Крячко уснул в компьютерном кресле – он просто, как ему показалось, на минутку прикрыл глаза, а вот открыть их уже не смог. Гуров уснул, положив голову на руки, а их – на бумаги. Мало того что они провели ночь в ненормальных условиях, так еще и пробуждение их радостным не было. Ну какая может быть радость от раздавшегося из кабинета, где работал Степан, шквала отборного мата. Натыкаясь на мебель, Лев и Стас бросились туда.

– Полюбуйтесь! – гневно произнес Савельев и, поколдовав над ноутбуком Владыкина, вывел на экран изображение. – Это сегодня в утренней новостной программе прошло. Я как проснулся, решил посмотреть, что в мире нового, и нате вам!

Это было совсем короткое интервью, взятое у генерала Плюшкина, но вот ЧТО он говорил!

«Теперь можно со всей уверенностью утверждать, что страшная трагедия, которая произошла в развлекательном центре «Тридевятое царство» и вызвала столько жертв, была на самом деле терактом, который совершили окопавшиеся в нашей стране исламисты. Мы считаем, что с их стороны это месть России за то, что наша армия приняла самое активное и очень успешное участие в урегулировании конфликта в Сирии. Нами разработан план оперативных мероприятий, который обязательно выведет нас на преступников, являющихся, скорее всего, уроженцами Северного Кавказа или Средней Азии. Как вы понимаете, я не имею права посвящать посторонних во все подробности нашего расследования, но обещаю, что мы будем постоянно держать телезрителей и широкую общественность в курсе событий. Естественно, в рамках дозволенного».

– Он что, охренел? – заорал Крячко. – Ладно бы в узком кругу, на рабочем совещании нес эту чушь, но на всю страну!..

Гуров тоже выразился очень живописно и в тему.

– Наши планы на день? – поинтересовался Степан.

– Для начала крепкий чай, а то я еще плохо соображаю, – попросил Лев. – Потом обменяемся новостями – кто что накопал, и по домам, чтобы в порядок себя привести. Ну а дальше – в бой!

Пока Савельев возился с чаем, Стас сказал:

– На тех дисках, что я успел посмотреть, – планы отдельных строений, общий план Центра со всем, что там есть, различные сметы, одним словом, документация по строительству, и ничего больше. Может, на других что найдется?

– Ну а я вообще зря документы читал, – вздохнул Гуров. – Все надеялся, вдруг там хоть что-то полезное найдется, так нет! Кроме списков погибших и раненых – ничего! Эти деятели по известной схеме работают – чем больше бумаг, тем глубже начальство должно проникнуться, с каким рвением они трудились в поте лица.

– Я нашел главное: это схема павильона, на которой указано, где что стояло, в том числе и столики, и перечень организаций, куда и в каком количестве отправлялись билеты, – доложил Степан и жестом фокусника достал, словно из воздуха, три файла. – Вот! Каждому по экземпляру!

Гуров просмотрел свой и только головой покачал:

– Да уж! Знали ребятишки, как и перед кем прогнуться!

– Ты лучше вот сюда посмотри, – ткнул пальцем в список Крячко. – Шатунову отдали пять билетов, и явно не для него самого, видимо, для «крыши», раз уж сам начальник службы безопасности взялся собственноручно их вручить. И может быть, кого-то из этих бандюков ты и вытащил тогда.

Гуров отмахнулся – разберемся, мол, а Савельев продолжил:

– А еще я вчера парней озадачил поисками Ларисы Артамоновой, Ольги Васильевны Пономаревой, Любови Светловой и Владимира Шатунова – с ним будет легче, потому что есть его номера телефонов.

– А зачем нам ждать его адрес, если можно позвонить прямо сейчас? – заметил Гуров и, поставив сотовый на громкую связь, набрал номер. Когда тот ответил, он представился и сказал: – Владимир, как бы нам с вами встретиться – есть кое-какие вопросы по охране развлекательного центра.

– Встретиться не получится, я за границей, – ответил Шатунов.

Савельев тут же сделал брови домиком и, отойдя в сторону, кому-то позвонил и что-то тихо сказал – видимо, велел засечь, где Шатунов находится.

– Вы-то чего сбежали? – удивился Лев.

– Так в России сначала хватают всех без разбора, а уже потом начинают разбираться, кто в чем виноват и виноват ли вообще. Лучше уж я здесь отсижусь, пока ясность не появится.

– Но поговорить-то мы можем?

– Не возражаю, – согласился Владимир. – Что вас интересует?

– Ваша непосредственная работа, то есть охрана строившегося Центра. Была ли у посторонних людей возможность проникать на объект, на каком этапе строительства, и так далее?

– Нет! – уверенно ответил Шатунов. – Когда готовилась площадка под строительство, рабочие охраняли технику своими силами. А потом мы первым делом выстроили по периметру стену, высокую и надежную, потому что стройматериалы бешеных денег стоили, и охотники на них нашлись бы. Так что попасть на территорию можно было только через основные и запасные ворота, а там тогда уже наша охрана стояла и постороннего бы не пропустила.

– Не будьте так уверены, – возразил Гуров. – У меня есть абсолютно точные сведения, что посторонний на территории был, причем неоднократно. Так что подумайте хорошенько, как это могло произойти.

В телефоне повисло молчание – затем Шатунов с сомнением в голосе произнес:

– Если вы говорите, что у вас точные сведения, то тогда только через очистные.

– Не понял, какие очистные? – насторожился Гуров.

– Видите ли, без воды Центр существовать не может, пришлось тратиться и подсоединяться к общему водоводу, и обошлось это в копеечку. Вот хозяева и подсчитали, что дешевле будет построить свои очистные сооружения, чем тянуть трубу к магистральной линии. В Центре ведь и водопад, и фонтаны, и пекарня, и пруд – мы хотели давать детям напрокат радиоуправляемые кораблики, и конюшню планировали со временем открыть, чтобы дети верхом кататься могли, так что отвод воды требовался. Там за Центром речка есть, туда и вывели, но очистные все равно на нашей территории, чтобы под присмотром были. На трубе, конечно, решетка с замком, но если его открыть, то проползти по ней можно, диаметр позволяет.

– Сколько ключей от этого замка? – тут же спросил Лев.

– Было пять, осталось четыре. Один утонул. Действительно утонул, – повторил Владимир, решив, что ему могут не поверить. – В марте, когда очистные монтировать заканчивали, одного парнишку послали трубу, что к речке выходит, специальным составом сверху покрыть, чтобы не ржавела. Так он не только в воду свалился – весна-то в этом году ранняя была, но еще и ногу себе серьезно разодрал. Ума не приложу, где он умудрился тот заусенец найти, вроде край трубы нормально зачистили. Тогда-то он ключ и утопил. Орал как резаный! Хорошо, люди недалеко были, услышали, пришли и вытащили его. Вызвали «Скорую», а та его в районную больницу отвезла. Я как узнал, тут же на место выехал, а потом в больницу. И что вы думаете? Он же, блин, москвичом оказался! – не выдержав, яростно воскликнул Шатунов. – И прописка! И медицинская страховка! Вот откуда он взялся? Меня же заверили, что там все приезжие и без оформления работают, а с ними просто – дал денег, и все! А тут в приемном все, как положено, оформили – производственная травма, страховой случай! А это такой геморрой! Нам это надо? Пошел я к мальчишке, стал его уговаривать, чтобы он не настаивал на производственной травме, пообещал ему, что после выздоровления мы его к себе на работу возьмем, сначала в офис, а потом в Центр! Он так обрадовался, что в сказку попадет, тут же согласился! Ну, с врачами я договорился, заплатил, само собой, и переделали ему производственную травму на бытовую.

– И как, взяли к себе на работу? – стараясь казаться невозмутимым, спросил Гуров.

– Ну да! Курьером – не самим же постоянно в Центр мотаться, чтобы бумажку какую-нибудь отвезти. Звали его Борькой, а вот фамилию не помню. Да это в кадрах легко узнать.

– У меня еще один вопрос: для кого вы взяли пять билетов?

– Извините, но это я обсуждать не хочу и не буду, – твердо произнес Владимир, и Крячко значительно поднял палец – прав, мол, я был.

– Ну, на нет и суда нет. Спасибо за информацию. Не исключено, что еще раз придется вас побеспокоить, – предупредил Гуров и, отключив телефон, тяжелым взглядом посмотрел на Крячко: – Значит, план Центра со всем, что там находится, ты видел! А пояснения к нему ты читал? – Стас виновато потупился, а Лев пробормотал: – Если хочешь что-то сделать хорошо… – Продолжать он не стал, но и так было все понятно.

– Лев Иванович! Не лютуйте! – вмешался Степан. – Все раскроем, всех найдем, никто от нас никуда не денется! Но неужели вы думаете, что Борис ради ключа специально себе ногу поранил?

– Я пока ничего не думаю! – раздраженно ответил Гуров. – Ключ у него был? Был! Курьером он потом в офисе работал? Работал! В Центр постоянно ездил? Ездил! Доступ к билетам имел? Имел!

– Ладно! Я прямо сейчас ребят к этим очистным отправлю, пусть осмотрятся – вдруг чего интересного найдут? И в больницу они заедут, чтобы насчет этого Бориса поговорить, – пообещал Савельев. – И еще. Врал Шатунов, что он за границей! В Подмосковье он! И адресок его мы вычислили. Так что, если понадобится, возьмем его «тепленьким» для дальнейшего использования в следственных целях. Кстати, адреса Артамоновой, Пономаревой и Светловой установлены.

– Так! От Пономаревой нам нужно все, что есть на курьера Бориса. Светлова работает секретаршей, а курьеры обычно в приемной и трутся, так что она о нем тоже много может знать. Но главное – Артамонова. Она непосредственно занималась рассылкой билетов и вполне могла написать в отчете, что отправила двадцать, а по факту оказалось, что люди получили, например, восемнадцать. Вот только как мы, не имея теперь никаких полномочий, будем посылать запросы, чтобы выяснить, сколько билетов реально до места дошло, и кто конкретно их получил, я не знаю.

– Мне бы ваши заботы, Лев Иванович, – улыбнулся Степан и пообещал: – Решим! Не проблема!

– Тогда давайте разделимся прямо сейчас, – предложил Лев. – Стас возьмет на себя Пономареву и Светлову, я – Артамонову, а ты, Степа, будешь заниматься арифметикой: сколько из одной трубы вылилось и сколько в другую попало. Давай нам адреса и телефоны! Будем на связи, а вечером соберемся здесь.

Дома Гуров после прохладного душа испытал два чувства: первое, прилив бодрости, его порадовало, а вот второе – не очень. У него ныл левый бок – это проснулась его поджелудочная, в чем он был сам виноват – нечего было пельмени жрать! В кухне он открыл холодильник и стал рассматривать его содержимое – зрелище было малоутешительное, и он попросил:

– Машенька, мне бы чего-нибудь полегче.

– Опять! – всплеснув руками, вздохнула она. – Горе ты мое! Выпей таблетку, а я тебе пока манную кашу сварю. А потом ты чай с сухариками попьешь.

– Самая пища для здорового мужика! – хмыкнул Лев.

– К сожалению, Левушка, нездорового, – поправила его Мария.

Съев свой «детсадовский» завтрак, Гуров вышел из дома и уже только из машины позвонил Артамоновой – сделай он это дома, жена бы не только сама извелась, но и его вопросами извела – о ее ревности можно было поэмы слагать. Сотовый телефон Ларисы был вне зоны, а по домашнему ему ответил немолодой женский голос. Лев представился и объяснил, что хотел бы задать Ларисе несколько вопросов.

– Ее нет дома, – резко ответила ему женщина и повесила трубку.

«Да дома она, только выходить боится, – понял Гуров. – Хотя, после того что наплел по телевизору Плюшкин, ей уже опасаться нечего». Он поехал к дому Ларисы, поднялся к квартире и позвонил. За дверью раздались чьи-то шаги, было видно, что в глазок кто-то посмотрел, но ничего не спросил.

– Я знаю, что вы дома, – я только что звонил вам по телефону. Повторяю еще раз: мне просто нужно задать Ларисе несколько вопросов. Если вы не откроете дверь, то у меня будет только один выход: я вызову вашего участкового, наряд полиции, слесаря, понятых, и мы вскроем дверь. После этого вашу дочь посадят в полицейскую машину, и мы с ней будем беседовать уже в отделении. – Дверь распахнулась, и на пороге появилась невысокая худая женщина со скалкой. – А вот кухонную утварь лучше убрать – за нападение на сотрудника полиции при исполнении дают очень солидные сроки.

– Удостоверение покажите! – потребовала женщина, и Лев его предъявил. – Ладно! – сказала она и крикнула: – Ларка! Иди сюда! – Потом снова повернулась к нему: – В зал проходите. – Он прошел, а мать раздраженно позвала: – Ну, где ты там? – Заглянув в другую комнату, она выволокла оттуда упирающуюся дочь, а потом, толкнув в спину, направила ее к Гурову.

Девушка села в кресло, мать – на его подлокотник, и обе с испугом смотрели на него.

– Не надо меня бояться, – миролюбиво попросил Лев. – В моих вопросах нет ничего страшного. Итак, что я знаю. Лариса, в вашей собственной типографии были отпечатаны три тысячи пригласительных билетов на субботу и воскресенье, которые положили в сейф Юрия Мелентьева. Никаких неучтенных, бракованных и так далее не было. Был составлен перечень организаций, куда хозяева собирались отправить эти билеты, и определено количество, куда сколько. Теперь вопрос, соответствует ли количество указанных в перечне билетов тому, которое вы реально отправляли в организации.

– Да! – не задумываясь, ответила Лариса, но Лев видел, как она напряглась.

– Милая девушка! Я старше вас больше чем вдвое и допросил за свою жизнь очень много самых разных людей, поэтому фальшь чувствую мгновенно. Поймите, от вашего честного ответа зависит сейчас очень многое, поэтому прошу вас, будьте откровенны. Не хочу вас пугать, но в Уголовном кодексе России есть статья 294 «Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования», есть в ней пункт 2, наказание по которому – от довольно крупного штрафа до шести месяцев ареста. Итак, если вы не помните вопроса, я его повторю.

– А я вам повторю свой ответ, – упрямо твердила девушка.

– Хорошо, перейдем к другому. Билеты хранились в сейфе Мелентьева. Какими порциями он выдавал вам их для отправки в организации?

– В некоторые организации он отвозил билеты сам, а в те, что попроще, – наш курьер, – несколько расслабившись, начала рассказывать она. – Юрий сам компоновал пакеты – билеты же были на разные дни и разное время, и делал так, чтобы Борька, это наш курьер, за один раз мог доставить билеты в несколько мест. Потом он отдавал их мне и велел, чтобы я для учета переписывала номера билетов, после чего я их красиво упаковывала, запечатывала и передавала курьеру.

– Лариса, мы обязательно сверим указанное в этом перечне количество билетов с тем, которое получили в организациях. И если окажется, что данные не совпадут, будет уже поздно что-то объяснять, – внимательно глядя на нее, предупредил Лев. – А теперь ответьте, пожалуйста, на первый мой вопрос: сколько билетов не хватает?

– Одного, – прошептала она и вдруг заплакала: – Это 12 мая было. Сама не знаю, как получилось. Юрий мне выдал очередную порцию, я половину работы сделала, а потом мы с девчонками пошли покурить. Когда я вернулась, все было нормально, а под конец оказалось, что одного билета нет.

– Вы их оставляли на столе?

– Да вы что! – У нее даже слезы высохли. – Меня бы за такое шеф прибил! А вдруг их кто-то чем-то нечаянно испачкает? Они же дрожали над ними, как не знаю над чем! Я их в стол положила.

– Вы его заперли?

– Нет, у нас никогда ничего не пропадает!

– А не мог кто-то из ваших коллег взять билет для себя?

– Зачем? – воскликнула Лариса. – Нам Григорий пообещал, что в первый же санитарный день в Центре вывезет нас всех туда вместе с семьями, чтобы мы могли от души оторваться! Зачем кому-то из нас эта куцая экскурсия? Я же сама ее программу писала! Там и половины увидеть было нельзя, но мне сказали, чтобы я рассчитала по два часа на одну группу, и все.

– Когда вы вышли из комнаты, там кто-нибудь оставался?

– Нет, мы с Надей вместе на перекур уходим, а больше с нами никто не сидит.

– И долго вас в тот день не было на месте?

– Ну, мы потом еще кофе в кухне попили, – потупившись, ответила Лариса.

– Мне не интересно, что вы делали, я спросил: сколько времени вас не было? – теряя терпение, повторил свой вопрос Лев.

– Ну, где-то полчаса, минут сорок, – отвернувшись, пробормотала она.

– И все это время комната стояла открытая?

– Нет, мы дверь закрыли, но запирать не стали – у нас же…

– Уже слышал! Никогда ничего не пропадает! – раздраженно сказал Гуров. – Вы этот билет искали?

– А вы как думаете? – нервно рассмеялась девушка. – Я в тот день в офисе ночевала, все документы на всех и во всех столах по листочку пересмотрела, все мусорные корзины перерыла – не было его!

– Посторонние в тот день в офисе были?

– Да мы и дверь-то входную в то время изнутри запирали, чтобы нам никто не мешал, потому что люди толпами шли, чтобы как-нибудь билетик достать, а мы на ушах стояли – к открытию готовились.

– Среди коллег у вас есть недоброжелатели? – Она помотала головой. – Итак, посторонних не было, врагов, которые хотели бы вас подставить, тоже. А вдруг кто-то из ваших коллег потихоньку взял билет, чтобы подарить, например, кому-то?

– Зачем? Мы еще не раскрутились с рекламными роликами, а продажа через Интернет уже началась, так что мы сколько хотели, столько и набрали себе билетов в подарок друзьям и родственникам.

– То есть коллектив у вас сплоченный, работаете все вместе давно…

– Так почти все друг другу родственники! Пономарева – теща Аникина, Светлова – племянница жены Калачева и так далее. Там посторонних всего два человека: я и бухгалтер Нина. Нет, три, – поправилась она. – Еще курьер Борька, но он у нас совсем недавно появился.

– И откуда же он взялся, если никому не родственник?

– Да он на стройке работал и ногу себе сильно поранил. А как из больницы вышел два месяца назад, его временно к нам взяли. Сначала он на нашей разгонной машине на стройку всякие бумаги и пакеты отвозил, а потом вот билеты по городу. После того как Центр откроется, его собирались обратно вернуть, уж не знаю кем.

– А что он собой представляет?

– Зашуганный он какой-то. Может, из-за того, что хромает, а может, по жизни такой. Придет тихонько, возьмет, что надо, и уйдет. Я так думаю, пожалел его Шатунов, как убогих жалеют, вот он к нам и прибился.

– А теперь, Лариса, запоминайте, что мне от вас, причем очень срочно, нужно. Первое. Вы напишете мне все организации в том порядке, в каком туда доставлялись пригласительные билеты. В такой-то день – такие-то, в другой – такие-то, и так далее. Второе. Отметите, куда Мелентьев сам отвозил билеты, а куда – Борис. Третье. Мне нужен номер пропавшего билета.

– У меня все на работе. Я ездила туда в понедельник, а там все опечатано. Постояли мы возле закрытых дверей, покурили, даже выпили на помин нашей фирмы и по домам разъехались.

– Все пришли? – затаив дыхание, уточнил Гуров.

Она подумала немного, а потом уверенно заявила:

– Кроме великолепной четверки – мы так хозяев зовем, – наши все были. – Она вдруг запнулась и добавила: – А вот Борьку я не видела. Точно! Не было его!

– Ладно! С офисом мы вопрос решим, – сказал Лев и позвонил Савельеву: – Степа! Если ты занят тем, что я тебе утром поручил, то бросай – нам это уже не надо. Важно другое: делай что хочешь, но офис должен быть совершенно официально открыт, причем срочно! Я привезу туда Артамонову, потому что все необходимые нам сведения – у нее.

– Понял! Немедленно займусь! – пообещал парень. – Думаю, в течение часа вопрос решим. А мои ребята носом землю роют, так что не волнуйтесь.

– Позвони Стасу и скажи, чтобы он Пономареву и Светлову в офис привез, а я с Ларисой сейчас тоже туда отправлюсь. Будем на месте разбираться. – Выключив телефон, Лев повернулся к девушке: – Срочно собирайтесь! Нам нужна ваша помощь.

Лариса собралась на удивление быстро, они спустились вниз, и она с неприкрытой жалостью посмотрела на машину Льва – надо же, полковник, а на такой развалюхе ездит! Поняв ее без слов, Гуров сказал:

– Я, Лариса, из вымирающего племени честных ментов! Взяток не беру!

Они ехали к офису, когда зазвонил сотовый Льва. Посмотрев, кто его беспокоит, он поморщился – это был Джафар Мусаевич Мирзоев, глава, как теперь принято называть, этнической преступной группировки. Отношения у Гурова с ним были сложные: с одной стороны, он сам кое в чем ему помог, а с другой – тот не остался в долгу и в трудную минуту не только спас его самого от смерти, но и Марию от похищения бандитами, да и в других случаях был ему очень полезен. Звонок этот оказался совсем не ко времени, но проигнорировать его было бы стратегически неверно – мало ли что в жизни еще случиться может? – и Гуров ответил.

– Здравствуйте, уважаемый Лев Иванович! – начал Мирзоев, причем обычная оживленность в его голосе напрочь отсутствовала. – Не найдется ли у вас немного времени, чтобы заехать ко мне? Дело очень, – выделил он, – важное!

– Мне сейчас не совсем удобно говорить, уважаемый, – сказал Лев. – Я сейчас занят очень серьезным делом и совсем не располагаю свободным временем. Не могли бы вы хотя бы вкратце описать мне проблему, чтобы я мог решить, насколько она важна?

– По телефону не могу, уважаемый Лев Иванович. Скажу только, что наша проблема очень тесно связана с вашим делом. Извините, но мы знаем, чем вы сейчас заняты, – обтекаемо говорил Мирзоев. – Поэтому и просим вас приехать, когда сможете, мы вас будем ждать столько, сколько нужно.

– «Мы» – это кто? – спросил Гуров.

– Это все! Люди оказали мне большую честь и собрались у меня.

А вот это было уже очень серьезно! И Гуров решил поехать!

– Уважаемый! Я сейчас завершу одно короткое дело и сразу приеду к вам, – пообещал он.

Лев ехал и ломал себе голову над тем, что же могло случиться у кавказцев. Он передал Степану Ларису с рук на руки и сказал:

– Это Лариса Артамонова. – А девушку попросил: – Расскажите этому человеку все, что вы раньше рассказали мне, а также сделайте то, о чем я вам говорил. Это очень важно! – Он снова обратился к Савельеву: – А я отъеду по одному делу. В случае чего, я на телефоне, только по пустякам не беспокой. Как все проблемы решу, сам свяжусь.