Собаки и одинокие волки — это совершенно несхожие животные. Собака с трудом решает ряд когнитивных проблем и, по-видимому, не понимает простейших законов природы, очевидных даже для маленьких детей. Но именно благодаря коммуникативным способностям собаки отлично приспособлены к жизни в социуме.

Один из основных плюсов такого образа жизни — потенциал к обучению новым вещам у собратьев, таким, которые особь может и не открыть самостоятельно. Еще одна выгода — возможность сотрудничать и побеждать «числом, а не умением». Многие животные способны учиться друг у друга и взаимодействовать, а необходимая при этом когнитивная деятельность может быть несложной или требовать значительного понимания со стороны сородичей. Возможно, многие грани собачьего гения еще предстоит открыть, изучив, как собаки ведут себя в стае.

Летом мой брат приходит к нам в гости вместе со своим псом Кузеном Картером. Я беру с собой нашего Тэсси, и мы вчетвером идем гулять на озеро. Картер и Тэсси примерно одного возраста, но Картер — лабрадор, поэтому он обожает плавать с тех самых пор, как научился ходить. Любимая игра Картера — гоняться по озеру за теннисным мячом. Тэсси в щенячьем возрасте более сдержанно относился к воде. Он едва заходил в воду, а если я бросал ему мячик, то Тэсси плыл за ним, пока мог не окунать голову.

Но у Тэсси есть сильная соревновательная жилка. Когда мы впервые пришли на озеро с Тэсси и Картером, мой пес не стал терпеть триумфа собрата, плюхавшегося животом в воду и гордо возвращавшегося с мячиком в зубах. Вскоре Тэсси стал прыгать в озеро еще до того, как я кидал мяч, чтобы оторваться от Картера уже на старте.

С тех пор Тэсси плавал без проблем. Разумеется, он научился бы плавать и без посторонних стимулов, но я считаю, что само поведение Тэсси изменилось именно под влиянием Картера.

Собаки, несомненно, могут поддаваться влиянию окружающих. Один из основных навыков, которыми требуется овладеть животному, — это умение отличать хорошую пищу от плохой. Например, если крыса учует новый запах на морде недавно погибшей крысы, то она будет избегать любой еды с таким запахом (из-за этого большинство крысиных ядов практически бесполезны).

Напротив, крыс привлекают новые запахи, исходящие из пасти здоровых собратьев.

Чтобы проверить, учатся ли собаки различать качество пищи подобным образом, экспериментатор предлагал животному выбрать один из двух кусков незнакомой еды. Один образец был обработан базиликом, другой — чабрецом. Изначально собаки не отдавали предпочтения тому или иному угощению. Но если они сталкивались с другой собакой, которая выбрала один из двух ароматов, то также начинали предпочитать именно этот вкус. Если вашей собаке сложно перейти на новое питание, то переход на незнакомую диету пройдет легче в таких подражательных социальных условиях.

Общаясь с сородичами, собаки решают не только, чем стоит питаться, но и сколько нужно есть. В другом эксперименте собаку кормили либо в одиночестве, либо в компании других едящих собак. Животное съедало гораздо больше пищи при виде насыщающихся собратьев (увеличение вплоть до 86%), чем в одиночестве. Таким образом, если вашей собаке требуется похудеть, можете просто устроить ей персональный стол.

Наблюдая за другими, собаки способны спонтанно решать проблемы, с которыми с трудом справляются в одиночестве. Выше мы говорили о том, что волк в одиночку находит путь к пище быстрее и с меньшим количеством ошибок, чем собака, особенно если приходится обходить сложные барьеры. Но Питер Понграз из венгерского университета имени Лоранда Этвёша предположил, что, поскольку собаки — стайные животные, они могут учиться избегать опасностей и преград на примере сородичей, если не способны решать такие проблемы самостоятельно. Ученый подумал, что собаке удастся гораздо быстрее обойти барьер, если сначала она посмотрит, как эту задачу решает кто-то другой.

Перед собаками ставили несколько проблем. Чтобы справиться с ними, требовалось обогнуть V-образную преграду. Эта изгородь состояла из двух пролетов длиной по 3 м каждый, а пища была спрятана в «острие» V.

В одиночестве собакам с трудом удавалось зайти за край изгороди. Животное бегало взад-вперед не менее 30 секунд, прежде чем догадывалось, как добраться до лакомства. Даже после многократного преодоления барьера собака справлялась с этой задачей так же медленно.

Все изменилось в социальном варианте данного теста. Если собака видела, как эту проблему до нее решает человек или другая собака, то она обходила преграду с первой попытки, тратя на это менее 10 секунд.

Таким образом, собакам иногда удается решать проблемы, если они видят, как с ними успешно справляется другой. Собственные успехи такого рода они усваивают медленнее.

Терьер Тони, пес Ллойда Моргана, научился открывать ворота методом проб и ошибок. Тони — классический представитель собак, овладевших сложным поведением, опираясь на самые простые познавательные процессы. Терьеру пришлось действовать методом проб и ошибок, так как он не понимал, что достаточно отодвинуть щеколду, чтобы разорвать прочное сцепление между воротами и остальным забором. Но, возможно, все было иначе, и Тони научился открывать ворота практически мгновенно — после того, как у него на виду это сделал кто-то другой.

Пусть собаки и неважно понимают принципы соединения предметов (вспомним, как они обматывают поводок вокруг древесного ствола), они очень хорошо обучаются решению проблем на чужом примере. Собаки могут не понимать сути того или иного действия, но быстро усваивают, как это действие совершаете вы. В одном из недавних исследований экспериментатор прятал еду в коробке, стоящей за дверью. Дверь можно было открывать влево или вправо. Собакам давали возможность открыть дверь и съесть лакомство. Даже притом, что награда ожидала испытуемых независимо от того, куда они толкнут дверь — налево или направо, — собака с первой же попытки открывала дверь в ту же сторону, что и другая собака.

Тем не менее подобный тест показал, что собаки не копируют действия человека так же спонтанно. В данном исследовании собаки наблюдали, как человек двигает ручку в определенном направлении, чтобы достать игрушку. Животные начинали значительно сильнее интересоваться ручкой, после того как ее трогал человек, но они не двигали ручку в ту же сторону, что и экспериментатор.

Хотя собаки и не подражают нам спонтанно, их можно понемногу к этому приучить. Так, экспериментаторы тренировали группу собак открывать дверь толчком. Половина животных получала вознаграждение, если пользовалась тем же методом, что и люди, а половина — за применение иного способа.

Собаки, вознаграждавшиеся за подражание человеку, учились гораздо быстрее, чем те, которым требовалось действовать иначе. По-видимому, собаки имеют естественную предрасположенность к копированию чужих действий. Поэтому им бывает сложно освоить тот или иной процесс, если вы учите животное действовать одним способом, а сами поступаете иначе.

Судя по результатам исследований, собаки способны спонтанно копировать одиночное действие другой собаки, а в некоторых случаях имеют склонность подражать человеку. Но многие проблемы требуют более сложных решений, чем огибание изгороди или открывание двери вправо или влево.

Уже в раннем детском возрасте люди умеют копировать серию действий, если это нужно для решения задачи. Чтобы проверить, обладают ли собаки такими же способностями, Иожеф Топал из венгерского университета имени Лоранда Этвёша ставил опыты с овчаркой Филиппом, о которой мы уже говорили ранее.

Филиппа натренировали совершать три различных действия в ответ на три разных вербальных команды. Затем Топал не произносил эти команды, а говорил Филиппу: «Делай как я!» — и совершал одно из известных собаке трех действий. Таким образом, Филиппу приходилось выбирать без опоры на выученную команду, а ориентироваться лишь на пример, подаваемый человеком. Но Филипп очень быстро научился копировать действия Топала.

Чтобы проверить, сможет ли Филипп обобщить свои подражательные навыки, Топал решил испытать собаку комбинацией новых действий. Филиппу зачастую удавалось спонтанно копировать новые движения, даже притом, что псу приходилось учитывать физические различия между собой и человеком. Например, если Топал крутился вокруг себя на двух ногах, то Филипп — на четырех.

В последнем удивительном опыте Филипп наблюдал, как Топал передвигает с места на место различные предметы. Хотя Филиппу никогда ранее не приходилось сталкиваться с подобными проблемами, Топалу достаточно было скомандовать «Делай как я!» — и Филипп не сомневался. Он уверенно передвигал объекты на другие позиции, точно так же, как и экспериментатор.

Итак, собаки могут спонтанно копировать решение проблемы — по меньшей мере в тех случаях, когда для этого требуется одиночное действие. И как минимум одну собаку удалось натренировать на воспроизведение более сложных последовательностей. Возникает вопрос: совершают ли собаки логические выводы при таком подражании? Допустим, вы наблюдаете, как кто-то собирает предмет мебели IKEA, и прямо за работой этот мастер вдруг почесывает себе нос. Когда вам придется собирать такую же мебель по его примеру, вы не будете чесать нос. Вы делаете логический вывод, что такое действие никак не относится к процессу сборки.

В ходе одного из экспериментов исследователь на виду у детей зажигал свет, нажимая на выключатель головой. Дети логически приходили к выводу что существует какая-то причина, по которой взрослый не включает лампу рукой. Поэтому они также пытались нажимать на выключатель головой. Но если взрослый вновь включал лампу головой, предварительно обернув руки одеялом, дети больше не пытались нажимать выключатель головой, а действовали руками. Во втором случае ребенок заключал, что взрослый не пользуется руками потому, что они связаны. Таким образом, дети просто игнорировали странный метод взрослого и включали лампу руками.

Во время другого исследования наблюдались неоднозначные факты, позволяющие предположить, что собаки способны совершать логические выводы, точно так же как дети. Одну собаку учили демонстрировать другим собакам довольно неудобный прием — вытягивать лапой шнур для того, чтобы выпало лакомство.

Когда собаки наблюдали, как такую операцию проделывает демонстратор, они исправно его копировали, даже притом, что им было удобнее сделать это пастью. Но если исследователь засовывал в рот собаке-демонстратору мячик, так, что ей приходилось пользоваться лапой, собаки-наблюдатели чаще тянули шнур пастью.

Этот результат довольно примечателен, так как он позволяет провести аналогию с тем опытом, в котором участвовали дети. Но он также противоречив, поскольку до сих пор его не удалось воспроизвести.

Несомненно, собаки зависят от влияния стаи. Хотя им бывает очень сложно решать некоторые проблемы в одиночку, при жизни в группе повышается вероятность того, что кто-то из ее членов обнаружит ответ — пусть даже случайно. Как только кто-то натыкается на правильное решение, остальная стая быстро его перенимает.

Это еще не означает, что собаки обучаются социально — как люди. Хотя эти животные умеют совершать социальные логические выводы — так они решают, чему подражать, а чему нет, — они копируют действия далеко не так гибко и умело, как это делаем мы. Во многих отношениях это не может не радовать. Например, если бы собаки научались пользоваться инструментами, наблюдая за нами, — представьте себе, какие замки пришлось бы вешать на каждую дверь! 

Очень многие собаки не живут в человеческих семьях, некоторые практически не имеют контактов с людьми либо это взаимодействие минимально. Такие собаки называются одичавшими. Это животные, предки которых (или они сами) были домашними, но вернулись к дикому существованию. К ним относятся и те псы, которые живут совершенно независимо от человека (таковы новогвинейские поющие собаки и дикие собаки динго), и бродячие собаки, питающиеся человеческими пищевыми отбросами. Во многих популяциях бродячих собак свободное скрещивание без всякого контроля человека продолжается на протяжении многих поколений. Изучая бродячих собак, мы можем узнать, как собаки принимают решения без вмешательства человека.

В некоторых отношениях стаи бродячих собак напоминают волчьи. Как правило, такая собачья стая насчитывает сравнительно немного особей, но может стабильно включать в себя и более десятка животных. Аналогичная ситуация наблюдается и в волчьих стаях — чаще всего стая состоит менее чем из семи особей, однако может разрастаться до 30 животных, если в данном районе нет недостатка в пище.

Исследователи наблюдают в некоторых стаях бродячих собак иерархию подчинения. В таких группах взрослые животные, как правило, доминируют над подростками и щенками. Как и у волков, у собак в стае есть друзья, с которыми они проводят больше времени и сильнее социализируются.

Наиболее четкий признак того, что собаки и волки ценят других членов своей стаи, заключается в том, что животные стремятся помириться после любого конфликта. Представители обоих видов обычно пытаются сгладить напряжение всего через несколько минут после драки или даже обмена рычанием. Волки с большей вероятностью примиряются после драки, если между ними существовали прочные связи. Собака охотнее мирится со знакомым сородичем, чем с незнакомым. Миролюбивое общение вскоре после конфликта — мощный механизм, помогающий восстанавливать социальные связи и способствующий взаимопомощи.

Тем не менее стаи бродячих собак отличаются от волков рядом важных аспектов. Группы бродячих собак собираются из неродственных особей, тогда как члены волчьих стай имеют прочные родственные связи. Точно как и люди, предпочитающие свою семью компании незнакомцев, животные стремятся помогать родичам. Поскольку у каждой бродячей собаки в стае найдется совсем мало близких родственников, сотрудничество организуется иначе, чем у волков.

В волчьих стаях, за исключением самых крупных, одна активно размножающаяся пара доминирует над всеми остальными. Эта пара пользуется своей властью, чтобы препятствовать спариванию между другими членами стаи. Доминирующие волчицы агрессивны на протяжении всего года и могут по собственной прихоти нападать на других самок, не позволяя им размножаться. Если подчиненной самке удается родить волчат, доминирующая волчица часто их убивает. Волки-самцы становятся наиболее агрессивными в брачный сезон. Особенно часто они бросаются в драку, если замечают другого самца, пытающегося спариться с приглянувшейся им самкой. Это поведение может быть вызвано чувством, похожим на ревность.

Молодые и подчиненные члены стаи обычно являются потомками доминирующей пары, выведенными в предыдущие годы. Молодняк вынужден оставаться со своими родителями, так как встреча с другой волчьей стаей может быть для них опасна, пока они не полностью повзрослели. Чтобы прокормить себя, молодежь помогает родителям воспитывать новые поколения. После успешной охоты молодые волки носят еду волчатам и охраняют их, пока родители охотятся. Пусть такие «подростки» и не могут сами произвести на свет потомство, они опосредованно передают свои гены, помогая выживать маленьким братьям и сестрам. Доминирующая размножающаяся пара извлекает пользу из такой системы взаимопомощи, поскольку более взрослые отпрыски продолжают матереть под защитой остальной группы, а их присутствие в стае повышает шансы на выживание молодых волчат.

В сообществах бродячих собак выстраивается иная система отношений. В некоторых из их стай также существует иерархия подчинения, регламентирующая очередность доступа к «ресурсам» — в частности, к пище и готовым к спариванию половым партнерам, — но эта иерархия не такая строгая, как у волков. В группе нет доминирующей пары, руководящей жизнью всех остальных особей. В стае бродячих собак лидером становится тот кобель, у которого больше всего друзей. Когда стая решает, куда идти, она подчиняется не желанию доминирующего самца, а воле того пса, который обладает наиболее широкими социальными связями.

Среди бродячих собак отсутствует как «кооперативное размножение», так и активно плодящаяся доминирующая пара. Вместо этого в собачьих стаях практикуется промискуитет. Суки обычно спариваются с множеством кобелей и редко образуют стабильную пару с определенным самцом. В отличие от волчиц, доминирующие суки в собачьих стаях не препятствуют размножению других самок.

Такая «сексуальная свобода» оборачивается для одичавших сук значительно более сложным материнством. Без поддержки постоянного самца или подчиненного молодняка самка практически не получает содействия при выращивании щенят. Никто не помогает ей добывать пищу. По этим причинам в стаях бродячих собак исключительно высока детская смертность, лишь 5% щенят доживают до года.

Хотя самки бродячих собак и не помогают друг другу при воспитании молодняка, исследователи заинтересовались тем, способны ли они на сотрудничество в условиях конфликта. Жизнь в стае очень напряженная, конфликты часто случаются и среди волков, и среди собак. В одной волчьей стае, содержащейся в неволе, был зафиксирован случай, когда три брата объединили усилия и сместили своего отца с доминирующей позиции. Подобные альянсы сложно наблюдать в стаях бродячих собак, но известно, что щенята в таких сообществах способны объединяться во время игривых схваток. Если двое щенков играючи борются, то третий, присоединившись к ним, скорее всего, начнет нападать на того, который проигрывает. Такие объединения, вероятно, унаследованы собаками от волков.

68% опрошенных полагают, что бродячие собаки просто подчиняются вожаку. Только 2% участников правильно ответили, что лидером стаи становится та собака, которая обладает наиболее широкими дружескими связями.

Одна из основных выгод от жизни в стае заключается в том, что особь может рассчитывать на содействие соплеменников при защите территории и таким образом оберегать себя. Волки — одни из немногих животных, которые регулярно атакуют и убивают представителей собственного вида. Если волчья стая обнаруживает одинокого волка, то она пытается загнать и убить его. Наиболее выраженная конкуренция такого рода наблюдалась в районе Денали на Аляске, где от 40 до 65 % волков погибают в схватках с другими волками. Неудивительно, что молодые волки стремятся оставаться под защитой стаи, хотя в ней они и не имеют возможности размножаться.

Бродячие собаки, как и волки, активно защищают свою территорию, но до сих пор неизвестны случаи смертельных схваток между собачьими стаями. Наблюдения показывают, что сила собачьей стаи определяется ее численностью, даже если уровень опасности, которую собаки представляют друг для друга, минимален, по сравнению с аналогичными показателями в волчьих популяциях. Когда встречаются две собачьи стаи, животные обычно начинают облаивать друг друга. Вскоре после этого один из вожаков ведет свою стаю в атаку, в результате чего вторую группу обычно удается отпугнуть. Силовые контакты между бродячими собаками редки по сравнению с тем, как часто грызутся волки, но риск травматизма в собачьих схватках все же довольно велик. Исследователи заинтересовались, что же заставляет одну стаю бросаться в атаку и чем определяется реакция другой стан. Выяснилось, что в большинстве случаев побеждает более многочисленная группа. Она с большей вероятностью отгоняет группу поменьше. Итак, и для волков, и для собак сохранение единства — ключевая стратегия для победы над группами конкурентов.

Еще одно различие между кооперативным поведением собак и волков заключается в том, как эти животные добывают пищу. Волки способны гибко изменять охотничьи стратегии в зависимости от того, какую дичь предстоит загнать и на какую поддержку партнеров можно рассчитывать. Одинокие волки или небольшие стаи способны прокормиться охотой на сравнительно мелкую добычу. Считается, что крупные стаи волков могут, подобно львам, координировать усилия, чтобы убить лося (в Канаде) или яка (в Монголии).

По сравнению с волками бродячие собаки — неважные охотники. Они предпочитают питаться пищевыми отходами, оставляемыми человеком, — например, рыться в мусорных кучах. Успешная охота для бродячих собак — редкость. Исключение составляют такие собаки, чья дичь не эволюционировала под давлением крупных плацентарных хищников. Ею являются, в частности, многие сумчатые, обитающие в Австралии. Когда исследователи наблюдают за охотой одичавших собак, оказывается, что данные животные практически не координируют усилия.

Это может показаться удивительным, поскольку человек довольно эффективно охотится с собаками. Собак специально селекционируют и тренируют для взаимодействия с охотниками, такие псы должны обнаруживать, а по возможности и хватать добычу. Многие современные породы, например ретриверы, помогают охотникам, экипированным новейшими ружьями. У подобных пород сильно развиты многие черты собачьего гения — они умеют координироваться с людьми, ориентируясь на жесты и голосовые команды.

Но собаки, которые помогают людям в традиционных, сравнительно древних видах охоты, отличаются слабой координацией действий. Так, никарагуанские племена маянгна и мискито известны тем, что охотятся с самыми обычными собаками, напоминающими телосложением и поведением типичных дворняг. Охотники из этих племен позволяют собакам свободно бегать, никак их не направляя, не дрессируя и не селекционируя. Если в охоте участвует много собак, то повышается вероятность обнаружения крупной дичи, например тапира. Но при выслеживании добычи собаки не координируют усилия. Маянгна и мискито просто бегут на лай, означающий, что одна или несколько собак нашли либо окружили зверя. После этого охотники убивают дичь дротиками или стрелами. Современные борзые охотятся примерно так же: находят и гонят добычу, но не координируют при этом действия с людьми.

Собакам выгодно жить стаей. Такой образ жизни компенсирует их слабые способности к самостоятельному решению проблем — в стае можно учиться тому, как с той или иной задачей справляются другие. Кроме того, собаки защищают стаю, сплачиваясь в борьбе против других стай. Правда, волки демонстрируют больше признаков коалиционного поведения и слаженной охоты, чем одичавшие собаки (табл. 1). Учитывая природу собачьего сотрудничества, ученые пытались исследовать когнитивные способности, лежащие в основе таких форм взаимопомощи.

Таблица 1. Сравнительный анализ кооперативного поведения у волков и собак

Таблица 1 (продолжение)

Для выживания бродячим собакам приходится полагаться друг на друга. Они способны на разнообразные виды взаимодействий при общении с членами стаи и защите своей территории. Чтобы понять, какие когнитивные навыки лежат в основе такого сотрудничества, исследователи изучали, как собаки узнают и запоминают своих социальных партнеров и как оценивают новых знакомых. Кроме того, этологи выясняли, как собаки принимают решения о том, когда и с кем сотрудничать, а также как избежать обмана. Наиболее противоречивые данные были получены, когда ученые попытались узнать, стремятся ли собаки к взаимопомощи из гуманных соображений или из чувства справедливости.

Собираясь сотрудничать, вы должны распознать потенциального партнера, а также понять, не обманщик ли перед вами. Для решения обеих этих задач нужно уметь узнавать индивидов. По-видимому, собаки отлично запоминают друзей. Из греческой мифологии мы знаем об Аргусе — собаке Одиссея, которая узнала хозяина после 20-летнего отсутствия. Дарвин писал, что его «дикий» пес по кличке Царь не рычал па него после трехлетней разлуки, когда ученый вернулся из кругосветного путешествия на корабле «Бигль». Я редко бываю в Австралии, но собака Сина, которую я растил с самых первых дней, всякий встречает меня с неослабевающим ликованием, пусть мы и не видимся годами.

Было проведено несколько экспериментов, призванных проверить, действительно ли собаки способны узнавать индивидов. Один из опытов показал, что собака и ее мать узнают друг друга, даже если были разлучены на два года. Если собаке предлагается подойти к матери или другой самке той же породы и возраста, они уверенно предпочитают мать. Аналогично матери охотнее подходят к своим детям, чем к неродным особям. Кроме того, собакам больше нравится кусок ткани, пахнущий матерью, чем тряпица с запахом другой особи.

Удивительно, что собаки не узнавали братьев и сестер, рожденных в одном помете с ними, если не жили вместе и были разлучены на два года. Таким образом, собаки как минимум способны распознавать своих матерей и потомство, принимая решение о том, с кем взаимодействовать в социальных группах. Кроме того, они потенциально могут узнавать братьев и сестер из своего же помета, если жили с ними.

Тем не менее наиболее важным социальным партнером для домашней собаки является человек. Если говорить о том, как собаки узнают людей, — определенно, важнейшую роль при этом играет запах, но они могут пользоваться и слуховой, и визуальной информацией. Собакам давали слушать записанный голос их хозяина или незнакомца. Потом им показывали фотографию владельца либо чужого человека. Если голос и фотография противоречили друг другу, то собака смотрела на изображение дольше, как будто была удивлена. У собак формировалось ожидание того, какую фотографию они увидят, — на основании голоса, который им давали слушать. Такое ожидание может появляться лишь в случае, если собака, слыша голос хозяина, также запоминает внешний вид этого человека. Подобные связи можно выстраивать только с помощью логических выводов.

Следующий этап сотрудничества — умение отличать хороших потенциальных партнеров от ненадежных. Собакам предлагалось пообщаться с людьми, но предварительно они наблюдали, как эти люди ведут себя с другими людьми и собаками. В одной из экспериментальных ситуаций человек делился с партнером едой, а другой человек воровал пищу у партнера. В иной ситуации человек позволял собаке победить в перетягивании каната, а другой человек не давал ей такого шанса.

В обоих случаях собаки сразу же отдавали предпочтение щедрому человеку делившемуся пищей, а также тому добряку, который позволял собаке победить в игре. Наши четвероногие друзья могут сформировать мнение о потенциальном партнере, даже не общаясь с ним. Они способны оценивать таких партнеров, просто наблюдая за ними в игре, состязании либо даже за дележом пищи. Вероятно, собаки хорошо умеют определять, какой индивид окажется наиболее ценным союзником.

Особенно важно то, что собаки умеют обнаруживать и запоминать ненадежных партнеров, поскольку среди бродячих псов были замечены случаи обмана при разрешении территориальных споров. При выяснении отношений такие вероломные особи держатся в арьергарде стаи, чтобы обезопасить себя от нападений и ран. Поскольку собаки способны распознавать конкретных индивидов, а также оценивать, с кем стоит иметь дело, а с кем — нет, они вполне могут избегать многократного обмана.

Для успешного сотрудничества у вас должна быть возможность обратиться за помощью в случае необходимости. В ходе одного исследования собакам давали коробку с едой, которую собака могла самостоятельно открыть. Но потом экспериментаторы изменили конструкцию ящика, и он перестал открываться. Обнаружив это, собака начинала смотреть на человека, прося о помощи, а не пыталась справиться с проблемой самостоятельно. Кроме того, собаки проявляют указательное поведение, чтобы направить людей к тем предметам, которые они хотят достать. Такие исследования свидетельствуют, что собаки хорошо умеют привлекать помощь, если нуждаются в ней.

Тем не менее, хотя собаки и обращаются за помощью, пока не доказано, что они способны выбирать из нескольких индивидов того, который сможет помочь им лучше всех. Так, если вам нужно поменять масло в машине, вы же не поедете для этого в химчистку. Когда перед собаками ставили задачу, успешность решения которой зависела от правильного выбора помощника, животные не очень хорошо справлялись с подобным выбором.

Еще один навык, важный для успешного сотрудничества, — это умение понять, сколько помощников вам понадобится. В ходе нескольких экспериментов удалось выявить, что собаки способны оценивать количество. Перед собаками ставилась задача, с помощью которой ранее удалось доказать, что дети обладают базовыми навыками счета уже в пятимесячном возрасте. Собаки наблюдали, как экспериментатор прятал за барьером один или два кусочка корма. После того как барьер убирали, за ним оказывалось больше или меньше кусков, чем было спрятано. Собаки присматривались дольше, если количество угощений отличалось от того, что они видели. Вероятно, они уже рассчитывали увидеть за барьером конкретное количество еды. Это означает, что собаки запоминали, сколько кусочков экспериментатор прячет от них в начале опыта.

В ходе другого эксперимента собакам предлагали выбор из двух тарелок, на которых лежало разное количество одного и того же лакомства. Чем больше была разница в количестве, тем увереннее собаки выбирали самую щедрую порцию. Например, они без труда выбирают между двумя и пятью кусочками. Задача усложнялась при выборе из двух более близких количеств — например, если в порциях было два и три куска.

Такие исследования показывают, что собаки как минимум способны оценивать количество, а возможно, обладают и базовыми навыками счета. Самое интересное, что эти данные в точности совпадают с теми, которые удалось зафиксировать при изучении бродячих собак в Италии — подобными изысканиями занимался Роберто Бонанни из Пармского университета. Бонанни с коллегами заинтересовался тем, как группы бродячих собак нападают стая на стаю и ретируются при поражении.

Поскольку более многочисленная стая обычно побеждает в территориальном споре, собаки часто объединяются. Если животные сознают, что в большой стае безопаснее жить, чем в малой, то они должны вести себя смелее, если их стая превосходит по численности вражескую. Бонанни определил, что практически всегда нападение инициировали представители более многочисленной стаи. Таким образом, собаки понимают, что многочисленные союзники повышают безопасность индивида, и могут оценивать относительную численность различных групп.

Кроме того, Бонанни рассматривал случаи, в которых обе стаи были очень небольшими (менее четырех особей) либо одна стая значительно превосходила по численности другую. В таких ситуациях представители маленькой стаи никогда не решались на опрометчивое нападение. Собаки вели себя более вольно, если обе стаи были велики и сравнимы по размерам. Таким образом, псы не особенно сильны в математике, но умеют оценивать, чьи шансы будут выше в случае конфликта — в зависимости от численности вражеской группы. Вероятно, собаки хорошо умеют оборонять свою территорию, эффективно взаимодействуют, чтобы победить.

Все эти исследования свидетельствуют, что собаки обладают многими базовыми когнитивными навыками, нужными для уличения и запоминания обманщиков, привлечения помощников в случае необходимости, а также для оценки нужного количества партнеров.

Поскольку собаки, по-видимому, также располагают когнитивными навыками, требуемыми для сотрудничества, исследователи заинтересовались, чем же мотивируется такое кооперативное поведение. Вероятно, собаки могут идти на сотрудничество из чувства вины, сопереживания и справедливости — почти как мы.

Чувство вины — это угрызения совести, возникающие из-за совершения преступления или нарушения общепринятой нормы. Более 75% владельцев собак считают, что их питомцы ощущают вину из-за непослушания. Действительно, если собака съеживается и пытается улизнуть, когда вы застаете ее за чем-то запретным, такое поведение очень напоминает выражение чувства вины. Если подобное ощущение в самом деле знакомо собакам, то оно должно мотивировать их подчиняться нам и сотрудничать с нами.

Александра Горовиц поставила специальный эксперимент, чтобы проверить, могут ли собаки испытывать вину. Хозяин приказывал собаке ничего не есть с пола. Потом оп выходил из комнаты. Позже хозяин возвращался, и экспериментатор говорила ему, съела ли собака выложенное на пол лакомство. Суть эксперимента заключалась в том, что в некоторых случаях исследователь обвиняла собаку незаслуженно, когда она не ела запретного лакомства. В других случаях экспериментатор говорила хозяину, что собака не трогала пищу, хотя на самом деле она ее съела.

Независимо от того, была ли собака виновна, она всегда изображала «раскаяние», если хозяину сообщали, что она ослушалась. Вероятно, это объясняется тем, что хозяева укоряли ее (говорили неодобрительным тоном) или ругали. Итак, как минимум один эксперимент показывает, что чувство вины собакам незнакомо. Они просто реагируют на поведение владельца, независимо от собственных действий.

Исследователи полемизировали и о том, может ли собачья взаимопомощь основываться на чувстве справедливости, хорошо знакомом людям. Осознают ли животные такую категорию, обусловливающую эмоциональную реакцию на результаты взаимодействия? Ученые решили проверить это, награждая собак за выполнение команды «Дай лапу». Собак многократно просили дать лапу. Экспериментаторы замеряли, как быстро и сколько раз собака готова давать лапу без вознаграждения. Как только было определено базовое количество таких приветствий, не требующих поощрения, исследователи сажали рядом двух собак и просили их давать лапу. Потом одной собаке начинали давать более существенную награду, чем другой. В результате та собака, которая получала меньший «гонорар» за ту же работу, начинала давать лапу не так охотно, а потом вообще переставала это делать. Такой предварительный результат наталкивает нас на интересный вывод о том, что собаки могут обладать примитивным чувством справедливости, как минимум они отрицательно воспринимают неравенство.

Взаимопомощь может возникать и па почве сочувствия. Если вы заметите на вокзале плачущего ребенка, то у вас возникнет желание его утешить. Если вы видите жалостливо скулящего щенка, которого обидела взрослая собака, то вы опять же захотите ему помочь. Мы, люди, буквально можем ощущать чужую боль. Видя, как кто-то страдает, мы испытываем тяжелые чувства.

Исследователи проверили многие виды животных на наличие у них чувства сострадания. Сложно определить, ощущает ли животное боль, испытываемую кем-то другим, но имеются доказательства, что звери по меньшей мере реагируют на страдания окружающих. Если мышь оказывалась в одной клетке с другой мышью, которая испытывала боль, то первая особь вела себя так, как будто она тоже страдает. Бонобо и шимпанзе часто обнимают или целуют обиженных собратьев.

Одним из основных аргументов в пользу того, что животным знакомо чувство сострадания, является их способность утешать друг друга. После драки двоих шимпанзе один из них обычно подходит к другому, и они начинают мириться — расчесывают друг друга, обнимаются или целуются. Тем не менее после некоторых стычек ни один из соперников не желает идти на мировую. В таких случаях третий шимпанзе, не участвовавший в конфликте, но являющийся другом или родственником одного из конкурентов, пытается утешить одного или обоих драчунов. Он также пытается расчесывать или обнимать поссорившихся. Считается, что такие попытки утешения — мощный механизм для снижения напряженности в группе и предотвращения будущих драк. Собаки предпочитают подбадривать не победителя, а того собрата, который терпит в драке поражение и сдается. В половине случаев утешения задействуется посредник, не участвовавший в стычке. Он активно идет на контакт с пострадавшим. Во многих случаях это происходит и тогда, когда утешитель не наблюдал самой драки. Вероятно, собаки реагируют на скуление побежденного. Человек может приголубить щенка, обиженного другой собакой, — по-видимому, собаки способны на такие же поступки.

Чтобы чувствовать сострадание к людям, собаки должны уметь интерпретировать различные человеческие эмоции. Известно, что собаки способны распознавать по нашему голосу чувство огорчения, но исследователи попробовали определить, могут ли собаки понимать не слишком явные визуальные признаки эмоций или выражения лиц.

Группу собак натренировали всегда выбирать ту фотографию хозяина, на которой он улыбается, а не выглядит грустно. Затем исследователи использовали 20 пар кадров. В каждой паре было улыбающееся и серьезное лицо. Собаки могли применять при интерпретации таких снимков знания, полученные в работе с фотографиями хозяев. Обнаружился только один нюанс: собаки могли отличать улыбающееся лицо от грустного лишь в том случае, когда на фотографии был изображен человек того же пола, что и хозяин собаки.

Как минимум этот опыт свидетельствует, что собаки могут очень быстро учиться различать выражения человеческих лиц, ассоциируемые с неодинаковым результатом — положительным или отрицательным. Но интересно то, что собаки умеют экстраполировать информацию о своем хозяине только на людей того же пола, что и хозяин. Конечно, этот факт показывает, что наши питомцы способны отличать мужчин от женщин, но они с трудом прогнозируют поведение человека, отличающегося по полу от основного хозяина.

При истинном сочувствии вы испытываете негативные переживания, если кто-то страдает, и позитивные — когда другой счастлив. Эту нашу черту можно сравнить с заражением чувствами других людей. Одним из характерных проявлений такого социального заражения является ответный зевок. Если кто-то при вас зевнет (и даже если вы прочтете слово «зевать») вы, скорее всего, также зевнете. Этот феномен именуется заразительной зевотой. Некоторые ученые полагают, что такая реакция обусловлена нашей способностью откликаться на чужие эмоции. У взрослых людей заразительная зевота коррелирует со степенью сочувствия, а у многих детей-аутистов, с трудом распознающих эмоции окружающих, она не проявляется.

Исследователи проверили, свойственна ли заразительная зевота собакам. Более 70% протестированных псов зевали в ответ на зевок экспериментатора. Собаки гораздо реже зевали в контрольном опыте, когда экспериментатор просто открывал рот, но не зевал. Таким образом, можно предположить, что собаки реагируют на чувства других и даже перенимать их через психологическое заражение. Тем не менее такие экстраординарные находки еще предстоит проверить в других исследованиях, чтобы можно было увереннее судить о том, действительно ли собаки способны разделять наше страдание.

Собаки — глубоко социальные создания. Они не только обладают высокой терпимостью, достаточной для жизни в группе, но и превосходно обучаются на примере других решению таких проблем, с которыми неспособны справиться самостоятельно. Кроме того, собаки отлично умеют взаимодействовать друг с другом. Практика показывает, что собаки понимают, когда требуется сотрудничать, могут распознавать потенциальных партнеров для совместной работы, а также отличать дельного партнера от посредственного. Собаки лучше всего проявляют себя в коллективе — как в стае сородичей, так и в человеческой семье.