Когда Хупер отсоединился от товарищей и направился назад, ведомый знакомым скрежетом, он оказался в покинутом отрядом огромном помещении с колоннами. Там Крис увидел около десяти чужих, видимо, прятавшихся за статуями. Слабого освещения, все еще исходящего от стен, хватало, чтобы разглядеть их тени.

Не торопясь, он отступил назад и, выключив свет, передвигался, ориентируясь лишь на ощущения. Фонарик Эллен вернул свет в мир Криса.

Возвращение в шахту должно было вернуть его состояние в прежнее русло: вперед, и только вперед. Но одно дело знать, что твари не остановятся, что они в поиске. И совсем другое – увидеть своими глазами врагов в ходе преследования. Увиденное заставляло постоянно думать о том, что любая заминка может стоить жизни. Лифт – их единственное спасение. Нужно скорее добраться до него, подняться наверх, и все, жестокая игра окончена. Вопрос только в том, кто окажется быстрее. А в целом ситуация немного улучшилась.

Тварь отцепилась от лица Карен в пещере и умчалась, испустив дух в ближайшем туннеле, где ее и оставили. Ученая чувствовала себя неплохо. Пока она больше молчала, пребывая в замешательстве и некотором испуге, но теперь Снеддон могла передвигаться сама и даже попросила пистолет у Ляшанса.

Итак, Карен оправилась, Рипли подремонтировали, и, значит, бежать теперь можно быстрее. Даже Бакстеру стало проще, как только он приспособил горелку в качестве костыля. В душе Хупа зародились смелые надежды.

«Если выберемся отсюда – я сразу домой», – задумался он. Крис привыкал к этой мысли, в последнее время он часто думал о детях. Хупер не видел их семь лет и не знал, вспомнят ли они его. Вдруг его бывшая жена настроила их против отца? Они же выросли и могли спросить, почему отец не приходил к ним так долго. Ни звонка, ни сообщения. Ни подарка на день рождения, ни открытки на Рождество. Как при встрече объяснить им то, что произошло, если он сам смутно представлял истинные причины?

Единственное, в чем Хупер не сомневался, так это в том, что с космическими полетами покончено. Домой, домой на Землю, и никогда больше не покидать ее.

Поддерживало Криса и кое-что еще. Вполне возможно, что он зря размечтался, но… И Эллен должна была вернуться домой. Слишком многое ей пришлось пережить, и будет неправильно, несправедливо, если она погибнет на этой планете.

Шахта была до боли знакомым местом. Освещение работало, но не гарантировало безопасность. Пока отряд продвигался через туннели ко второму лифту, Хупер постоянно находился в ожидании непредвиденного препятствия. Чужие обосновались в этом месте основательно, повсюду соорудив свои гнезда, ловушки, места для спячки. Однако у Хупа теплилась надежда, что именно эта дорога к лифту окажется чистой. Может, судьба ненадолго сжалится над ними?

Вместе с тем Хупер не тешил себя напрасными иллюзиями. Он знал: рано или поздно твари выследят его команду. Они учуяли запах Рипли, ими двигали приумноженная жажда крови, ненависть, ярость. Крис не напоминал лишний раз, но следил за тем, чтобы передвижение шло как можно быстрее и тише. Правда, народ в его отряде был сознательным. Они преодолели и пережили столько, что теперь замедлить шаг или легкомысленно пошуметь просто не могли.

– Мы уже близко! – воскликнул Бакстер. – Мне знакомо это место. Думаю, лифт за углом.

Связист спускался в шахту чаще, чем товарищи по несчастью, и Крис надеялся, что его догадка окажется верной.

За углом сомнения рассеялись: клетка лифта стояла посреди просторного помещения, в потолок которого упирались металлические колонны. К счастью, лифт был целым, неповрежденным, будто к нему никто и не притронулся за все время. Его стены и потолок образовывало сложное соединение металлических деталей – наподобие решетки. Раз лифт находился на этом уровне, значит, шахтеры спасались бегством на другом, уже опробованном командой.

– Зуб даю, что-то здесь не так, – пробурчал Ляшанс, и Хуп не смог сдержать хохота.

– Смирись с тем, что нам дали небольшую передышку, – подбодрил он француза. – Скорее, все сюда.

Он встал рядом с Бакстером, пока тот проверял панель управления. Лифт был в рабочем состоянии, и когда связист нажал на кнопки, створки двери разошлись в стороны, приглашая войти внутрь. Как и у другого, рухнувшего, лифта, решетчатые стены из металла сочетались с крепким полом, который был сделан из сплошной пластины. Никаких зеркал и музыки. Какие излишества в шахте?

Снеддон встала рядом с Крисом. Ее пошатывало.

– Ты как, в порядке? – обеспокоенно спросил он.

Карен кивнула и прохрипела:

– Пить хочу.

– Осталось немного, – успокоил ее Крис и взглянул на Рипли. Она в упор смотрела на них, постепенно все больше хмурясь. Эллен обосновалась в дальнем углу лифта, но даже когда кабина заполнилась, она не спускала глаз с ученой.

– Рипли? – мягко обратился к ней Хуп.

Она взглянула на него и покачала головой. Эллен понимала, что нужно поскорее покинуть этот уровень. Все остальное потом.

«Внутри ее сидит тварь», – подумал Крис о Снеддон и перевел на нее взгляд.

Она выглядела усталой, но это была все та же, знакомая им Карен. Крис вспомнил, как увидел чужих на камере, показывающей происходящее на борту «Самсона», как они прогрызали грудные клетки людей. Вспомнил рассказ Рипли о зараженном на ее корабле: тот человек чудесным образом очнулся лишь для того, чтобы через час его грудь разорвала изнутри ужасная тварь.

Карен выглядела здоровой. Но доживала взятое взаймы у смерти время.

Возможно, она и сама знала это.

Хупу почудилось, что они уже взмывают вверх. Даже тело отозвалось и показалось невесомым. Командир прижался к стене и закрыл глаза, но прошла целая вечность, когда дверь лифта наконец закрылась.

– Дела идут хорошо, – заговорил Бакстер. – Думаю, мы…

Раздался сильный толчок – что-то врезалось в дверь с намерением протолкнуть ее створки внутрь. Чужие атаковали закрытый лифт со всех сторон, они бились о решетку снова и снова. Металл заскрежетал, разрываясь на куски, было отчетливо слышно клацанье зубов напавших тварей.

Все отошли от стен и собрались в центре, как можно ближе друг к другу. Хупер нацелил пистолет на стены, остальные также подняли оружие, но стрелять не было возможности. Кислота расплещется по лифту, и за несколько минут им придет конец – она, как и плазма уничтожит покрытие лифта. Вроде бы в укрытии, вроде бы закрылись от врагов в четырех стенах – и такая беспомощность!

– Да нажми ты на эту чертову кнопку! – крикнул связисту Ляшанс.

С шипением, полным ярости, твари вновь набросились на лифт, ударяясь в него, отдирая металл. Они делали все, чтобы добраться до людей.

Бакстер бросился к панели управления и стукнул по кнопке с цифрой четыре.

Если бы он проявил осторожность, возможно, все бы обошлось. Если бы он не поддался панике, возможно, успел бы отпрыгнуть обратно в центр. Но в тот момент, когда лифт тронулся, один из чужих сумел-таки протиснуть голову в проделанную им щель между дверями. Тварь заметалась и закрутилась, стараясь протолкнуть свое тело в кабину. Пара мгновений – и его зубы вцепились в правое плечо Джоша. Чужой вгрызался в жертву так неистово, что прокусил не только куртку, но и кожу. Челюсти сомкнулись на лопатке человека.

Бакстер закричал. Тварь потащила его назад, сквозь только что проделанную щель.

А лифт продолжал подниматься.

Хуп бросился на помощь и ухватился Джоша за пояс, а Ляшанс сделал то же самое с другой стороны. Тварь не унималась. Ее когтистая конечность протиснулась еще, и Крис еле успел убрать руку. Теперь он схватил товарища за здоровую ногу. Командир сжал зубы и тянул Бакстера к себе, насколько хватало сил, так упорно, что даже в глазах потемнело.

Клетку сильно затрясло.

Бакстер закричал, осознавая, что его ждет. Он застрял между створками двери. Чужой беспорядочно поднимался и опускался, вытаскивая его наружу, а те, кто был в кабине, вырывали у него добычу.

Крис не знал, отпустит ли в итоге тварь Джоша. Он закрыл глаза, когда товарищ врезался в балку, которая была в конструкции лифтовой шахты. Его крик внезапно оборвался и сменился омерзительными звуками разрываемого на куски тела.

Бакстер стал очень легким. Хуп выпустил его тело из рук и услышал, как что-то шлепнулось на пол лифта.

– Боже мой… – прошептал кто-то.

Лифт не замедлил движения, а внизу нарастал шум – пришельцы штурмовали стены лифтовой шахты. Но кабина набирала скорость. Миновали восьмой уровень, и скорость возрастала. Внутренности Хупера свернуло узлом. А когда он увидел то, что осталось от связиста, то не смог сдержать рвоты. И он был в этом не одинок.

Рипли прикрыла тело Бакстера, вернее, нижнюю часть тела. Эллен не могла отвести взгляда от его сломанной лодыжки. Нога вывернулась под странным углом. Шина, наложенная на перелом, давно ему не помогала: бинт, которым она была примотана, распустился. Как же при этом он не сдавался, как же передвигался вместе со всеми! Он хотел победить этот ужас. Он очень хотел жить.

Конечно же, хотел.

Как и все они, Джош делал, что мог, лишь бы выжить. Он шел и бежал, несмотря на сломанную ногу, несмотря на боль, которую трудно представить. И вот…

Рипли окинула его останки коротким взглядом перед тем, как набросить на них свою куртку. Внутренности вывалились на пол лифта, но она сумела прикрыть большую их часть.

Эллен сразу же обдало холодом – одного жилета тут было недостаточно. Но лучше уж помучиться от холода, чем видеть то, что осталось от бедняги. Эллен стало дурно, но она справилась.

«В чем причина моей непробиваемости, какой-то двужильности? Я сильнее их? – размышляла Рипли. – Или слишком многое повидала? Или я всегда ожидаю худшего, поэтому даже страшный итог для меня не вселенская катастрофа?» Ни один вариант не давал исчерпывающего объяснения.

А может, дело было в том, что сейчас ее заботило нечто другое?

Она отвернулась от Джоша, подняла горелку, которую он уронил, и присмотрелась к Снеддон. Та словно вернулась в свое обычное состояние, на щеках вновь заиграл румянец. Но Карен не издавала ни звука. Она прислонилась к стене и всматривалась в какие-то дали, видимые только ей.

– Как ты? – спросила ее Эллен.

– Ничего, – ответила Снеддон. – Да, все хорошо. Просто странные видения. Но я в порядке.

– Ты ведь знаешь, что с тобой произошло, – Рипли не задавала вопрос, она говорила утвердительно.

– Знаю.

Эллен кивнула и осмотрела товарищей. Все уставились на нее. «Мне здесь не место», – подумала она и перевела взгляд на Хупа, но не смогла понять выражение его глаз. Все они устали, все потрясены гибелью Бакстера. И Рипли не смогла выдавить из себя ни слова. Просто не смогла.

– Она поправится, – заговорил Крис. – На «Марион» есть медкапсула, так что…

– Все в порядке, – перебила его Эллен и повернулась спиной.

Ее дыхание участилось. Движение лифта беспокоило, особенно после того, как его повредила атака чужого. Вдруг она почувствовала недомогание, но сглотнула, прикусила губу и вернула себе самообладание.

Нельзя было Карен живой попасть на «Марион». Но если в этом Рипли не сомневалась, то признаться себе в том, насколько далеко готова пойти, чтобы предотвратить беду, она не могла. На станции их ждал Эш, и он горел желанием заполучить ученого, у которого был контакт с чужим, в свои руки. То, что Карен была человеком, личностью, не имело для него значения. В теле Снеддон было то, за чем Эш гнался тридцать семь лет – только это и имело для него смысл.

Знает ли он о произошедшем? Эллен склонялась к положительному ответу. Пойдет ли он на любые ухищрения, чтобы сохранить то, что несет в себе Карен? И снова да. Рипли видела Эша в действии и раньше: его решимость и изворотливость не давали поводов для сомнений.

Нельзя было брать Снеддон на борт «Марион». А Рипли не могла убить человека. Круг замкнулся, и нет приемлемого решения. Эллен закрыла глаза, надеясь, что способ выхода из ситуации отыщется сам собой.

Из панели управления раздавался слабый сигнал, когда они пролетали очередной уровень, а чей-то голос отсчитывал цифры: семь… шесть… пять… Лифт замедлил ход, и Эллен ощутила какое-то странное чувство. Голова и плечи стали неожиданно легкими. Вернулась и легкость дыхания, однако тошнота не пропала.

Она изо всех сил старалась победить ее. Рана в животе пульсировала тяжелыми толчками, и Рипли поняла, что стоит ей резко повернуться, как шов разойдется. Плечо и рука онемели, она ощущала, как все глубже при каждом движении в кожу входил металл. Попросить у Касьяновой еще дозу анестетика или обезболивающего? Эллен отказалась от этой затеи, решив, что препараты и без того вгоняют ее в сон. Если вспышки боли помогают удерживать ясность сознания, то так тому и быть. Нужно постоянно держать ухо востро. И это касалось всех.

Лифт остановился, и панель исправно просигнализировала, что поездка закончена. Снаружи кабины-клетки их жаждала заключить в объятья темнота.

– Четвертый уровень, – объявил Ляшанс. – Нижнее белье, чулки-колготы, монстры и чудовища. Все, что вашей душеньке угодно.

– Этот уровень вычистили от минерала два года назад, – пояснил Хуп. – Здесь сложная сеть из множества глубоких туннелей. Один из самых длинных уводит отсюда мили на три, даже больше.

– Звучит многообещающе, – отозвалась Рипли. – Значит, топливные баки хранятся здесь?

– Угу. В последнее время помещения этого уровня использовали вместо хранилища, – напомнил Хупер. – Ляшанс?

– Топливо совсем недалеко отсюда. Но нужно найти тележку, чтобы было сподручнее.

– С тобой все хорошо? – спросила доктор.

Эллен не сразу поняла, что обращаются к ней. Она кивнула. И обнаружила, что все смотрят на нее.

– Ты… бормотала что-то, – обеспокоенно сказал Хупер.

– Я в порядке, – повторила Рипли и улыбнулась. Но она так и не вспомнила, что же такое говорила, какие слова мог услышать Крис.

Пока Хупер открывал дверь лифта, она воспользовалась минуткой и осмотрела раны, чтобы понять масштабы несчастья. Однако уколы, которые ввела ей Касьянова, осложнили задачу. Эллен чувствовала, что порой сознание уносилось далеко от тела. Да, боль становилась терпимой, но восприятие затуманивалось.

Ладно. На реальность она взглянет позже.

«Я не сплю. Я – это я. Соберись, Рипли!» – со злостью подумала она.

Лифт повредился, и Хуперу пришлось открывать дверь вручную. Товарищи помогали, подсвечивая фонариками. Створки отворились, и все застыли в тишине. Потом принялись водить фонариками по открывшейся им местности. Крис прошел вперед и, немного пригнувшись, несколько раз направлял фонарик с пистолетом в разные стороны.

– Кажется, все чисто, – прошептал он. – Подождите здесь.

Хуп приблизился к кнопкам и рычагам, встроенным в стену, нажал пару выключателей. С гудением и треском в туннеле зажегся свет. Как и в других частях шахты, здесь лампы тоже были прикреплены к потолку, а несколько их свисало с крючков на стенах. Свет был! Темнота отодвинулась.

– Выключите фонарики, – велел Крис. – Нужно поберечь батареи. Они нам еще пригодятся.

Члены команды вышли из лифта и рассредоточились. Туннель мало отличался от оставленного ими на девятом уровне: то же широкое пространство с металлическими подпорками, установленными на одинаковом расстоянии друг от друга. Но здесь было гораздо больше шахтерского оборудования и скарба. Порадовало все: инструменты, одежда, канистры с водой и тележки на колесиках. Ляшанс проверил тележки и выбрал ту, в которой еще осталась примерно половина заряда. Встав на нее, он вошел в систему управления и продвинулся в тележке вперед на несколько метров.

– Далеко до хранилищ? – поинтересовалась Эллен.

– Не очень, – ответил Хуп, показывая на один из туннелей, уводящих в сторону от лифта. – Нам нужно вон туда, это около ста ярдов. А что?

– И сколько там емкостей?

– Три. Два для «Марион» и один для шахтерской станции на поверхности. Ее создавали так, чтобы могла работать и от оборудования с корабля. Мы многое храним здесь, чтобы не потерять корабль, если он… выйдет из строя.

– Отлично, – отозвалась Рипли.

Она посмотрела на коллег – измученных, израненных. Они не выпускали из рук шахтерские инструменты, послужившие им оружием. Никто из них не был солдатом. И шахтерами они не были. Но они живы, и, если все-таки повезет вернуться домой, им будет что вспомнить и рассказать родным и друзьям.

– Мы должны завалить шахту, – твердо сказала Эллен.

– Что? – не поверил Ляшанс. – Но почему? Мы же нашли настоящее сокровище внизу! Какое поразительное судно, а те здания… Ни за что не поверю, что там похоронено только одно сооружение. Рипли, мы наткнулись лишь на часть города, которому уже тысяча, а может, и десятки тысяч лет. Да это же… – француз умолк, не найдя слов от нахлынувших воспоминаний.

– Самое удивительное открытие человечества с тех пор, как люди отправились покорять космос, – закончила за него Эллен.

– Да! – с энтузиазмом подхватил пилот. – Именно так.

– Однако великолепное сокровище заражено, – продолжила Рипли. – Испорчено, заселено гадкими тварями. Но! Древняя история, с которой мы соприкоснулись, создавалась чужими, а не пришельцами, построившими чудесные корабль и город. Вот кто был по-настоящему прекрасен. Корабль поразителен, отрицать не стану. Невероятны и искусство архитектуры, скульптура, знания… Мы им и в подметки не годимся. Но неужели я одна думаю, что корабль сбили? Неужели их соотечественники?

Все смотрели на Рипли, не смея перебивать.

– У них все пошло наперекосяк. Зараза распространилась и уничтожила их и их творения. И мы не можем позволить заразе распространиться дальше, – она уставилась на Снеддон, которая не могла оторвать взгляда от пола. – Просто не можем.

– Она права, – согласилась Карен, так и не посмотрев Эллен в глаза. – Абсолютно права.

– Я могу оставить одну из емкостей в режиме перегрузки, – предложил Хупер.

– И взорвешь нас всех, – возразил Ляшанс. – Нет уж, благодарю, в аду мы уже побывали, а я хочу домой. Если бак с топливом сдетонирует, мы устроим здесь настоящий ядерный взрыв.

– Именно к этому я и клоню, – подхватил Крис. – Рипли права. Нельзя просто покинуть эту планету и полететь домой. Нужно убедиться, что больше никто не заявится сюда.

– А кто-нибудь обязательно найдется! – согласилась Эллен. – В этом даже не сомневайтесь. Хуп?

– Эш, – прошептал он.

– Твой андроид с поехавшей крышей? – спросил пилот.

– Он сделает все, чтобы исполнить…

– Кстати, да, спасибо за то, что привела на наш корабль безумный искусственный интеллект, – съязвил француз.

– Он ведь сам состыковался с «Марион»! – выпалила Рипли. – Я была в гиперсне, ты знаешь это! Мною в этой истории попользовались не меньше, чем вами, даже больше. Но он вынесет из произошедшего все, что сможет, запишет все детали для доклада «Вейланд-Ютани». Может, антенны и повреждены, но он найдет способ общаться с Компанией и даже привезти им образец твари.

– Если только я не выведу его из системы, – вмешался Крис. – Я же говорил тебе, что могу справиться с этим.

– Нисколько не сомневаюсь, что ты попытаешься, – согласилась Эллен. – Но Эш – не обычный андроид. Компания сделала его… хитрым, коварным. Он способен на ложь, может, вопреки репутации андроидов, причинить вред людям, он ведь пытался убить меня. Поэтому нельзя рисковать. Необходимо взорвать шахту.

– Это несложно, – начал Крис. – Нужно завести бак, включить зарядку, отключить гашение колебаний и охлаждающие системы. Все просто.

– Только невозможно точно подсчитать, сколько у нас будет времени перед взрывом, – добавил пилот.

– Это неважно, – возразила Рипли. – Сколько бы ни было, нам нужно будет только взлететь с этой планеты.

Хуп переглянулся с Ляшансом, и она почувствовала, что убедила их. Они оба понимали, к чему такие риски, и собирались сделать все необходимое для этого.

– По мне, так отлично, – поддержала Касьянова. – С радостью подожгу ублюдков и похороню их здесь на веки вечные.

– Но не нужно забывать, что еще один остался на борту «Марион», – вмешалась Снеддон.

Она продолжала смотреть вниз, теперь она изучала свои ноги. Эллен заметила в ней перемену. Карен казалась спокойной, но было в ее спокойствии нечто странное, даже неприятное.

– Разберемся с ним, когда вернемся, – ответил Хупер.

– Да и то, если доведется, – сказал француз. – Если повезет, он сгорит вместе со станцией.

– Вот именно, – заметил Крис.

Ненадолго все замолчали. Вдруг Хуп хлопнул в ладоши, и все встрепенулись.

– Тогда за дело!

– Ну, спасибо, – пробурчала Рипли так тихо, что вряд ли кто ее услышал. Однако Крис улыбнулся.

«Скоро вы все подохнете», – подумала Эллен, посылая мысленное сообщение тварям, ревущим и мечущимся под ними. Наверняка они уже искали путь наверх, подгоняемые жаждой отыскать врагов, погубивших не только их королеву, но и яйца с детенышами королев. И впервые за долгое время Эллен почувствовала себя лучше. Намного лучше.

Оставалось только надеяться, что дело было не в действии лекарств.