25

– Слушай, Белоснежка, – говорю я.

– Смотри, какая клевая тачка, – говорит Снежка и забывает обо мне.

Хотя я себе льщу. Чтобы забыть, нужно помнить. Тем не менее мы вместе, и это уже нечто. Маленькая победа. Виктория, думаю я, но очень осторожно, потому что боюсь сглазить. Мы с Белоснежкой прогуливаемся вокруг местного кинотеатра. Впрочем, она уже не Белоснежка, а я не Матушка Енотиха. Я выбрит, прилично – ну, насколько это слово относимо ко мне, – более менее прилично, одет. Белоснежка в обычном наряде старшеклассницы этого лета. Короткий сарафан, сандалии, как у Меркурия, и сумочка.

– Это «Ламборджини», – говорит Снежка, и ее лицо озаряется счастьем, я вдруг понимаю, что впервые вижу ее довольной, обычно на лице у нее чуть легкая досадливая гримаска.

– А ты знаешь владельца? – удивленно спрашиваю я.

– Да нет, – она презрительно бросает взгляд, – это название тачки, ты чего, а?

– Извини, – говорю, – никогда не интересовался механизмами, но теперь буду, ха-ха.

– А зачем? – искренне удивляется она.

Абсолютно непробиваемая. Флирт – в любой его форме – тут не проходит. Нужно искать другие методы. Может быть, пойти на вы? Но ведь я не князь Святослав, я всего лишь Матуш… разжалованный Кроха Енот.

– Слушай, Снежка, – говорю я, – давай присядем, ну, на лавочку, у нас еще пятнадцать минут есть.

– Идем в кафе, – говорит она.

– Мы не успеем, – говорю я. – Давай после кино?

– Нуу, ладно… – тянет она и садится.

– Ты никогда не думала о том, чтобы встречаться с парнем? – начинаю я издалека.

– Енот, – терпеливо вздыхает девочка, глядя куда-то в сторону уехавшего «Ламборджини», – я понимаю, к чему ты клонишь. Ты че, думаешь, раз я в школе, значит, дура? Енот, у меня был парень, с которым я встречалась. Но мы расстались.

– О, вот как, – говорю я, думая только…

– Расстались, потому что он хотел слишком многого, – многозначительно говорит она и прикрывает колено краем сарафана. – Я не какая-нибудь там монашка. Но буду близка с пацаном, только когда буду уверена в его чувствах. Ты неплохой парень, Енот…

– Да? – тихонько радуюсь я.

– Да, но очень непутевый, и тебе не нужны отношения. Тебе бы только это.

– Что? – спрашиваю я.

– Ну, это. Секс.

– А! – говорю я, да, ну, еще бы. – Ну, это не так, я…

– Вот, к примеру, – безжалостно продолжает Белоснежка, – ты встречаешься с Матушкой Енотихой, а сам пошел с другой девчонкой в кино. Разве это нормально для пацана?

– Понимаешь, Снежка, – терпеливо вздыхаю я, – когда ты будешь взрослым человеком, то пой…

– Никогда я не пойму, – заявляет она, положив ногу на ногу, – почему это я должна дать обмануть себя неудачнику, который обманывает и другую девчонку!

– Уф, – говорю я. – Пат. Послушай, а если мы поженимся?

– Поженимся? – Она смеется на весь парк. – Енот, ты нищий. Думаешь, я такая глупая пацанка, раз учусь в десятом классе? Если ты наскреб денег, чтобы сводить меня в кино, а потом выпить молочного коктейля в баре, это вовсе не значит, что ты сможешь содержать семью, как того требуют ее запросы. То есть мои. И потом, ты ужасно старый.

– Да мне тридцать всего! – оправдываюсь я.

– И это, по-твоему, мало?! – спрашивает она. – Нет, Енот. Я не хочу обижать тебя, ты довольно славный парень, но я с тобой гулять не буду. И спать тоже.

– Ну, а если я разбогатею? – спрашиваю я.

– Ты? Никогда! – смеется она. – Никогда этого не случится, Енот.

– Ну, а если вдруг?

Она суровеет. Ее лицо прекрасно как никогда. Снежка бросает:

– Енот! Как говорит мой папа, вдруг бывает только пук!