Главный хранитель Природно-исторического музея Тур Ульсен оказался мужчиной пятидесяти с чем-то лет, на первый взгляд очень напоминавший Альберта Эйнштейна, с белыми седыми волосами, торчащими во все стороны, личность настолько рассеянная, насколько прекрасная.

– Вот и вы, наконец-то, – сказал Тур Ульсен, провожая Мию Крюгер в свой кабинет. – Прилично времени прошло, должен сказать. Долго вы ехали. Кофе, чай или перейдем сразу к делу?

Для хранителя это явно было серьезно. Взлом в музее. Пропавшие совы. Во дворе уже давно должна была стоять дюжина машин с мигалками и завывающими сиренами. Миа украдкой улыбнулась. Она к такому привыкла. Первое знакомство с криминалом обычно так и происходило. Люди думают, что приедет полиция. Без промедлений. Раскрыть дело. Как по телевизору. На самом деле, очень милая наивность, но далека от действительности, конечно. Миа не помнила всю статистику, но цифры не утешающие. Что-то около ста тридцати тысяч зарегистрированных краж в прошлом году в Норвегии. Сто двадцать тысяч дел приостановлены. Только десять тысяч раскрыто. Позор, конечно. И Миа очень сомневалась в том, что небольшие ресурсы, предоставленные для раскрытия краж, были задействованы в поиске пропавших птиц. Тридцать убийств. Двадцать три из них раскрыты. Ни одно не приостановлено. Такая статистика ей нравилась больше. Но взломы? Нет, тут гордиться нечем. На самом деле, это не ее проблема. У нее и так достаточно работы.

– Мы можем сразу перейти к делу, – кивнула Миа.

– Вы одна? – спросил рассеянный беловолосый человек, оглядевшись по сторонам.

– Что? – спросила Миа.

– Вы одна? Больше никто не придет?

Миа снова сдержала улыбку. Вот чудак этот Ульсен, как будто живет в другой реальности. Как будто он забыл, что прошло два месяца с момента регистрации взлома.

– Вы понимаете, что у нас здесь совершенно уникальная коллекция экспонатов? Более двух миллионов видов со всего мира. Млекопитающие, птицы, рыбы, насекомые, ракообразные, моллюски, гельминты…

– Гельминты?

Ульсен посмотрел на нее поверх очков.

– Беспозвоночные виды. Одноклеточные и многоклеточные организмы.

Главный хранитель покачал головой, слегка вздохнув. Похоже, он уже решил, что полиция прислала кого попало на дело такой огромной важности.

– Но украли только сов? – спросила Миа, с трудом сдерживая улыбку.

– «Только»? – переспросил Ульсен, снова на нее посмотрев. – Все норвежские совы были собраны в одном месте, это может показаться мало, у нас водится всего десять видов, и тем не менее, вы представляете, какую работу я проделал?

– Я понимаю, – серьезно кивнула Миа. – Значит, всего десять видов в Норвегии? Сов?

– Воробьиный сыч, мохноногий сыч, болотная сова, ястребиная сова, ушастая сова, филин, неясыть обыкновенная, неясыть бородатая, длиннохвостая неясыть, белая сова, вместе с сипухой одиннадцать, ее мы часто наблюдаем, но она, естественно, здесь не гнездится.

– Вот это да, – ответила Миа. – А где они все у вас стояли?

– В постоянной экспозиции. «Норвежские и зарубежные животные», – гордо кивнул Ульсен.

Миа явно почувствовала, что это его любимчики.

– Как я сказал, наша постоянная коллекция. Мы нечасто ее меняем, но однажды мне пришла в голову идея. Совы. Норвежские совы. Потрясающая птица. Мистическая птица. Такое молодежь должна оценить. Помогло бы увеличить количество посетителей. Понимаете?

Миа с трудом сдержалась. Она очень сомневалась, что сегодняшняя молодежь отлипнет от своих мониторов только потому, что в Природно-историческом музее появилась уникальная коллекция норвежских сов.

– Понимаю, – кивнула она. – Хорошая идея. Неплохая мысль.

– Спасибо, – улыбнулся Ульсен. – Вы, наверное, хотите увидеть место преступления? Может быть, хотите посмотреть всю экспозицию, раз вы тут первый раз?

– Обязательно, – кивнула Миа, проследовав за ним из комнаты.

– Первая витрина называется «Под поверхностью океана», – сказал Ульсен, когда они пришли к началу знаменитой выставки. – Как видите, у нас есть разные морские иглы, макрель, сельдь, серая акула…

Миа не в состоянии была это слушать, чувствуя, что тратит время впустую. Посещение Себастиана Ларсена все еще глубоко сидело в ней, она не успела пропустить через себя все, что сказал социоантрополог. Секты. Ордены. Сенаторы и первосвященники. Какая-то тьма, которую она не могла постигнуть. Здесь, в Норвегии? Она никак не могла в это поверить.

– Вторая витрина называется «Птичий базар», – продолжил Ульсен, но Миа слушала его вполуха. – Как видите, тут у нас хохлатый баклан, кайра длинноклювая, гагарка обыкновенная…

И тем не менее она не могла избавиться от ощущения, что что-то в этом было. В том, что сказал Ларсен.

ОВТ. Телемическое учение. Делай все, что хочешь, это и есть Закон. Может, и бред. Может, это просто банда неопытных преступников. Но вместе с Камиллой в пятиугольнике из свечей и тем жутким видео?..

– И витрина пять, – продолжал Ульсен, но тут Миа поняла, что больше не может. Она тратит время впустую.

– А где витрина с совами? – спросила она.

– Нет, она сейчас пустая, – сказал хранитель. – У нас там сейчас дикие олени, пойдемте…

– Нет, думаю, я воздержусь, – улыбнулась Миа.

Тур Ульсен удивленно посмотрел на нее.

– Я хочу сказать, если смотреть там не на что, тогда, наверное, лучше мне уехать.

– Уже?

– Я многое от вас узнала, вы большой молодец, отличный наблюдатель, и вы очень нам помогли.

– Ну ладно, хорошо, – сказал хранитель.

По пути к выходу Миа посмотрела на угол и заметила камеру.

– Вы снимаете всех посетителей?

– Да, но, к сожалению, только в рабочие часы.

– А взлом произошел ночью?

– Я ведь говорил об этом, когда сообщал о преступлении. Вы не видели отчет? Я пришел на работу как обычно, в семь пятнадцать, и тогда я…

– Конечно, я спросила на всякий случай. Значит никаких снимков?

– Нет, к сожалению, нет, – сказал рассеянный хранитель, провожая ее из зала.

– А много у вас посетителей?

– Ну как сказать – много, возможно, не так уж много, в основном школьные классы и группы, большинство ведь приходят посмотреть ботанический сад. Он же совершенно уникален, и тогда бывает, что они и сюда заходят.

– Школьные классы? – заинтересовалась Миа. – А у вас есть список таких посещений?

– Да, есть, – кивнул Ульсен. – Но он у Рут.

Ботанический сад. «Садоводство Хурумланне». Растения. Цветы. Может быть, это пальцем в небо, но попробовать стоит.

– А Рут не здесь?

– Нет, Рут на Гран-Канарии. У нее ревматизм, ей оплачивает поездки биржа труда социальной службы. Вы знаете, что тепло полезно для суставов.

– Вы могли бы попросить Рут прислать мне список школьных классов, которые были здесь перед взломом? Когда она вернется?

Миа нашла визитку во внутреннем кармане куртки и дала ему.

– Она вернется в понедельник. И да, конечно, я попрошу ее, – кивнул главный хранитель, посмотрев на визитку.

Вдруг он вытаращил глаза, увидев, что на ней.

– Отдел по расследованию убийств? Но…

– Тогда жду от вас информацию, ну, или от Рут, – улыбнулась она.

Беловолосый мужчина осторожно кивнул, с совсем изменившимся взглядом. Миа буквально чувствовала его глаза на своем затылке всю дорогу вниз по лестнице и за ворота.

Лучше бы она потратила день на более важные вещи. Она взглянула на часы. Почти три. Она несколько часов подремала после той странной встречи у Мунка в кабинете. Она вышла оттуда очень раздраженной, но постепенно поняла, что в его словах, может быть, есть смысл. Что она выглядит уставшей. Пару часов дома на диване, потом сюда, бессмысленная трата времени, она разозлилась сама на себя. Миа села в машину, когда у нее зазвонил телефон.

– Миа, слушаю.

– Это Холгер.

Она сразу услышала по его голосу. Что-то произошло.

– Есть новости?

– Определенно, – быстро заговорил Мунк. – Ким и Карри нашли зацепку в садоводстве. Паулус Мунсен и одна из девочек, Бенедикте Риис.

– Что с ними?

Мунк на секунду пропал. Миа слышала что-то на заднем плане.

– Они сейчас едут сюда на допрос, остальное сообщу на месте.

– В Грёнланд?

– Да.

– Я еду, – быстро сказала Миа, вставляя ключ в зажигание.