Ковчег
Первые попытки разыскать ковчег Ноя, датированы седьмым веком нашей эры. Точнее
сказать, упоминание первой попытки разыскать ковчег Ноя в четвертом веке,
датированы седьмым веком. В хронике византийского монаха Пелагия, — уроженца
малороссийских степей, который станут таковыми веков через восемь, — есть
любопытный фрагмент. Он, в отличие от всего текста "Хроник" считается подлинным.
В этом фрагменте говорится о розысках ковчега Ноя.
Но сначала разберемся с датировками.
Видите ли, дело в том, что "Хроника", якобы написанная Пелагием в седьмом веке,
написана (не им) на свитке, который датируется радиоуглеродным анализом не ранее
12 века. Таким образом, — даже если мы предположим, что Пелагий был удивительно
живуч, — Пелагий написать "Хроники Пелагия" никак не мог. Весь этот текст -
фальшивка 13 века, написанная на свитке 12 века от лица, жившего в седьмом веке о
событиях, якобы происходивших в четвертом веке.
Что любопытно, это нисколько не умаляет ценности "Хроник Пелагия", написанных
вовсе не Пелагием, для ученых. Историков, знаете ли, всяких там археологов и других
книжных червей. К которым, без сомнения, принадлежал и наш Пелагий. Ведь
фальшивка 12 века, даже если она и фальшивка, все равно сфальсифицирована, — стало
быть, произведена, — в 12 веке. И является ценным историческим документом.
Итак, как уже упоминалось, лишь один, маленький, в несколько абзацев, кусочек
"Хроник Пелагия" может в действительности принадлежать перу Пелагия. Мы не
знаем, по каким причинам неизвестный фальсификатор вставил в текст, написанный от
имени Пелагия кусочек текста, в действительности принадлежавший Пелагию. Может,
фальсификатором руководило стремление придать своей подделке хоть что-то
подлинное? Или он полагал, что крохи оригинала придадут всей фальшивке вкус
настоящего: как дрожжи из старого кваса, брошенные в новый? Так или иначе, но
несколько абзацев пера самого Пелагия в "Хрониках" есть. Это широко известный
факт. Ведь тот же самый абзац есть в "Воспоминаниях Амвросия о Пелагии", — данный
текст является подлинником, — где друг Пелагия Амвросий цитирует кусочек
подлинных "Хроник Пелагия". Текст этот гласит следующее.
"Году в 445 жена богатого римлянина, — бывшего вольноотпущенника, а до того раба
из Фракии Гая Проста, — Зоя, снарядила экспедицию на Святую Землю. Шесть человек,
один из которых наставлял Зою в путях спасения души, священник Аквитаний, родом
галл, отправились искать ковчег, коим прародитель Ной спасал себя и всяких тварей от
гнева Божьего в виде потопа, о чем сви…".
Обычно в монографиях добавляют: "о чем свидетельствует Священное писание". Это
не совсем точно, поскольку Священное Писание тогда еще не было окончательно
оформлено. Оно, говоря прямо, представляло собой некое подобие романа в "живом
журнале" в интернете, где дописать главу может каждый желающий. И дописывали.
Нам известно более 123 Евангелий, 764 Откровения, 98 Наставлений и прочих
документов, написанных с конца первого по начало пятого веков!
Но вернемся к Ковчегу. Итак, жена вольноотпущенника, разбогатевшего, как Крез
(эпиграмму на Гая Проста мы встречаем в творчестве известного римского поэта той
поры, Прокла), озаботилась спасением души. И снарядила своего священника на
поиски Ковчега. Нам известно, — из других источников, перечислять которые мы сейчас
не станем, дабы не утомлять читателя обилием имен, фамилий, цифр и прочей
мишуры, скрывающей главное, истину, — что экспедиция благополучно отбыла. Более
нам ничего не известно. Ученые предполагают, — в свободное от серьезных
исследований время, ведь заниматься такой чушью можно только в качестве
гимнастики для ума, — что Аквитаний и его спутники попросту сбежали с деньгами
хозяйки. Свежей, пышной, тридцатилетней, — нам известны фрески с ее изображением,
— христианки Зои…
О чем это я? Ах, да. Разумеется, Аквитаний не сбежал. Спасение души -
словосочетание, для человека тех времен значившее гораздо больше, нежели просто
словосочетание. Поверьте, оно значило для них тогда больше, чем для вас — вы сами.
Потому Аквитаний со спутниками, проделав необычайно трудное и увлекательное
путешествие, достойное пера самого Марко Поло, в 449 году добрался таки до горы
Арарат. Поглядев на вершину, он, и его порядком оборвавшаяся экспедиция, — деньги
Зои закончились на втором году путешествия, а еще просить Аквитанию было стыдно,
— засучил рукава и начал подъем. Да ну! Ничего опасного, говорю вам. Льды, лавины,
холод, все это ерунда. И, конечно, у них было несколько проводников из местных
жителей.
Вот это было действительно опасно.
Горцы уже тогда были дикарями, и согласились провести Аквитания и его спутников
наверх только из расчета поживиться имуществом путешественников. Религиозный
туризм, поиски Ковчега и остатков креста, на котором висел Спаситель, — до всего этого
было далеко. Это только века с шестого на Арарат потянулись, — и не перестают ползти
до сих пор, — искатели Ковчега. И уже только тогда местные горцы поняли, что гораздо
прибыльнее не убивать туристов, а потакать их глупостям за деньги, и ждать новых. А
в пятом веке они убивали приезжих, не задумываясь.
Правда, Аквитанию повезло. Ночью, когда местные жители деловито перерезали горло
всей его экспедиции, священник выжил. Его персональный убийца оказался изрядным
лентяем, и не наточил накануне нож, как следует. Аквитаний весьма благоразумно не
указал горцу на эту оплошность. И поутру, сжав в кулак волю и рану на шее,
продолжил путешествие на вершину. Сверху это выглядело довольно красиво: красный
след, оставленный Аквитанием на белом, — чуть не сказал "белоснежном", — снегу…
К сожалению, к полудню, — когда священник сумел подняться еще на 200 метров вверх,
— началась метель. Кровь на снегу замело. Аквитания тоже замело. Разумеется, он умер.
Больше мы о нем ничего не знаем, что, согласитесь, неудивительно.
Жена вольноотпущенника Зоя, погоревав, снарядила на Арарат вторую экспедицию. В
ее составе не было ни одного священника, и все они разбежались, едва покинули
территорию Италийского полуострова. Денег Зое они, конечно, не вернули. Ковчег,
само собой, не нашли.
И вообще, никто Ковчега не нашел.
Аквитаний, что неудивительно, душу не спас. Поиски Ковчега, Грааля, смысла жизни,
или тому подобных иллюзорных предметов, никогда никому не давали дивидендов.
Даже иллюзорных. Единственное, что могло бы утешить священника: его частенько
вспоминала Зоя. Разумеется, они были любовниками. В то время священники были
мужчины хоть куда, да и с безбрачием церковь не очень определилась. Зоя, конечно,
почитала мужа, но влюблена была в Аквитания. Почти так же сильно, как в Христа.
Поэтому ничего лучше, чем отправить одного любимого мужчину на встречу со
вторым она не придумала. Зоя думала, что совершает великую сделку. Спасает души:
свою и Аквитания. Зоя умерла спустя двадцать лет после того, как Аквитаний ушел из
ее дома.
Эти двадцать лет она была очень несчастна.
И из-за ковчега, и из-за Аквитания. Для человека раннего Средневековья найти остатки
Ковчега было равносильно гарантированному месту в Царствии Божьем. Что ж. Если
рай и вправду существует, оба они, — и недалекая жена вольноотпущенника, и ее
возлюбленный священник, — должны быть там. Стоило ли оно двадцати лет разлуки?
Об этом в "Хронике Пелагия" нет ни строки.
