Книга: Лучший мир
Назад: Глава 40
Дальше: Глава 42

Глава 41

– «Ты мой свет, мой единственный свет»…
День клонился к вечеру, и небо уже начало тускнеть, холодные тучи становились больше и серее. Горел камин, по телевизору шли новости – по настоящему старому телевизору, а не трехмерному экрану. Внимание Итана раскалывалось между ужасом, происходящим в Вайоминге, и созерцанием жены, которая убаюкивала дочь. Это было убийственное сочетание: движение солдат, танков и самолетов, заправка ракет, политики, барабанящие кулаками по трибуне, – и на этом фоне два самых главных человека в его жизни, его дочь в тепле и безопасности, которую на крыльях песни уносит сон.
– «Ты ка-а-аждый день несешь мне счастье».
Они много пели Вайолет. Они пели «Голенькую детку», купая ее, на мелодию «Алуэтт»: «Время голенькой детки, время голенькой детки, время голенькой детки, время голенькой детки пришло». Пели в произвольной форме об игрушках, о завтраке, о покакать. И Эйми с самого начала объявила, что у них будет их собственная версия песни «Ты мой свет» с отсылкой к определенным тематическим трудностям.
Теперь по новостям показывали кадры из Кливленда. Если бы это не было объявлено, Итан не узнал бы города. Большая часть центра была уничтожена пожаром, остались только серые люди в серых одеждах, копающиеся в мусоре, семьи в лохмотьях на углах улиц и отряды полиции для подавления беспорядков с сомкнутыми щитами.
– «И никогда ты не узнаешь, как я люблю тебя».
Итан переводил глаза с экрана на семью, с семьи на экран, но часть его, та часть, которую он назвал бы своим истинным «я», если бы кто-нибудь спросил у него, на самом деле была поглощена другим. Эта его часть думала о том, что сказала ему до этого Эйми.
Она была права – факт, ставший для него таким очевидным, что думать об этом было невыносимо. Они с Эйбом как дураки ринулись в те области, в которые не осмеливались заглядывать и ангелы. И хотя они нашли ответы, но нажили себе врагов. Странно, что эта мысль никогда не приходила ему в голову прежде. Даже когда агенты ДАР появились в его доме с вопросом об их исследованиях, Итан попросил незваных гостей удалиться так, словно те были счетчиками, явившимися к нему на дом во время переписи. Задним умом все стало ясно: ДАР, вероятно, следил за ними еще до исчезновения Эйба. Они никогда не перестанут искать его. Никогда. Его знания обрекали его на это.
– «Никто не отнимет у меня мой свет».
А что, если ДАР был не единственной группой, которой нужна была их сыворотка? И это еще одна проблема, которая не приходила ему в голову, пока Эйми не пролила ему свет на это. Их открытие было в буквальном смысле бесценно. Тот, кто его контролирует, фактически владеет патентом на колесо. Неудивительно, что Эйб так настаивал на секретности, на политике «молчание – золото». Проблема была в том, что Эйб не зашел в этом достаточно далеко. Они должны были работать в условиях абсолютной секретности на каком-нибудь отдаленном островке в Тихом океане.
Если об их работе знал ДАР, то, возможно, знали и «Дети Дарвина». А кроме того, их таинственный благотворитель, чьи глубокие карманы и служили источником финансирования лаборатории. Итан всегда подозревал, что, возможно, это были карманы Эрика Эпштейна, – кто еще получал от этого огромную выгоду? Это означало, что они с Эйбом работали для непослушного штата, окруженного теперь американскими войсками.
Все были против него, а он сидел здесь, в загородном домике, и ждал, когда небо обрушится и раздавит его. Не говоря уже о его жене и дочери. И все из-за того, что он сделал.
Нет, это было не точно. Не из-за того, что он сделал. Из-за того, что он знал. Это различие было существенным. Первое означало наказание за уже совершенный грех. И поделать с этим ничего было нельзя.
Но если охотились не за ним, а за его знанием… Что ж, тогда ситуация становилась яснее.
Итан смотрел на жену и дочь. Эйми не сводила взгляда с Вайолет, на ее губах играла улыбка. Жена накинула на плечи вязаное одеяло, а пламя из камина заливало их мигающим мягким светом. Крохотная ручка дочери ухватилась за указательный палец Эйми. Итан был готов на все, чтобы защитить их.
– «Никто не отнимет у меня мой свет».
Ему скоро нужно будет принять решение. Каждую минуту, что он остается с ними, они подвергаются риску.
Если он собирается покинуть их – может быть, навсегда, – то должен действовать. Сейчас.
Итан пытался заставить себя встать и оставить все, что он любит, когда до него донесся посторонний звук. Сам по себе этот звук не был угрожающим, при других обстоятельствах Итан на него даже внимания бы не обратил. Но сейчас этот звук означал все. Означал, что жизнь подходит к концу.
Это был звук хлопнувшей двери автомобиля.
Они уже пришли.
Назад: Глава 40
Дальше: Глава 42