Глава 3
В 11.20 у ворот усадьбы Дулаима остановился пикап «Тойота». Створки открылись, машина въехала в небольшой внутренний двор и встала рядом с автомобилем Хадида. Из пикапа вышел довольно молодой человек с короткой бородкой, в черном костюме, с кейсом в руке.
К нему подошел Дулаим:
– Салам аллейкум, господин Сучак, рад видеть вас в своем доме.
– Ва аллейкум, Белал.
– Проходите, уважаемый. Господин Хадид ждет вас в большой комнате.
По традиции приезжий снял обувь перед входом в дом, повернулся, подал знак водителю оставаться на месте и открыл двери. Он уже бывал здесь, знал расположение комнат и зашел в ту, где находился Хадид.
Полевой командир развел руками:
– Адиб, дорогой, рад видеть тебя.
– Я тоже рад, Амир.
Мужчины обнялись, присели за столик.
Азима принесла чай и сладости.
– Устал с дороги? – спросил Хадид.
– Мы, туркоманы, народ выносливый, привыкший ко всем сложностям жизни. – Сучак взял пиалу, сделал несколько глотков чая, после чего поинтересовался: – Что за дело у тебя ко мне, Амир?
– Серьезное дело, Адиб.
Туркмен рассмеялся и заявил:
– Если ты заставил меня ехать почти четыреста километров, то понятно, что серьезное.
– Скажи мне, Адиб, у тебя найдется отряд в пятьдесят человек для выполнения секретного и сложного задания?
– Конечно, у меня есть несколько сильных отрядов. Оружия и боеприпасов хватает. Слава Всевышнему, турки снабжают нас хорошо.
– Хоп. Отряд найдешь. А есть ли у тебя люди, хорошо знающие район Адина?
– Ты имеешь в виду территорию, которую считают своей и Сирия, и Турция? Тот самый выступ?
– Да.
– У меня большинство людей оттуда. Извини, Амир, а чем это тебя так заинтересовал этот глухой район? Там нет ни нефти, ни чего-то еще. Только лагерь подготовки наемников, прибывших из России и стран бывшего СССР. Но он небольшой. В основном же там только горы, плато и лес.
– Отвечу. Возможно, скоро мне понадобятся там твои отряды и проводники. Не исключено, что им придется работать в разных населенных пунктах.
– Хорошо, я предоставлю тебе отряды. Но должен знать, что моим воинам предстоит делать в этом районе.
– Сейчас могу сказать только предположительно.
– Пусть так.
– Речь о поиске и захвате одного или двух русских летчиков.
– Вот как? – удивился Сучак. – У тебя появились системы ПВО, способные сбить русский самолет на высоте шесть тысяч метров и больше?
– Нет! К сожалению, у всех, кто воюет за торжество истинной справедливости, есть только переносные зенитно-ракетные комплексы. Они до таких высот не дотягивают.
– Так каким образом летчики окажутся в горах?
– Давай пока не будем обсуждать этот вопрос.
– Ладно. Каковы условия передачи тебе моих людей?
– Ты не совсем правильно понял меня. Лично мне передавать ничего не надо. Это тебе следует уже в ближайшее время по моей команде выслать в названный район отряды с проводниками. Пусть у них будет один командир, который станет поддерживать связь со мной посредством спутниковой станции. Как только я определюсь с ситуацией, сразу поставлю ему конкретную задачу. У этого командира отрядов должны быть несколько операторов с профессиональными камерами, лучше съемочная группа. Если все сложится так, как я планирую, то она снимет сенсационное видео. Отряды должны иметь пулеметы, снайперские винтовки дальнего боя, обязательно внедорожники или пикапы повышенной проходимости.
Сучак бросил на Хадида быстрый взгляд и заявил:
– Не знаю как именно, но ты задумал сбить русский самолет. Что ж. Это твое дело. Сколько я получу за работу?
– Сам назови сумму.
– Отряды придется снимать с фронта, привлекать проводников, знающих местность, операторов, транспорт. Выходит не менее десяти тысяч долларов в сутки, начиная с сегодняшнего дня.
– Я даю тебе пятнадцать тысяч в сутки. Но тогда ты уже сегодня должен отправить отряд в район Адина.
– Ближе к рассвету он будет у селения, в лагере подготовки наемников. Или мои бойцы не должны рисоваться там?
– Лучше, Адиб, если они встанут отдельным лагерем. – Хадид развернул карту, указал на небольшое плато, окруженное лесом, расположенное в двух километрах южнее перевала Армак, недалеко от селения Абан. – Вот здесь. Естественно, воинам следует хорошо замаскироваться в лесу, чтобы не попасть в поле зрения русских беспилотников и спутников.
– Русские не наносят удары по нам. – Сучак усмехнулся и продолжил: – Мы же умеренная оппозиция, не связанная с террористами из ИГИЛ. Так нас представляют в НАТО.
– Это пока и касается территории компактного проживания вашего народа. Еще причина в том, что, воюя с сирийской правительственной армией, вы не достигли каких-либо существенных результатов. Не в обиду, Адиб, но туркоманы не представляют угрозы для Асада. При этом в Эр-Ракке очень высоко ценят союз с вами.
– Я не обижаюсь, Амир. Наши отряды и не стремятся завладеть территориями, контролируемыми Дамаском. Наша стратегическая задача – удержать то, что принадлежит нам, отвлечь на себя силы правительственной армии, одновременно с обеспечением проходов через границу с Турцией. Все эти задачи согласованы с руководством ИГИЛ.
Хадид рассмеялся.
– Ты кому об этом говоришь, Адиб? Мне, входящему в это самое руководство?
– Знаешь, Амир, мне кажется, что в Эр-Ракке не знают о твоих планах насчет русского самолета. Но это меня и не касается. Тебе нужны отряды, ты готов платить, значит, они будут в твоем распоряжении.
– Я должен знать позывной командира.
– Для общения по спутнику?
– Я не хочу, чтобы еще кто-то кроме тебя знал обо мне, поэтому предлагаю общаться через позывные даже по закодированному спутниковому каналу.
– Хоп. Мой номер тебе известен. Наберешь его, а затем на тебя выйдет полевой командир.
– Хорошо.
– Я дам тебе самого опытного человека, подберу хороших воинов, операторов и видеотехнику, предоставлю все, что тебе нужно.
– Прекрасно. А тебе, естественно, нужен аванс?
– Как хорошо, что мы понимаем друг друга без лишних слов.
– Сколько?
– Так, за неделю. Это значит сто пять тысяч. Ладно, сойдемся на ста.
– Деньги на счет или?..
Сучак вновь усмехнулся и ответил:
– Или, дорогой Амир.
– Понятно. Минуту. – Хадид хлопнул в ладони и приказал женщине, которая появилась тут же: – Позови мужа! Срочно!
Женщина, закутанная в черные одежды, кивнула, поклонилась и удалилась.
Почти тут же возник Дулаим.
– Слушаю, господин!
– Открой сейф, достань сто тысяч долларов и дай их мне!
– Сию минуту.
Хадид мог и сам взять нужную сумму из сейфа, который стоял в углу этой же комнаты. Но он хозяин, господин. Зачем ему делать то, что можно поручить слуге?
Дулаим открыл сейф, достал десять пачек стодолларовых купюр, положил их на столик и вышел из комнаты.
– Забирай, – кивнув на деньги, сказал Хадид. – Жди сеанса связи. Да, к тебе перед акцией подъедет Дулаим.
– Хорошо. Я не спрашиваю зачем. Это не мое дело.
– Правильно. Постарайся, чтобы, кроме тебя, среди туркоманов никто не знал, кто и для чего нанял отряд.
– Ты забыл командира отряда. Он ведь получит от тебя задание.
– Когда узнает он, это уже будет не столь важно.
– Хоп! Договорились.
– Отдохнешь перед дорогой?
– Нет, поеду. Деньги надо отрабатывать.
– Верные слова говоришь, Адиб. С тобой приятно работать.
– С тобой тоже. – Туркменский полевой командир поднялся. – Благодарю за прием. До свидания, Амир.
– Я провожу.
– Не стоит.
– Тогда до встречи. Да хранит Всевышний тебя и твоих воинов.
Сучак вышел из дома. Вскоре его «Тойота» запылила по дороге, ведущей к небольшому городку, расположенному на сирийско-турецкой границе.
Элмаз ехал в Эр-Ракку. По пути он вызвал на связь своего второго помощника, находившегося в Сирии, и приказал ему быть в готовности к вечеру принять колонну наливников в месте, которое будет уточнено в течение дня.
Элмаз и Саглам оставили внедорожник во дворе одноэтажного дома, стоявшего на окраине Эр-Ракки, и прошли внутрь. Там было уютно, прохладно.
Отсутствовали женщины, но после ночи, бурно проведенной в доме Дулаима, турок и смотреть на них не хотел. У него до сих пор стояла перед глазами Кифа, молившая о пощаде, растерзанная, окровавленная. Он не испытывал к ней жалости, ненавидел ее за то, что она оказалась слабой.
В принципе, приготовить чай или на скорую руку пожарить мясо мог и помощник Саглам. Другой вариант – съездить на рынок и купить там уже готовое мясо с пряностями. Саглам предпочел так и сделать и уехал.
Оставшись один, Элмаз привел в рабочее состояние спутниковую станцию, набрал номер.
Ему тут же ответил молодой мужской голос:
– Салам аллейкум, хозяин!
– Ва аллейкум.
Элмаз вышел на связь со своим человеком в Турции Илкером Эрденом. Тот со вчерашнего дня ожидал переправки автоцистерн на турецком пограничном переходе в селении Мараткала.
– Ты в курсе, что произошло у Джарова?
– Слышал, что русская авиация вроде как накрыла там колонну автоцистерн.
– Наших цистерн, Илкер! Нашу колонну!
– Но как это могло произойти? – воскликнул Эрден. – Здесь говорят, что колонну бомбил один русский «Су-24». Он мог уничтожить часть, половину ее, но чтобы всю?..
– Идиот Чаглар перед началом движения собрал все восемьдесят машин на стоянке. Поэтому русскому бомбардировщику не составило никакого труда разгромить колонну.
– Но почему Адом поступил так? Ведь он имеет немалый опыт в таких делах, переправил к нам не один караван.
– Чаглар допустил непростительную ошибку. Уверен, он уже искупил ее.
– Извините, хозяин, но каким образом?
– Что каким образом? Искупил вину? Своей смертью, Илкер. Я приказал ему застрелиться там, у горящей нефти и изуродованных машин.
– Вы уверены, что Чаглар сделал это?
– А разве у него имелся выбор? Он прекрасно знал, что если не подчинится, то вся его семья будет уничтожена.
– Не знаю…
– А тебе и не надо ничего знать! – раздраженно воскликнул Элмаз.
– Извините, господин.
– Слушай меня.
– Да?..
– Сабах сегодня должен принять новый караван и в ночь подвести его к Мараткале. Тебе надо встретить машины и проводить дальше. Если возникнут проблемы с пограничниками, реши их.
– Какие проблемы, господин Элмаз? У нас все давно договорено, хорошо заплачено кому надо.
– Все же ты отвечаешь за беспрепятственное прохождение колонны через границу.
– Понял.
– Сабах доведет колонну до терминала, разгрузится и вернется обратно.
– Извините, он об этом знает?
– Знает. Тебе же после прохождения колонной погранпоста ждать меня.
– Еще раз извините, господин, но русская авиация летает и ночью. А если вдруг и эта колонна подвергнется воздушной атаке?
Элмаз сорвался и завопил:
– Тогда я расстреляю всех вас, своими собственными руками убью.
– Но мы-то здесь при чем?
Турок понял, что погорячился, не без труда, но взял себя в руки.
– Ладно, Илкер, забудь. Ты ни при чем в любом случае.
– Я все сделаю как надо, господин, не беспокойтесь.
– Постараюсь не беспокоиться, Илкер. Все! До связи! – Торговец нефтью бросил трубку в кейс и закрыл его.
Приехал Саглам, привез хлеб, сыр, похожий на брынзу, пластиковый контейнер с мясом, щедро сдобренным пряностями. Он приготовил чай и накрыл стол в большой комнате.
Турецкий контрабандист с помощником быстро пообедали, потом Саглам спросил:
– Мне сопровождать вас в Турцию, господин?
Он был уверен, что Элмаз даст удовлетворительный ответ, но вдруг услышал:
– Нет, Каплан. Ты довезешь меня до пограничного перехода и поедешь в Джаров…
– Но зачем, господин?
Элмаз поморщился:
– Не надо перебивать меня! Неужели это так трудно запомнить?
– Извините.
– Ты знаешь, какой приказ получил Чаглар. Не сомневаюсь, что он покончил с собой, но проверить не мешает. Приедешь туда, поговоришь с людьми, найдешь подтверждение его гибели.
– Но если он сгорел?
Элмаз подумал и проговорил:
– Главное, чтобы он не смалодушничал.
– Так вы все же допускаете, что Чаглар мог ослушаться вас?
– Ты задаешь лишние вопросы. По Джарову все понял?
– Да, господин.
– Вот и хорошо. После Джарова возвращаешься в Турцию.
– Да, господин.
– А сейчас отдых.
– Да, господин.
Элмаз прошел в отдельную спальную комнату, где сразу же уснул.
Поднялся он в 16.20. Вернее, его разбудил помощник.
Элмаз оторвался от подушки и недовольно спросил:
– Что случилось, Саглам? В городе объявлена воздушная тревога?
– Нет, русские сегодня не бомбили окрестности.
– И на том спасибо. Так чего тогда поднял?
– Сабах выходил на связь.
– Что у него?
– Колонна формируется. Восемьдесят машин. В восемь вечера Сабах планирует начало марша к Мараткале.
– Это значит, что около двадцати трех часов колонна прибудет на пограничный пост?
– Где-то так. Если вы желаете сами убедиться в том, прошел караван или нет, то нам надо выезжать немедленно.
– Хоп. Станция в рабочем состоянии?
– Так точно, господин.
– Сам-то отдохнул?
– Я ночью выспался.
– Хочешь сказать, что не слышал криков девки?
– Сначала слышал, потом уснул. Когда я хочу спать, мне ничего не может помешать.
– Счастливый человек. Ужин?..
– У нас есть что перекусить, а основательно покушать вы можете и по дороге, и в той же Мараткале.
– Приготовь чай и еще что-нибудь.
Элмаз прошел в большую комнату, набрал номер на спутниковой станции:
– Илкер?
– Да, господин?
– Колонна в двадцать три часа должна быть на таможенном переходе. Я подъеду к полуночи.
– Вас понял. Все сделаю.
– До встречи, Илкер. – Чуть подумав, турок набрал номер Хадида.
– Слушаю, – ответил тот.
– Это Дениз.
– Я узнал.
– С оплатой все в порядке?
– Как и с новой колонной. Ты сдержал слово, я тоже. Так и надо работать. Но сейчас куда важнее, чтобы ты решил вопрос, который мы обсуждали в Эль-Хале.
– Я помню. Ночью перейду границу, завтра буду дома и сразу же попытаюсь связаться с Метином.
– Да поможет тебе Всевышний.
– Пустые машины мои люди завтра же отправят обратно.
– Хорошо. Мне заправлять их?
– Конечно. Поток нефти только тогда приносит доход, когда он постоянен.
– Конечно, друг мой. Ты свое дело сделай!
– У меня все!
– Удачи, до связи!
Элмаз отключил связь и проговорил:
– Другом называет, а сам с удовольствием пристрелил бы, не заплати я ему. От таких друзей надо держаться подальше. Без них сейчас нельзя, но вскоре придет время покинуть тот поезд, в который он сел. Из него выход только на один перрон, название которому – кладбище. Если… но не об этом сейчас надо думать.
Турки перекусили, выехали из Эр-Ракки и взяли курс на север.
Напрасно Элмаз был уверен в том, что Чаглар беспрекословно выполнит его приказ. Он не был виноват в разгроме нефтяного каравана, не собирался умирать по прихоти босса, но не мог и открыто уйти с места происшествия.
К пожарищу подъехали боевики из различных организаций. Его видели.
Особенно хорошо знал Чаглара Фахад Абуди, местный контрабандист, член одной из банд ИГИЛ. Он владел стоянками транспорта у дороги и строго следил за тем, чтобы за каждую машину своевременно вносилась плата. Чаглар тоже не раз приносил ему деньги, поэтому не удивительно, что этот хитрый, продажный тип запомнил его.
Открыто уйти означало подвергнуть смертельной опасности семью. Элмаз сдержит слово и убьет всех. Но Чаглар после разговора с ним решил, как будет действовать.
Он ждал у горящих автоцистерн появления Абуди.
Тот приехал быстро, сразу увидел Чаглара и воскликнул:
– Проклятые русские! Теперь здесь никто не будет оставлять машины.
– Нашел о чем думать, Фахад.
– Это мои деньги.
– Ты потерял деньги, а я – жизнь.
Абуди взглянул на турка:
– Что значит – потерял жизнь? Вижу, ты здоров и невредим.
– Всю вину за разгром колонны мой начальник возложил на меня. Он вынес мне смертный приговор, исполнить который должен я сам.
– Но ты при чем, если бомбили колонну русские?
– Моя вина… впрочем, Фахад, это уже не важно.
– Ты намерен застрелиться?
– У меня нет другого выхода.
– Могу помочь, раз так уж сложилось.
– Не надо. У меня хватит сил сделать это. – Чаглар достал из кобуры пистолет, подошел к горящей луже нефти и встал возле нее так, чтобы Абуди едва мог видеть его из-за дыма.
Прозвучал выстрел, Чаглар упал.
– Да упокойся твоя душа, несчастный, – проговорил Абуди и побежал осмотреть стоянку, вернее сказать, то, что от нее осталось.
Чаглар выстрелил в горящую нефть, упал на землю, убедился в том, что Абуди ушел, отполз в сторону, поднялся и смешался с толпой. Вскоре он вышел из нее и направился в селение. Там Чаглар за несколько долларов нанял частника, владельца старенького «Форда». Тот довез его до селения, находившегося на так называемой нейтральной территории. Отряды ИГИЛ под бомбардировками российской авиации уже ушли оттуда, сирийские войска, измотанные боями, еще не появились.
Из селения он пошел на восток и к вечеру оказался на позициях курдского ополчения.
Турка остановил пост охранения:
– Стоять! Поднять руки!
Чаглар подчинился.
– Расстегни куртку!
Турок расстегнул.
– Повернись! – Старший поста убедился в том, что этот тип не имел оружия и пояса шахида, потом приказал: – Теперь медленно вперед!
Чаглар подошел к позиции, представляющей собой долговременную огневую точку с ходами сообщения и блиндажами.
– Прыгай в траншею.
Чаглар сделал это и тут же оказался в руках рослого курда.
Тот быстро обыскал его, забрал паспорт и заявил:
– Ты смотри, гражданин Турции! И что тебе здесь надо?
– Я вынужден был бежать от своего хозяина, – ответил Чаглар.
– Почему?
– Я хотел бы поговорить с вашим командиром.
– Успеешь. Впрочем, здесь я командир. Так что вам тут надо, господин… – Курд бросил взгляд в паспорт. – Адом Чаглар?
– Я ищу пристанище.
– Вот как? Чем же ты провинился перед хозяином?
– Я бы хотел на этот счет переговорить с вашим командиром.
Курд повернулся в сторону блиндажа:
– Миро!
Из убежища появился мужчина постарше, с автоматом.
– Что у тебя, Авал?
– Да вот перебежчик, турок.
– Какого черта?
– Желает говорить с начальством.
– А больше он ничего не желает? Зачем пропустили? Пристрелили бы к чертовой матери эту собаку на подступах, и все дела.
– Так это недолго исправить.
Чаглар понял, что он у курдов, которые жутко не любили турок, и взмолился:
– Господа, прошу выслушать меня. Я не воевал ни против вас, ни против правительственной армии, был всего лишь помощником торговца.
– Ладно, заходи в блиндаж, – заявил начальник поста Миро Хамид. – Авал, передай мне документы этого типа турка и продолжай наблюдение, да будь повнимательнее. От турок можно ждать любой пакости. Перебежчик может оказаться не один. На любую провокацию – огонь на поражение.
– Я понял тебя, Миро.
В блиндаже начальник поста охранения сел на походный стул, перевернул карту, лежащую на столе, осмотрел перебежчика, раскрыл его паспорт.
– Значит, Адом Чаглар? Торговец?
– Помощник торговца. Был.
– В паспорте нет отметки пограничников, почему?
– Вы же знаете, как турецкие пограничники несут службу, а сирийских практически нет.
– Из этого следует, что ты проник на территорию Сирии незаконно, так?
– Я готов был представить документы, но кому? Не навязываться же пограничникам. Им нет дела до тех, кто переходит границу. Зачем самому набиваться на проверку?
– А торгуете чем? Нефтью? Рабами? Оружием? Наркотой? Или всем понемногу?
– Нет, господин, только нефтью.
– Контрабанда нефти. Замечательно. Заметь, турок, нашей. А это грабеж. По законам военного времени, а именно такие сейчас действуют в Сирии, наказание одно – расстрел.
– Нет, господин… извините, не знаю, как вас называть.
– Не надо меня никак называть. Говори, почему оказался здесь?
– Я уже сказал, что бежал от хозяина.
– Подробней!
Чаглар рассказал о своих злоключениях.
Выслушав его, курд рассмеялся и заявил:
– Вот как всадили вам русские! За один налет уничтожили сразу восемьдесят машин. Молодцы. Американцы такого не делали, да, Чаглар?
– Не делали.
– А почему? Потому что Турция и США развязали эту войну. Вы, турки, возомнили себя Османской империей и решили, что можете делать все что захотите под прикрытием заокеанских хозяев. Вы и ИГИЛ создали, хотите разгромить Сирию, грабить ее точно так же, как Ливию и Ирак.
– Я не занимаюсь политикой, – проговорил Чаглар.
– Да, твое дело – грабеж. Так кто, говоришь, твой хозяин?
– Дениз Элмаз.
– Где он сейчас?
– Наверное, уже в Турции, но, возможно, еще в Ракке.
– Что же мне с тобой делать? Турки уничтожили семью моего брата, которая не успела уехать из вашей страны. В ночь перед отъездом какая-то банда нагрянула в дом и всех вырезала. Негодяи забрали все ценное и спокойно ушли. С того момента вы все для меня враги. А что с ними делают, турок?
– Не надо, господин. Я мирный человек, никого не убивал, не грабил. Если Элмаз узнает, что я жив, то моя семья будет вырезана точно так же.
– Что вы за люди? Хотя вас нельзя так называть. Сейчас свяжусь со своим командованием, как оно решит, так и будет.
– Вы только скажите. Я могу быть полезен русским.
– Чем же?
– Я знаю, какими путями караваны с нефтью идут в Турцию.
Курд опять рассмеялся и спросил:
– Ты думаешь, русские этого не знают?
– Знают, конечно, но не все. Они не в курсе насчет нефтепровода, который считается поврежденным, но работает, качает нефть из хранилища, тоже, кстати, секретного, расположенного у Тайла.
– Да? И куда идет нефть по этим трубам? Напрямую в Турцию?
– Нет, нефтепровод выходит к одному из портов, контролируемых ИГ. К какому именно, точно сказать не могу, но где он берет начало, знаю точно.
Курд хмыкнул, включил радиостанцию, стоявшую на столике сбоку от него:
– Хасан! Это Миро!
– Да?
– У меня здесь турок объявился.
Станция была приведена в режим громкой связи, и Чаглар мог все слышать.
– Военный?
– Нет. Торговец, контрабандист.
– Так пристрели его. Зачем он нам?
– Не все так просто, Хасан. Этот турок знает много интересного. Его сведения пригодились бы русским.
– Вот как? Турок решил переметнуться к нам, чтобы сдать интересные данные русским? А тебе не кажется, Миро, что все это попахивает провокацией? Турок может дезинформировать русских. Слишком уж много беспокойства их летчики доставляют всякому отродью, заполонившему эту страну.
– Его данные легко можно проверить. Считаю, следует передать турка разведке армии, а та уж пусть решает, что с ним делать.
– Хорошо, согласен. В ноль тридцать подойдет машина с водой и небольшим усилением. На нашем направлении боевики вновь начали проявлять активность, так что подмога тебе не помешает. С этой машиной отправь ко мне турка.
– Понял. Сделаю. Насчет усиления. Нам бы пару пулеметов «ПК», а лучше один «ДШК».
– Я посмотрю, что можно сделать, пришлю оружие, которое прибыло из России.
– Понял, выполняю.
– До связи, Миро!
– До связи, Хасан! – Начальник поста отключил гарнитуру, перевел станцию в обычный режим ожидания.
Чаглар облегченно вздохнул:
– Слава Всевышнему!
– Рано радуешься, турок. Твоя информация будет проверена. Если ты, спасая шкуру, соврал…
– Я сказал правду.
Курд повысил голос:
– А вот перебивать меня, турок, не надо. Это может отразиться на твоем здоровье.
– Извините.
– Привык выслуживать перед хозяином?
– Без этого никак.
– Семья-то большая?
– Жена, двое детей, мать. Брат и сестра живут отдельно.
– А мать с тобой?
– С моей семьей. Я младший, должен жить в доме родителей. Отец умер, жена ухаживает за моей матерью.
– Почему подался в контрабандисты? В Турции достаточно приличной работы.
– У нас в провинции нормальной работы нет. Переехать мы не могли. Так что пришлось мне наниматься к торговцу.
– Я сейчас слезами зальюсь, до того мне тебя жалко. – Начальник поста усмехнулся и вдруг рявкнул: – Руки на стол!
– Что? – не понял Чаглар.
– Руки на стол, тупица! – крикнул курд.
Чаглар протянул руки, и тут же на его запястьях защелкнулись наручники.
– А теперь посмотри вправо.
Там находилась низкая дверь.
– Видишь?
– Дверь.
– Правильно, за ней каморка. Она небольшая, но ты в ней уместишься. Правда, только сидя, но ничего. Для тебя и это роскошь. Там будешь ждать прихода машины.
– Мне бы воды.
– Нет воды. Сами ждем. Но если из арыка, то без проблем.
– Нет, не надо из арыка.
– Тогда в каморку, и чтобы я не слышал даже писка оттуда.
Чаглар с трудом уместился в крохотной комнатушке.
Начальник поста закрыл дверь на засов и посмотрел на часы. До подхода машины оставалось еще полтора часа. Он решил пройти к наблюдателю, проверить несение службы, заодно и смену провести.
Подержанный, еще советский «ЗИЛ-131» прибыл на позиции курдов с опозданием. В пути полетел ремень, пришлось менять. В час двадцать автомобиль остановился в низине за постом охранения.
Миро подошел к машине. Шесть бойцов усиления снимали с кузова бачки с водой.
Старший машины пожал руку начальнику поста:
– Принимай, Миро, людей и воду.
– Очень кстати, Хуран. А как насчет оружия? Хасан обещал подкинуть пулеметы.
– Привезли два «ПК». К каждому две коробки с лентами по сто патронов.
– Нам бы сюда «ДШК».
– Увы, брат, русские прислали в штаб два крупнокалиберных пулемета, но Хасан решил их пока оставить на основном рубеже.
– Может, он и прав.
– Что за турок объявился у тебя? – поинтересовался старший машины.
Начальник поста пожал плечами:
– Кто его знает, Хуран? Он говорит, что работал на торговца нефтью. Собрал колонну наливников у Джарова, а тут русский «Су-24» и положил на стоянку бомбы. Все разнес к чертовой матери одним ударом.
– Да, я слышал об этом. А чего турок собрал все машины в одном месте?
– Колонну хотел выстроить, собирался двигать к границе.
– Хорошо выстроил. – Старший машины ухмыльнулся. – Подставил их под русский самолет.
– Хозяин за это приговорил его к смерти, приказал застрелиться прямо там, у горящих машин, обещал в случае неповиновения вырезать всю семью. Турок, не будь дурак, имитировал самоубийство да в суматохе ушел от Джарова.
– А к нам по ошибке попал? Заблудился?
– Нет, говорит, что специально шел. Сказал, что знает о каком-то тайном нефтепроводе и крупном подземном хранилище у Тайла.
– Врет!
– Кто знает, может, и не врет. Хасан приказал передать его в штаб.
– Ты забирай людей, оружие, воду и давай сюда этого турка. Отвезу к командиру. Он о нем особо говорил. Мне надо доставить его живым и невредимым.
– Да, Хуран. Жди!
Начальник поста увел прибывших бойцов, которые тащили бидоны с водой, пулеметы и коробки с патронами. Он вернулся с турком, руки которого теперь были скованы за спиной. В руке Миро держал моток веревки.
– Вот наш гость, Хуран.
– Таких гостей у ворот стрелять надо. Их нельзя пускать в дом.
– Согласен, но, возможно, он действительно будет нужен русским.
– Если только им. Нам он со своим нефтепроводом и хранилищем ни к чему. – Он подошел к турку: – Кто такой?
– Адом Чаглар.
– А чего кривишься?
– Ноги и руки затекли, спина болит.
– Я его в каморке держал, – пояснил Миро.
– Правильно. А веревки зачем?
– А если с кузова спрыгнет?
– И что? Спрыгнет, получит пулю.
– А если уйдет?
– Куда, Миро? Здесь повсюду наши. Наручников хватит.
– Дело твое.
– Бумагу приема-передачи писать будем?
Курды рассмеялись.
– И печатью заверим, – сказал начальник поста. – Вот только за ней далеко идти. В Эр-Ракку.
– Ладно. – Старший машины взглянул на бывшего помощника Элмаза и приказал: – Быстро в кузов! Сидеть у кабины, чтобы из нее видно было. Попытаешься бежать, я сначала ноги тебе прострелю, потом руки, живот. Когда от боли хрипеть начнешь, пожалею, пущу пулю в твой бестолковый череп. Понял?
– Да, господин. Понял. Но мне некуда бежать. Я сам к вам пришел.
– Заткнись и делай то, что сказано.
– Боюсь, с наручниками я не смогу подняться в кузов.
– Мухтир! – крикнул водителю старший машины.
Тот открыл дверку кабины.
– Да, Хуран?
– Помоги турку забраться в кузов.
– Сам не может?
– У него руки за спиной.
– Да, сейчас. – Водитель вышел из машины.
– Вперед его, Мухтир, к кабине, между бочек.
– Понял. – Шофер открыл задний борт, затолкал в кузов Чаглара и приказал: – Двигай вперед, шакал, и сиди тихо. Ты же знаешь, как сильно мы вас любим. Аж до смерти.
– Да-да, конечно, спасибо.
– Он еще благодарит, собака. – Водитель закрыл борт и сел в кабину.
Хуран протянул руку начальнику поста:
– Давай, Миро, удачи тебе здесь! Я поехал. Встретимся, если доживем.
– Доживем.
Курды разошлись.
Миро направился на пост, распределять прибывшее усиление, Хуран сел в машину. «ЗИЛ» взревел двигателем, развернулся и пошел на север.
Элмаз задержался на дороге к границе. Причиной стал российский самолет. На дороге было много машин, в том числе и автоцистерн.
После уничтожения крупных колонн русские изменили тактику. Теперь они высылали свои «сушки» на свободную охоту. Контрабандистам пришлось передвигаться мелкими группами. Даже десять машин вместе посылать было небезопасно.
Российский «Су-25» появился неожиданно, на огромной скорости. Он резко снизился, прошел над дорогой и взмыл, оглушив всех грохотом преодоления звукового барьера. Водители машин в панике начали съезжать с дороги, пытаясь отойти от нее на безопасное расстояние.
В итоге произошло несколько аварий. Одну цистерну развернуло так, что она полностью перекрыла трассу.
Элмаз приказал Сагламу:
– Уходи в поле, Каплан.
Саглам резко затормозил, но увернуться от столкновения с соседней машиной не сумел. Хорошо еще руль вывернул и резкого удара не последовало. Раздался скрежет метала. «Ниссан» слетел в кювет, сильно накренился, устоял, но две правые покрышки слетели с дисков.
Элмаз выпрыгнул из машины и упал в ближайшую яму. Саглам последовал было примеру начальника, но на краю канавы остановился, задрал голову и прислушался.
– Ложись! – крикнул Элмаз. – Русский самолет появится так неожиданно, что ты и опомниться не успеешь.
– Нет, господин. Я уже бывал под бомбардировками. Шум самолета, когда он заходит для удара, слышен издали. Летчик же сбрасывает скорость, чтобы бомбы или ракеты летели в цели, а не в поле. Сейчас ничего не слышно. Русский летчик просто взял на испуг. Это ему удалось, кругом полнейшая неразбериха. Машин пять-шесть столкнулись, да еще автоцистерна перекрыла дорогу.
Элмаз подумал, что его помощник может расценить меры предосторожности как проявление трусости, хотя на самом деле так оно и было, поднялся и заявил:
– Да, ты прав. Русский летчик не хотел атаковать. Или у него не было чем бомбить, уже, собака, где-то все истратил. Но что ты пялишься в небо? У нас вышли из строя два колеса, а ты ерундой занимаешься. Меняй покрышки.
– Это не так просто, господин. Запаски у нас есть, как раз две, но внедорожник сел балкой на валун. Нужна крупная опора для домкрата, иначе он просто уйдет в песок.
– Ты предлагаешь, чтобы я нашел тебе такую опору? – повысил голос турок, пришедший в себя.
– Нет, конечно. На трассе много людей, машин. Я пойду и попрошу помощи. Но надо заплатить.
– С каких это пор за помощь платят?
– У людей свои проблемы с машинами, зачем им наши нужны?
– Этого хватит? – Элмаз протянул Сагламу стодолларовую купюру.
– Можно и меньше, – ответил водитель и помощник.
– У меня нет купюр меньшего достоинства.
– У людей вряд ли будет сдача.
– Ты занимайся делом, не считай чужие деньги.
– Хорошо.
Саглам ушел. Элмаз проверил целостность чемодана со спутниковой станцией. С ним было все в порядке. Контрабандист отошел от машины, сел на камень, достал пачку сигарет, закурил.
Помощник привел двух сирийцев, тащивших довольно тяжелую металлическую плиту, неизвестно откуда взявшуюся, и они тут же приступили к работе. Она заняла полчаса.
Саглам расплатился и доложил:
– Господин, машина готова.
На самой трассе пробка тоже немного рассосалась. Людям удалось стащить с дороги автоцистерну и освободить одну полосу. Регулировщиков, понятное дело, здесь не было и в помине. Машины отчаянно сигналили, пробиваясь по этой полосе в обоих направлениях. Дело шло с трудом, с задержкой, скандалом, с помощью кулаков и бряцаньем автоматов.
Элмаз быстро оценил обстановку и заявил:
– Пойдем по дороге, еще пару часов потеряем, если не поймаем пулю каких-нибудь придурков. Включи навигатор.
– А что от него толку? Здесь он покажет только эту дорогу.
– Ты включи!
Помощник подчинился и оказался прав. На навигаторе была обозначена лишь одна дорога, на которой образовалась пробка.
Элмаз достал ночной прицел. Он иногда брал его с собой. Ведь ему приходилось работать в незнакомой местности и ночью, как сейчас. Часы показывали уже без четверти двенадцать.
Элмаз прильнул к окуляру, осмотрелся, протянул руку вправо и заявил:
– Смотри туда, Каплан.
– Смотрю.
– Грунтовую дорогу видишь?
– Нет.
– Черт, по ней как раз пошла машина.
– Да, вижу ее.
– Давай за ней!
– Как бы не потерять еще пару колес. У нас их менять нечем.
– А ты аккуратно. Включи ближний свет и потихоньку езжай прямо. Я буду вести тебя.
– Хоп. Поехали.
Саглам аккуратно вывел машину на грунтовку. Ни на навигаторе, ни на карте, которую достал Элмаз, ее не было. Впереди мерцали габаритные огни машины.
Поначалу «Ниссан» отклонился от трассы, затем пошел параллельно ей и примерно в километре выехал к развилке. Одна грунтовка продолжала уходить на восток, вторая же, едва приметная, сворачивала обратно к основной дороге. На ней виднелись габаритные огни машины, идущей впереди.
– Кажется, мы попали на объездную дорогу, – проговорил Саглам.
– Радуйся, что не пришлось идти к трассе по плато.
– Интересно, откуда она здесь взялась.
– Трасса? – с усмешкой спросил Элмаз.
– Объездная дорога, – не оценив шутку, серьезно ответил водитель.
– Догадаться не можешь?
– Нет.
– Когда трассу ремонтируют, что еще делают?
– Ага, понял, делают объезд.
– Наконец-то дошло. На него мы, к счастью, и попали.
«Ниссан» подошел к турецкому селению Мараткала в 2.12. Погранпост был виден издалека, весь в огнях от ламп и прожекторов.
– Вот, вроде наконец-то подъезжаем к цивилизации, – проговорил Элмаз.
«Ниссан» въехал на площадку контроля. У будки с закрытым окном стояли пограничники и таможенники.
Один из них взглянул на машину и лениво осведомился:
– Кто такие?
– Турки.
– Документы в порядке?
– Само собой, – ответил Саглам. – Можете проверить.
– Оружие, наркоту не везете?
– Я же сказал, можете проверить.
– Проезжайте!
Ни пограничнику, ни таможеннику не было никакого дела до внедорожника. Другое дело – автоцистерны, фуры. С них можно хорошо поиметь. За контрабанду надо платить. Сумма напрямую зависит от того, что ты везешь.
– Я оставлю своего друга, – крикнул Саглам. – Сам вернусь.
– Только быстрее, сзади еще машины подходят, – коротко бросил пограничник.
Элмаз взглянул на помощника и сказал:
– Значит, ты все понял. Каплан, как хочешь, но найди доказательства того, что Чаглар мертв.
– У Джарова должны быть люди, которые берут плату со стоянок. Они все знают.
– Это меня не касается. Как все узнаешь, приезжай в Аллорог. Не застанешь меня, отзвонишься.
– Да, господин.
– Удачи тебе. – Элмаз вышел из машины.
Он уже видел еще одного своего помощника Илкера Эрдена, стоявшего за шлагбаумом. Контрабандиста сейчас больше всего волновало, прошла ли вторая колонна с нефтью или застряла в Сирии, опасаясь нападения русских. О самом плохом, то есть о ее разгроме, он и думать не хотел. Это был бы если не крах всей его деятельности в Сирии, то очень близкое к тому положение.
Элмаз подошел к помощнику и вместо приветствия быстро спросил:
– Что с колонной?
Эрден улыбнулся:
– Слава Всевышнему, все хорошо, господин. Колонна немного задержалась, прошла пограничный пункт в ноль десять.
Элмаз облегченно вздохнул, поднял ладони к небу, прошептал молитву.
Только потом он протянул руку помощнику:
– Салам, Илкер.
– Салам, господин.
– Где сейчас колонна?
– Встала на отдых в пяти километрах отсюда. Желаете проехать туда?
– Я желаю как можно быстрее оказаться в своем доме в Аллороге.
– Через три часа мы будем там. Я звонил Каре, она с нетерпением ждет вас, готовится.
Речь шла о любовнице Элмаза. Она почти постоянно жила в Аллороге, а семья контрабандиста обитала в шикарном особняке в Анталии. Впрочем, дом в Аллороге ничем не уступал ему.
– Это хорошо. Наконец-то я дома.
– Тяжело там было? – Эрден кивнул в сторону Сирии.
– По-всякому. Где машина?
– У здания, где оформляются документы.
– Ты пригнал сюда «Мерседес»?
– Да что вы? Зачем дразнить пограничников и таможенников? Эти ребята очень падки на такие шикарные машины. Затребовали бы за стоянку сотни три, и не в лирах.
– По курсу не берут?
– Берут, но один к десяти, а не к трем.
– Совсем обнаглели. Веди к машине.
Турки подошли к пятилетнему невзрачному «Опелю», доехали на нем до окраины Мараткалы. Там Эрден вернул машину хозяину, своему дальнему родственнику, и вывел со двора черный «шестисотый» «Мерседес».
Элмаз бросил кейс со спутниковой станцией на заднее сиденье, сам опустился рядом с ним и утонул в мягком кресле представительского авто. Наконец-то он сможет расслабиться.
Эрден знал, что хозяин любит музыку, и включил магнитолу. Он вывел автомобиль за селение, на освещенную трассу. «Мерседес» поехал на северо-запад, к небольшому, но уютному, спокойному городку Аллорог.
