Глава 9
Вахид Муса понимал, что всему отряду из района захвата командира экипажа не уйти. Русские будут преследовать, выберут момент и нанесут смертельный удар. Да еще их вертолеты. Особенно «крокодил» «Ми-24», вооруженный неуправляемыми ракетами. Кроме того, русское командование наверняка подняло сирийское подразделение спецназа, которое при воздушной поддержке совсем скоро заблокирует район. С отходом надо спешить, значит, придется пожертвовать большей частью отряда. Без этого никак не обойтись.
Он подозвал к себе заместителя Махмуда Берина и заявил:
– Со мной отправляются водитель Айдар, Надим и Редан. Забирай пулеметы и организуй оборону на плато. Задача – не дать русским прорваться, пока мы не донесем пилота до машины. Русские близко. Где-то рядом их вертолет «Ми-24». Тебе надо как можно ближе сойтись с русской поисково-спасательной группой, тогда «крокодил» не сможет действовать.
Берин потухшим голом проговорил:
– Русские сомнут нас. Никто не уйдет живым с этого плато.
– Мне напомнить тебе, как надлежит вести себя настоящему воину? Если бы не приказ Сучака доставить к Адину русского пилота, я остался бы здесь и достойно встретил бы свой последний час. Ибо нет ничего выше смерти во имя Всевышнего. Но у вас остается шанс выжить. Надо отбить атаку русских и нанести им как можно больше потерь. Сумеете уничтожить половину группы русских – получите возможность уйти на перевал. Там разойдетесь, укроетесь. «Ми-24» не достанет вас, да и не будет он гнаться за каждым воином. Ты меня понял?
– Понял, господин.
– Держитесь. Ты знаешь, что будет с вашими семьями, если в головы вам придет предательская мысль сдаться. Да и вас самих после этого Сучак все равно достанет.
– Я понял.
– Тогда за дело. Надим, Редан, Айдар, берите пилота и быстро тащите за утес, где спрятаны машины, – крикнул Муса. Надо выйти к ним, пока их не заметил экипаж проклятого русского вертолета.
Айдар рванулся к утесу, Надим и Редан схватили раненого пилота и потащили по плато. Отряд Мусы, командование которым перешло к Махмуду Берину, рассредоточился среди камней и за грядой.
Поисково-спасательная группа капитана Ревина, вышедшая на плато, попала под плотный огонь боевиков. К счастью, обошлось без убитых и раненых. Террористы стреляли вслепую. Отряд Ревина залег.
На связь вышел командир «Ми-24» капитан Говоров:
– Охотник, здесь Тарзан! При облете района обнаружено скопление замаскированной техники. Решение?
– Уничтожить! Нельзя дать духам уйти.
– Принял. Захожу на цель.
– Давай, мы вошли в контакт с бандой.
– А вот это плохо, но исправимо. Вам надо немного отойти назад и дать мне отсечку. Отработаю технику, подойду к вам и накрою духов.
– Ты сначала с техникой разберись.
– До связи!
– До связи!
Капитан Ревин вызвал к себе двух Алексеев: старшину Дуканина и матроса Луганского.
– Ваша задача, мужики, имитировать нахождение группы на данном рубеже, патронов не жалеть, часто менять позицию, держать заслон боевиков там, где он сейчас. Отряд отойдет назад. Вам же вести бой до подхода «крокодила», после чего, как только мы дадим отсечку, укрыться в канаве за грядой. Тарзан ударит по духам.
Старшина кивнул и заявил:
– Понятно, командир.
– Да, но аккуратно, мужики. Нельзя дать боевикам заподозрить неладное, иначе они растянут оборону так, что и «Ми-24» не прихлопнет их сразу, всем скопом.
– Ясно. Сделаем.
Поставив задачу разведчикам, капитан-лейтенант Ревин передал по рации приказ начать скрытый отход за поворот.
Муса видел, что «Ми-24» прошел прямо над местом укрытия техники.
– Шайтан! Русские наверняка увидели машины. Если они подорвут их, то нам отсюда не уйти, – заявил он.
– У нас есть хорошая защита. Это летчик, – сказал Редан, всегда спокойный и даже безразличный, возможно, из-за частого употребления конопли. – Русские ничего не смогут с нами сделать, пока он у нас.
– Вот именно, что пока. Ты думаешь, что отряд выдержит натиск русских морских пехотинцев?
– Нет, конечно, но задержит их прилично.
– А мы, прикрываясь пилотом, потащимся к Адину, не так ли? Да русские снайперы в преследовании перестреляют нас в два счета. Сюда присылают не дилетантов, а крутых профи. Они знают, как надо работать. Ускорились! Мы должны оказаться в машине, пока вертолет не ударил по укрытию.
Боевики успели. Они оказались возле пикапа в тот самый момент, как из-за хребта появился «Ми-24» и начал заходить на цель.
Капитан Говоров увидел боевиков:
– Твою мать, а эти откуда?
Штурман-оператор доложил:
– Среди них майор Пестов.
– Да вижу!
Командир отвернул вертолет. Он с грохотом прошел над укрытием техники и стал набирать высоту.
Говоров тут же вызвал Ревина:
– Охотник, ответь Тарзану!
– На связи, – ответил командир поисково-спасательной группы.
– Облом, Охотник. Четверо духов успели вытащить к машинам майора.
– Твою мать! Надо было идти на штурм, а не отходить.
– И что бы это дало? Ты потерял бы половину группы. Вот и весь результат.
– Но духи с пилотом спокойно уйдут.
– Я постараюсь вывести из строя машину.
– Ты атакуй позиции основной банды. Решение о дальнейших действиях будет приниматься на базе.
– Принял. Не везет нам сегодня. Захожу на цель. Не забудь дать отсечку, а то и вам достанется.
– У меня в зоне обстрела окажутся двое, ближе к склону за грядой.
– Пусть вгрызаются в землю. Атакую.
Капитан Ревин высунулся из-за утеса и дал очередь трассерами слева направо перед позициями боевиков.
Дуканин и Луганский прекрасно понимали, что это значит. Тем более что они слышали рокот «Ми-24», доносящийся с запада и быстро усиливающийся. Бойцы прекратили стрельбу, бросились в яму, прижались к холодному камню и друг к другу.
Террористы не успели среагировать на угрозу с воздуха. Они поднялись, чтобы разбежаться, но в это время в самой их гуще выросли грибы разрывов неуправляемых ракет.
«Ми-24» пронесся над плато и ушел за хребет.
Там, где занимала позицию банда, поднимались столбы дыма и сплошное облако пыли.
Ревин вызвал на связь Дуканина и спросил:
– Вы живы?
– Да вроде как уцелели, но в ушах шум, будто по макушке молотком настучали.
– Пройдет. Группа начинает зачистку. Сможете, подключайтесь.
– Сможем.
– Группа, тотальная зачистка! Раненых в плен! Вперед! – приказал капитан.
Морские пехотинцы, прикрывая друг друга, перебежками двинулись к развороченным позициям боевиков. Те не стреляли. Но погибли не все.
Махмуд Берин, оставшийся за старшего, во время атаки вертолета бросил на себя молодого бойца, которому и достались губительные осколки. Контуженный, но способный к действиям, Берин отбросил тело соплеменника, измазался его кровью и притворился мертвым.
Морские пехотинцы заняли рубеж обороны боевиков и внимательно его осматривали. Возможно, Берину и повезло бы, но матрос Луганский, проходящий через ближайшую воронку, заметил, как дернулась рука боевика. Он подумал, что тот ранен, а командир приказал брать в плен таких духов.
Матрос подошел ближе, оступился, на секунды выпустил из вида боевика, а тот достал пистолет. Парень вновь взглянул на него и увидел ствол, направленный в грудь. Грянул выстрел. Пуля попала Луганскому в шею и не оставила ему никаких шансов выжить. Он упал.
Старшина Дуканин, находившийся рядом, в упор расстрелял Берина и кинулся к товарищу. Луганский умирал. Он попытался что-то сказать, но из раны хлынула кровь.
– Как же так, Леша? – Дуканин пытался закрыть рану ладонью. – Почему ты проглядел эту тварь?
Подбежал Ревин:
– Что?..
– Луганский, командир.
– Черт! – Капитан знал, что такое ранение в горло, и крикнул, срывая голос: – Мочить всех, кто шевельнется, и вперед, дальше за поворот, к скоплению техники духов.
А там гремели взрывы.
Ревин понял, что его противник был хитер. Дабы лишить спецназ возможности преследования, он подорвал всю технику, не считая «Ниссана», уходящего на юг.
Ревин вызвал на связь полковника Грубанова:
– Докладываю: первой поисково-спасательной группе не удалось спасти майора Пестова.
– Что? Почему?
– Боевики использовали маяк, работавший все время, и первыми вышли к нему. Ясно, что пилот ранен и захвачен в состоянии, когда он не мог оказать сопротивление. Боевики организовали прикрытие отхода малочисленной группы, увозящей майора. Всех остальных удалось уничтожить. Но духи успели воспользоваться техникой, на пикапе вырвались с плато и направились к селению Адин. У меня убит матрос Луганский.
– Час от часу не легче. Тарзан не смог помочь?
– Тарзан и уничтожил прикрытие. Он предлагает сопровождать пикап и попытаться вывести машину из строя. Моя группа готова продолжить преследование.
– Нет! – запретил Грубанов. – По данным, поступившим от сирийской разведки, туркоманы, проводившие операцию по захвату наших пилотов, имеют на вооружении несколько переносных зенитно-ракетных комплексов «Стингер». Нам не хватало еще и вертушку потерять. Приказываю всем возвращаться на базу.
– Но как же командир бомбардировщика?
– Казнить его сразу боевикам резона нет. Значит, какое-то время наш майор поживет. Спасением моего летчика займутся другие люди. Мы вытащим его, капитан, понял?
– Так точно! Возвращаемся на базу.
– Продублируй приказ Тарзану, вызывай «восьмерку» и отправляйтесь домой.
– Есть!
Когда пикап вырвался на разбитую дорогу, Муса посмотрел в кузов. Надим сидел на корточках и держался за борт. Пилота, видимо потерявшего сознание, бросало из стороны в сторону.
Главарь банды приказал водителю:
– Сбавь скорость, Айдар. Если не довезем пилота, то Сучак с нас головы поснимает.
Водитель подчинился.
Муса высунулся из окошка и выкрикнул:
– Надим, какого шайтана ты схватился за борт? Держи русского.
– Как бы самому удержаться!
– Удержишься, если голова дорога.
– У него ноги в крови.
– Проверь, дышит ли? – встревожился Муса.
Бандит, сидевший в кузове, доложил:
– Пока дышит и даже стонет, но без сознания.
– Мы поедем тише, смотри за ним.
– Да, господин.
Муса включил спутниковую станцию:
– Адиб, это Вахид!
– Наконец-то. Мы видели, как русский вертолет атаковал плато, но отсюда не могли достать его. Что у тебя?
– Отряд почти весь погиб, но летчика я взял.
– Слава Всевышнему!
– Он ранен.
– Серьезно?
– Перебиты ноги. Пулеметчик оказался полным идиотом.
– Я ему голову отрежу, если летчик умрет. Как сейчас этот русский?
– Без сознания.
– Как удалось уйти тебе?
Муса изложил ход событий.
– Ты сделал все грамотно, молодец! – похвалил его Сучак. – Тебя ждет награда. Перед павшими воинами откроются ворота в вечный рай. Они отдали свои жизни в войне с неверными. Тебе еще где-то два часа добираться до Адина. Смотри за состоянием летчика.
– Я подумал, а не пошлют ли русские свой спецназ к вам в селение?
– Сделать это быстро никак невозможно. Вертолеты мы собьем. Наземным же группам местность не позволит в течение трех-четырех часов сблизиться с селением. Русские знают об этом.
– А если они привлекут правительственные войска?
– Те сами едва удерживают позиции. У них просто нет сил.
– Я понял. Было бы неплохо выслать навстречу врача. Я ведь не знаю, насколько серьезны ранения пилота.
– Ты прав, я вышлю своего врача.
– Благодарю, до связи!
– До связи!
Белал Дулаим, слышавший разговор полевого командира туркоманов, потянулся к своей станции.
Но Сучак остановил его и сказал:
– Рано, Белал. У нас нет уверенности в том, что Муса довезет русского живым.
– А все твой пулеметчик виноват!..
– Ты смени тон, Белал. Ненависть неуправляема. – Командир туркоманов заметил мужчину в сильно запачканном халате и приказал ему: – Подойди!
Это был врач Адемир Каюм.
– Возьми помощника, медбрата, водителя и «Форд». Следуйте навстречу машине Мусы.
– Но я не знаю дороги.
– А тебе и не надо. Достаточно того, что ее знает любой водитель. Твоя задача – встретившись с Мусой, осмотреть русского летчика. Возьми весь необходимый инструмент, препараты, бинты, что там у тебя еще в запасе. Мне нужно, чтобы русский не просто дотянул до приезда сюда, но и вообще жил. Ты меня понял?
– Я сделаю все, что в моих силах. Но это не так уж и много. Если русский умрет, ты, конечно же, прикажешь расстрелять меня, не так ли?
– А ты сам-то как думаешь? Этот русский сейчас дороже всей нефти, добываемой на территориях, подконтрольных нам. Поспеши.
Спустя пять минут по дороге к плато пошел «Форд». Он встретился с «Ниссаном» через час, на открытом месте, где хорошо просматривались все подходы к дороге.
Врач и медбрат забрались в кузов. Около получаса Адемир занимался пилотом под недовольное ворчание Мусы.
Наконец-то он спрыгнул с кузова и сказал:
– Можем ехать. Жизни пилота ничего не угрожает. Он будет спать. Так надо.
– Значит, ранение не тяжелое?
– Тяжелое, но, слава Всевышнему, он потерял не так много крови. Признаков заражения нет. Летчики – крепкие люди.
Машины продолжили путь. В 17.20 их встретили Сучак и Дулаим. Муса по ходу движения доложил о безопасности жизни пилота, поэтому главарь туркоманов находился в хорошем настроении.
Он обнял Мусу и заявил:
– Ты лучший мой воин, Вахид! Смог захватить летчика прямо под носом русского спецназа, в зоне действия вертолета огневой поддержки. Ты будешь щедро награжден.
– Благодарю. Только вот цена этого успеха очень уж высока, Адиб.
– Об этом не думай. О семьях погибших воинов мы позаботимся. – Сучак повернулся к Дулаиму и заявил: – Теперь связывайся с Хадидом. Как поговоришь, передай трубку мне.
Дулаим набрал номер.
Хадид ответил тут же:
– Да, Белал?
– Операция по захвату командира русского бомбардировщика прошла успешно. Он сейчас у селения Адин.
– Слава Всевышнему! Пилот жив?
– Живой. Ему оказана медицинская помощь. Конечно, в полевых условиях ее недостаточно, нужны квалифицированные специалисты.
– Найдем. Значит, далее действуем так, как и договорились. Ты забираешь пилота, пару воинов Сучака и отправляешься к себе домой. Туда надо прибыть не ранее полуночи, чтобы никто из соседей не видел. Я буду уже в твоем доме. Со мной бригада медиков и охрана. Головорезов Сучака высадишь в Эр-Ракке. Им не обязательно знать, куда именно ты доставишь пилота.
– Я все понял. Сучак хочет поговорить с вами.
Хадид усмехнулся:
– Еще бы. Передай ему трубку.
Дулаим сделал это.
– Рад слышать тебя, славный воин туркоманов.
– Мы сделали дело.
– Наполовину.
– У меня погибли люди.
– Выделишь что-то их семьям из своих денег. Жадность – это плохо. Истинный мусульманин должен быть щедрым.
– А ты не хочешь добавить?
– Я выполнил условия договора.
– Хоп! Я понял.
– Дулаим получил все необходимые инструкции. Выдели ему пару человек охраны до Эр-Ракки и передай летчика. Ту машину, которая использовалась при доставке русского с плато, отправь подальше от Адина и подорви. Я очень тебя прошу, сделай все так, как скажет мой помощник, и проводи его за пределы зоны ответственности своих отрядов.
– Хоп. И все же я хотел бы, чтобы ты доплатил сто пятьдесят тысяч долларов. Тогда наше плодотворное сотрудничество будет продолжаться.
– А ты, оказывается, упрямец, Адиб. Хотя по виду и не скажешь. Но я ведь сам заметил, что истинный мусульманин должен быть щедрым. Хорошо, я доплачу тебе пятьдесят тысяч. Этого хватит семьям погибших, тем более что вдовы героев недолго останутся без мужей.
– Хоть так. Я отправляю Дулаима.
– До связи, Адиб!
– До связи, Амир!
Первая поисково-спасательная группа капитан-лейтенанта Ревина и вертолет Говорова вернулись на базу. Полковник Грубанов встретил подчиненных, вытянулся, замер и отдал честь, когда тело морского пехотинца было вынесено на площадку. Начальник штаба распорядился до отправки на Родину поместить его в специальный холодильник при медицинском пункте.
Ревин был подавлен.
– Не смогли, товарищ полковник, вытащить командира экипажа.
– Не вини себя, капитан. Вы сделали все, что было в ваших силах. Если бы не ранение майора и не потеря сознания… но что теперь об этом говорить. Отправляй группу на отдых.
– Как штурман?
– В медпункте. В общем, состояние нормальное для летчика, катапультировавшегося из сбитого самолета. Но месяц, если не больше, ему придется провести в госпитале. Отправим капитана в Москву первым же бортом, вместе с твоим парнем.
– Мы должны проститься с ним.
– Не только вы, но и вся база.
Дежурный по штабу сообщил полковнику, что его вызывает Москва.
Грубанов поспешил в штаб, снял трубку засекреченной линии связи и подтянулся, узнав этот голос.
– Здравствуйте, Виктор Алексеевич!
– Здравия желаю, товарищ Верховный главнокомандующий!
– Что у нас по экипажу сбитого бомбардировщика?
– Только что закончили поисково-спасательные мероприятия.
– Результат?
– Штурман эвакуирован, командир пока находится в руках боевиков.
– Как он к ним попал?
– Майор Пестов был ранен, товарищ Верховный главнокомандующий. По нему, спускавшемуся после катапультирования на парашюте, был открыт пулеметный огонь с земли. Характер ранений неизвестен. На момент приземления майор находился в бессознательном состоянии, поэтому не смог отключить маяк, связаться с базой и отойти в безопасное место, как это сделал штурман.
– Боевики открыли огонь по летчику, спускавшемуся на парашюте?
– Так точно.
Верховный сделал паузу.
– Откуда велся огонь? Впрочем, не важно. У вас есть все данные на этот счет. Немедленно свяжитесь с командованием сирийской армии и потребуйте нанести удар из реактивных установок по всему району, где находились боевики. При необходимости поднимите штурмовую авиацию. Никто из этих подонков не должен уйти безнаказанным.
– Извините, но в районе населенные пункты, в них мирные жители, женщины, дети. Боевики же наверняка укрылись среди них.
– Тогда перепашите все вокруг этих населенных пунктов.
– Есть!
– Спасательная операция прошла без потерь? Я не имею в виду майора Пестова.
– К сожалению, нет. Погиб один морской пехотинец.
– Плохо, полковник.
– Так точно.
– Значит, так. В ночь усилить применение авиации. Действовать по расширенному плану, доведенному до вас. Я принял решение подключить к операции дополнительные силы дальней и стратегической авиации, а также военно-морского флота. Число полетов увеличить как минимум вдвое. Для недопущения повторения предательской агрессии к вам сегодня же будут переброшены зенитно-ракетные комплексы «Триумф», «Бук М» и «Панцирь». Плотно закройте небо в районе применения нашей авиации! Приказываю уничтожать любые цели, представляющие угрозу нашей авиации, сирийским войскам и непосредственно базе. Повторяю, любые, независимо от государственной принадлежности. Обеспечьте доставку в Москву и штурмана тела морского пехотинца.
– Есть, товарищ Верховный главнокомандующий!
– Впредь бомбардировщиков должны сопровождать истребители. Особое внимание так называемому «выступу» и боевым вылетам турецких ВВС. Даже малейшее нарушение воздушного пространства Сирии иностранными самолетами без согласования с координационным центром считать актом прямой агрессии со всеми вытекающими из этого последствиями. Теперь по командиру экипажа. Вместе с зенитно-ракетным комплексом на базу прибудет группа спецназа из моего личного резерва. Она будет заниматься поиском и освобождением пилота, захваченного боевиками. Вам совместно с командующим флотилией обеспечить работу группы всем необходимым. Как меня поняли, Виктор Алексеевич?
– Понял, товарищ Верховный главнокомандующий!
– До свидания. – Связь оборвалась.
Полковник вытер пот, выступивший вдруг на лбу.
Вот так, кратко, решительно, конкретно.
Грубанов вызвал заместителей. Согласно приказу Верховного необходимо было переводить базу на режим полномасштабных действий.
Спустя полчаса по району перевала ударили системы залпового огня «Град» сирийской правительственной армии. Следом шесть штурмовиков атаковали отдельные квадраты. Вслед за этим к месту падения самолета была выслана специальная поисковая группа, которая обнаружила поврежденные самописцы.
Беспилотники зафиксировали результаты удара возмездия. «Грады» и «Су-25» уничтожили более ста пятидесяти боевиков, находившихся в разных местах, сожгли шесть единиц бронетехники, двенадцать автомобилей и два танка, замаскированные в капонирах. В указанном районе были разрушены практически все дороги.
Между тем большинство боевиков успело скрыться в населенных пунктах. По ним ни российская авиация, ни сирийская армия ударов не наносили.
В 23.10 Дулаим выехал из Эр-Ракки и вышел на связь с Амиром Хадидом.
– Рад слышать. Ты где? – сказал тот.
– Подъезжаю к Эль-Хале, минут через десять, если ничего не произойдет, буду дома.
– Как русский?
– Живой.
– Сам проверял?
– Да, господин.
– Жду тебя.
Не доезжая Эль-Хали, Дулаим высадил из машины людей Сучака. Он должен был сделать это еще в Эр-Ракке, но совсем упустил из виду. Вспомнил, когда уже было видно родное селение.
Боевики Сучака попробовали возмутиться. У них не было особого желания ночью идти по незнакомой местности в Эр-Ракку, но Дулаима это нисколько не волновало. Он высадил туркоманов на дорогу, указал им направление движения и сообщил, что в три часа ночи они будут в городе.
Дальше он повел машину сам.
У дома его ждал Хадид. Жена открыла ворота, и пикап въехал во двор.
Там находились пять человек. В руках штативы, пузырьки с кровью и какой-то прозрачной жидкостью. На земле стояли носилки.
Хадид обнял Дулаима.
– Отлично, Белал, просто прекрасно. Русский пилот у нас. Теперь мы получим столько денег, сколько не приносил нам даже нефтяной бизнес.
– А это кто? – Дулаим указал на людей, уже осторожно вынимавших пилота из кузова. – Среди них лишь одна восточная женщина.
– Это медицинская бригада. Старший – опытный врач из Германии Гюнтер Миллер, его помощник – украинский специалист Иван Острожко, медсестры – турчанка Рунак, немка Марта и русская Тамара.
– Русская среди медперсонала?
– Тамара довольно давно приехала в Сирию. Она обрела здесь новую семью, приняла ислам, уже год работает в госпитале Эр-Ракки. Пожалуй, эта женщина по-настоящему прониклась идеями ИГИЛ.
– Подставой эта Тамара быть не может?
– А как ты думаешь, может ли быть подставой женщина, хладнокровно, на камеру расстрелявшая семью сирийского активиста, приверженца Асада? Конечно, для внедрения агента спецслужбы могут пойти на все, но не российские. Они так не поступают. Чистоплюи.
– Кто будет охранять пилота?
– Рядом с ним станет постоянно находиться медицинская сестра. Все они проинструктированы. Для охраны твоей усадьбы я привел группу Кадала. У него трое воинов: Мусад, Салих, Омар. Возможно, Разван Авад пришлет своих людей.
– В условиях Эль-Халя это будет лишним. Достаточно Кадала и одного его воина. Другие люди здесь вообще не нужны. Вы не думали, господин Хадид, что Разван Авад может просто забрать у вас летчика и сам начать переговоры с русскими?
– Он так и сделает, но не сразу. Сперва оплатит нашу работу. Кстати, нам еще надо убрать Элмаза. Он должен на днях объявиться.
– Я убью его.
– Конечно, но надо подумать, где и как. А насчет охраны ты, пожалуй, прав. Оставим медиков и двух наших бойцов, от остальных откажемся под предлогом обеспечения секретности нахождения у нас летчика. Русские будут искать его повсюду, но сюда не сунутся. Они решат, что слишком уж мал этот населенный пункт. Вряд ли кто-то будет укрывать здесь такую важную персону.
Сотовый телефон Хадида провибрировал сигналом вызова.
Полевой командир включил его и сквозь грохот разрывов услышал голос своего непосредственного начальника:
– Амир, это Разван.
– Слушаю вас, господин Авад. Вы находитесь под обстрелом?
– Я чудом успел уйти из дома за минуту до того, как русские ракеты разнесли его на куски.
– Эр-Ракка подверглась воздушной атаке?
– Ты где находишься, Амир?
– В Эль-Хали.
– И не видишь зарева над городом?
– Слышал какой-то грохот, думал, просто гроза.
– Эта гроза, но искусственная. После атаки турками своего самолета русские словно с ума сошли. Они бомбят практически все провинции, работают не беспорядочно, а по определенным целям. Такое ощущение, что они знают все о наших объектах.
– Да так оно и есть. Ведь русские постоянно ведут космическую разведку.
– Ладно, черт с ними. Руководство организации распалось, часть его уничтожена, многие полевые командиры погибли или пропали без вести. Это информация за последние два часа. Район захвата командира экипажа русские практически стерли с лица земли. По нашим данным, из Москвы пришел приказ сбивать все иностранные машины, которые будут представлять хоть какую-то угрозу самолетам и объектам русских, а также сирийским правительственным войскам.
– Я думаю, господин Авад, это эмоциональная реакция русских. Когда мы покажем им майора, они убавят спесь. Не уверен, что стоит выторговывать у Москвы какие-либо уступки в плане их военной операции, но получить за майора хорошие деньги мы вполне можем.
– У тебя мало денег?
– А разве их может быть много?
– У нас другие задачи. Мы брали русского летчика вовсе не для продажи.
– Все понял, господин Авад. Вы где сейчас? За разговором я забыл спросить главное.
– Выехал к вам. Только в Эль-Хале есть надежда не попасть под русские бомбы и ракеты. Скоро буду в доме твоего помощника. Тогда продолжим разговор.
– Вы едете один?
– С секретарем. Остальных накрыла бомба.
– Даже охрану?
– Ее в первую очередь. Не знаю, как мы с Авдалом выжили. Еще уцелел старый «Паджеро».
– Вы успели доложить руководству о захвате нами пилота?
– Нет. Русские очень быстро организовали масштабный воздушный удар. Свяжусь, когда приеду, из дома Дулаима.
– Да, конечно, это будет удобно. Вы приняли верное решение.
– Тогда до встречи, Амир.
– До встречи, господин Авад.
Отключив телефон, Хадид взглянул на Дулаима и сказал:
– Русские подвергли массированной бомбардировке Эр-Ракку. Наш начальник Разван Авад еле ноги унес и сейчас едет сюда со своим секретарем.
– Скоро русские узнают о том, что руководство ИГИЛ прячется в пригородах Эр-Ракки, и начнет обстреливать их. Достанется и нам.
– Не о том думаешь, Белал. Авад – убежденный террорист. Он планирует использовать пилота для достижения сугубо военных целей. Да, Разван заплатил бы нам, но не столько, сколько мы сами можем затребовать у русских. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Честно говоря, не совсем, господин.
– Возьми гранатомет и беги в машину. Думаю, мы успеем добраться до рощи раньше Авада.
Помощник с явным испугом посмотрел на Хадида и осведомился:
– Вы хотите убить Авада?
– Сейчас о нем никто ничего не знает. Если он отсюда свяжется с остальными членами руководства, то наша игра потеряет всякий смысл. Авад исчез в Эр-Ракке. При чем тут мы? Зато у нас руки развязаны.
– Но…
Хадид оборвал помощника:
– Никаких «но»! Я принял решение, для тебя это закон. Бери гранатомет с парой выстрелов и садись в машину. Выезжаем через три минуты.
– Слушаюсь.
Пикап дошел до рощи в считаные минуты.
Хадид указал на холм справа от извилистой дороги.
– Твоя позиция там. Как появится старый «Паджеро», стреляй и не вздумай промахнуться. Я пройду вперед, чтобы при необходимости завершить дело. Ты понял меня, Белал?
Дулаим наконец-то осознал, какое преимущество дает им единоличное удержание у себя российского пилота:
– Да, господин.
– Вперед, быстрее! Авад может появиться с минуты на минуту.
Дулаим занял весьма выгодную позицию на холме под кустом. Отсюда он хорошо видел дорогу даже ночью, его же из машины заметить не могли. Хадид залег в кювете слева от него, впереди метрах в пятидесяти, и приготовил к бою автомат.
Впереди запрыгали отблески редких фар. «Паджеро» приближался. Надрывный звук двигателя слышался все явственнее. Наконец помятая машина появилась из-за поворота.
Хадид тут же приказал по телефону:
– Белал, огонь!
Дулаим вскинул «РПГ-7», прицелился в лобовое стекло и нажал на спусковой крючок. Вспышка на мгновение ослепила его, затем земля под ногами чуть вздрогнула от мощного взрыва. Дулаим не промахнулся. Реактивная граната разорвалась внутри салона. «Паджеро» подбросило, топливный бак разлетелся в клочья, внедорожник завалился набок и взялся пламенем.
Дулаим смотрел на огонь, а Хадид уже бегал возле горящей машины. Что он выискивал? В этом аду ни Авад, ни его секретарь не имели ни малейших шансов выжить. Наконец Хадид успокоился, пошел к холму и подал сигнал помощнику выбираться на дорогу. Дулаим забрал гранатомет, второй выстрел и дошагал до главаря.
– Молодец, Белал! – похвалил его Хадид. – Теперь никто не найдет Развана Авада. Руководство организации потеряло одного из самых влиятельных своих членов.
– Вы говорите так, будто сожалеете о содеянном.
– Жалеть мне не о чем, кроме как о несчастной судьбе Развана. Убил-то его ты. Но у тебя, честно говоря, не было другого выхода.
– А если кто-то выйдет на это и поймет, что автомобиль был расстрелян?
– Поймет! И что? После того, как Россия оказала Дамаску военную помощь, сирийский спецназ начал действовать дерзко, оперативно и профессионально. Сказалось умелое руководство русских специалистов. А разведка у правительства Асада всегда была на высоте. Вычислили Авада, послали диверсионную группу, та уничтожила одного из руководителей ИГИЛ. Не свои же его убили! – Хадид усмехнулся, но тут же посерьезнел и заявил: – Все, Белал, возвращаемся домой. У Эль-Халя бросишь в реку «РПГ» и неиспользованный выстрел. На вопрос, где были, если таковой последует от Кадала, ответь, что звонил Авад, просил вывезти его из района Эр-Ракки. Мы поехали, но диверсанты уже сделали свое дело. Нам самим пришлось уходить как можно быстрее. Но надо предупредить слишком любопытного человечка, что эта информация не для общего пользования. Если в руководстве организации посчитают, что это мы свели счеты с Авадом, то всех нас ждет смерть. Это, конечно, полная ерунда. – Хамид вновь усмехнулся. – Мы никак не могли посягнуть на жизнь такого влиятельного человека, но кто знает, какое решение примет руководство… Ты меня понял.
– Понял, господин Хадид.
– Домой!
Вернувшись в Эль-Халь, в дом Дулаима, Хадид сразу же прошел в палату пилота, которая была оборудована в одной из комнат. Врач находился на месте. Он хорошо говорил по-арабски. Это обстоятельство и явилось решающим при его вербовке.
– Каково состояние пациента, господин Мюллер?
– Удовлетворительное. Пришлось извлекать пулю, вторая прошла навылет. Кости перебиты, заживать будет долго, скажу вам, но в общем жизни пациента угрозы нет. Боли от сотрясения мозга мы снимем. Головокружение пройдет. Подержим его на препаратах, через сутки начнем кормить. Нам необходима еда.
– Все что угодно. – Хадид улыбнулся. – Любые национальные блюда, какой угодно напиток.
– Вы не поняли меня. Нам потребуется диетическая, легкая пища. Постарайтесь найти коровье молоко, крупы, лучше овсянку, белый хлеб. Очень кстати была бы манка или гречка.
Хадид выбросил вперед ладонь.
– Не беспокойтесь, доктор, все, что нужно, найдем и доставим. Лекарства? У нас в Эр-Ракке есть склад медикаментов.
Немец кивнул и заявил:
– Все необходимое есть и у нас.
– Один непрофессиональный, возможно, глупый вопрос, доктор.
– Да?
– В теперешнем состоянии русский может бежать отсюда?
Врач с каким-то сожалением посмотрел на Хадида и проговорил:
– Да, вопрос не очень, скажем так, умный. Прошу извинить. Но я отвечу на него. В настоящем положении он не сможет совершить даже попытки сползти с кровати, так как полностью зафиксирован. Да и перемещаться на перебитых ногах, уж простите, невозможно.
Хадид вздохнул:
– Я бы не спрашивал, доктор, если бы это не был русский.
– Но и русским не все по силам.
– Экскурс в историю, господин Мюллер. Когда-то славные войска Третьего рейха победоносно шли к Москве, сокрушали русские армии, сметали все на своем пути. Никто не мог подумать, что пройдет всего четыре года, и те же самые русские поднимут Знамя Победы над рейхстагом. А господин Гитлер, обещавший истинным арийцам владение всем миром, покончит с собой, как беременная школьница. Так что для русских, господин Мюллер, нет ничего невозможного. Посему кроме медсестры рядом с летчиком должен находиться охранник. Это понятно, господин Мюллер?
– Благодарю за экскурс в историю. Я все понял.
– Я буду контролировать вас ежедневно. Не завидую вам, если с русским что-то случится. И последнее. Я вынужден изъять у медработников все средства связи.
– Я собрал телефоны своих сотрудников.
– Прекрасно, передайте их мне.
Хадид забрал аппараты, взглянул на медсестру Рунак и заявил:
– Будь аккуратна, не спи на дежурстве.
– Да, господин.
– А после дежурства я приглашаю тебя к себе. Ведь ты не против, Рунак?
– Извините, но я нанималась на работу по специальности.
– Знаешь, какая особенность этой страны в нынешних условиях? Здесь очень часто стали пропадать женщины. Особенно красивые. А ты очень хороша собой. Это, знаешь ли, происходит неожиданно. Вроде гуляла женщина во дворе усадьбы – и вдруг исчезла. Никто не может ее найти. Ты же не хочешь пропасть, желаешь хорошо заработать и вернуться домой, да?
– Да, господин, – прошептала медсестра.
– Тогда слушай меня – и вернешься в Турцию с деньгами, целой и невредимой. – Он подмигнул перепугавшейся женщине. – До встречи, красавица! Надеюсь, ты все хорошо поняла.
– Да, господин.
– Прекрасно. Не вешай нос. Я не причиню тебе зла, если ты будешь ласкова со мной. Господину Мюллеру не надо знать о нашем разговоре. Это лишнее. Пока!
– До свидания.
Хадид прошел в комнату, приготовленную для него. Было уже поздно. Бандиту пришлось понервничать. Он устал. Ему был нужен отдых.
7 ноября
На следующий день российская авиабаза приняла сразу шесть самолетов «Ил-76». Спустя несколько часов на заранее оборудованные позиции встали современный зенитно-ракетный комплекс С-400 «Триумф» и другие системы ПВО.
Министерство обороны Российской Федерации уведомило все государства, входящие в разнообразные антитеррористические коалиции, о «закрытии» воздушного пространства Сирии, частично – Ирака и Турции. Этот решительный поступок, естественно, вызвал возмущение в НАТО и в государствах Персидского залива. Однако турецкие ВВС прекратили полеты в районах, прилегающих к границе с Сирией. Резко сократили количество вылетов американцы и французы, вынужденные согласовывать свои действия с Москвой.
Западные специалисты прекрасно знали возможности противовоздушной системы, развернутой в Сирии. В режиме автоматического поиска целей ей не нужна команда оператора, не требуется никаких расчетов, вводимых извне. Она срабатывает автоматически, как только не получит ответ «свой» на запрос системы опознавания. Технике совершенно все равно, что за самолет попал в зону ее действия – американский, французский или турецкий. Государства НАТО были оповещены, что система запрограммирована на уничтожение не только воздушных целей, но и тех аэродромов, с которых они поднялись.
На авиабазе срочно собрались на совещание полковник Грубанов, начальник штаба подполковник Королев, представитель флотилии российских кораблей в Средиземном море капитан первого ранга Городин, начальник разведки майор Суслов, полковник сирийской армии Ашир Баур. Вместе с ними сидели за рабочим столом и представители Верховного главнокомандующего, прибывшие из Москвы. Их было двое – полковник Викулов и командир особой группы специального назначения подполковник Шаханов.
Викулов попросил сделать подробный доклад по атаке российского бомбардировщика и событиям, последовавшим за этим предательским нападением, включая данные о поисково-спасательной операции, проводимой в районе падения самолета. Полковник Грубанов докладывал, используя всю информацию электронного и спутникового контроля, имевшуюся у него, а также видеозапись провокации, сделанную операторами боевиков и размещенную в Интернете.
Все слушали его внимательно.
Подполковник Шаханов делал записи в обычную записную книжку. Он терпеть не мог всякие электронные штуковины типа планшета.
Выслушав Грубанова, Викулов проговорил:
– Ситуация ясная. Турецкие «F-16» были подняты в воздух после того, как наши фронтовые бомбардировщики уничтожили нефтехранилище. Они ждали возвращения «Су-24». «F-16» могли атаковать оба бомбардировщика, которым нечем было защищаться, но ограничились одним. Следовательно, именно такая задача стояла перед турецкими летчиками. Самостоятельно на подобные действия они не решились бы, как и командир турецкого авиаполка. Время пролета «Су-24» над так называемым «аппендиксом» не давало возможности получить приказ на уничтожение российского самолета из Анкары. Значит, он был отдан заранее. Турки исполняли его, исходя из конкретной обстановки. Более того, совершенно очевидно, что провокация проводилась в тесном взаимодействии с боевыми отрядами ИГИЛ. Уж слишком вовремя и в нужном месте оказались операторы, снимавшие момент крушения. Вопрос: кто мог быть заказчиком данной провокации?
Поднялся майор Суслов, кивнул на сирийского полковника Баура и проговорил:
– По данным наших здешних коллег, ни США, ни другие страны НАТО, а также Катар, Саудовская Аравия, ОАЭ к данному инциденту прямого отношения не имеют. Я считаю, что турки пошли на такой безответственный шаг, исходя из собственных интересов в нефтяной контрабанде. Вполне возможно, что это решение было согласовано с ИГИЛ.
Полковник Викулов взглянул на командира боевой группы, который смотрел запись, сделанную террористами.
– Ты, Дима, увидел там что-то интересное? – спросил он.
– Владимир Юрьевич, на таких вот кадрах всегда можно увидеть много интересного, если, конечно, хорошо смотреть.
– Что заметил ты?
– Как радуются боевики на фоне падающего и горящего самолета. Они находятся на площадке, откуда удобно не только вести запись, но и руководить отрядами поиска. Это место выбрано явно не случайно.
– Что подтверждает взаимодействие ИГИЛ и турков.
– Не только. В кадры попало много лиц. Вряд ли это рядовые боевики. Но как пробить их? Вот о чем я думаю, Владимир Юрьевич. А выяснить надо быстро. Пока раненый пилот требует ухода и постоянного лечения, его не будут перевозить с места на место.
Шаханов повернулся к Суслову и спросил:
– Майор, вы можете указать на карте, где находится площадка, с которой велась съемка?
– Так точно!
– Будьте любезны.
– Это недалеко от селения Адин. Прошу внимания.
На панели высветилась карта района.
– Вот здесь. – Майор Суслов указал электронным маркером на нужную точку.
Шаханов попросил увеличить масштаб, взглянул на картинку и сказал:
– От Адина через ряд населенных пунктов идет дорога к Эр-Ракке. Что указал в отчете командир первой поисково-спасательной группы?
Начальник штаба доложил:
– После разгрома банды главарю и нескольким боевикам удалось вытащить майора Пестова к замаскированной стоянке машин. Там они взяли один пикап, остальную технику подорвали и пошли в сторону Адина. Преследование пришлось прекратить и отозвать вертолет огневой поддержки из-за наличия у боевиков переносных зенитно-ракетных комплексов. По данным разведки, их не много, всего несколько штук, но они есть.
Шаханов не обратил особого внимания на эти слова начальника штаба и заявил:
– Что дальше?
– А дальше, по данным, полученным с беспилотника, навстречу пикапу из Адина вышел другой автомобиль. Скорее всего, по пути была оказана медицинская помощь командиру экипажа.
– Так, боевики оказывали помощь пленнику по ходу движения, не дожидаясь доставки пилота в Адин. Это значит, что главарь банды, контролировавший поиск и захват наших летчиков, имел приказ взять их живыми. Со штурманом не получилось, и боевики сосредоточились на Пестове. Что происходило дальше, по данным объективного контроля?
– В дальнейшем из Адина другой автомобиль пошел в сторону Эр-Ракки. Но был ли в нем майор Пестов или нет, не установлено.
Шаханов посмотрел на начальника штаба и заявил:
– По-вашему выходит, что боевики оставили Пестова в Адине, который мы без проблем могли занять в течение нескольких часов, используя подразделения морской пехоты и вертолеты? Нет, подполковник, Пестова повезли в сторону Эр-Ракки.
– Почему, Дима, в сторону, а не в Эр-Ракку? – спросил полковник Викулов.
– Я не первый год воюю с такими ублюдками, как те, которые устроили беспредел здесь, в Сирии. Знаю, что их единое, объединенное командование всеми группировками – полная ерунда. Пусть террористические организации представляются миру как единое государство, но их разрывают внутренние противоречия. Здесь за главенство борются собственно сирийцы, иракцы, иранцы, турки, туркоманы и представители еще целого ряда племен, называющие себя самыми стойкими борцами за торжество истинной веры. Их объединяет финансирование Запада и некоторых арабских стран, включая Турцию. Еще, естественно, открытая контрабанда нефти. Хотя она нередко служит и причиной кровавых разборок. Мелкие группы террористов разобщены. У каждой из них есть свои интересы. Угроза, исходящая от них, весьма серьезна хотя бы потому, что она непредсказуема. Извините за лекцию. К чему я все это сказал, да? А к тому, что русский пилот нужен всем. Тот главарь боевиков, у которого он находится, имеет большое преимущество перед остальными. Летчика наверняка хотят заполучить турки, дабы передать нам и как-то сгладить крайне резкую реакцию Кремля, явно не ожидаемую в Анкаре. Его желают использовать контрабандисты, дабы попытаться договориться с нами о каких-либо зонах, которые не подвергались бы бомбардировкам. Нетрудно догадаться, что это районы нефтяных месторождений и те, через которые контрабандная нефть доставляется в Турцию и в порты. Пилот нужен и руководству так называемого ИГИЛ, чтобы попытаться шантажировать Россию, а затем, получив по всей морде, устроить показную казнь, как они делали неоднократно. Но наш летчик важен и для тех полевых командиров, которые не имеют достаточного влияния в террористических организациях. Эти духи спят и видят, как бы заполучить за него крупную сумму денег и свалить из Сирии. Поэтому у меня сложилось ощущение, что пилота захватил кто-то из полевых командиров, близких к руководству, но не имеющих решающего голоса в этом гадюшнике. Я хочу как можно быстрее пробить лиц, зафиксированных на видео, снятом при уничтожении самолета. Тогда мы сможем получить хоть какую-то зацепку.
Грубанов кивнул и проговорил:
– Только вот как пробить этих ублюдков? У нас базы по ИГИЛ нет. Да ее ни у кого не найдется. Известны лишь отдельные лица, спокойно сидящие в Эр-Рияде и Дохе и громко призывающие мусульман к борьбе с неверными.
– Возможно, я смогу помочь, – проговорил вдруг майор Суслов.
Офицеры посмотрели на начальника разведки.
Тот поднялся и пояснил:
– Есть у нас один перебежчик, помощник турецкого контрабандиста. Возможно, он кого-нибудь узнает.
– Где он?
– Пока здесь, на базе.
– Так давай его сюда, майор! – воскликнул полковник Викулов.
