Проснувшись, Миа сразу же села в машину, но рассвело, только когда она доехала до кладбища. Вообще-то ей нужно было быть на общем брифе, но она отпросилась, и Мунк с радостью ее отпустил. Она говорила всего о паре часов, но Мунк дал ей понять, что она может отдыхать столько, сколько захочет. Судя по всему, ее вчерашнее поведение подтолкнуло опасения добродушного шефа. Что она нездорова. Что ей все-таки нельзя возвращаться на работу.

Миа вышла из машины, забрала цветы из багажника и медленно пошла к могилам. Сначала украсила бабушкину. Потом – мама с папой. Последний букет она держала в руках, стоя перед серым камнем с тем ощущением, которое всегда посещало ее тут. Глубокое горе, от которого она не знала спасения.

Прошло больше десяти лет, но оно все еще так глубоко сидело в ней, что не хотелось жить. Все говорили, что это чувство ослабнет со временем, пройдет. Время лечит все раны. Но не для нее. Миа Крюгер ощущала тоску по сестре так же сильно, как и в тот день, когда ее нашли в том грязном подвале в Тёйен.

Миа убрала засохшие, вымерзшие цветы и поставила в вазу перед камнем новые. Присев на корточки перед могилой, она сгребла ветки и листья, почувствовав холодную траву под пальцами – эта зима пришла так рано, и будет все хуже и хуже. Темнее и темнее. Как ее мысли. Может быть, им будет лучше без нее. Команде. Она ведь все решила, разве не так? Убежать от всего этого.

Все равно она едва похожа на человека, почему просто не отпустить все? Жизнедеятельность ее тела и мозга поддерживалась искусственными субстанциями: алкоголем, таблетками, – вчера вечером она опять открыла пузырек, позволив маленьким белым друзьям убаюкать себя, вымотавшись после допроса. Иголки по всему телу. Аннете Голи послала ей снисходительный взгляд и покачала головой, думаю, тебе нужно вернуться к тому психологу, даже Холгер только проворчал что-то в бороду, оставив ее одну в коридоре.

И она послала все к чертям собачьим. Дома, в пустой квартире. Больше не в силах пытаться вести себя как нормальный человек. Быть позитивной. Покончить с таблетками. Да пошло все к черту. Она уже было решилась покончить со всем раз и навсегда, но ей просто-напросто не хватило таблеток. Бóльшую часть она проглотила в тот раз, когда Холгер постучал в дверь, и новых купить не успела. Остатка хватило лишь на то, чтобы задремать, избавиться от иголок в теле, она завернулась в плед на веранде и наблюдала, как танцуют огни города перед глазами, пока они не стали такими мутными, что она уже не понимала, уснула ли она или по-прежнему бодрствует, сидя на холоде. В пледе она доковыляла в квартиру, краснощекая, холодная снаружи, но теплая внутри, и последнее, о чем она подумала перед тем, как исчезнуть, было:

Но все-таки она проснулась, в темноте одинокой комнаты, не в силах больше там находиться. Не в силах больше быть одной. Она хотела оказаться вместе с ними. Почувствовать себя дома.

Миа встала и посмотрела на могилу перед собой. Она улыбнулась, ей в голову пришла новая мысль, немного ее успокоившая. Мама и папа лежали в одной могиле. Конечно. Какая она была глупая. Вместе с Сигрид. Вот как должно было быть.

– Какие таблетки вы принимаете?

Психолог. Маттиас Ванг. Один из вопросов, на которые ей абсолютно не интересно отвечать.

– Сейчас есть новые медикаменты, мне кажется, они могут помочь вам улучшить самочувствие. Если, конечно, мы решим идти в этом направлении.

Да не нужно ей улучшать самочувствие. Почему он этого не понимает? Неужели это так трудно? Она хотела исчезнуть, вот и все. И она ведь решилась. Покинуть мир. Нашла идеальное место. Хитра. Остров посреди фьорда с таким небом, что, казалось, вот-вот исчезнет в вечности. А потом приехал Мунк и забрал ее. И она раскрыла дело. Но все еще не свободна. Теперь она отстранена, и ее терзает чувство, что это ее семья, что если она вернется на работу, то все может наладиться, но это не так.

Теперь это очевидно, не правда ли?

Не только для нее, но и для всех остальных тоже?

Взгляд, который послала ей Аннете. Глаза Мунка, когда он сказал, что она может отдохнуть столько, сколько захочет.

Надвинув шапку на уши, Миа стояла перед могилой в таком спокойствии, которого она давно не испытывала. С тех самых пор, когда на черных скалах острова Хитра она решилась.

Дом. Подобие дома. Для нее становилось все очевиднее и очевиднее там, когда она стояла перед заиндевевшим камнем. С этим покончено. Она попыталась, но, судя по всему, она на это уже не способна. Потеряла свои таланты. Таланты помогать. Забираться в голову этих больных людей. Понимать, почему кто-то положил невинную красивую девочку голой в лесу на постель из перьев, окружив ее свечами. Больше это не ее задача. Ее отстранили. Страдать в одиночестве долгими ночами в холодной квартире в холодном городе – ей это больше не нужно. Она проживет и без этого.

Скучать по ним? Да, возможно, но поможет ли это? Раскрыть дело? Но ведь всегда будут новые, разве нет? Они забрали ее из покоя на Хитра, чтобы она помогла им, и она это сделала. Но на этом все не закончилось, правильно? Новые кошмары. Миа Крюгер работала головой с этой темнотой, которая всегда была ее частью, но, как говорила бабушка, с которой ей нужно стараться бороться.

Миа тихо выругалась про себя, ей не нравилось это захлестывающее чувство. Собственной слабости. Это на самом деле не она. Она промахнулась с хакером. Сканк. Выглядела идиоткой перед всеми, но ей же вообще-то наплевать на такие вещи, разве нет? На мнения других?

Дома. Наконец-то покой.

Новый камень. Надо позаботиться об этом. Чтобы было написано именно так:

Она позаботилась обо всех трех камнях. Четверо похорон, вся ее семья, все, кого она любила, она всем поставила камни и точно знала, кому позвонить, чтобы получить нужное надгробие.

Миа достала телефон из кармана замерзшей рукой, и в этот момент он зазвонил. Она не знала, чей это номер, и не собиралась отвечать, но все-таки машинально сделала это.

– Да?

Незнакомый голос на том конце, Мии пришлось сосредоточиться, чтобы понять, что он говорил. Пожилая дама, из той реальности, которую она только что решила покинуть.

– Это Рут Лие, – сказал голос. – Я говорю с Мией Крюгер?

– Да, – сказала Миа.

– Я работаю в Природно-историческом музее в Тёйен, – продолжил голос. – Правильно ли я поняла, что вы просили, чтобы я вам позвонила?

– Какая Рут? – переспросила Миа, пожалев, что подняла трубку.

– Лие, – сказал голос. – Природно-исторический музей. Главный хранитель Ульсен передал мне вашу визитку, я так поняла, что вы хотели узнать о школьном классе, который был у нас.

Медленно до Мии начало доходить, кто это. Секретарь Тура Ульсена. В ботаническом саду. Рассеянный человек, который думал, что полиция занимается всеми взломами.

– Да, конечно, добрый день, – сказала Миа. – Чем я могу помочь?

– У нас есть то, что вам нужно, да, есть, – сказала Рут Лие, судя по всему, более смышленая, чем ее начальник.

– Что есть?

– Я не ошиблась? – спросил голос в трубке. – Это Миа Крюгер?

На секунду она пропала, как будто сверяясь с визиткой, которую ей дал рассеянный хранитель.

– Да, это я, – ответила Миа.

– Я так поняла, что вы хотели получить список всех школьных классов, которые были у нас в последнее время.

– Да, именно, – сказала Миа, немного взяв себя в руки.

– Я собрала всех за последний год, – продолжил голос. – Вас интересует что-то конкретное?

– «Садоводство Хурумланне», – сказала Миа, собравшись с мыслями.

– О, Хелене, – защебетал голос в трубке.

– Они были у вас?

– О да, они каждый год бывают. Они, конечно, не похожи на другие школьные классы, но хорошо, что она это делает, я радуюсь каждый раз, когда они приходят. Понимаете, эти дети, они через столько всего прошли, и она им так помогает – я всегда радуюсь, когда она звонит.

– Значит, они у вас бывали?

– О да, каждое лето, – сказала Рут Лие. – Вы были в нашем саду?

Миа кивнула.

– Алло?

– Да, была. Так они приезжали к вам недавно?

– Третьего августа, – сказала женщина в телефоне. – Каждый год приезжают. Всегда в первых числах августа. Ульсен сказал, вы интересовались видеозаписями?

– Да.

– Это по поводу взлома, да?

– Именно, – сказала Миа. – Перья совы.

– Я так рада, что кому-то есть дело, – продолжил голос в телефоне. – Ну, вы знаете, как работает полиция. Как будто людям можно делать все, что им вздумается.

– Прекрасно понимаю, – сказала Миа, чтобы поддержать разговор. – Так что там?

– Что? – спросила Рут Лие.

– Вы сказали, у вас есть… да?

– Видеозаписи со всеми посетителями музея, конечно. Ночью мы не записываем, на это у нас нет бюджета, но рабочие часы все есть на пленке.

– И класса из Хурумланне?

– Разумеется, – сказал голос в трубке. – Вы полагаете, это мог быть кто-то из них?

– Что?

Опять на секунду повисла пауза, как будто голос в телефоне по-прежнему не вполне верил, что говорит с нужным человеком.

– Думаете, это кто-то из группы Хелене? Украл сов?

– Этого мы, конечно, не знаем, – ответила Миа, снова собравшись.

– Очень надеюсь, что это не так, но, кто знает, это ведь не совсем обычный класс, верно?

– Верно, – пробормотала Миа.

– Так мне отправить их вам?

– Что?

– Видеозаписи? С того дня, когда они тут были?

Миа Крюгер почувствовала, что больше всего ей хочется просто положить трубку. Эта реальность в ее ухе. Да пошли они все куда подальше. Она все решила, и они уговорили ее вернуться. Она сделала то, что должна была, и с тех пор живет в морозильнике своей квартиры. Говорить с психологом, пытаться стать нормальной, не для себя, а чтобы они смогли использовать ее, когда им понадобится.

– Алло, – сказал голос в трубке.

– Будет очень хорошо, если вы их пришлете, – сказала Миа. – Но не мне. Вы сможете послать их моему коллеге Людвигу Грёнли?

– Конечно, – сказала Рут Лие. – У вас есть его электронный адрес?

Миа нашла Грёнли в записной книжке телефона и продиктовала адрес в трубку.

– Отлично. Тогда я пришлю все, как только поговорю с техником, который отвечает за видеозаписи.

– Хорошо, – кивнула Миа. – Большое спасибо.

– Рада помочь, – сказал голос и затих.

Миа взглянула на свой телефон и решила отключить его. В нем больше нет никакой необходимости. В связи с внешним миром. С этим покончено. Хватит.

Она приложила палец к кнопке выключения и уже собиралась нажать, последнее движение – и она покончит с этим, – и тут он снова зазвонил.

Она уставилась на дисплей.

Миа сбросила звонок, но бесполезно, через несколько секунду его имя опять появилось на дисплее.

– Да? – вздохнула она, подняв трубку.

– Где ты? – возбужденно спросил Карри, запыхавшийся, как будто марафон пробежал.

– В Осгордстранде, – отстраненно ответила Миа.

– Почему тебя не было на брифе?

Миа не ответила, и Карри продолжил:

– Мне только что звонила Суннива, ты должна приехать.

Миа покачала головой. Карри и Суннива. Любовные переживания. Он опять проиграл все деньги, и она от него ушла, на этот раз навсегда. Она больше не в силах в это вникать.

– Послушай… – начала она, но оживленный бульдог не замолкал.

– Все не так, – сказал Карри, как будто предугадав ее мысли. – Она несколько дней пыталась до меня дозвониться, но я не брал трубку, я просто хотел…

На дереве сидели две вороны. Миа наблюдала за ними, пока его голос продолжать звучать в ухе. Они казались такими мирными. Две птицы на дереве на кладбище. Скоро будут две девушки в одной могиле прямо под ними. Она слегка улыбнулась про себя, когда вороны взлетели навстречу бледному октябрьскому солнцу.

– Что? – вдруг сказала она, до нее медленно начало доходить, о чем говорил коллега.

– Я знаю, – продолжал Карри в нетерпении. – Звучит совершенно безумно, но я ей верю, ей нет никакого смысла выдумывать такие вещи. Я ее знаю, она бы никогда…

– Повтори еще раз, – оборвала его Миа, чувствуя, как к ней возвращается сознание.

– Священник, их пациент, знал их, когда они были маленькими, – выдохнул Карри. – Хелене Эриксен. У нее есть брат.

Он тараторил без умолку, едва ставя слова в правильной последовательности.

– Хотел признаться в своих грехах. Судя по всему, лежит при смерти. Сказал, что не попадет на небо, если не искупит все.

– У Хелене Эриксен есть брат, лежащий при смерти?

– Нет, не он, а священник. Слушай, ты не можешь просто приехать, они нас ждут, я не смогу встретиться с ней один, ты знаешь…

– Я ничего не понимаю, – сказала Миа.

– Чего?

– Говори помедленнее. Начни сначала.

– Он знал их еще детьми, – повторил Карри.

– Кого?

– Хелене Эриксен. И ее брата. Какие-то родственники в Австралии. И он получил деньги. Должен искупить свои грехи.

– Карри, – сказала Миа в попытке успокоить коллегу, но он не унимался.

– Он пришел домой больным.

– Священник?

– Нет, брат. С поврежденной головой.

– Карри…

– Они нас ждут, хотят, чтобы мы приехали.

– Карри, – сказала Миа на этот раз уже строго, наконец сумев успокоить нетерпеливого бульдога.

– Что?

– Тебе не кажется, что с нас уже хватит этого?

– Чего? – удивился Карри.

– Случайных людей, которые вдруг хотят признаться в убийстве?

– Ты о чем?

Миа вздохнула. Пожалела, что просто не проигнорировала этот звонок. Не отключила телефон.

– Фюглесанг в велосипедном шлеме. Бог знает, сколько их нам звонило. Не спрашивай меня, но как только появляются дела, подобные этому, тут же приходят люди, которые хотят признаться в своих грехах, ты же знаешь. И кто на этот раз, ты сказал? Священник при смерти? Да перестань…

– Он рассказал подробности, – продолжил Карри, но Миа уже опять уходила в себя.

Нет. Достаточно. Хватит с нее этого.

– Они, судя по всему, получили деньги, – настойчиво продолжил коллега. – Когда приехали домой. В качестве компенсации. Хелене Эриксен открыла садоводство. А ее брат купил супермаркет. После того, как вылечился.

Миа слушала вполуха. Вороны улетели, и кладбище погрузилось в полную тишину.

– Обратись с этим к Мунку, – вздохнула она.

– Он в чертовски дерьмовом настроении, у вас с ним что-то случилось что ли?

– Слушай, Карри, – начала Миа, но почувствовала, что больше не может.

– Все очень похоже на правду, – Карри все никак не хотел угомониться. – Она десять минут звонила мне без остановки, и господи, только то, что она мне позвонила…

Что-то завертелось в ее голове, пока Карри продолжал бубнить в трубку.

– Что ты сказал? – переспросила Миа, вдруг придя в себя.

– Должны же мы проверить…

– Нет, не это. Хелене Эриксен. У нее есть брат?

– Да, именно, у него супермаркет там поблизости, но я…

– Серьезно, зачем ей звонить мне, ты же знаешь, она не хочет со мной общаться, и…

– Как бы то ни было, имеет смысл проверить, поговорить с этим священником, у нас ничего другого особо нет…

– Найди Мунка, – быстро сказала она и побежала по гравийной дорожке.

– Что? – переспросил Карри.

– Найди Холгера, возьми его с собой на встречу.

– Думаешь, тут что-то есть?

Миа достала из кармана ключи от машины.

– Где она работает?

– Учреждение Святой Хелены, это частная больница в…

– Пришли мне адрес, – сказала Миа, садясь в машину.

– В смысле? Ты приедешь?

– Я еду. Возьми Мунка. Немедленно.

Миа положила трубку, вставила ключ в замок зажигания и услышала шорох колес о гравий, резко нажав на газ и увидев, как прекрасное кладбище исчезает в зеркале заднего вида.