Скажем прямо, положение сложилось пиковое. В активе у Араратской Республики была армия, большая и очень хорошая, видимо, лучшая из всех армий Южного Кавказа. Но войска были измотаны недавней «весенней войной», а к тому же не имели ни нужного количества боеприпасов (Грузия, не слишком доверяя Армении, эту категорию транзита тормозила как могла), ни мобилизационного ресурса. Была практически единодушная поддержка населения, очень доверявшего дашнакам. Но масса обывателей в таких случаях никогда и нигде ничего не решает. Были союзники-греки, отвлекавшие на себя основные силы кемалистов. Но как раз в это время, после скоропостижной смерти короля Александра, в Афинах разразился тяжелейший политический кризис, вынудивший греческую армию временно приостановить движение вглубь Анатолии. Был карт-бланш от Лондона, Парижа и Вашингтона. Но великие державы не скрывали, что свои войска не пришлют и поставки быстро не наладят. Было бесспорное юридическое право на почти половину Турции. Но Великое Национально Собрание, естественно, отказалось ратифицировать Севрский договор, а правительство Кемаля предупредило Ереван, что попытка Армении реализовать новоприобретенные права будет рассматриваться, как casus belli. Наконец, Грузия (не бог весть какой фактор, но все-таки) заняла, мягко говоря, нехорошую позицию, официально заверив турок, что в случае чего не станет возражать против вразумления скандальных соседей.

Иными словами, исполнение обязательств перед Антантой было чревато такими рисками, что овчинка могла оказаться не стоящей выделки. Реалии были столь ясны, что даже некоторые лидеры дашнаков и генералы из числа не до конца отмороженных (их почему-то называют «левыми дашнаками») высказались в том смысле, что не худо бы притормозить и рассмотреть предложения Москвы, озвученные полпредом Леграном. Однако кремлевский вариант выхода из тупика тоже рвал душу. В самом деле, дать согласие на посредничество большевиков в спорах с «дружеской» Турцией и «братским» Азербайджаном, естественно, отказавшись от «севрских» призов, означало не только стать вассалом Москвы (это бы еще полбеды), но, главное, навсегда и публично отказаться от воплощения в жизнь идеи «Великой Армении эпохи Тиграна». Тем самым не то что поставив под сомнение все, ради чего тридцать лет боролись дашнаки, но и лишив смысла само существование партии. Вот такой неприятный сложился пасьянс, и времени на раздумья не было. Совсем.