Мужчина в белом велосипедном шлеме не любил выходить из дома, но сегодня придется, в холодильнике ничего не осталось. Он надеялся, что их хватит на дольше, продуктов, которые он купил в магазине, но не совсем помнил, когда, но, вероятно, какое-то время назад. Может быть, во вторник, или это было в апреле? Нет, не в апреле, в этом он был вполне уверен, апрель следует за мартом, а с марта прошло уже много времени. В марте приезжал мусоровоз, чтобы забрать все, что он складывал в зеленый контейнер у дома. Нет, не в марте, а по вторникам, они всегда приезжают по вторникам, чтобы забрать мусор, потому что тогда он обычно прячется в ванной, так что это он точно помнит. Не в марте. По вторникам он сидит в ванной, чтобы они не вошли в дом и не попросили позвонить или сходить в туалет, потому что один раз они так сделали. И мусорщик в перчатках описал сиденье унитаза, и это привело к тому, что мужчина стал носить велосипедный шлем дома, и с того раза он всегда прячется в ванной, когда они приходят.

Каждый вторник. В марте. Нет, не только в марте, во все месяцы. Октябрь. Сейчас октябрь. Несколько дней назад он перевернул страницу календаря. Да, он точно вспомнил, что сделал это. Перевернул с сентября на октябрь. Потому что на сентябрьской странице была чайка. А теперь чайки нет, теперь там лиса. Довольно хитрая лиса, с белым кончиком хвоста, она подмигнула ему, когда он сидел за кухонным столом и ел последнюю баночку тунца. Эта баночка дала ему понять, что в холодильнике пусто и что ему, хотя и совершенно не хотелось этого, но скоро придется сесть на велосипед и опять поехать в магазин, в надежде, что все пройдет не так, как обычно.

Тайком. Так они обычно это делали. Не пока он был в магазине, нет, никогда, порой случалось даже, что они притворялись дружелюбными. Эта молодая, жующая жвачку, и вторая женщина, обычно сидевшая на кассе, когда он показывал им список того, что нужно купить, они притворялись добрыми. Шли с ним и помогали складывать покупки в корзинку, хлебцы и макрель в томате, котлеты, – тогда они не смеялись. Не смеялись и когда он шел платить, несмотря на то, что у него не получалось достать деньги из кошелька так, чтобы получилась нужная сумма, как на кассовом аппарате. Нет, не тогда, тогда они были милыми и помогали ему считать, а потом. Когда он выходил из магазина и притворялся, как будто уехал домой, а сам продолжал смотреть, выглядывая из-за контейнера, там, где у них были пустые бутылки, или за машиной, на которой написано «Хурумланне Колониал», вот тогда они смелись над ним, ржали, хлопая себя по коленям, из-за того, что он носил велосипедный шлем. В одну сторону ехать двадцать четыре минуты, если не слишком скользко, а сегодня так и было, и он волновался больше обычного, отпирая замок на велосипеде и осторожно выкатывая его на главную дорогу.

На этот раз путь занял почти тридцать пять минут. Было очень скользко. Октябрь – это уже не сентябрь, ведь уже почти наступила зима. Может быть, это его вина? Человек в белом велосипедном шлеме так думал несколько раз на этой неделе: вполне может быть, что так холодно из-за него. Обогрев неба, он читал об этом, что лед вокруг Северного и Южного полюсов растает, если неправильно сортировать мусор. Обычно он делал это очень внимательно, остатки еды в контейнер для остатков еды, пластик в контейнер для пластика, он никогда не смешивал картон и бумагу с пищевыми остатками и тщательно отскребал пакеты из-под молока и все герметичные коробки перед тем, как выбросить их, но несколько недель назад он заболел. Голова болела, а посреди дня его мучили кошмары от жара, и он забыл обо всем и выбросил все в одно ведро, но когда он заметил ошибку, было уже поздно. После этого он не ел четыре дня, в надежде, что это исправит его ошибку, но упал в обморок, и все-таки пришлось немного поесть. Когда он проснулся на следующий день, во дворе был лед, и с тех пор он сильно потел под мышками и прятался за кухонными шторами каждый раз, когда видел огни внизу на дороге, боясь, что они поняли, что он натворил. Что они придут и заберут его. Но к счастью, ни одна из машин не свернула к дому. Обычно они этого не делали. Обычно никто не приезжал. Только мусоровоз по вторникам, когда он прятался в ванной, в остальное время он всегда был один в своем маленьком белом домике.

Человек в белом велосипедном шлеме одним замком прикрепил переднее колесо велосипеда к стойке, а заднее примотал цепью, которую достал из рюкзака. Несколько минут он потратил, чтобы проверить, что оба замка надежно закреплены перед тем, как начать долгий путь ко входу. Он никогда не шел прямо, нет-нет, однажды он так попробовал, и вышло ужасно, он думал о чем-то другом, когда открыл дверь и вошел в магазин, нет, все вышло очень плохо. Там оказались волки, огромные серые волки с большими глазами и гигантскими пастями, и он так испугался, что опрокинул стойку с солнечными очками, а на выходе он врезался прямо в дверь, и опять приехала машина для больных, и они снова забрали его, все эти медсестры и врачи, они шили его лицо иглами и нитками, и с тех пор он выучил, что лучше быть осторожнее. Поэтому он всегда шел дугой, поворачивая перед стеклянной дверью, чтобы заглянуть внутрь, а потом быстро на рекламные плакаты, так как там можно стоять, притворяясь, что рассматриваешь сегодняшние специальные предложения, не выглядя глупо. Сосиски по 19,90. Три упаковки подгузников по цене двух. Сегодня никаких волков. Человек в белом велосипедном шлеме с облегчением выдохнул, и все-таки подождал пару минут, еще раз осмотрев все для надежности, прежде чем сделать последние тяжелые шаги к двери в магазин.

Колокольчик прозвонил над головой как обычно, но он подготовился и не вздрогнул в этот раз. Он взял корзину со стойки и остановился понаблюдать. К счастью, было пусто, никаких волков, никаких оскаленных зубов. Только молодая девушка, жующая жвачку, спрятавшаяся за газетой на кассе. Человек в белом велосипедном шлеме достал свой список покупок из кармана и стал как можно быстрее продвигаться между прилавков. Молоко. Да. Яйца. Да. Филе лосося. Да. Самочувствие улучшилось, сегодня продукты из его списка легко ложились в корзину, никто не отказывался, как это иногда бывало. Бананы. Да. Картошка. Да. Курица. Да. Здесь он улыбнулся, счастливый день, посмотрите только, как все хорошо складывается! Он любил курицу, но она не всегда хотела в корзинку, иногда ему приходилось есть одну картошку, но сегодня это оказалось совсем не трудно. Курица с удовольствием легла в корзинку, спрыгнув с прилавка заморозки совершенно добровольно и, довольная, устроилась между морковью и картофельным пюре. Может быть, это все-таки не его вина? Что зима пришла так рано? Мужчина в белом велосипедном шлеме улыбнулся самому себе, положил последние продукты из списка в корзину и с гордым видом пошел на кассу.

Молодая девушка отложила газету, надула большой розовый пузырь из жвачки и посмотрела на него, но не глупо, нет, она даже слегка улыбнулась. Человек в белом велосипедном шлеме почувствовал, как сердце сильней забилось под пуховиком, когда начал выкладывать товары на ленту. Она, видимо, поняла это. Что сегодня его день. Что плохая погода – не его вина.

– Пакет? – спросила девушка, когда он выложил все на кассу.

– Нет, спасибо, – довольно улыбнулся мужчина в белом велосипедном шлеме и уже собирался сложить покупки в рюкзак за спиной, как вдруг заметил их.

На стойке перед кассой.

Газеты.

– Картой или наличными?

Мужчина в белом велосипедном шлеме стоял, не в силах пошевелиться.

На весь разворот.

Фотография.

– Извините? Как будете платить?

– Что?

– Картой или наличными? – сказала девушка, посмотрев на него.

– Курица сама пришла, – пробормотал он, не отрывая глаз от фотографии на обложках газет перед ним.

– Что вы хотите сказать? – спросила девушка.

– Курица, – сказал он.

– Да? – неуверенно проговорила девушка.

– Она пошла добровольно. Она не всегда так делает.

– Ну, ладно… – сказала кассирша. – Но как вы хотите заплатить – картой или наличными?

– Нет, у меня есть рюкзак.

– Рюкзак?

– Мне не нужен пакет.

– Нет… хорошо… но… как вы будете оплачивать покупки?

– Это не моя вина.

– Что вы имеете в виду?

– Это не я убил кошку.

– Кошку?

Девушка, жующая жвачку, вытаращила глаза.

– И собаку тоже.

– Собаку? Но как… хотите заплатить картой, или?..

Пришел волк. Толстый волк в очках. Вышел из другой двери сзади. Волк подходил ближе и ближе, и мужчине в белом велосипедном шлеме захотелось только убежать из магазина, но ноги не слушались, словно приклеились к бетону. Он закрыл глаза и заткнул пальцами уши, сегодня вторник, лучше всего спрятаться в ванной, особенно в марте, потому что приедет мусоровоз, нет, сейчас не март, сейчас октябрь, так сказала лиса.

– Привет, Джим, это ты?

Человек в белом велосипедном шлеме открыл глаза. Все-таки это оказался не волк. Это был тот добрый человек. Добрый человек с бородой, владелец магазина.

– Курица сама легла в корзинку, – кивнул человек в белом велосипедном шлеме, когда добрый человек с бородой посмотрел на кассиршу, она только пожала плечами.

– Какие-то проблемы с оплатой?

Девушка со жвачкой во рту покрутила пальцем у виска и покачала головой, но добрый человек с бородой строго посмотрел на нее, и она быстро опустила палец.

– Пойдем, сложим твои покупки, Джим, – сказал добрый владелец магазина и помог ему убрать все в рюкзак.

– Это не я убил собаку, – осторожно проговорил человек в белом велосипедном шлеме, кивая.

– Я совершенно уверен, что это был не ты, – сказал добрый человек с бородой и проводил его до дверей, теперь они открывались легче, почти сами собой.

– Не думай про оплату сегодня, Джим, потом разберемся, хорошо?

Добрый человек улыбнулся ему, не смеясь и не показывая зубы, хотя у него возникли некоторые проблемы с одним из велосипедных замков.

– Знаешь, я с удовольствием привезу тебе покупки домой. Ты только позвони, и мы приедем, ладно?

– Очень важно справляться самому.

– Само собой. И ты отлично справляешься, Джим. Но если что-то нужно, просто позвони, хорошо?

– У лисы белый кончик хвоста, поэтому сейчас октябрь, – сказал человек в белом велосипедном шлеме, тяжело нажав на педали, и поехал домой, установив новый рекорд в этот раз, меньше двадцати двух минут, хотя было очень, очень холодно, особенно на середине пути.