35
Тина Иглодрев

Мы остановились у ручья на краю Леса Высокого Дерева. Назначили дозорных, развесили сушиться мокрые обмотки и накидки и собрали дров для костра. После этого большинство улеглось, где смогло найти место, и уснуло.

Джон же остался со мной, Диксом и Гарри, чтобы по очереди добывать огонь из палок. Шея Тома, нам пришлось тереть их несколько часов, прежде чем проскочила искра. Мы стерли руки до волдырей. Но даже когда нам удалось разжечь костер, Джон не пошел спать. Он встал, крикнул дозорным, чтобы те поддерживали огонь, и заявил, что пойдет прогуляется.

— Я очень-очень устал, — проговорил он, не глядя ни на кого из нас, — но хочу найти озеро и искупаться, прежде чем ложиться.

Дикс бросил на меня взгляд, но я пошла с Джоном, а Диксу знаком показала, что присоединюсь к нему попозже. Было бы здорово заснуть в дружеских объятиях Дикса, но я понимала, что Джону сейчас тяжело и нечестно бросать его одного.

Этот лес очень-очень отличался от того, в котором мы выросли. Ветки начинались на высоте в три-четыре человеческих роста от земли, и это огромное пустое пространство вселяло чувство одиночества. Птицы с летучими мышами не вились вокруг нас, как в Долине Круга, а парили высоко над головой. Лишь иногда какая-нибудь отбившаяся от стаи птица с пронзительным криком пролетала рядом.

— Совсем как в тех историях про Землю, — бросила я. — Помнишь, про огромные шалаши, уходящие в небо, прямые-прямые, высотой с гору? Небоскребы. Наверно, между ними чувствуешь себя точно так же, как здесь под деревьями.

Несколько минут Джон молчал. Не знаю, слышал ли он меня вообще. Казалось, он целиком погрузился в свои мысли, как вдруг, когда я уже забыла, что говорила, он ответил:

— Ага. Их строили из камня и металла и еще из стекла, через которое все видно, как под водой.

— Ты о чем?

— Про эти гигантские шалаши.

Вид у него был усталый-преусталый. Он так вымотался, что я подумала: таким он будет в старости, когда ослепнет и лишится сил. Впрочем, думаю, я выглядела не лучше.

— Ты молодец, — похвалила я Джона.

Я взяла его за руку, но он не ответил на пожатие, и я отпустила его ладонь.

— Молодец, говоришь? — переспросил он. — Из-за меня мы потеряли Сьюзи. И ее малыша. Если бы не Джефф, все бы погибли из-за меня. Глаза Джелы! Когда мы были там, наверху, в темноте…

Голос его задрожал и осекся.

— Когда мы были там, наверху, — продолжил он наконец, — я подумал: я оторвал всех вас от Семьи, от мам, дядей, братьев, сестер, — и для чего?

Джон взглянул на меня, но я отвернулась. Не хотела его видеть таким. Как тогда во Мраке, когда он расплакался из-за того, что гигантский трубочник едва не сожрал летучую мышь. Не знаю, почему, но я терпеть не могла, когда Джон давал слабину.

Слева под высокими деревьями, у подножия холма, уходившего во Мрак, в звездоцветах паслись шесть-семь шерстяков. Хоть это радовало: в мясе у нас явно не будет недостатка.

— Ты правда веришь во все эти байки про Анджелу? — спросила я чуть погодя. — Честно-честно? Никогда бы не подумала, что ты…

— Я видел Анджелу, — упрямо перебил он, не глядя на меня. — У Глубокого озера. Видел, как она сидела там одна и плакала. Она не хотела оставаться в Эдеме. Не хотела покидать Землю. Но она понимала, что сделанного не исправишь, а значит, нет смысла и горевать. Раз она в Эдеме, надо его обживать. Она так и поступила: конечно, надеялась, что земляне прилетят и заберут ее обратно, но времени даром не теряла. И ведь она была права, разве не так? Если бы она сидела сложа руки и тосковала по Земле, то прожила бы жизнь зря. Ведь она так и не дождалась землян.

— Ты правда ее видел?

— Ну да.

Джон покосился на меня и тут же отвернулся, как ребенок, который думает, что ему не поверят.

У меня на языке вертелось множество вопросов. Действительно ли Джон видел Анджелу как живого человека или просто ее себе представил? Джела правда с ним говорила? Она на самом деле сейчас с нами? Но когда разговор заходит про Обитателей Сумрака и все такое прочее, правды не добьешься. Одно и то же может быть одновременно истинным и ложным. Поэтому я обычно таких тем избегаю. Мне казалось, Джон тоже.

— Ты мне никогда об этом не рассказывал, — только и заметила я.

— Глаза Джелы! — вспылил он. — Ты уж определись, чего ты от меня хочешь: чтобы я тебе все рассказывал или чтобы скрывал свои мысли и чувства?

Что ж, логика в его словах была, но я слишком устала, чтобы думать об этом, поэтому ничего не ответила.

«Гаааааарк! Гаааааарк!» С ветки на нас смотрела какая-то птица. Мы никогда прежде не встречали такой и даже названия не знали, потому что Майкл Именователь ее тоже в глаза не видел. Птица сидела прямо возле белого светоцвета, так что мы разглядели длинные блестящие зеленые крылья, которые она приглаживала бледными длинными пальцами. На руках и на ногах у птицы были огромные-преогромные красные когти. «Гаааааарк! Гаааааарк!» Птица сорвалась с ветки и улетела прочь.

— Людям нужны вещи вроде этого кольца, — спустя некоторое время проговорил Джон. — Им нужна история. Им нужно опираться на события из прошлого, чтобы идти в будущее. Это как лезть на дерево: нижнюю ветку не отпускают, пока хорошенько не уцепятся за следующую.

— Между прочим, то же можно сказать и о Круге. Большинство так и думает.

— С Кругом другое. Он мешал нам двигаться вперед. Удерживал в прошлом, потому что и сам оставался на одном и том же месте.

Кольцо было у Джона на мизинце (на другие пальцы оно не налезало). Он остановился, снял кольцо и дал мне его подержать. Оно было совершенным-совершенным, гладким, тяжеленьким, с крошечными буковками. И доказывало, что Анджела действительно существовала, вне зависимости от того, видел ее Джон или нет, и действительно прилетела с Земли. В Эдеме никто бы не смастерил такого кольца.

— Ты только представь себе, — проговорил Джон. — Анджела носила это кольцо до Эдема, еще на Земле. Вообрази! Это колечко, этот кусок металла, который ты держишь в руках, был на Земле, где с неба льется свет!

Джон забрал у меня кольцо и надел на палец.

— Наверно, там у всех такие кольца с надписями от родителей.

— Наверно.

— Я не хочу, чтобы мы только и ждали, когда вернемся на Землю. Они прилетят за нами, когда будут готовы, и, скорее всего, это случится не так уж и не скоро. Но пока мы здесь, нам нужно сделать Эдем как можно более похожим на Землю, с кольцами, небесными кораблями, искричеством и тили-визорами. Переход через Снежный Мрак — это только начало, Тина. Нам надо двигаться дальше. И клянусь сердцем Джелы, мы ведь даже еще толком не вышли из Мрака. Нам еще предстоит путь на ту сторону.

— Пока забудь об этом, — отрезала я. — Договорились? Забудь об этом. Здесь отлично. Ребятам еще долго-долго не захочется никуда идти. Даже говорить об этом не станут.

Мы дошли до места, где ручей упирался в скалы и образовалась запруда в четыре-пять ярдов шириной и два-три глубиной, с волнистыми водорослями. Джон мигом стащил с себя все обмотки и нырнул, не ответив мне ни слова.

— Член Тома, вода просто ледяная!

Брызгаясь и смеясь, Джон вынырнул на поверхность, изо всех сил поплыл обратно и выскочил на берег. Он был холодный и мокрый, но я все равно обняла его: я так давно не слышала, чтобы он смеялся.

Джон отряхнулся, натянул мокрые обмотки, и мы отправились в обратный путь, туда, где вокруг костров группками по двое-трое спали ребята. Не доходя поляны, Джон прилег между теплых корней дерева и жестом пригласил меня лечь рядом. Я замялась, потому что знала, что Дикс меня ждет, но потом кивнула и улеглась рядом с Джоном. Он обнял меня.

— Последнее время я часто думаю про Трех Спутников, — признался он. — Ведь у их истории нет конца. По крайней мере, мы его не знаем. Печально, правда? История, которая обрывается. Но если бы им удалось долететь до Земли и вернуться сюда с подмогой, то получилась бы большая история про Эдем, и Томми с Анджелой были бы в ней второстепенными героями. Не завели бы детей и так и остались бы обычными людьми с Земли, а не Отцом и Матерью целого нового мира.

На мгновение Джон задумался над этим.

— И нас с тобой тоже бы не было, — добавил он, — и всех, кого мы знаем.

— Ты прав.

Сиськи Джелы, ну почему ему приспичило поговорить об этом именно сейчас? Мы так устали. Нам столько пришлось пережить. Я думала, мы перепихнемся перед сном, мне и самой этого хотелось. Теперь же я жалела, что не ушла к Диксу. Уж он-то не стал бы разглагольствовать про людей, которые умерли задолго до нашего рождения. Он был бы рад меня приласкать.

— А ты думаешь про Трех Спутников? — поинтересовался Джон.

Я пожала плечами.

— Нечасто.

— Говорят, это Диксон — первый Диксон — подбил Томми и Мехмета ослушаться Президента. Это он хотел улететь на «Непокорном» к звездам. Он верил, что такова воля Иисуса Удея, кто бы это ни был.

— То есть он утверждал, что некто, давным-давно почивший, ему что-то там велел. Кого-то мне это напоминает.

Джон ничего не ответил. Кажется, даже не заметил издевки.

«В этом весь он, — подумала я. — Питает нежность к прапрабабке, которую погребли под грудой камней задолго до его рождения».

Любить тех, с кем ты даже не знаком, — еще один способ избегать равных, разве не так? Покойники тебе ничего не возразят. Общаясь с ними, слышишь только то, что хочешь слышать. И уж точно они никогда не скажут, что ты не прав. Люси Лу давным-давно об этом догадалась, задолго до Джона.

Но ему я этого не сказала.

— А вспомни первого Мехмета, — не унимался Джон. — Его группа называлась «Турки». Говорят, он был веселый, добрый и нравился Анджеле больше всех. Она же как-то раз сама сказала Томми, мол, жаль, что вместо тебя не остался Мехмет, его бы я смогла полюбить по-настоящему. И Томми ударил ее при детях, обозвал бессердечной стервой и дрянью. Помнишь эту историю? «Крупная ссора». Иногда ее играют на Гадафщинах, помнишь?

— Разумеется.

— А первый Майкл был тихим и кротким. Они с Анджелой сперва летели в одном Апарате. Их называли Орбитальной Полицией. Они следили за тем, чтобы люди, поднимаясь в небо на своих кораблях, соблюдали законы Земли. Майкл тоже, как и Анджела, и не думал лететь сюда. Он хотел остаться в небе над Землей…

Джон замолчал.

— Рано или поздно земляне прилетят, — наконец проговорил он. — Мы же знаем, что Спутники отправились на «Непокорный». И пусть даже он получил повреждения, как лодка, с которой потихоньку отклеиваются шкуры. Но ведь в истории нигде не сказано, что он не мог снова проделать дыру в небе и улететь в нее, правда? В истории говорится, что Спутники могли погибнуть, но ведь их останки-то все равно долетели бы до Земли. А значит, земляне рано или поздно должны были их найти, даже если Ради-Бо сломалось и не позвало их. Ты же помнишь, Тина, что в небе над Землей полным-полно небесных лодок, как у нас — лодок на Большом озере, когда все группы отправляются на рыбалку. Так что кто-то непременно бы их нашел. Ведь там же Полицейские Апараты и…

Я решила, что Джон пытается вспомнить названия других небесных лодок, и подсказала:

— …и Ветролеты?

Но Джон ничего не ответил. Вскоре он захрапел.