь старое, прошлогоднее. — Она поколебалась, затем бросила на меня печальный взгляд. — Мне так хотелось надеть что-нибудь новое! Так хотелось!

Я прекрасно понимала это извечное женское желание. Лейла хотела выглядеть неотразимой для мужчины, который на самом деле, вероятно, даже не заметит, во что она одета, потому что будет танцевать с женщиной в красном платье. Но, как бы то ни было, я должна была воспользоваться явным желанием Лейлы выглядеть как можно лучше!

— Все равно надень желтое, — настаивала я. — Иногда нужно выбирать самой! Даже твоя мама может ошибаться!

Девочка дошла до своей комнаты и нетерпеливо открыла дверь.

— В этом Кэти не ошибается! — Она вошла в комнату, закрыв за собой дверь прежде, чем я успела что-либо ответить.

Глядя на некрашеную деревянную дверь, захлопнувшуюся перед моим носом, я попыталась собраться с мыслями для эффективной атаки на проблему, с которой пришлось столкнуться. Такую пустяковую проблему, как новое платье! Но ведь за этим крылось гораздо большее!

Если Лейла наденет желтое платье и будет выглядеть так же хорошо, как тогда в магазине, это очень поможет в нашей борьбе против разрушительного влияния Кэтрин. Если мне удастся отвратить девочку от рабского поклонения матери, которая не заслуживает ни любви, ни уважения, у нее начнется своя, новая жизнь, а Кинг сможет уйти и начать жить для себя! Как всегда, при мысли об его отъезде у меня сжалось сердце, но это тоже надо было пережить! Никакого совместного будущего у нас с ним быть не могло.

Я снова стала ждать, на этот раз Кинга. И когда он появился на горизонте, перегнулась через перила и твердо сказала ему:

— Мне нужна ваша помощь.

Похоже, он был в дурном настроении, предстоящий прием его не радовал, но это не помешало ему пройти со мной в мою комнату. Я пригласила его сесть, закрыла дверь и сама села на постель. Он не сделал ни единого шага, чтобы приблизиться ко мне, но пристально смотрел на меня, словно пытался запечатлеть в памяти мое лицо. Я не могла вынести этого взгляда сдавшегося и оставившего всякую надежду фаталиста. Я знала, куда это может завести, потому что сама пережила подобное, но Кингдону Дру такого пожелать не могла.

Второпях я поведала ему историю с желтым платьем.

— Теперь проблема заключается в том, — подчеркнула я, — чтобы любыми путями заставить Лейлу его надеть!

Выслушав меня, он устало возразил:

— Боюсь, здесь мы ничего не сможем сделать.

— Сможем, если вы мне поможете! — возразила я.

— Каким образом? — не веря своим ушам, спросил он.

Я пустила в ход всю силу моих убеждений:

— Прежде всего, будьте с ней помягче! Сдерживайтесь, даже если она будет говорить возмутительные вещи! Называйте ее, как в детстве, самыми ласковыми именами! Ласкайте ее ухо! Нам нужно лишь заставить ее надеть платье ради вас, вот и все!

— Платье! — произнес он. — В такое время!

— Доверьтесь мне! Доверьтесь и хоть раз помогите! Его взгляд смягчился.

— Ладно, попробую. С чего начнем?

Я побежала к соседней двери и постучала. Он стоял рядом и ждал. Лейла ответила раздраженно, грубо. Увидев, как у Кинга напряглась челюсть, я дотронулась до его руки. Он расслабился и печально улыбнулся.

— Мы здесь с твоим отцом, — сказала я через дверь. — Можно к тебе на минутку?

Лейла ответила не сразу, было слышно, как она нервно ходит по комнате. Открыв дверь, девочка предстала перед нами, босая, одетая в цветастое гавайское платье.

— Можно войти? — спросила я.

Она перевела удивленный взгляд с меня на отца:

— Я одеваюсь! У меня не так много времени! Кинг пришел мне на помощь.

— Я знаю, — улыбнулся он. — Мы можем вместе опоздать на прием!

Теперь в ее взгляде появилась подозрительность, и я почувствовала, что она прекрасно понимает, что мы пришли о чем-то ее попросить, и уже готова ответить отказом.

— Твой отец хочет посмотреть на тебя в платье, которое ты купила сегодня утром, — объяснила я.

Она замотала головой, капризно выпятив нижнюю губу. Кинг провел рукой по волосам над правым виском, словно этот жест помогал ему расслабиться, а когда заговорил, его голос прозвучал слегка насмешливо, как мне и хотелось:

— Ну же, цыпленок! Дай посмотреть на тебя в этом замечательном платье! Потом, если хочешь, можешь опять надеть эту зелень!

Слово «зелень» было именно то, что надо, я пришла в восторг.

У Лейлы слегка дрогнули губы прежде, чем она их плотно сжала, по-прежнему изо всех сил сопротивляясь.

— Ты же всегда показывала мне свои обновки, помнишь? — сказал отец. — В последний раз это было очень давно. Мне бы хотелось взглянуть на это платье!

Девочка с негодованием повернулась ко мне:

— Что вам нужно? Чего вы добиваетесь?

— Ничего такого уж ужасного, — успокоила ее я. — Мне очень хочется, чтобы на приеме ты выглядела так же замечательно, как сегодня утром в дядином магазине! Мы с твоим отцом пойдем в мою комнату и там подождем тебя. Когда будешь готова, покажись!

Мы с Кингом поспешили выйти из комнаты, пока на нас не обрушился шторм сокрушительного отказа. Я надеялась, женское любопытство Лейлы придет нам на помощь.

Усевшись в кресло в моей комнате, Кинг с искренним удивлением проговорил:

— Я никогда не думал… Мне хотелось отшлепать ее, но вы так посмотрели на меня, что…

— Что вы перестали быть рассерженным отцом, — продолжила я. — Не ругайте ее слишком! Быть четырнадцатилетней трудно! Она уже не ребенок, но еще не взрослая, хотя отчаянно пытается убедить себя в этом. Для родителей это тоже нелегкое время. Уж я-то знаю! Наверное, путь к ней можно найти только через любовь — Лейла должна знать, что вы с ней и на вас можно рассчитывать!

Он смотрел на меня с тем теплым вниманием, которое всегда так сильно действовало на меня, и я начинала бояться, что больше не смогу сдерживаться.

Для нас было облегчением услышать стук захлопнувшейся двери, а мгновение спустя Лейла постучала в дверь моей комнаты. Когда я ей открыла, она робко вошла, подставив спину, чтобы я застегнула «молнию». В руках девочка держала коралловые бусы и серьги. Помогая ей их надеть, я заметила, что она успела причесаться. Ее губы были слегка намазаны коралловой помадой, и все… Юные светло-коричневые, как янтарь, глаза, не тронутые макияжем, были ясны и невинны.

Тем не менее в ней чувствовались неуверенность и затаенная тревога. Если Кинг не справится со своей задачей, если в его голосе проскользнет хоть одна фальшивая нотка, девочке будет нанесен непоправимый вред! Но он молчал — и правильно делал.

— Жаль, что не умею рисовать! — воскликнула я. — Как бы мне хотелось написать сейчас твой портрет!

Этот отзыв, естественно сорвавшийся с моих губ, также пришелся кстати. Лейла улыбнулась, а ее отец тихо присвистнул. Никаких похвал в адрес платья больше не требовалось. Он повернул ее, одобрительно кивнул и подмигнул ей, что, должно быть, давно служило им условным сигналом. Дочь внезапно бросилась к нему, превратившись из четырнадцатилетней девочки в десятилетнюю, и они горячо обнялись, словно заново открывая друг друга. Наблюдая за этой сценой, я поняла, как за это короткое время полюбила их обоих!

— Не плачь хоть теперь, цыпленок, — сказал он, с любовью похлопывая ее по плечу. — Ты испортишь себе личико! А теперь я сам должен поскорее переодеться! Но, если ты меня подождешь, я сочту за честь спуститься Вместе с тобой! Ну как?

— Договорились! — Отпустив отца, она повернулась ко мне. — Вы будете на ужине, да? Вы останетесь со мной, Джессика?

Мне понравилось, что Лейла легко назвала меня по имени.

— Я не собиралась присутствовать на ужине, — заколебалась я. — Меня никто не приглашал, и…

— Конечно же вы приглашены! — Голос Кинга звучал немного грубо, словно он боролся с собственными мимолетными эмоциями. — Мы оба рассчитываем на вас, Джессика!

— Тогда я обязательно приду, — от всей души пообещала я им обоим.

Лейла ускакала к себе в комнату, чтобы вытереть остатки слез, а Кинг задержался еще на мгновение.

— Спасибо, — тихо произнес он. — Если Кэтрин хоть пальцем ее тронет, я…

— Не говорите так и Лейле не показывайте ваших чувств к жене! Если вы скажете что-нибудь плохое о Кэтрин, вы просто восстановите дочь против себя!

— Знаю. Я буду осторожен, — пообещал он.

Когда он ушел, я быстро закружилась по комнате, чувствуя себя такой же счастливой, как Лейла, хотя причин для этого у меня было гораздо меньше. Я не рассчитывала, что Кэтрин легко сдастся и смирится с поражением, которое мы ей приготовили. И все же я шла на бал, я была влюблена! Сейчас мне больше всего хотелось закрыть глаза на опасность и несбыточность моих надежд.