«Мое воображение», – думает она и опять слышит чей-то крик. Это Аманда, Рипли узнает голос дочки, и, будто по волшебству, это знание возвращает ее на поверхность земли. Аманда стоит в маленькой комнате, прижатая к стене. Вокруг полно костей, а кривые костлявые пальцы давно умерших людей хватаются за ее тело.

– Что за чушь, – выдохнула Эллен, вглядываясь в темноту.

На секунду она выпала из реальности и теперь не понимала, где, в каком месте и времени находится. Она не понимала, было ли увиденное искаженным прошлым либо видением будущего. «Уж и не знаю, насколько меня хватит», – подумала Рипли.

Касьянова нахмурилась, глядя на нее, и что-то сказала, но Эллен отвернулась от доктора.

– Не волнуйтесь! – раздался крик Хупа. – Здесь есть свет. Но…все это странно.

– Насколько странно? – спросила Рипли.

– А ты взгляни.

Она поспешила к Крису, стараясь отвязаться от ужасного видения.

Шахтеры точно побывали здесь, но это не успокоило Рипли, хотя налаженное освещение было кстати. Взрыв пробил дыру в оболочке корабля, снес переборки, уничтожил другие препятствия на пути взрывной волны. Увиденное напомнило Эллен гнездо ос: слой, потом еще слой… Оттуда, где находилась Рипли, – видимо, в месте бывшего эпицентра взрыва, – она рассмотрела нижние уровни. Их было как минимум четыре.

Наверное, «Марион» в поперечном разрезе выглядела бы так же.

Только стены, пол и потолок этого судна не шли ни в какое сравнение с «Марион». Между уровнями проходили толстые трубы, и там, где они взорвались, свисала отвердевшая жидкость. Словно застывший мед или расплавившийся мелкий песок. Стены прогнили до корпуса, опоры согнулись, деформировались, наверное, тоже из-за взрыва.

Расстояние между уровнями оказалось разновеликим, и вряд ли виной тому был взрыв. Казалось, так они сформировались сами по себе.

– Это… странно, – согласилась с Хупом Снеддон, не скрывая восхищения в голосе.

Она опять схатилась за камеру и принялась снимать все вокруг. В азарте первооткрывателя она ушла далеко вперед, поднялась на склон из обломков, но спохватилась и встала поближе к более устойчивому покрытию пола. Его поверхность отличалась неровностью, кое-где виднелись ямки и заломы, поэтому она походила на состарившуюся кожу.

– Не нравится мне все это, – пробормотала Рипли. – Совсем не нравится.

Однажды она услышала, что природа не любит прямых углов, вот их-то и не хватало в этом месте. Вещество, из которого состояли стены и пол, было темно-серого цвета, но не однородного тона, а с оттенками. Чем ближе к местам разрывов, тем светлее и тоньше был покров. В других местах цвет углублялся до черноты, напоминавшей гематому в первой стадии расцвета. Эти синяки будто пятнали покрытую ямками и складками кожу трупа.

– Интересный способ создания корабля, – заметил Ляшанс.

– Что? – спросил Бакстер. – О чем ты?

– Его вырастили, – ответила Снеддон. – Это судно не построено, оно выращено.

– Быть такого не может… – прошептала Касьянова.

Когда Рипли обернулась к ней, то увидела не привычный ужас, но благоговение в широко раскрытых глазах.

– Мы совершаем ошибку, – заговорила Эллен.

– Нам некуда идти, – произнес Крис.

– Но это они привели нас сюда! Мы и дальше будем делать то, что они хотят?

– Да как вообще они могут хотеть чего-то? – возразил Ляшанс. – Они тупые животные, а мы – их добыча.

– Никто из нас не знает, что они представляют собой на самом деле, – не согласилась Рипли. – Снеддон?

Карен пожала плечами:

– Я говорила и раньше, что никогда не видела ничего похожего. Их очевидная жестокость еще не говорит о том, что они не способны действовать и думать сообща. В доисторические времена велоцирапторы охотились вместе, и есть теории, утверждающие, что между ними существовало какое-то общение. Но… – она оглянулась вокруг, качая головой. – Не думаю, что это их корабль.

Снаружи донеслись звуки, будто тяжелые когти царапают поверхность корабля. Все посмотрели вверх, и Эллен увидела тень, отпрянувшую от поврежденного участка обшивки, через который они спустились внутрь судна. Вот силуэт твари показался опять, на секунду он вытянулся, а потом исчез.

– Они ждут нас наверху, – беспомощно пролепетала обычно мужественная Карен.

– Нужно идти, – заговорил Хуп. – Дальше, внутрь. Ориентируйтесь на лампочки. Будем двигаться так быстро, как только сможем. Найдем другой выход наружу, и сразу им воспользуемся, – он осмотрел всех, и Рипли заметила, как побледнело его лицо от боли. – Все это нравится мне не больше, чем вам. Но тварей наверху слишком много. И я буду счастлив, если нам удастся обмануть их, вместо того чтобы принять бой.

– Но ведь что-то случилось с шахтерами именно здесь, – заметила Снеддон.

– Да, но у нас есть преимущество. Мы представляем, что могло произойти, и знаем, что нужно проявлять осторожность и бдительность, – командир подождал, чтобы несогласные высказались.

Однако все молчали.

«Не нравится мне это, ни капельки не нравится», – снова подумала Эллен.

Но, взглянув вверх, на раскуроченный вход в странной оболочке корабля, она поняла, что у них действительно не осталось выбора. Попытка выбраться наверх прямо отсюда, чтобы сразиться с полчищем чужих, была самоубийственной.

Хуп опять пошел первым, помогая себе маленьким фонариком. Освещение, проведенное шахтерами, работало, но свет от фонарика помогал различать тени.

Потом они бежали – быстро, уверенно.

Эллен пыталась забыть недавнее видение. Остальные кошмары, возникающие посреди дня, были еще более фантастичными, но беспокоили ее меньше. Иное дело, когда видение касалось ее Аманды, достигшей возраста, в котором Рипли ее не знала. Откуда в голове страшилки подобного рода?

Последний «сеанс» погружения в небылицы оказался худшим из всех, хотя дочка предстала в нем совсем малышкой, невинной и прекрасной, – как раз такой, какой ее помнила Эллен. И опять Эллен не смогла защитить Аманду от монстров. И этот ужас все настойчивее внедрялся в нее, казался правдой, а в душе поселилась вина, которая, словно червоточина, подтачивала силы.

Рипли почувствовала, что вот-вот расплачется. Но слезы на глазах смазали бы окружающую картинку, превратили бы опасную ситуацию в непредсказуемую. Нет, разум должен оставаться трезвым, незамутненным.

Эллен обязана выжить.

Пока они продвигались по инопланетному кораблю, интерьер становился все более причудливым. Рипли вспомнила историю об Ионе во чреве кита – и зря. Неприятное чувство усилилось. Большая часть окружающего определенно имела черты, напоминающие о строении тела высших животных: в неровные полы, которые были сродни старой коже, были встроены трубки, похожие на вены; обивка стен в крапинку также походила на кожу пожилого человека, затвердевшую со временем. Во впадины – расширенные поры и складки-морщины – забилась вековая пыль.

Были и предметы, созданные при помощи технологий, разработанных людьми. Так, один из узких коридоров вел на балкон, нависающий над ямой. Балкон был огражден перегородкой неясного происхождения, достающей до пояса. На нем стояло несколько одинаковых металлических конструкций. Возможно, это были сиденья, окруженные своеобразной панелью управления. Сиденья имели столь чудной вид, что Эллен никак не могла сообразить, какие существа в них помещались.

Яма под балконом, который нависал над тремя четвертями ее поверхности, была наполнена прозрачной жидкостью, она проглядывала сквозь пыль и песок, нанесенные поверх озерца. Потолок – гладкий. Как пыль и песок попали сюда?

– Куда теперь? – спросила Рипли, удрученная осмотром.

От балкона вели проходы к шести выходам, включая тот, через который они пришли.

Хупер всматривался как раз в его сторону. Оттуда доносились шипение и шум от стремительного передвижения тварей.

– Давайте убираться отсюда! – выдохнул вспотевший Бакстер, пытаясь справиться с болью и не ныть. Он стоял на одной ноге, другую поджимал, и его трясло. Эллен сочувствовала, но ничем не могла помочь. Она очень надеялась, что силы покинут связиста еще не скоро, что они успеют найти выход.

«А если нет, что тогда? – спросила Рипли сама себя. – Бросим его? Убьем?»

Она развернулась к товарищам как раз тогда, когда заговорил Крис.

– Сменим правила игры, – сказал он. – Касьянова, Бакстер, приготовьте горелки, – Хуп кивнул в сторону прохода, которым они пришли на балкон. – Убейте их.

– Стойте! – вмешалась Снеддон. – Мы же не знаем, как выстрелы скажутся на этом месте. Мы даже не знаем, из чего оно сделано! Вдруг оно загорится?!

Эллен снова услышала шипение и заметила тени чужих на стенах и полу.

– Либо бежим дальше, либо стреляем, выбора нет! – поддержала она Хупера, поднимая свое оружие.

– Рипли, – обратился к ней Крис, протягивая массивный предмет размером с планшет. – Целься вверх. Это серьезная штука.

– Нельзя стрелять наугад, – возразил Ляшанс.

– А мы и не будем, – ответила Эллен, прикрепляя снаряд к болтомету. – Мы выстрелим в них, – она снова приготовилась, прицелилась и выстрелила.

Снаряд загремел в коридоре, но потом звук стал странно стихать. Он словно отскакивал от стен и таял.

Рипли нахмурилась.

– Нужно немного времени, – Хуп схватил ее за руку и отодвинул в сторону.

Взрыв прогремел такой, что вздрогнул пол под их ногами и выбило воздух из легких. Вслед за грохочущим ревом Эллен услышала полный боли визг тварей. Со стен на людей посыпался шквал осколков, они ударялись о костюмы и царапали лица.

Поднятые потоком воздуха, вверх взвились завитки дыма. Рипли сглотнула, пытаясь вернуть слух. Жжение охватило лицо. Она поднялась и увидела, как Касьянова и Бакстер продолжают стрелять из горелок.

Пылающая плазма осветила балкон. Эллен посмотрела вниз и увидела сетку легкой ряби на поверхности ямы. Взрыв, должно быть, отразился на всем состоянии корабля, но его покрытие было такой толщины и пластичности, что по нему лишь прокатились небольшие волны в виде медленных змеек. Они сталкивались друг с другом, сливались и возникали сложные, по-своему прекрасные изображения.

Смрад, запах горящей плоти, стоял ужасный. Поверхность корабля начала тяжело опускаться, стекать вниз, повторяя узоры ленивой ряби в яме.

– Назад! – крикнул Крис, и Касьянова с Бакстером прекратили огонь.

Пламя прыгало повсюду, где-то сникая, где-то вспыхивая вновь. Вдруг тяжелый корпус судна опустился настолько, что местами встретился с пузырящимся полом. Обшивка быстро начала затвердевать, вожделенный выход перекрывался. Воздух переливался из-за высочайших температур. Легкие Рипли и ее товарищей горели адским пламенем.

– Ну вот, теперь мы решаем, куда идти дальше, – довольно сказал Хуп.

Вдруг в затвердевающий после расплавленного состояния выход просунулась изогнутая голова чужого. Никто не мог рассмотреть как следует, что происходит, – в темноте выделялась лишь часть знакомого выхода. Гладкий череп твари настойчиво пробивался сквозь твердеющее вещество, его зубы вытягивались вперед и скрежетали. И чужому уже удалось протащить конечности со смертоносными когтями, но вдруг на него опустилось вещество, сползшее со стены. Врага придавило.

– Все назад! – крикнул Хупер и направил на тварь пистолет.

Эллен сделала несколько шагов назад и задержала дыхание, пораженная и испуганная происходящим. Чужой, будто верный клятве, все еще пытался прорваться вперед, но расплавленное вещество вокруг него застывало, меняя цвет в зависимости от перемены температуры. Пятью секундами раньше он застал бы их врасплох, вынудил бы действовать необдуманно. Но теперь тварь прижало крепче некуда.

Крис выпустил струю кислоты прямо в голову чужого.

Дым, пар, шкворчание, шипение, визг – все затерялось в облаке тумана, но Рипли заметила неистовые мечущиеся из стороны в сторону движения головы и конечностей.

– Иди назад! – крикнула она Хупу. – Давай к нам!

Команда прошла по балкону как можно дальше, и Рипли спиной уперлась в его ограждение. Потом она обернулась, перегнувшись через ограждение, и посмотрела вниз. Товарищи были рядом. И Крис, наконец, побежал к ним.

Позади него раздался взрыв.

«Его покроет кислотой, а мне придется смотреть на то, как он умирает», – подумала Эллен. Хупер вздрагивал от боли в ноге и спотыкался на бегу, но брызги кислоты из организма чужого улетели в другом направлении. Часть их попала на пол балкона, оставляя после себя дыры с шипящими краями, образовавшиеся капли оросили яму. Другая часть кислотного оружия чужого с тем же недовольным шипением прожгла поверхность корабля.

Широко улыбаясь, Крис добежал до товарищей.

– Ну, зато мы узнали, что они не в восторге от нашей кислоты, – сказал он. – Идем. Выбираемся отсюда. Бакстер…

– Даже не спрашивай, – буркнул связист. – Посмотрел я сейчас на тебя. Судя по всему, я тебя еще обгоню. Я в порядке.

Конечно, он лукавил – связист не мог даже прикоснуться левой ногой к полу. Не будь Касьяновой рядом, он давно бы свалился. По перекошенному лицу сбегали струйки пота, и Джош не мог замаскировать страх.

«Он по-прежнему боится, что мы бросим его», – поняла Рипли.

Мысль ужасная, что и говорить, но она приходила в голову всем.

– Трудно сказать, насколько это задержит их, – произнесла Снеддон, кивая в сторону выхода, исходящего дымом. Останков твари не было, но следы от кислоты остались.

– Идем. Туда, – Хуп направился к выходу в самом дальнем конце балкона.

Он прицепил фонарик к ремешку на пистолете, чтобы удобнее было направлять их одновременно на цель. Отряд последовал за ним, не задав никаких вопросов.

Проходя в узкий коридор с низкими потолками, Эллен не могла отделаться от мысли, что их опять поглощает нечто опасное и неизвестное.

Они попали в помещение без освещения. Команда побежала, выставив вперед только фонарики или фонарики вместе с оружием, прикрепленные к нему по примеру командира. А вокруг плясали и исчезали тени. Совсем скоро они наткнулись на первые тела шахтеров.

Выбранный ими затем коридор, похожий на туннель, привел в другое, более просторное помещение, и в нем многое было устроено иначе. Знакомыми оказались плавные изгибы в интерьере, покрытие стен и пола. Поразили какие-то листы и полоски, свисавшие со стен и потолка. Пугающая новизна. То же самое можно было сказать и о других висящих деталях интерьера – те походили на гнилые фрукты.

Здесь находилось около шести человеческих тел, хотя Рипли не могла сказать, где заканчивалось одно и начиналось другое. Тьма многое скрадывала, а тела почти разложились. Они висели, закрепленные в странных выступах. Этими же выступами был заполнен один из туннелей наверху. Все расплывалось в глазах, все виделось смутно. И хорошо, что так.

В воздухе стоял смрад, ужасный запах разложения. Не менее ужасным было лицо, вернее, то, что от него осталось, которое они увидели, когда Хуп навел фонарик на труп жертвы. Когда-то это была женщина. Кожа на месте лица съежилась и обвисла, глазницы были пусты, но рот, застывший в крике, запечатлел страдания женщины надолго. Руки безуспешно тянулись к груди, из которой на свободу вырвалась тварь.

Дыру в груди невозможно было не заметить. Разорванная одежда свисала кусками. Пробитые ребра торчали в разные стороны.

– Так они и родились, – прошептала Снеддон.

– Они просто висят здесь, и всё, – заговорила Касьянова. – Словно здесь у них… инкубатор.

На полу напротив свисающих трупов стояли предметы, напоминающие яйца, но все же больше похожие на вазы незаурядного размера. Многие были вскрыты. Никто из команды не отважился подойти ближе и удостовериться.

Они быстро прошли мимо по расширяющемуся участку помещения. Инстинкты Рипли кричали: «Не оборачивайся!» Но нелепое восхищение и желание выжить, для которого нужно было как можно больше узнать о монстрах, чтобы использовать полученные знания против них, заставило вглядеться в чудовищную картину. О чем Эллен сразу пожалела. Возможно, на «Ностромо» могло быть то же самое. Например, висящее тело Далласа, жертвы, застрявшей в паутине чужих.

– Куда ты нас ведешь? – спросил Хупера Ляшанс. – Здесь нет выхода, мы только забираемся глубже в корабль.

– Я увожу вас как можно дальше от тварей, – ответил Крис. – И как можно выше. Из корабля должны быть еще выходы на поверхность, помимо дыры, пробитой в его оболочке. Нам нужно их отыскать.

Пока они бежали к спасению по коридорам корабля, напоминающим Эллен туннели, вещество, оставленное чужими, постепенно исчезло, и вновь показалась серая, покрытая крапинками поверхность пола и стен. Все такая же непривычная, но от нее хотя бы не несло угрозой. Будь у них достаточно времени, Рипли даже восхитилась бы увиденным. Невероятное, совершенно инопланетное зрелище. Но времени оставалось в обрез.

«Они привели нас сюда, чтобы мы стали тем же, что и шахтеры», – подумала она, стараясь не вспоминать. И все-таки: обнаружить себя, пойманного в ловушку, посреди сети, и смотреть, как раскрывается яйцо напротив, чувствовать, как существо с множеством ног и чудовищными зубами вцепляется в твое лицо. Сначала ты отключаешься, как Кейн, а потом вдруг встаешь на ноги, и тебе остается только ждать. Ждать первых признаков движения внутри себя. Ждать первых приступов боли, когда маленькое чудовище начнет проталкиваться вперед, используя свои когти и зубы, чтобы вырваться наружу.

Эллен вспомнила Аманду и тяжело вздохнула. Никто, кажется, не заметил этого. А если и заметили, то приняли за отголосок собственного отчаяния.

Они продвигались вперед очень быстро, в сопровождении мелькающего света фонариков. Крис размашисто шагал первым, за ним – Касьянова с Бакстером. Они приноровились к такому темпу, и, хотя левая нога Джоша была почти бесполезной, Касьянова поддерживала его надежно, профессионально, чтобы товарищ мог слегка подключать поврежденную ногу, не стесняя собственных неуклюжих движений.

Оружие держали наготове. В болтомете Рипли осталось три снаряда. Она уже видела оружие в действии и понимала, что не сможет использовать его, окажись они слишком близко к врагу. Тем не менее, оружие придавало ей спокойствие.

Куда бы они ни шли на борту судна, какие бы проходы ни пересекали, везде встречался один и тот же неизвестный им материал. Выращенный? Эту версию никто не сбрасывал со счета. Постепенно исчезли все предметы, в производстве которых были использованы наработки человечества. Они миновали множество входов и выходов, где в качестве дверей служили тонкие непрозрачные листы. Большинство дверей были закрыты, часть – изорваны в клочья, и совсем малая часть дверей вела в достаточно широкие туннели.

Они все чаще встречали помещения с балкончиками и ямами, заполненными неизвестной жидкостью. Эллен заинтересовало, для чего же эти ямы? Для хранения топлива, еды? Может, для поддержания микроклимата? Или в них что-то перевозили?

В одном месте они столкнулись с лестницей, высота ступенек которой доходила до пояса, и пришлось преодолевать примерно тридцать таких громадин, чтобы достичь ровной поверхности пола. И не просто ровной, а гладкой и липкой, и настолько скользкой, что пришлось помогать друг другу сделать следующий шаг. Потом Рипли постаралась оттереть руки. Но, хотя они и казались липкими и мокрыми, на самом деле были совершенно сухими.

Очередная загадка корабля.

Постепенно, на достаточном расстоянии от инкубатора, воздух преобразился. Лишь изредка ветерок доносил до них удушливый запах разложения, теперь, к счастью, слабый. И откуда ветер глубоко под землей? «Где-то на судне отворяются огромные двери, – подумала Эллен. – Или вокруг нас разгуливает нечто большое и невидимое. Или это нечто большое вздыхает во сне». Не утешал ни один из придуманных вариантов.

Когда они вошли в огромное помещение, то увидели несколько крупных изваяний, выполненных из того же материала, что стены и пол. Линии были неразличимыми. Время поработало над ними, стесало выпуклости и края, отчего детали пропали. Под камуфляжем времени пряталась резьба. Бесспорно, изваяния были красивы, но, освещенные огнями фонарей, они отбрасывали высокие, закрученные тени, вызывающие напряженное беспокойство. Чужие могли прятаться везде.

– Мы не могли отвязаться от них просто так, – произнес Крис.

Рипли уже посещала эта мысль, и она была уверена, что и товарищи думали о том же. Но Хупер – лидер, а вожаки не сомневаются, но действуют.

Они покинули зал с изваяниями. На очереди был туннель. Вдруг Крис остановился. Что-то заставило его заговорить.

– Еще тела, – сказал он не своим голосом.

– Боже мой… – прошептала Касьянова.

Эллен поспешила вперед. Туннель был широким, поэтому все направили фонарики туда, куда смотрел командир.

Некоторое время никто не мог вымолвить ни слова. Слова казались неуместными. Все впали в шоковое состояние, и каждому пришлось самому справляться со своими мыслями и страхами.

– Думаю, мы нашли тех, кто построил этот корабль, – пробормотала Рипли.