– Дорогие соратники, – начала Скара. – Дорогие друзья. – Точно, назвав друзьями, она хоть на малую долю перестанет воспринимать их как врагов. – Мне показалось разумным созвать только нас шестерых, чтобы обсудить наше положение без слишком частых… заминок. – Подразумевая шквал мелочных придирок, выпадов и угроз, которые душили прошлые, полносоставные сходы.

Король Атиль и король Горм насупились друг на друга. Отец Ярви и Мать Скейр насупились друг на друга. Сестра Ауд сидела, угрюмо откинувшись в кресле. Вздох моря, неторопливый бриз, всколыхнул траву на курганах, и Скара поежилась, хоть денек и выдался теплым.

Дружеские посиделки на свежем воздухе. Порхали бабочки – в цветах, что взросли на могилах родителей, едва ли хранимых памятью Скары. Дружеские посиделки в составе двух королей, трех служителей и ее самой. А также гнева праматери Вексен, который довлел над ними, обещая смолоть всех в труху.

– Наше положение… – Мать Скейр то и дело вращала на тонкой руке одно из своих эльфийских запястий, – довольно-таки плачевно.

– Десять тысяч бойцов Верховного короля обрушились на нас, – проговорил Атиль. – И среди них полощутся стяги именитых героев.

– И каждый день из Ютмарка переправляются новые полчища, – проговорил Горм. – Наш долг – отступить. Наш долг – покинуть Тровенланд.

Скара содрогнулась. Покинуть Мыс Бейла. Покинуть родной край и осиротевший народ. Покинуть дедову память. Ей стало тошно от этой мысли. Вернее, стало еще тошнее.

Атиль наклонил обнаженный меч, и тот заскользил по ладони, пока не уткнулся в траву.

– Я не вижу возможности победить таким способом.

– А каким способом видите? – возмутилась Скара, с трудом заставляя себя сидеть ровно и клеить маску королевской выдержки, вместо того чтобы с плачем забиться под свое кресло. Однако Атиль, с лицом жестче здешних утесов, лишь осторожно провернул клинок.

– Сам я всегда готов уповать на удачу в бою, но я не один. Мой долг – заботиться о сыне и жене. Мой долг – заботиться о том, что я им оставлю.

Скара почувствовала, как подкатывает отрыжка, и подавила спазм. Если даже Железный Король не заявляет, что сталь должна сказать свое слово, дело и впрямь худо.

Мать Скейр повернула обритую голову и сплюнула через плечо.

– Пожалуй, пришла пора посылать птицу праматери Вексен.

Отец Ярви фыркнул:

– Мать Адуин ясно дала понять, что между нами мир невозможен.

– По вашим словам.

Ярви опасно сузил глаза:

– Я, по-вашему, вру?

Взгляд Скейр полыхнул в ответ:

– Обычно да.

– Король Финн помирился с праматерью Вексен, – надломленно молвила Скара. – Как видите, не прогадал!

Но оба короля сидели в гнетущем молчании, а мать Скейр подалась вперед, уперев в колени предплечья, покрытые рунными наколками.

– Любая война – лишь предвестие мира. Те же переговоры, где вместо речей – мечи. Давайте обратимся к праматери Вексен, пока нам есть чем торговаться.

– Никакой торговли не будет! – рявкнул шершавый голос. – Не будет никакого мира!

Из-за ближнего кургана выступила Колючка Бату. Сначала Скару охватила радость, ведь именно такая женщина нужна под рукой, когда против тебя неодолимые ставки. Но Колючка дернула за цепь и выволокла вслед за собой заплетающегося пленника со связанными сзади руками и окровавленным мешком на голове. А позади них Скара заметила женскую фигуру, скрытую ободранным плащом с надвинутым капюшоном. И наконец встретила взгляд Колючки – в почерневших глазницах кипела неудержимая ярость, на которую было больно смотреть.

– Йиллинг Яркий напал на Торлбю, – пролаяла она, пинком бросая пленника на колени перед тремя владыками и тремя их служителями. – Он спалил полгорода. Королева Лайтлин с сыном остались там, ухаживать за ранеными. Он убивал мужчин, женщин, детей. Он убил… – Она судорожно закашлялась, но оскалила зубы и, овладев собой, вскинула подбородок. Глаза сверкали. – Он убил Бранда.

Горм угрюмо покосился на свою служительницу. Кулак Атиля побелел на рукояти. Зрачки отца Ярви расширились. Он словно растекся по сиденью.

– Боги… – долетел шепот. С лица служителя стекли все краски.

– Соболезную… – заикаясь, выдавила Скара. Она помнила, как Колючка обнимала, утешала ее, когда принцессу только что привезли в Торлбю. Как же хотелось ей сейчас отплатить тем же самым! Но лицо воительницы исказила такая злоба, что Скара боялась на нее посмотреть, а не то что дотронуться.

Новоприбывшая откинула рваный капюшон. Темнокожая южанка, тощая, как хлыст, и левая сторона лица вся в ожогах. Некогда при взгляде на них Скара бы вздрогнула, но нынче она обвыклась к увечьям.

– Приветствую достославных королей, достославных королев, достославных служителей! – Она поклонилась, показав выдранные проплешины в коротких седых волосах.

– В землях Альюкса меня называют Сан-нара-Скан. В Калейве кличут Скарайои, Бродяга По Руинам.

– Как тебя зовут здесь? – отрубила мать Скейр.

– Это Скифр, – негромко протянул отец Ярви.

– Скифр-ведьма? – Губы Скейр скривились от омерзения. – Расхитительница эльфийских диковин? Осужденная праматерью Вексен?

– Та самая, голубушка, та, – улыбнулась Скифр. – Праматерь Вексен сожгла мой дом и перебила родню, поэтому я заклятый враг вашего заклятого врага.

– Лучший вид друга. – Крушитель Мечей насупился на скованного. – А насчет этого гостя нам сыграть в угадайку?

Колючка фыркнула и сорвала мешок с его головы.

С первого взгляда на пленника Скаре совсем подурнело. Измочаленная рожа, раздувшаяся синяками. Глаз заплыл и не открывался, белок другого отек краснотой.

Вдруг она осознала, что избитый ей знаком. Он был одним из тех, кто стоял в палатах Леса в ночь, когда дворец сгорел. Одним из тех, кто рассмеялся, когда король Финн повалился в очаг. Разумеется, ей полагалось его ненавидеть – но при взгляде на это обезображенное лицо ее охватила лишь жалость. Жалость и отвращение к тому, что с ним сотворили.

Будь великодушна к врагу, как к другу, – твердил вечно дед. – Не ради него, но ради самой себя.

Однако Колючка настроена была отнюдь не великодушно.

– Перед вами Асборн Бесстрашный, Сподвижник Яркого Йиллинга. – Она погрузила пальцы в волосы узника, облепленные кровавой коркой, и запрокинула ему голову, выворачивая к себе. – Его схватили во время набега на Торлбю, и, в конце концов, страх таки в нем мы нашли. Давай, червяк, скажи им то, что выкладывал мне!

Асборнов рот трепыхался, дрябл и беззуб, и отрывисто каркал:

– Яркому Йиллингу… пришло послание… Напасть на Торлбю… Когда… и где… и как нападать. – Скара ежилась с каждым сырым хрипом и ыканьем. – Среди вас… есть предатель.

Отец Ярви придвинулся ближе, его сухая клешня сжалась издевательским подобием кулака:

– Кто он?

– Один Йиллинг ведает. – Кровящий глаз сверлил Скару. – Быть может, сейчас он здесь… сидит среди вас. – Разбитый рот изогнулся в рдяной улыбке. – Быть может.

Колючка саданула ему по роже, сшибая на землю, занесла руку для нового удара…

– Колючка! – вскрикнула Скара, хватаясь за грудь. – Нет! – Колючка уставилась на нее, кривясь одновременно от бешенства и от скорби. – Пожалуйста, если ты его мучишь, ты мучишь себя. Мучишь всех нас. Умоляю, смилуйся хоть немного!

– Смилуйся? – Колючка харкнула, слеза прокатилась по рубцеватой щеке. – А они смилостивились над Брандом?

– Не более, чем над моим дедушкой. – У Скары самой защипало глаза, и она подалась вперед в припадке отчаяния. – Но ведь мы должны быть человечнее них!

– Нет. Мы должны быть бесчеловечнее. – Колючка свирепо вздернула Асборна за цепь, замахнулся тугой кулак, но пленник лишь шире осклабился.

– Грядет Йиллинг Яркий! – проклокотал он. – Грядет Йиллинг Яркий и ведет с собой Смерть!

– Ох, а Смерть уже здесь. – Скифр повернулась, поднимая руку. Ее ладонь сжимала какую-то штуку из потемневшего металла.

От оглушительного треска Скара подскочила на стуле, из зытылка Асборна плюнул красноватый туман, и Сподвижника откинуло набок, его волосы затлели.

Похолодев от ужаса, Скара пялилась выпученными глазами.

– Храни нас, Война-Матерь, – прошептал Горм.

– Что ты сделала? – с визгом вскочила мать Скейр, опрокидывая стул на траву.

– Возрадуйтесь, голубочки, ибо я принесла вам залог будущей победы. – Скифр воздела в небо смертельную вещицу, из отверстия на конце веял белый дымок. – Я знаю, где сыскать подобные чуда. Талисманы старых дней, пред которыми мощь этого вот – детский лепет. Эльфийское оружие, выкованное допрежь Сокрушения Божия!

– Где? – уцепился Ярви, и Скара была потрясена пылом в глазах служителя.

Скифр свесила голову набок.

– В Строкоме.

– Вы чокнулись! – взвыла мать Скейр. – Строком под запретом Общины. Любой, кто туда отправится, заболеет и простится с жизнью!

– Я там бывала. – Протянув длинную руку, Скифр указала на светящийся оранжевым эльфий браслет на запястье Колючки. – Оттуда я вынесла эту побрякушку, и моя тень покамест при мне. Для меня не существует запретных земель. Я Бродяга По Руинам, и там мне известны любые тропы. Даже те, что избавят нас от недуга Строкома. Одно ваше слово, и я вложу вам в руки оружие, против которого не устоит ни один боец, ни один витязь, ни одна армия.

– И ниспошлешь на всех нас проклятие? – огрызнулась мать Скейр. – Вы что, лишились остатков разума?

– Я пока кое-что сохранил. – Король Атиль спокойно поднялся с места, невозмутимо прошествовал к телу Асборна, бесстрастно присел на корточки. – Великий воин – тот, кто еще дышит, когда на пир слетаются вороны. Великий король – тот, кто увидит, как горят трупы его врагов. – Он пальцем заткнул ровную дырочку в Асборновом лбу, и сумасшедшее пламя, казалось, уже угасшее, вновь разгорелось в его глазах.

– Последнее слово всегда остается за сталью. – Он высвободил палец, окрашенный алым, и с интересом его изучил. – А это – не что иное, как сталь, в другом облике.

Скара прикрыла глаза, впиваясь в подлокотники кресла. Надо успокоить одышку и унять бурленье в желудке, разбавить обуявший ужас. Ужас пред таинственным колдовством. Ужас пред убийством пленного у нее на глазах. Ужас пред тем, что лишь ей одной было на него не начхать. Она должна быть храброй. Должна быть умной. Должна быть сильной.

– Реку: надлежит ей быть вложенной в ножны, покуда все мы не порезались, – молвил Горм.

– А я реку: надлежит ей быть вложенной в сердце Яркого Йиллинга! – рявкнула Колючка.

– Мы все понимаем, что с горя ты с глузду съехала, – отрезала мать Скейр. – Эльфья волшба? Только вдумайтесь, что вы несете! Нам грозит новое Божие Сокрушение! Да вдобавок с предателем в наших рядах!

– С предателем, который сжег Торлбю, – гаркнула Колючка, – о чем вы годами мечтали! С предателем, что продался Верховному королю, с которым вас подмывает помириться!

– Хорошенько подумай, прежде чем бросать мне обвинения, страхолюдная…

Скара с усилием разжала веки.

– Мы все принесли много жертв! – воскликнула она. – Все теряли друзей, дома, семьи. Мы обязаны держаться сплоченно, не то поодиночке праматерь Вексен нас передушит.

– Мы посягнули на владычество Верховного короля, – произнес отец Ярви, – а власть – все, что у него есть. Все, что есть он. Он не способен отвернуть назад, как нельзя отступить и нам. Мы уже избрали нашу стезю.

– Это ты избрал ее за нас, – выпалила мать Скейр. – По одному чертову шажочку за раз! И этот путь ведет прямиком к нашей гибели.

Скифр разразилась лающим смехом:

– Без меня, голубки мои, вы тут вдосталь натюкались, нашаривая ощупью этот свой путь. Конечно, во всем есть риск. У всего есть цена. Но я только что показала вам запретные чары в яви, а Матерь Солнце, гляньте-ка, так же светит!

– Мы правим, поскольку люди в нас верят, – веско сказал Горм. – Как твое волшебство повлияет на их доверие?

– Вы правите, поскольку люди боятся вас, – возразил отец Ярви. – Такое оружие, как это, послужит только вящему страху пред вами.

Скейр зашипела, как кошка:

– Это – зло, отец Ярви.

– Это – наименьшее зло, мать Скейр. О славных победах слагают отличные песни, но и бесславные победы не хуже, коль над ними чуток поработают барды. А вот славные поражения – поражения, и только.

– Нам нужно время на раздумье, – подала голос Скара, опуская протянутые ладони, словно утихомиривала стаю драчливых псов.

– Времени мало. – Скифр выбросила руку и поймала сухой листок. – Сыплется песок в часах, и Яркий Йиллинг подступает все ближе. Готовы ли вы совершить то, что должно, чтобы разбить его? Иль пускай он побьет вас? – Она смяла, растерла лист и, отходя назад, подняла ладонь над головой, предоставляя бризу развеять пыль. – Как по мне, голубочки, выбора нету вовсе!

– Примирению не бывать! – рыкнула Колючка Бату, перекидывая натянутую цепь через плечо. – Пока Яркий Йиллинг и я оба живы. Это я вам обещаю! – И она повернулась и пошла прочь вслед за Скифр, пятки Асборнова трупа проминали в траве две канавки, пока она волокла убитого за собой.

Горм неспешно поднялся с тяжкой смурой на загрубелом в сраженьях лице.

– Давайте завтра на рассвете проведем большой сход, где и решим судьбу нашего союза. И как бы не судьбу всего моря Осколков.

Следующим встал король Атиль.

– Нам надо многое обсудить, отец Ярви.

– Беспременно, государь, но сначала я должен переговорить с королевой Скарой.

– Превосходно. – Атиль вскинул свой обнаженный меч и прижал сгибом локтя. – А я пока что попытаюсь не дать Колючке Бату в поисках предателей поубивать всех ванстерцев на белом свете. Пошли птицу королеве Лайтлин. Передай, пусть поцелует за меня сына. – Он двинулся к Мысу Бейла. – Передай ей, к ужину, боюсь, опоздаю.

Прежде чем заговорить, Скара выждала, пока король Атиль не пропал из виду и мать Скейр не скрылась, горько качая бритой головой.

– Вы знали о том, что сегодня случится. – Она укладывала в уме куски событий, пока те не состыковались друг с другом. – Поэтому вы попросили меня позвать на встречу только нас шестерых. Чтобы слух об эльфьих талисманах не просочился наружу.

– Мало кто… вдумчив, как вы, моя королева. – Лесть, липкая лесть. Она решила не позволить ей себя подчинить. – Сузить круг не повредит никогда. Особенно если средь нас и в самом деле предатель.

Здравый смысл налицо, но Скара все равно хмурилась.

– Я ведь могу и устать приплясывать под вашу дудку, отец Ярви.

– Ту музыку, под которую все мы пляшем, наигрывает праматель Вексен, и я поклялся дудочницу оборвать. Вам предстоит принять великое решение, королева.

– Одно следует за другим, без передышки.

– Такова плата за власть. – Ярви опустил взгляд на окровавленные травинки, и на миг показалось, что его снедает та же болезнь, что и ее. – Простите. Я только что узнал, что самый лучший человек из тех, кого я встречал, мертв. Порой трудновато… выбирать правильную дорогу.

– Порой все дороги – кривые. – Скара попыталась представить, что б на ее месте сделал дед. Каким бы советом снабдила ее мать Кире. Но таких уроков ей не преподали. Моря, куда ее занесло, не значатся на картах, и надвигалась буря, и путеводные звезды не сияли на небе. – Отец Ярви, так как же мне поступить?

– Однажды один мудрый муж сказал мне, что у короля есть один долг – побеждать. Остальное – пыль. То же касается и королевы. Примите предложение Скифр. Если мы чем-нибудь не уравновесим чаши весов, Верховный король нас просто сметет. Праматерь Вексен над вами не смилостивится. Народ Тровенланда не пощадят. Яркий Йиллинг не поблагодарит вас за снисхождение. Себя спросите: как бы он поступил, будь он вами?

Скара не смогла остановить накатившую дрожь:

– Значит, мой удел – превратиться в Яркого Йиллинга?

– Пускай Отче Мир зайдется слезами от выбранных средств – Матерь Война улыбнется достигнутой цели.

– А когда немирье окончится, – прошептала она. – Что за мирную жизнь мы себе завоюем?

– Вы хотите быть милосердной. Пребывать в добре и свете. Я понимаю вас. Я восхищен вами за это. Но, королева… – Отец Ярви приблизился, удержал ее взгляд и вкрадчиво произнес: – Милосердным бывает лишь победитель.

Никакого выбора не было. Она знала об этом, стоило Скифр на деле применить свое колдовство. Глядя на отца Ярви, она понимала, что знал об этом и он. Он разглядел это еще в дальней дали и правил их судном так осторожно, что ей казалось, будто это она держит руль. Но еще она знала другое: что, как только войска Верховного короля стянутся ближе, ее чужая, заемная власть вывалится из рук. Должно быть, это голосование для нее – последнее. И нужно выиграть хоть что-то – для дедушки, для ее народа, для Тровенланда. И для себя.

– Я потребую плату. – Она бросила взор на зубцы могучего Мыса Бейла, черные на белом небе. – Вы должны убедить короля Атиля дать бой Йиллингу здесь.

Отец Ярви испытующе взглянул на нее. Будто глазами мог докопаться до того, что ею движет. Может, и правда мог.

– Сражаться вдали от дома не по душе моему государю. А Горму – подавно.

– Тогда я побеседую с матерью Скейр. Посмотрим, что предложит она за голос против вашего. – Скара окинула взглядом эльфийский оплот, нависший над могильником матери. – Сильнее этих укреплений нет. Если мы удержимся здесь, Яркий Йиллинг придет за нами. Из-за уязвленной гордыни. Из-за того, что не сможет вести войско дальше, оставив нас в своем тылу. Мы сосредоточим, скуем здесь людей Верховного короля, всех разом. Мы станем щитом, о который разобьется сила праматери Вексен. Вы уедете искать свое колдовское оружие… – Она постаралась не выказать омерзения, исподволь глянув на кровавые травы – туда, где упал Асборн. – А когда вернетесь, мы сокрушим армию Йиллинга одним ударом.

Ярви вдумчиво изучал ее.

– Звучит мудро, но воинов не заставишь внять мудрости.

– Воинам нравятся блескучий металл и сказки о доблести, а также баллады, где сталь говорит свое слово. Одну из таких, смею просить, вы могли бы пропеть королям. Вы, часом, не наделены чудным певчим голоском, отец Ярви?

Он удивленно изогнул бровь.

– Так уж вышло, что да.

– Я не покину крепость, за которую погиб мой отец. Я не покину страну, за которую умер мой дед.

– Тогда я выйду на бой бок о бок с вами, о королева. – Ярви зыркнул на сестру Ауд. – Вам есть что добавить?

– Я открываю рот, когда королеве Скаре надобен мой совет, – ответила та сострадательнейшей улыбкой. – Кажется, она превосходно пообщалась с вами и без меня.

Отец Ярви усмехнулся и побрел через курганы к лагерю короля Атиля.

– Вот это настоящий хитрец, – прокурлыкала сестра Ауд. – Такой мужчина любой поступок заставит казаться мудрым ходом.

Скара покосилась на нее.

– Мне не требуются знамения, чтобы понять, когда пришло время для «но».

– Его игра от безвыходности. Он отправится в запретную краину, и ведьма Скифр поведет его под руку. – Сестра Ауд приглушила голос. – Да, он отправится в преисподнюю, а в проводники возьмет дьявола и хочет, чтоб мы шли за ним? Что, если они не найдут никаких талисманов? Тогда нас припрут к стене Мыса Бейла, окружив десятью тысячами солдат. А если найдут? – Она уже перешла на исполненный страха шепот: – Мы не боимся устроить новое Сокрушение Мира?

Скара задумалась о сожженных усадьбах, о погорелых селах, о развалинах дедушкиных чертогов.

– Мир разрушен уже давно. Без этого оружия Верховный король победит. Победит праматерь Вексен. – Она опять почувствовала комок тошноты и сглотнула. – Победит Яркий Йиллинг.

Плечи сестры Ауд поникли.

– Я перечу не из ревности к вашим решениям, государыня. – Она мрачно посмотрела вослед отцу Ярви. – Но, боюсь, уничтожая одно чудовище, вы создаете другое.

Скара бросила последний взгляд на отцовский курган.

– Раньше я думала, что в мире живут герои. Но мир, сестра Ауд, наоборот, полон чудовищ. – Отвернувшись от погребений, она двинулась назад, к Мысу Бейла. – И, пожалуй, лучшая в нем надежда – на то, что самые страшные из них в наших рядах.