Глава 12
Снаружи это место не производило особого впечатления. Но Шеннон из собственного опыта знала, что по-настоящему ужасные места никогда такими не кажутся.
Первое, что она увидела, была низкая гранитная стена с табличкой «Департамент анализа и реагирования». За нею плотная полоса деревьев скрывала от постороннего взгляда территорию Департамента. Шеннон включила мигалку, дождалась просвета в потоке машин и направила седан к будке охраны. Стоял яркий осенний день, и два человека в черных бронежилетах в сочетании с голубым безоблачным небом казались инопланетянами. Двигались они согласованно – один подошел к машине со стороны водителя, а другой двинулся вокруг нее. У обоих на груди висели автоматы.
Шеннон опустила стекло, принялась копаться в сумочке. Удостоверение, потертое и выцветшее, представляло ее старшим аналитиком, изображение на фотографии выглядело на несколько лет моложе оригинала.
– Добрый день, – произнесла она вежливым и одновременно скучающим голосом.
– Добрый день, мэм.
Охранник взял документ, посмотрел на фотографию, на лицо Шеннон, провел удостоверением по прибору у себя на поясе, тот ответил электронным «бипом».
– Хорошая сегодня погода, – сказал охранник, возвращая ей удостоверение.
– Один из последних погожих дней, – согласилась Шеннон. – На следующей неделе обещают похолодание.
Она не обернулась, не посмотрела в зеркало заднего вида на вооруженного человека, обходившего ее машину. Охранник взглянул поверх автомобиля на напарника и кивнул ей:
– Доброго вам дня.
– И вам того же.
Шеннон сунула удостоверение в сумочку. Металлические ворота разошлись, и она въехала на территорию.
«Ну вот, входим прямо в клетку со львом».
Нет, на самом деле это было не совсем так. Скорее уж она не просто входила в клетку со львом, а направлялась прямо к зверю и засовывала голову ему в пасть.
При этой мысли она почувствовала впрыск адреналина, улыбнулась и ровно поехала дальше.
Территория ДАР имела довольно ухоженный вид – правда, на некий милитаристский манер. Дорожка бесконечно и, казалось, бессмысленно петляла, однако смысл в этом был: террорист в машине не мог набрать скорость. Приблизительно через каждые пятьдесят метров Шеннон чувствовала, как покрышки ее машины проезжают над канавкой, в которую убирается заградительный еж. Вокруг были зеленые газоны и аккуратно подстриженные деревья, но среди них здесь и там располагались высокие башни. Снайперы наверняка наблюдали за ее передвижением.
В разлапистом же здании не было ничего угрожающего. Оно было скорее похоже на офис какой-нибудь фирмы из топ-списка журнала «Форчун», чем на штаб-квартиру крупнейшего разведывательного агентства страны. В западной части бригада строителей возводила пятиэтажную пристройку, на балках работали сварщики, осыпающие все вокруг пучками искр. Бизнес в ДАР явно шел неплохо.
Шеннон нашла пустое парковочное место приблизительно на полпути, поставила машину, опустила козырек, посмотрелась в зеркало. Она никак не могла привыкнуть к себе блондинке. Странно, что столько женщин красили волосы в этот цвет. Сама-то она знала, что брюнетки мужчинам вовсе не отвратительны.
Но парик был хорош, высветленные пряди лежали аккуратно, переходя в подобия корней. Макияж был гуще, чем ей хотелось бы, но так оно и задумывалось. Она надела дизайнерские очки в пластмассовой оправе – анахронизм в эпоху, когда глазная хирургия творила чудеса, но именно это и делало их модными.
– О’кей, – сказала она себе, накинула сумочку на плечо и вышла из машины.
День и вправду стоял прекрасный. В прохладном воздухе был привкус опавших листьев. Что ей нравилось, когда она шла на задание, так это обостряющаяся восприимчивость ко всему вокруг. Все вкусовые ощущения тоньше, все прикосновения как удар электротоком. Направляясь в здание, она разглядела верхушки противовоздушных комплексов на крыше.
В холле были мраморные полы и высокие потолки. И вооруженные охранники. Очередь на входе разделилась на несколько, и каждая из них проходила через металлодетектор. Из всех углов смотрели немигающие глаза видеокамер. Шеннон встала в конце, взглянула на ногти и подумала о Джоне.
*
Когда он предложил ей это маленькое приключение, ее реакция была такой:
– Куда-куда ты хочешь меня отправить?
– Я знаю.
Чисто выбритый Джон Смит в сером костюме показался ей выше, чем она помнила. Здоровее.
«Вот оно, преимущество того, что ты не в бегах, – подумала она, – что ты не ждешь никаких сюрпризов каждую секунду, днем ли, ночью».
– Это безумие, – сказала ему Шеннон. – Против безумия я не возражаю. Но это похоже на самоубийство. И потом, у меня уже есть задание. Я сейчас полностью сосредоточилась на Западной Виргинии. Нужно замолить старые грехи.
– Понимаю, – ответил он с обычной своей улыбкой. Хорошей улыбкой – он был красивый парень, хотя и не ее тип. Слишком заурядный вид, как у агента по продаже недвижимости. – Но я бы не стал тебе предлагать, если бы оно того не стоило.
– Почему?
Джон принялся рассказывать, и чем больше он говорил, тем невероятнее представлялась ей эта история. Если бы это вещал кто-то другой, она бы не поверила. Но если Джон был прав – а прав он был всегда, – то это могло изменить все. Изменить баланс сил. Изменить мир.
Конечно, для начала они должны найти кое-что. Для чего и нужно было ограбить ДАР. Зачем искать иголку в стоге сена, когда кто-то уже вычислил ее точные координаты?
– Дело в том, что мы не можем просто взломать сайт, – объяснил он. – В ДАР знают, что любая информация в Интернете уязвима. Самые важные сведения они хранят в отдельной сети на своей территории. Компьютеры соединены между собой, но не с внешним миром. Значит, единственный способ получить доступ к этой информации…
– Пробраться на территорию ДАР, – догадалась Шеннон.
Он кивнул.
– Да мне и через пропускной пункт не пройти, – сказала она.
– Я об этом позабочусь. Удостоверение будет не только твоим пропуском, оно подтвердит всю твою биографию. Подробные биографические сведения занесены в их систему. Данные с платежной ведомости, характеристики, служебная история – все. Я уж тут постарался. Проблем не должно возникнуть.
– Если все так просто, зачем тебе нужна я?
– На тот случай, если получится не просто. Слушай, Шеннон, я не хочу тебя обманывать. Если тебя поймают, процесса не будет. Они, возможно, даже не признаются, что схватили тебя. Ты окажешься в совершенно неприступной камере, где тебя будут держать до конца жизни, пытаясь сломать, и я буду бессилен тебе помочь.
– Вот уж что ты умеешь, так это соблазнить девушку.
– Но этого не случится. Ты сможешь это сделать, я знаю, что сможешь.
Он оперся подбородком о ладонь, выпивка перед ним оставалась нетронутой.
– Есть еще кое-что, – добавил он. – Ты сможешь разузнать там все, что у них есть о Западной Виргинии. Полный пакет безопасности. Сможешь замолить свои грехи, не рискуя ничьей жизнью.
– А если я откажусь? – спросила Шеннон.
– Откажешься так откажешься. Ты же знаешь, что последнее слово всегда за тобой.
*
Очередь двигалась быстро, и через минуту Шеннон уже подошла к металлодетектору. Она сняла изящное серебряное ожерелье с висюльками в виде трех сосулек и положила рядом с сумочкой в ячейку на конвейере.
Страх охватил ее, когда она направилась в рамку, – по обе стороны стояли вооруженные охранники, агенты ДАР перед и за ней. Внезапно сердце у нее в груди тяжело застучало, как большой барабан, и она ощутила впрыск адреналина в кровь. В этом не было ничего нового – к подобному она привыкла, потому что такое случалось каждый раз. Только сегодня страх был острее, напряженнее.
Куражнее.
Проходя через металлодетектор, Шеннон улыбнулась охраннику. Он махнул, поторапливая ее. Она дождалась, когда приедет ее ячейка, надела ожерелье, схватила сумочку и направилась в штаб-квартиру агентства, которое несколько лет подряд выпускало ордер на ее убийство. Джон не обманул ее: какой бы мозган ни готовил ей удостоверение, оно работало безотказно.
«А как же иначе, черт побери!»
Словно в ответ на ее мысли, очки на ней ожили. С внутренней стороны каждой линзы имелся экран из мононити, видимый только с ее угла обзора. Левый экран показывал в трехмерном изображении каркасную карту ее местонахождения в здании. В правом появились слова: «Хорошей охоты».
Она внутренне улыбнулась и двинулась по коридору, каблучки ее туфель застучали по плиточному полу. После прохождения всех рубежей безопасности ДАР был похож на большую корпорацию: кабинеты, боксы, лифты и туалеты. В этом был свой смысл. Департамент состоял из двух частей, и сейчас Шеннон находилась в аналитической. Эта часть была гораздо больше другой, здесь работали десятки тысяч ученых, разработчиков политического курса, советников, психологов и статистиков.
Вторая часть отвечала за реагирование и представляла собой совершенно другое существо. Существо, которое планировало похищения, аресты и убийства. Оно имело от правительства мандат на убийство. Прежде здесь работал Ник.
Когда-то тут был его кабинет, источник его власти. Он был асом самого засекреченного подразделения ДАР. Сколько раз проходил он по этому коридору? И о чем думал в это время? В те времена он пил «Кул-Эйд» и верил во все, за что выступал ДАР. Она представила его, это почти дерзкое спокойствие, которое он носил, как пошитый на заказ костюм.
Кстати, если уж говорить о типе мужчин, которые нравились ей.
Она возненавидела его с самой первой встречи. Ник убил ее друга, анормального, который начал грабить банки. Грустного и искалеченного парня, сломанного академией, потерявшегося в этом мире. Он был не виноват в том, что пошел по кривой дорожке. Хотя Шеннон и соглашалась с тем, что его нужно остановить (его действия привели к смерти ни в чем не повинных людей), это не означало, что она была согласна на его убийство или готова простить бездушного убийцу, который сделал это.
Но Ник оказался совсем другим. Он был ласковый, страстный и умный. Он любил своих детей и был готов ради них на все. На самом деле Шеннон и Ник были очень похожи, и оба сражались за то, чтобы мир стал лучше. Просто они по-разному представляли себе, как этого добиться.
Шеннон хотела бы рассказать ему о том, чем занималась сегодня. Первой его реакцией, пожалуй, была бы ярость. Но если бы она объяснила ему причины, по которым совершила этот поступок, он бы встал на ее сторону – в этом она не сомневалась.
«Выкинь из головы. Рассказывать ему об этом слишком рискованно, а в этом месте слишком опасно думать о чем-то ином, кроме дела».
Она прошла длинным коридором, поднялась в лифте на три этажа, оказалась в широком атриуме. Мимо шли люди, поглядывали в планшетники, разговаривали о заседаниях. Шеннон в свои тридцать лет ни разу не была на заседании, и ее это вполне устраивало. Из этого словно подвесного коридора со стеклянными стенами по обе стороны она могла хорошо разглядеть весь комплекс. Он был огромен и напоминал кроличьи садки, поскольку имел постоянную склонность к расширению. Она дошла до конца, свернула налево.
В двадцати метрах от нее открылась дверь, вышли мужчина и женщина. Женщина была невысокой, может быть метра полтора с небольшим, но зашагала она с надменной вулканической энергией. Мужчина с наплечной кобурой при среднем росте был хорошо сложен. Она узнала его. Они вместе снесли президентскую администрацию. Бобби Куин, прежний напарник Ника, стратег с саркастическим умом. Забавный парень, знающий свое дело, – он ей нравился.
Она не сомневалась – ничуть не сомневалась, – что если он ее узнает, то арестует.
«Не обманывай себя, девочка. Тут нет никаких „если“. Неужели ты думаешь, что светловолосый парик, сапожки на высоком каблуке и очки обманут Бобби Куина?»
Энергично жестикулируя, он разговаривал на ходу со спутницей и через считаные секунды должен был поравняться с Шеннон. Если он увидит ее, то она больше никогда не увидит осеннего дня.
Ей не нужно было думать. Не нужно оглядываться. Тот ее трюк, который Ник называл «проходить сквозь стены», а сама она – «перекинуться», состоял не в том, чтобы, оглядев окружающий мир, принять то или иное решение. Единственный способ быть невидимой заключался в том, чтобы постоянно знать, где кто находится, куда смотрит и куда направляется. В каждой комнате, каждую минуту. В трудные дни ее мучили тяжелые мигрени от перегрузки информацией – это было все равно что сидеть вплотную к трехмерному экрану.
Информация. Например…
Аналитик в уродливом галстуке рыщет в архивном шкафу, перебирает распечатанные документы, – судя по всему, правительство опаздывает.
Курьер из «Федерал экспресс» толкает тележку, насвистывает. Остановки на его пути очевидны для нее, как диаграмма.
Секретарша выходит из комнаты отдыха с чашкой кофе в правой руке, взгляд устремлен на планшетник в левой.
Флиртующая пара, они почти касаются друг друга, он сейчас протянет руку и дотронется до ее локтя.
Куин отворачивается от женщины, в этом движении доверие: они работали в одной команде.
Урчит компрессор фонтана.
Шеннон притворилась невидимкой.
Она перешла на прямую, по которой двигался курьер, открыла сумочку, будто ей нужно было найти там что-то, пересекла коридор за секретаршей с кофе, носком сапога чуть задела каблук секретарши, та споткнулась, не упала, но в испуге крепче ухватила планшетник вместо кофе, а Шеннон вошла в комнату отдыха, открыла шкаф, встав спиной к коридору, чашка кофе, описав дугу, ударилась о боковину тележки курьера в тот момент, когда рядом с ним оказались Куин и женщина.
– Простите бога ради, – сказала секретарша, пока Шеннон, уставившись в шкаф, отсчитывала секунды.
На счет «три» она закрыла дверцу шкафа и вышла. Не глядя на секретаршу и курьера «Федерал экспресс», убедилась, что с ними все в порядке. Не взглянула она и на Бобби Куина и его спутницу, которые уже отошли на несколько шагов. Оба они обернулись, но смотрели не на то.
Всегда не на то.
Три минуты и пять этажей спустя она была уже в коридоре подвала, освещенном флуоресцентными лампами. Воздух здесь был прохладный и неподвижный. В левой линзе ее очков на карте замигала точка и начала расти, достигнув максимума, когда Шеннон подошла к двери в металлической раме. К потолку над ней была прикреплена камера, а на стене рядом с большой красной кнопкой располагался сканер.
В правой линзе ее очков появилось сообщение: «ПО ЖУРНАЛУ, С МОМЕНТА ПОСЛЕДНЕГО ВЫХОДА ВХОДОВ НЕ БЫЛО. ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЧИСТО».
«Должно быть? Это утешительно».
Машина долго сканировала ее удостоверение. Очевидно, разрешение открывать эту дверь имели не больше десятка человек.
Раздался щелчок, замок открылся.
В помещении, куда она вошла, было прохладно, не больше пяти градусов Цельсия. Здесь ровными рядами стояли металлические стеллажи, на которых были закреплены плоские серверы, компьютеры толщиной в сантиметр, каждый из них выдавал и обрабатывал терабайты информации. За ними виднелись косы проводов толщиной с ее руку. Воздух полнился гудением невидимых вентиляторов.
Работающее сердце ДАР. Факты и файлы всех тайных операций, всех секретных объектов, все данные обо всех, за кем ведется наблюдение. Где-то здесь была и она, подробности ее жизни, детства, школьных лет, то, что она делала, люди, которых она знала. Шеннон последовала по карте вдоль рядов, от наэлектризованного воздуха волосы на ее руках встали дыбом. Пройдя пять рядов вдоль и четыре поперек, остановилась перед стеллажом, похожим на все остальные.
Она взялась за среднюю сосульку в своем ожерелье и повернула ее. Раздался щелчок, появилась плоская флешка. Шеннон нащупала панель входов-выходов, нашла нужный порт, вставила флешку. Внешне казалось, что ничего не происходит, но она знала, что программа загружается, пробирается по тропкам информации, ищет нужные файлы. В ее правой линзе появился индикатор загрузки, стал медленно расти: 1 %, 2 %, 3 %…
Оставалось только ждать.
Эти мгновения в ее работе всегда были самыми странными. Природа ее дара означала, что ей нужно часто менять положение, а потом ждать. Она чувствовала напряжение, но в этом было и что-то восхитительное, как первая затяжка по-настоящему хорошей травки, как полет на планере от одного восходящего потока к другому, как спазм перед оргазмом. Ее память услужливо подкинула воспоминание: перекресток в Вашингтоне, округ Колумбия, где она в первый раз увидела Ника, почти год назад. ДАР сумел завербовать подрядчика министерства обороны, по имени Брайан Васкес, и Ник отправил его на встречу с контактом, надеясь задержать обоих.
Джон, конечно, предвидел этот ход и предусмотрел план экстренных мероприятий в виде торгового автомата для газет, начиненного взрывчаткой. Взрывное устройство привела в действие Шеннон, которая потом прошла перед носом всей команды обеспечения Ника. В Службе справедливости ему устроили показательную порку за то, что она одним движением взорвала бомбу и его операцию.
Тогда она, конечно, даже и представить себе не могла, что станет с ним встречаться.
«Встречаться? Мы этим занимаемся?»
Индикатор загрузки увеличивался мучительно медленно: 63 %.
Конечно, с ее стороны было безрассудством связываться с ним. Из ДАР он ушел, но теперь работал на президента, что в лучшем случае, с точки зрения счастливого исхода для них обоих, стало горизонтальным перемещением. И она уже выросла из одежек девочки-подростка, которую переполняют сексуальные фантазии. Два месяца назад, когда Купер пришел за Джоном Смитом, Шеннон навела на него дробовик и, хотя это не вызывало у нее удовольствия, если бы потребовалось, нажала бы на спусковой крючок.
«Был, конечно, момент, когда вы вдвоем сидели, соприкасаясь бедрами, в подвальном баре в Новой Земле Обетованной и он цитировал Хемингуэя. Был еще момент, когда он доверил тебе судьбу своих детей».
Закачано 96 %.
До конца оставались крохотные доли, но индикатор, казалось, завис. Она вздохнула, постучала носком сапога об пол, подавив в себе желание выругаться. Как бы далеко ни продвинулась технология, некоторые мелочи никогда не менялись.
«Давай же, давай!»
97 %. 98 %. 99 %. 100 %.
Дисплей исчез. Шеннон выдернула флешку и вкрутила ее в ожерелье. Если все прошло как надо, то программа должна была загрузить все в необходимых подробностях. Массив информации о лабораториях, получающих частное финансирование, подпольных мозговых трестах и черных объектах, ведущих исследования на передовых рубежах науки. Учреждения, у которых не было акционеров и которые не очень обращали внимание на правительственные постановления. Учреждения, где могли разрабатывать что угодно.
Даже волшебное снадобье, способное изменить мир.
Она развернулась и пошла назад ко входу, ее сапожки цокали по фальшполу. Трехдюймовые каблучки плюс дюймовая подошва – нелепая обувь, в особенности на операции, но они служили ее цели. У двери она набрала в грудь воздуха, выдохнула, откинула назад накладные светлые волосы и вышла в коридор. Повернула направо и двинулась тем путем, которым пришла.
– Эй! Вы! – раздалось за ее спиной.
Шеннон подумала, не броситься ли ей бежать, но вместо этого обернулась с выражением: «Вы это мне?»
Окликнувший ее человек был высок, бледен, одет в джинсы, футболку с логотипом и потрепанный кардиган. В руке у него было удостоверение, которое он уже протянул к сканеру. Инженер или программист. Она начала придумывать какую-нибудь отговорку, но все, что ей приходило в голову, не выдерживало критики.
У нее даже не было шанса открыть рот. Этот человек, имевший доступ в компьютерную, наверняка знал тот десяток сотрудников, которым было разрешено входить сюда, и еще он знал, что у нее такого разрешения не было. Глаза его расширились, он быстро нажал большую красную кнопку.
Ничего, казалось, не произошло, но Шеннон поняла, что сигнал тревоги уже разносится по всему зданию, доходит до всех постов охраны. Сейчас будут мобилизованы все силы безопасности ДАР, сотни тяжело вооруженных военных.
Она не слышала сирены, не видела мигающей сигнализации, но от этого чувство страха только усиливалось.
Шеннон развернулась и побежала.
Коридор теперь показался ей поуже и длиннее, чем прежде, а число камер наблюдения словно увеличилось. Во рту был привкус меди, сердце колотилось. Она завернула за угол и понеслась к лестнице. Расстояние между нею и безопасностью измерялось не метрами, а невозможностями. Она находилась в центре военизированного комплекса, и ее преследовали враги. Да к тому же она, бегущая по пустому коридору, представляла собой легкую цель.
«Ладно. Начинай действовать».
Остановившись на миг, Шеннон протянула руку к пожарной сигнализации, чтобы привести ее в действие.
Раздался вой сирен, громкое завывание и блеяние, извещающее об опасности. Сзади стали открываться двери. Она поспешила на лестницу, побежала вверх. Помедлила и перешла на шаг. Коридор заполнился людьми. Она готова была расцеловать их всех и каждого в отдельности. Без них она стала бы легкой добычей. Но в спешащей, испуганной толпе?
Она снова использовала свой дар невидимки.
Проскальзывая за спины людей и между ними, Шеннон замедляла движение, разворачивалась, подныривала. Улыбалась и наклонялась, словно чтобы застегнуть молнию на сапоге. Заходила в открытые кабинеты позади сотрудников, выходивших из них.
«Двигайся так, как течет вода, малышка, – вспомнились слова отца, который много лет назад объяснял ей, как нужно перемещаться по футбольному полю. – Вода дырочку найдет».
«Найди дырочку».
Пристроившись за двумя коренастыми, начальственного вида мужчинами, она, помигав с определенной последовательностью, привела в действие дисплей в своих очках. Масштаб карты уменьшился и сменился трехмерным изображением: коридоры теперь располагались перед ней так, будто она одним глазом управляла видеоигрой. Она пожалела, что не может связаться с тем, кто находится там, по другую сторону линз, и попросить его – ее? – запустить то, что требуется. Но связь была только односторонняя – исходящий сигнал из здания ДАР привел бы в действие все существующие здесь тревожные сигнализации.
Пожарная сирена, словно отвечая на ее мысли, неожиданно выключилась. Неудивительно: служба безопасности быстро поняла, что аварийное срабатывание было всего лишь отвлекающим маневром. Но это уже не имело значения. Коридор был набит людьми, которые перемещались туда-сюда, завязывали разговоры. Шеннон выиграла необходимое ей время. Она шла, куда ее вели очки, пробираясь через толпу и обходя вокруг. Камеры должны были зафиксировать ее – с этим она ничего не могла поделать. Но при таком количестве камер и в таком потоке людей шансы на то, что кто-то посмотрит в нужный монитор и увидит ее, были невелики, пока она не привлечет к себе внимание.
Вот он. Женский туалет находился там, где и показывала карта. Шеннон толкнула дверь и вошла внутрь. Зеркало, две раковины, пять кабинок, слабый запах испражнений. Она вошла в среднюю кабинку и заперла дверь.
Сев на унитаз, она стащила с себя сапоги и поставила на пол. За ними последовало платье. Из сумочки она достала легкие джинсы и натянула их на себя. Плотно уложенная шелковая блузка помялась, но это не имело значения. Лучше всего были серебристые туфли без каблуков, в которых она чувствовала себя прекрасно после идиотских сапожек. Затем Шеннон отстегнула пластиковые заколки и сняла парик. Накладные светлые волосы, платье и очки сунула в сапоги, – когда будет выходить, выбросит их в мусорный бак.
Теперь необычное. Она открепила от ожерелья самую маленькую сосульку. Кончик иглы миниатюрного шприца сверкнул в люминесцентных лучах. Глядя в зеркальце из сумочки, она осторожно поднесла шприц к брови. Иголки не были ее коньком, но она сжала зубы и приступила к работе. Проколола кожу, осторожно нажала на поршенек, потом вытащила иглу и повторила процесс еще раз на другой брови. Каждой инъекцией она вводила под кожу несколько кубиков физиологического раствора. Будучи ограниченной с двух сторон костями, жидкость могла только растягивать кожу наружу. Больший объем придал бы Шеннон комический вид, но мини-инъекции лишь незначительно изменили конфигурацию лба.
После бровей она занялась щеками. Это было болезненно.
Когда заканчивала со второй сосулькой-шприцем, услышала, как дверь в туалет открылась.
«Изображай аналитика, которая забежала пописать, – сказала себе Шеннон. – Будь сплетничающей секретаршей».
– Мадам? – раздался бесцеремонный женский голос. – Я должна потребовать, чтобы вы вышли.
«Черт!»
Хорошая новость состояла в том, что зашла всего одна охранница, а это означало: они не знали, что Шеннон здесь. Это будет рутинная проверка, служба внутренней безопасности прочесывает и зачищает здание. Однако охранница была вооружена и готова к любому развитию событий. И это было плохо. Шеннон могла за себя постоять, но в схватке один на один с сотрудницей спецохраны ДАР ее шансы не были обнадеживающими.
«Найди способ, малышка. Двигайся, как вода».
– Прошу прощения, – сказала Шеннон, – но, вообще-то, я занята.
Она бесшумно повернулась на унитазе, ощущая его фарфоровый холод через джинсы.
– Я все понимаю, мадам, но мне нужно, чтобы вы вышли сейчас же.
– Вы что – шутите? – Шеннон поочередно поставила ноги сбоку от унитаза. – Я же не могу прерваться посередине.
Охранница переместилась к двери. Шеннон видела носки ее армейских ботинок. Раздался удар по двери. Сильный удар.
– Немедленно, мадам!
– Хорошо, хорошо. Да что такое, одеться-то можно?
Шеннон присела рядом с унитазом, стараясь не думать о том, как часто здесь моют пол, потом изобразила, что отрывает туалетную бумагу.
– Мадам, если вы не выйдете через пять секунд, я вышибу дверь.
Охранница находилась на расстоянии какого-то шага, и Шеннон представляла ее: стоит наготове, оружие в руках, но не поднято, и с этого угла она ничего не увидит.
– Пять.
Шеннон легла на пол поперек кабинки. Подняв ногу, нажала носком на ручку спуска воды.
– Четыре.
Вода хлынула сразу же со звериным ревом, свойственным общественным туалетам. Шеннон воспользовалась звуком и проскользнула под перегородкой в соседнюю кабинку, касаясь руками и лицом плитки.
– Три.
«Да, это отвратительно».
Она бесшумно поднялась.
– Два.
Шеннон открыла дверь кабинки и вышла.
Охранница была крепко сложена, ее сильные мышцы выпирали из-под громоздкого бронежилета. Волосы были собраны сзади в конский хвостик, а на лице застыло рассерженное выражение. Автомат висел у нее на груди, правой рукой она держала его, левую протягивала к двери. Вид у нее был довольно устрашающий, и Шеннон еще раз убедилась в своей правоте: в схватке лицом к лицу у нее против этой женщины не было шансов.
Но если сбоку и застать врасплох – дело другое.
Шеннон без колебаний бросилась вперед и вонзила иглу шприца в шею женщины.
Игла была длиной всего полдюйма и попала в мышцу, но Шеннон и не собиралась убивать – только вызвать испуг и отвлечь, что и произошло. Охранница вскрикнула и, повернувшись, ухватилась левой рукой за шею, а не за автомат. Это дало Шеннон пространство, чтобы нанести удар прямо в нос служительницы порядка.
Охранница рухнула на пол, а Шеннон, упав на нее, принялась затягивать ремень автомата на ее шее. Женщина попыталась отбиваться, но Шеннон налегала изо всех сил и, не ослабевая давления, все туже и туже затягивала ремень.
Покончив с этим, она отволокла женщину в соседнюю кабинку и усадила рядом с унитазом. Прощупала пульс – наполнение хорошее. Когда очухается, голова будет раскалываться от боли, но очухается непременно.
Шеннон закрыла дверь и заперла изнутри, после чего ей пришлось снова пробираться под перегородкой.
На мгновение она остановилась перед зеркалом. Охрана будет искать блондинку ростом метр семьдесят три, в другой одежде и с другим лицом. Маскировка была не идеальная, но этого должно хватить.
Она вымыла руки и вернулась в коридор.
Шансы на то, что она выберется отсюда, теперь уже не казались невероятными. Риск, однако, оставался, охрана будет проверять всех тщательнее обычного.
Несколько часов на стене показывали время в Лондоне, Чикаго, Лос-Анджелесе, Сингапуре и, конечно, здесь, в Вашингтоне, округ Колумбия, где было 16:45.
Шеннон улыбнулась. Возможно, ДАР и является крупнейшей секретной службой Америки, но все же остается правительственным учреждением. А это означает, что для большинства из тех тысяч людей, которые находятся здесь, через пятнадцать минут заканчивается рабочий день. Через пятнадцать минут они все устремятся к выходу.
Она направилась в буфет. Пока есть время, почему бы не выпить чашечку кофе?
Индекс нестабильности
Шкала Трефферта – Дауна
Безликие
«Монокль»
12 марта
Вас достала нынешняя жизнь? Вы не один.
Наши деды жили правильно. Жизнь лучше без планшетников и информационных форумов. Лучше, когда вам не нужно заботиться о политкорректности. Лучше, когда у вашей жены есть индейка в духовке, а ваша собака лежит, свернувшись у ваших ног.
И если ваша жена не умеет готовить, и если у вас нет собаки, это еще не значит, что вы должны быть лишены этих удовольствий.
Программа «Не спеши» призывает нас не торопиться.
Перевести часы в более простую эпоху, воспринимать жизнь так, как ее должно воспринимать. Наши семинары – это уик-энд вдали от современного мира, после чего вы снова будете готовы к встрече с ним.
Забудьте реальность. Попробуйте «Не спеши»ТМ.
* Стоимость пакета услуг «Не спеши» начинается с 1999 долларов за три ночи пребывания на условиях «все включено», размещение супругов без возможности интимной близости**, сдача напрокат собачек/кошечек, печатные материалы и лайф-коучинг. Места пребывания держатся в тайне, необходимо предоставление контактной информации на случай чрезвычайных происшествий. Сверходаренных просим не беспокоиться.
** Имеются пакеты с размещением супругов с возможностью интимной близости.
