Глава семнадцатая

Российская Федерация; Москва

В две непроверенные группой Новикова квартиры Шестопалов поручил наведаться другим сотрудникам Управления. Через некоторое время те доложили:

– Обе квартиры пустуют, микропломбы на входных дверях не нарушены.

Круг сужался.

Разумеется, сотрудники Управления не были в состоянии контролировать весь сдаваемый в аренду жилой фонд столицы и ее пригородов. Боевая террористическая группа имела возможность самостоятельно снять неподконтрольную людям Шестопалова квартиру и, проживая в ней, готовить свое черное дело. Однако шанс на подобное развитие ситуации все же был небольшим.

Получив через спецназовцев информацию от престарелой соседки, генерал принял решение о штурме квартиры. Он лично приехал в Перово, остановил машину в квартале от многоэтажного дома и вызвал для короткого совещания майоров Новикова и Логинова.

– Штурм назначаю на девять тридцать. Сегодня будний день, и, надеюсь, к этому времени часть жильцов покинет дом, разъехавшись по делам, – говорил он усталым голосом. – В восемь пятьдесят сюда подъедет мой помощник – подвезет дополнительное оружие для штурма, спецсредства и вашего протрезвевшего старлея. Страховать ваши действия будет подразделение майора Копылова – его бойцы займут позиции вокруг дома. Квартал, естественно, оцепим силами полицейского спецназа…

Далее генерал рассказал о том, что к торгово-деловому центру уже отправлены большие силы на тот случай, если все умозаключения окажутся ошибкой, а жильцы здешней квартиры – нормальными, добропорядочными гражданами. Фотографией Ольги Летовой были снабжены все сотрудники московской полиции. При штурме и в ТДЦ будут применены новейшие средства защиты от дистанционного подрыва и вычисления взрывчатки…

Одним словом, это был обычный инструктаж перед операцией. Ничего нового. Сколько таких инструктажей выслушал за свою службу Павел! Десятки. Сотни. Штурмовала его группа и отдельно стоящие частные дома, и сараи, и старые развалины. И, конечно же, квартиры в многоэтажных домах. Всякое случалось.

Наказав постоянно быть на связи и докладывать о малейших изменениях обстановки, Шестопалов протянул большой пакет.

– Это вам на завтрак. Небось проголодались?

– Есть немного.

– Кушайте. Это пирожки. Кстати, еще теплые.

Пожелав удачи, он отпустил офицеров.

Вернувшись, Новиков с Логиновым заглянули во вторую машину и разбудили бойцов.

– Подъем, парни. Штурм назначен через час.

Поделившись с бойцами провизией, офицеры уселись в салон первого автомобиля и с удовольствием допили оставшийся в термосе кофе.

За четверть часа до начала штурма Логинов покинул салон авто и, сунув руки в карманы легкой куртки, направился во двор многоэтажки…

Город давно проснулся. По улицам сновали прохожие, мимо то и дело проезжали легковушки спешащих по делам москвичей. Музыки из динамиков аппарата «прослушки» слышно уже не было – вероятно, обитатели квартиры проснулись и выключили работавший всю ночь телевизор.

Несколько минут назад по радио прошел доклад Шестопалова о готовности вспомогательных групп. Он проинформировал:

– Квартал оцеплен, два снайпера на крыше противоположного дома, два – на крыше магазина во дворе многоэтажки. Группа капитана Анисимова в составе восьми человек распределена по улице, взяв под прицел и дом, и машину предполагаемых террористов.

Это была неплохая поддержка. Предсказать поведение религиозных фанатиков за минуту до гибели не взялась бы даже Ванга.

– Павел, во дворе и в подъезде тихо, – негромко доложил по рации Логинов. – Бери своих людей и поднимайтесь к квартире.

Бойцы покинули автомобили и поодиночке просочились во двор. У подъезда они объединились, вошли внутрь. Новиков, Лихачев и Кудин воспользовались лифтом, пятеро, включая Логинова, поднялись на пятый этаж по лестнице.

Собравшись у двери в квартиру, снова короткое «совещание», но уже при помощи жестов.

«Кудин – наверх. Лапин – вниз. Остальные – за мной в квартиру», – просемафорил Новиков.

Мягко ступая тряпочными кроссовками по бетону, Славка поднялся на пяток ступеней выше. Лапин, наоборот, спустился на один пролет ниже. Оба приготовили оружие к бою.

Тем временем Логинов прикрепил к стене у нужной двери прибор с антенной, который в Управлении называли «глушилкой». Он излучал мощные сигналы в широком диапазоне радиочастот и не позволял осуществить дистанционный подрыв. Большинство частот радиопередатчиков и сотовых телефонов тоже страдали от его работы, но спецназовцы нашли выход – в таких случаях они использовали допотопные переговорные устройства из эпохи социализма, работающие на средних волнах. Их заглушить было невозможно.

Все эти предосторожности нужны были только ради того, чтобы захватить террористов врасплох. Иначе начнутся сложности: перестрелка в жилом доме, захват заложников, попытка подорвать себя и бойцов спецназа… На все это фанатики пойдут, не задумываясь, если дать им хотя бы минуту форы.

Разобравшись с объемной связкой, Логинов медленно вставил ключ в скважину. Затем оглянулся и удостоверился в готовности бойцов. Пять человек за его спиной с решительным видом ждали, когда распахнется дверь.

– Погнали, – прошептал он и, повернув ключ, мягко толкнул дверь.

Ворвавшись в квартиру, бойцы слаженно действуют по давно отработанному сценарию.

Один прижимается к стене, присаживается на колено и держит под прицелом весь коридор.

Второй проверяет малые объемы – туалет с ванной комнатой.

Третий проникает на кухню.

Остальные распределяются и шерстят жилые комнаты.

В ванной под душем стоит молодая девчонка. Лихач хватает ее за короткие волосы, одним движением заставляет упасть в ванную. Та пищит и ругается, но это привычные мелочи.

Голая девчонка выглядит как тощий, злобный, угловатый подросток. Если окажется, что она обычная студентка, то перед ней извинятся и отпустят. После жесткого обхождения она будет рада снова заполучить ощущение свободы.

На кухне курил высокий щуплый парень лет двадцати пяти. Увидев в дверном проеме громадного мужика с автоматом, он на мгновение потерял дар речи. Затем с обезумевшим от страха лицом кинулся к выходу, намереваясь протаранить своим бараньим весом громадного бойца российского спецназа. Не вышло. Нарвавшись на встречный удар кулаком-кувалдой, он рухнул на пол. Через пять секунд на запястьях украинца Голубко сомкнулись наручники.

Ватаева и Пономарева спецназовцы застали в зале. Один сидел за столом и ковырял ложкой плов; второй стоял в трусах у окна и чистил щеткой джинсы. Появления «гостей» никто из них не ожидал.

Тот, что давился пловом, моментально выхватил из висевшей на спинке стула сумки пистолет. Но пуля, выпущенная из бесшумного «Вала», ударила в его руку; он вскрикнул, сполз на пол, сложился пополам. И оказался в цепких объятиях группы захвата.

Второй тоже не растерялся. Бросив в сторону спецназовцев брюки, он рванул в соседнюю комнату. Пущенная вслед пуля щелкнула по косяку, не задев мужчину. Судя по возрасту, он был старшим боевой группы.

Бойцы кинулись за ним.

Пономарев упал на колени возле сумки и, подняв вверх руку с зажатым пультом, крикнул:

– Не подходите, или я подорву заряд!!

– Попробуй, – спокойно сказал Логинов, протискиваясь сквозь трех бойцов, держащих террориста на прицеле.

– Попробую – мне терять нечего!

Оперативник взял лежащий на тумбочке сотовый телефон.

– Назад! Не подходи! – распалялся Мартын.

– Я и не подхожу, – оживил экран мобильника оперативник.

Подняв аппарат, он показал владельцу экран.

– Посмотри, он показывает полное отсутствие сигнала.

Пономарев был настолько испуган и возбужден, что не сразу понял, о чем хочет сказать незнакомый мужчина.

– Твой пульт не сможет активировать радиодетонатор, так как нами включен прибор подавления, – пояснил тот. – Поэтому будет лучше, если ты успокоишься, отдашь мне сумку и сдашься. Поверь, так будет лучше для всех.

– Пошел ты! – сказал Мартын, медленно поднимаясь и подходя к окну.

– Этого лучше взять живым, – шепнул Новиков товарищам. – Если придется стрелять, то бейте по конечностям.

Террорист все же нажал на кнопку пульта, однако взрыва, как и ожидалось, не последовало. Тогда, швырнув в Логинова сумку, он прыгнул в окно.

Одновременно с его прыжком раздались три хлопка «Валов». Одна пуля повредила Пономареву плечо, две другие раздробили кости ног, благодаря чему прыжка не получилось.

Разбив головой стекло, он упал на оконный проем, здорово порезался и стал истошно орать от боли.

Один из бойцов тут же навалился сверху.

– Придется тебе терпеть, молодой человек. Ничего не попишешь – вера требует смирения.

– Дубов! – крикнул Павел.

– Да, командир, – донеслось из зала, где санинструктор перевязывал рану Ватаева.

– Нужна твоя помощь.

Костя заглянул в комнату.

– Что у вас?

– Сделай укол обезболивающего и перевяжи его, – кивнул майор на корчившегося на полу Пономарева.

Все было кончено. Устинов и Лихач обыскивали квартиру, Логинов укладывал по сумкам бандитский арсенал. Дубов занимался ранеными. Новиков докладывал Шестопалову.

– Закончили, товарищ генерал. Банда обезврежена, потерь в группе нет.

– Ты уверен, что это была та самая банда?

– Все всяких сомнений. Сумка с десятью килограммами взрывчатки и радиодетонатором, три пистолета с боеприпасами, станция спутниковой связи, денежные средства в размере трехсот двадцати тысяч рублей и тридцати тысяч долларов.

– Что ж, поздравляю с еще одной победой. Сейчас пришлю в квартиру следственную бригаду.

– Мы можем спускаться?

– Да, ведите этих «героев»…

Попрощавшись с Логиновым (он остался в квартире), бойцы вывели Летову, за ней Голубко и Ватаева. Пономарева пришлось нести до лифта и от подъезда до машины. После инъекции сильного обезболивающего препарата он умолк и почти не соображал. Что-то бормотал, улыбался и закатывал глаза.

Павел снова расслабился, полагая, что теперь-то уж точно все приключения закончились и прямо сейчас он попросит шефа забыть о нем как минимум на месяц. Но не тут-то было.

Задержанных провели через двор, вывели на улицу. На проезжей части уже поджидал десяток служебных автомобилей, вокруг было много полиции и людей в штатском. Движение по проезжей части уже открыли, вокруг бурлила обычная московская жизнь. Правда, прохожих к многоэтажке по-прежнему не пускали, заставляя их переходить на другую сторону улицы.

У автобуса, в который должны были погрузить задержанных, девчонка вдруг оттолкнула сопровождавшего и побежала.

– Стоять! – закричал полицейский.

Двое спецназовцев нехотя побежали за ней. Далеко она не ушла бы: на запястьях наручники, на ногах домашние шлепанцы, на голом теле легкий халатик.

Обогнув с кормы автобус, она выскочила на встречку и… тут же попала под несущийся «Мерседес».

Визг стираемых об асфальт покрышек, глухой удар.

Кувыркаясь в воздухе, Летова пролетела метров двенадцать и упала на асфальт.

– Пипец, – тихо сказал Лихач, глядя на растекавшуюся лужу крови.

– Отбегалась, – согласился Устинов.

К телу девчонки тут же подкатил автомобиль «Скорой помощи», вокруг засуетилась бригада врачей…

Сняв с плеча автомат, Новиков устало плюхнулся на сиденье автомобиля и поторопил:

– Поехали в Управление, парни. Мы свое дело сделали…

Когда машины вырулили на широкий проспект, Устинов вдруг вспомнил о дне рождения командира.

– Паша, поздравляю!

– Спасибо, – глухо откликнулся тот.

– Желаю тебе здравствовать и послать всем недругам теплый луч любви и всепрощения. Пусть он их всех спалит дотла!

– Мудрое пожелание. Еще раз спасибо.

– Ты чего такой кислый?

– Всегда счастливым может быть только слабоумный.

– Точно подмечено. А ты, кстати, намерен отмечать свои именины?

– Куда ж от вас денешься, – вздохнул майор. – После Управления рванем по домам и отоспимся. А вечерком приезжайте – посидим.

– Огненной воды против жажды брать?

– Нет, минералкой будем давиться!

Больше всех предстоящей гулянке обрадовался санинструктор Дубов. Видно, командировочное воздержание от алкоголя ему изрядно осточертело.

– Наконец-то отведем душу! – потирал он ладони. – Пиво с водкой в вольных пропорциях!

– Кабы ты не отдал ее богу – душу-то, – проворчал снайпер. – У меня на тебя, Костик, никаких слов не хватает, даже самых искренних и душевных. Я вот, брат, семь лет не пил, не курил. И о девках ни разу не подумал.

– Ого, вот это сила воли! – подивился Костя. – А что же потом?

– А потом меня мама взяла за руку и отвела в школу.

Салон машины постепенно наполнился громким гоготом. Точь-в-точь как пару дней назад в небе Сирии.

Новиков хоть и не любил отмечать дни рождения, но смеялся вместе со всеми. И при этом думал: «Какая разница, кому сколько лет? Душа всегда молодая. У кого-то вон седина уже прет вовсю. А тараканы в голове думают, что это первый снег, и радуются наступлению зимы…»