7
Фарр смог увидеть своих спутников не раньше, чем «Андрей Саймак» вышел в пространство и капитан, чтобы огласить, как полагается, список корабельных правил, пришел в комнату отдыха. Здесь находились семеро исциков, девять землян трое коммерсантов с Монаго, трое монахов с Кадайна, совершавших ритуальное паломничество по планетам и еще пятеро с различных миров. Большинство пассажиров прибыли на Исзм с этим же кораблем. Исцики, за исключением Омена Безхда, были наряжены в золотые и черные ленты — форма агентов плантаторов, людей высокопоставленных и строгих. Фарр предположил, что по меньшей мере двое из них свекры. Группу землян составляли двое словоохотливых юных студентов, седеющие санитарные инженеры, что возвращались на Землю, супруг Эндервью, Ральф и Виллерен, а также Карте и Модел Клевски — молодая путешествующая пара.
Фарр, рассматривая присутствующих, пытался каждого в отдельности представить в роли потенциального убийцы. Он окончательно запутался. Попавшие на борт корабля словно автоматически становились источниками подозрений, особенно кадайнские монахи и торговцы с Монаго. Не было никаких причин подозревать исциков да и землян — какой им смысл причинять ему вред? Какой смысл кому бы то ни было причинять ему вред? Он рассеянно почесал голову, с огорчением обнаружив, что шрам, оставшийся от падения в полость корня на Тхиери, никуда не девался.
Путешествие было скучным. Однообразие полета прерывались лишь трапезами и часами сна. Чтобы избавиться от скуки, а может быть, потому, что скука не давала ни о чем другом думать, Фарр затеял невинный флирт с миссим Эндервью. Муж ее был погружен в написание многотомного доклада об условиях миссии на Дета Куури, что на планете Мазей, и появлялся только во время еды, оставляя миссис Эндервью большее время на попечение самой себе и Фарра. Это была очаровательная женщина с чувственным ртом и провоцирующей полуулыбкой. Усилия Фарра не заходили далее игры ума, теплоты в голосе, многозначительного взгляда или завуалированной иронии. Он был весьма удивлен, когда миссс Эндервью (он не запомнил ее имени) однажды вечером явилась в его каюту. Фарр сел, моргая:
— Можно войти?
— Вы уже вошли.
Миссис Эндервью медленно кивнула и затворила за собой панель. Фарр вдруг обнаружил, что она гораздо милее, чем он позволил себе заметить, и что она использует духи непреодолимой сладости: элоэ, кадамаш, лимон.
Она села рядом.
— Я так скучаю! — сказала она. — Каждую ночь Мерит пишет и думает только о своем бюджете. А я — я люблю веселье!
Приглашение вряд ли могло быть более откровенным. Фарр прикинул так и этак. Он кашлянул. Миссис Эндервью, слегка покраснев, смотрела на него.
Раздался стук в дверь. Фарр вскочил на ноги, словно уже был виновен. Он отодвинул панель. Снаружи ждал Омен Безхд.
— Фарр-сайах, можно вас на секунду? Я понимаю, что не самое удобное время...
— Да, — сказал Фарр. — Как раз сейчас я занят.
— Дело безотлагательное.
Фарр повернулся к женщине:
— Одну минутку. Я сейчас вернусь.
— Спеши! — она выглядела очень неспокойной.
Фарр с удивлением поглядел на нее, и открыл было рот, чтобы заговорить.
— Шшш! — предостерегла она.
Он пожал плечами и вышел.
— В чем дело? — спросил он Омена Безхда.
— Фарр-сайах, вы хотите сохранить жизнь?
— И даже очень... Но...
— Пригласите меня в каюту, — попросил Омен Безхд и сделал шаг вперед.
— Это едва ли возможно, — ответил Фарр. — И вообще...
— Вы поняли меня или нет? — серьезно спросил исцик.
— Нет. Я хочу, но, видимо, не могу.
Омен Безхд кивнул:
— Галантность следует отбросить. Давайте войдем в каюту. Времени нет.
Отодвинув панель, он шагнул вперед.
Фарр прошел следом, чувствуя себя очень глупо.
Миссис Эндервью вскочила.
— О! — воскликнула она, заливаясь краской. — Мистер Фарр!..
Фарр беспомощно развел руками. Миссим Эндервью попыталась выйти из каюты, но Омен Безхд загородил ей путь. Он улыбнулся — рот раскололся, обнажая дугу острых зубов.
— Прошу вас, миссис Эндервью, не уходите. Ваша репутация в опасности.
— Я не могу терять времени, — резко ответила она.
Фарр вдруг увидел, что она совсем не миловидна, что у нее помятое лицо, а глаза злые и себялюбивые.
— Дрошу вас, — сказал Омен Безхд, — не сейчас. Сядьте, если угодно.
Стук в дверь. Голос хриплый от бешенства:
— Откройте! Эй вы, там, открывайте!
— Конечно же, — сказал Омен Безхд.
Он широко распахнул дверь. В проеме стоял мистер Эндервью, сверкая щелками глаз. В руке он держал шаттер, и рука у него дрожала. Он увидел Омена Безхда, и плечи его поникли, а челюсти лязгнули.
— Извините, что не приглашаю вас войти, — сказал Фарр. — У нас несколько тесновато.
Эндервью возобновил атаку:
— Что здесь происходит?
Мисис Эндервью шагнула вперед, держась за перила.
— Ничего, — произнесла она сдавленным голосом. — Совсем ничего.
Она выбралась в коридор.
— Для вас ничего здесь нет, — небрежно сообщил Омен Бездх Эндервью. Вам бы лучше присоединиться к вашей даме.
Эндервью медленно повернулся на каблуках и отошел.
Фарр почувствовал слабость в коленях. Он не мог постигнуть глубину причин, не мог разобраться в водоворотах мотивов и целей. Он сел на койку, краснея при мысли, что его провели, как простака.
— Отличный способ вычеркнуть человека из жизни, — заметил Омен Безхд. — По крайней мере, не противоречит земным установкам.
Фарр быстро вскинул глаза, уловив в этом замечании сарказм.
— Что ж, вы спасли мою шкуру — по меньшей мере два или три квадратных фута...
— Пустяки, — ответил Омен Безхд, поднимаясь и покачивая несуществующим лорнетом.
— Для меня не пустяки. Я люблю свою шкуру.
Исцик повернулся, чтобы идти.
— Постойте! Я хочу знать что происходит?
— Все и так очевидно.
— : Может, я дурак.
Исцик задумчиво посмотрел на него:
— Наверное, вы слишком близки к происходящему, чтобы увидеть картину целиком.
— Вы же свекр...
— Все иностранные агенты из свекров.
— Ладно, но все-таки, что происходит и что вам от меня нужно, и что нужно от меня Эндервью?
— Они тщательно взвесили пользу и опасность, которую вы можете принести.
— Это совершенно фантастично!
Омен Безхд сфокусировал на нем обе фракции глаз и заговорил, размышляя вслух:
— Каждая секунда бытия — новый мираж. Осознание ежесекундно ожидающих нас бесчисленных вариаций и возможностей — улицы в будущее. Мы идем по одной из них, но, кто знает, куда приведут другие. Это вечное волшебство, таинственная неопределенность последующей секунды вкупе с минувшей и есть непрерывно разворачивающийся ковер бытия.
— Да, да, — сказал Фарр.
— Разум наш меркнет перед чудом жизни, перед ее мощью и величием. — Омен Безхд отвел наконец глаза. — В сравнении с ней происходящее сейчас имеет не столь большое значение, чем один-единственный вздох.
— Вздыхать я могу, сколько захочу, — сказал Фарр жестко. — Умереть я могу однажды, так что, видимо, практическая разница здесь все же есть. Очевидно, вы думаете так же, как и я, признаю, что нахожусь у вас в долгу. Но почему?
Омен Безхд помахал отсутствующим лорнетом:
— Конечно, рациональность для исциков совсем не та, что для землян. Тем не менее, мы подчиняемся некоторым инстинктам, таким, как благоговение перед жизнью и стремление помогать знакомым.
— Значит, ваш поступок не более, чем дружеская услуга?
Омен Безхд поклонился:
— Можно сказать и так. А теперь я пожелаю вам доброй ночи...
Он вышел из каюты.
Фарр в оцепенении опустился на койку.
За последние несколько минут Эндерью из добродушного миссионера и его привлекательная жена превратились в пару безжалостных убийц. Но почему? Почему?
Фарр в отупении покачал головой. Помощник коменданта упоминал отравленный шип и отравленное питье. Очевидно, на них лежит ответственность и за это. Он гневно вскочил, подбежал к двери, отодвинул ее и посмотрел вдоль перил. Направо и налево уходили полосы серого стекла. Наверху такие же перила давали доступ к следующим каютам. Фарр добрался до конца перил и через арку заглянул в комнату отдыха. Двое исциков и двое молодых туристов (санитарных инженеров) играли в покер. Исцик одной парой фрагментов смотрел в карты, другой на противников и выигрывал.
Фарр вернулся. Он поднялся по трапу на верхнюю палубу. Тишина здесь нарушалась лишь обычной жизнью механизмов вентиляции, неразборчиво болтали в комнате отдыха пассажиры.
Фарр подошел к двери с табличкой «Меррит и Антей Эндервью. Он подождал, прислушиваясь, но ничего не услышал: ни звуков, ни голосов. Тогда он поднял руку, чтобы постучать, но задержал ее. Он вспомнил объяснение жизни Оменом Безхдом — бесконечность улиц в будущее... Он мог постучать, он мог вернуться к себе в каюту. Он постучал.
Никто не ответил. Фарр оглянулся вдоль перил. Он все еще мог вернуться... Он попробовал открыть дверь. Она подалась. В комнате было темно. Фарр нащупал выключатель, свет залил комнату. Меррит Эндервью жестко сидел в кресле и глядел на него бесстрастными глазами.
Фарр увидел, что он мертв. Антей Эндервью лежала на нижней койке, расслабленная и совершенно спокойная.
Фарр не стал ее рассматривать ближе, но она тоже была мертва. Шаттер, поставленный на низкий уровень вибрации, гомогенизировал их мозг, их мысли и память превратилась в коричневую массу, а улицы в будущее, которые они выбрали, рухнули в небытие. Фарр не двигался. Он пытался удержать дыхание, не зная, что беда уже случилась.
Он вышел и затворил за собой дверь. Стюардесса, видимо, обнаружит трупы.
Некоторое время он стоял и думал, беспокойство овладело им. Он мог оказаться в центре подозрений.Об этом дурацком флирте с Антей Эндервью, наверное, уже многие знают. Его посещение каюты можно легко установить: на всех предмета должна оставаться пленка от его дыхания и, если никто из пассажиров на борту не обладает такой же группой дыхания, все станет ясно.
Фарр решился. Он вышел из каюты и прошел через комнату отдыха. Никто на него не смотрел. Он поднялся по трапу мостика и постучал в дверь каюты капитана.
Капитан Дорристи отодвинул панель. Это был приземистый молчаливый мужчина с косящими черными глазами, за его спиной стоял Омех Безхд. Фарр заметил, что мускулы щек у него напряглись, а рука сделала движение, словно крутнула лорнет.
Внезапно Фарр почувствовал облегчение. Он увернулся от удара, который Омен Безхд старался ему нанести.
— Двое пассажиров мертвы Это супруги Эндервью.
— Интересно, — сказал капитан. — Входите.
Фарр шагнул в дверь. Омен Безхд глядел в сторону.
— Безхд говорит мне, что вы убили Эндервью, — мягко сказал Дорристи.
Фарр обернулся и взглянул на исцика.
— Возможно, он самый искусный лжец на корабле. Он сам это сделал.
Дорристи ухмыльнулся, посмотрев на одного и на другого.
— Он говорит, что вы ухлестывали за женщиной.
— Это было лишь вежливое внимание. Путешествие было скучным... до сегодняшнего дня.
Дорристи взглянул на исцика.
— Что скажете, Омен Безхд?
Исцик все так же вертел несуществующий лорнет.
— Что-то иное, чем дружеское внимание, привело мисс Эндервью в каюту Фарра.
— Что-то иное, чем альтруизм, заставило Омена Безхда зайти в мою каюту и не дать Эндервью меня убить.
Омен Безхд выразил удивление:
— Я ничего не знал о вашей связи.
Фарр вспыхнул от гнева и повернулся к капитану:
— Вы ему верите?
Дорристи печально улыбнулся:
— Я не верю никому...
— Вот что произошло. В это трудно поверить, но это правда... — Фарр рассказал о том, что случилось, — ...когда Безхд вышел, я задумался. Я старался докопаться до сути, тем или иным путем. Я пришел в каюту Эндервью и, открыв дверь увидел, что они мертвы. Я сразу же пришел сюда.
Дорристи ничего не сказала, но теперь он рассматривал Омена Безхда пристальнее, чем Фарра. Наконец он пожал плечами:
— Я опечатаю комнату.
У Омена Безхда помутнели нижние части глаз. Он небрежно покачал отсутствующим лорнетом.
— Я слышал рассказ Фарра, — сказал он. — Он убедил меня в своей искренности. Думаю, что я ошибся.
Непохоже, что он способен совершить преступление. Приношу свои извинения.
Он вышел из каюты. Фарр победно глядел ему вслед.
Дорристи взглянул на Фарра:
— Выходит, вы их не убивали?
— Разумеется, нет! — оскорбился Фарр.
— Тогда кто?
— Полагаю, что кто-то из исциков. А почему — не имею ни малейшего понятия.
Дорристи кивнул, затем грубовато сказал:
— Ладно, разберемся, когда сядем в Барстоу. — Он искоса взглянул на Фарра. — Я буду благодарен, если вы поменьше будете об этом говорить. Ни с кем этого не обсуждайте.
— Я и не собираюсь, — коротко ответил Фарр.
