15
Когда болезненный кошмар с доморощенной некроманткой в главной роли оборвался нежным прикосновением к губам, Герберт Дао-дво понял, счастье есть. В его жизни начинается светлая полоса.
Осталось лишь узнать имя незнакомки, которая вновь явилась его навестить. Рассмотреть не смог, предусмотрительной дарительница оказалась, наслала на него дымку, не сорвать. И ощупать ее он не решился, вдруг опять Черным колоколом наградит. Из всех возможных вариантов, осталось лишь ее разговорить. Заставить произнести хоть пару слов. Уж по голосу он ее найдет стопроцентно и в сжатые сроки, но нет…
Как он ни подначивал, как на восклицание не подбивал, она слова не произнесла, и даже во время голодного покушения на собственные губы не застонала. Скромница сдерживалась с упорством достойным восхищения, мысленно явно ругалась, но наяву… Хм! Сжимала лишь зубы и кулачки. Уж это он хорошо почувствовал и решил пошутить.
Знал бы, что через минуту в палату ворвется Амидд, он бы время зря не тратил, зацеловал гостью до потери сознания и, улучив момент, снял бы треклятую дымку со своего лица. В крайнем случае, насладился бы мгновением и подробнее изучил и запомнил сладость ее губ, бархатистость кожи и тонкий аромат, что нет-нет да пробивался, сквозь запах гнили витавший в палате. И вот незадача, его бывшая явилась и будущую пришлось отпустить, пообещав на последок:
— Найду.
Подле себя ее не оставил, знал, как поведет себя фирия при встрече и злить ее лишний раз не хотел. Дымку с глаз снял почти мгновенно, но все равно лица незнакомки не уловил, лишь край, то ли черного, то ли темно-синего мундира и светло-русую косу.
— Длинноволоска, — хмыкнул Герберт и подозвал к себе куку.
— Слушаю, — тварька повисла на дверном косяке, с интересом поглядывая на него.
— Лицо видела?
— Не- а, — мотнула головой, так что уши звучно хлопнули.
— Ауру, мундир, глаза?
— Хозь-зяин, не поверишь! — всплеснула она лапками. — Я на минутку отошла, чтоб спровадить стадо ваших посетительниц, возвращаюсь, вам сообщить об Амиддарии, а тут…
— Что?
— Дымка! — Воскликнула теневая. — И не пробитьсь-ся сквозь нее.
— Настолько сильная защита? — удивился разведчик, уже предчувствуя охоту.
— Дя нет, это настолько я-я слабая… — и со вселенской обидой на морде: — Ты, хозь-зява, мень-ня со вчерашнего утра не кормил.
— Кто-кто? — переспросил Гер и его вопрос потонул в учтивом и громком стуке.
Тук-тук-тук!
— С тобой потом договорю… симпатяшка, — пообещал он едко, вспомнив, как в послеобеденном кошмаре Сумеречная называла тварьку и как эта самая нежить просила себя величать в коридоре вчера. Совпадение не иначе. — А сейчас сгинь.
— Как прикажешь!
*** Мне крышка. Мне крышка надгробная! Уж теперь, пообещав, он меня точно найдет.
Я ходила из угла в угол своей комнаты, куда меня провел предусмотрительный и сверх меры обязательный Его Высочество. Он же и пытался морально поддержать мой дух в нелегкое время "переживаний" о Гере.
— Сумерька, не волнуйся, он действительно очень быстро окажется в строю. Ты даже не заметишь.
Знал бы Равэсс, из-за чего я себе места не нахожу, заговорил бы иначе. А так… я по комнате наворачивала все новые круги, а он их тщательно отслеживал, убирая с моего пути, то стол, то шаткую тележку с колбами, то кипу книг, в том числе и неприкаянные — по играм Смерти.
— Послушай, — переложив три тяжелых тома на подоконник, капитан команды запасных сложил руки на груди, — твое чувство вины просто нелепо. Вначале перед Гирби извинялась, теперь переживаешь за Дао-дво… А может хватит? Он взрослый мужчина и знал, на что идет.
— На самом деле не знал, и даже не догадывался, — уточнила я и вновь прикусила губу.
Да разве в этом причина моей суеты! Я развернулась и пошла в направлении противоположном первоначальному и насчитала еще пять шагов, пока передо мной не появилась преграда. Могучая, в мундире.
— Намина, ты глупишь. — Его Высочество уверенно взял меня за плечи и даже чуть-чуть встряхнул, заглянув в мои глаза: — Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае.
— И это мне говорит смертник? — я скептически изогнула бровь.
— Стоит отметить, что участвовать я в играх с рождения обязан.
Слишком много на моем счету веков, надо бы урезать. — Произнес он это с кривой ухмылкой, совершенно ему не идущей, а затем неожиданно улыбнулся. — Но тут есть плюс… я в запасных!
— Велика радость, — фыркнула беззлобно. — Если Тэннона подкосит, ты будешь играть за него.
— Не подкосит. Он обязан соответствовать статусу — наследный принц, будущий король. — Хмыкнул высокородный многоликий и опять меня встряхнул. — И мой совет тебе на будущее ищи хорошее во всем. Вообще по жизни пригодится и особенно в ближайшие две недели.
— Почему? — и глядя в глаза Его Высочества, я поняла, что Гер не единственная моя проблема.
— Видишь ли, на нарушителей, освободивших трех смертников из пожизненного заточения, охота открылась не только в стенах академии.
— А где еще?
— Личностями освободителей заинтересован император, — невнятно произнес он, удерживая меня на весу. Ноги попросту подкосились, от ужаса.
Милостивый Боже, за что? Я же ничего незаконного не совершила! Это была самооборона, и не более. Ну, разве что третий случай, обернувшийся поединком лирроса и Гера был спровоцирован. Но и это еще не повод меня судить и закрывать в подземелье на двадцать три или тридцать три года!
— Сумерька? — Равэсс сильнее сжал мои плечи, но не добился внимания. И со вздохом на вытянутых руках донес меня до кровати, посадил, похлопал по коленке. — Ты, главное, не паникуй. В академию без спроса ни один агент императора проникнуть не сможет. А разрешение им вряд ли когда-либо здесь дадут. К тому же, повторюсь, искать будут не одну тебя, а троих…
И все бы хорошо, но он упускал из вида одну весьма колоритную личность, наглую, кровососущую и бордоволосую.
— Ты забыл об Авуре. Он, как лектор действующих имперских смертников, имеет допуск на территорию академии.
— Вскоре потеряет. Амидд на свидание он уже пригласил, так что его можно вычеркнуть из списка вредоносных лазутчиков, — уверенно произнес метаморф и потер мою коленку. — Успокоилась?
— Частично.
— Тогда я оставлю тебя на полчаса одну. Хорошо?
— Дя-дя, знаем мы ваши полчаса!
Неожиданно объявившаяся на моем плече кука, заставила вздрогнуть нас обоих, звонко хлопнула ушами и затараторила:
— Иди уже к своей зазнобе. Й-я за Наминой так и быть пригльляжу.
Он ушел почти мгновенно, а мы еще секунд тридцать смотрели ему в след, в смысле на дверь.
— Вот это скорость! — восхищенно прошептала я и, к сожалению, слишком скоро, но очень даже безразлично спросила: — Так и что там Амидд?
Это было простое любопытство, беспокойство и оттягивание момента, когда я должна была узнать животрепещущую новость, узнал Гер меня или нет.
— Ничего, — ответила кука и хвостиком потерла носик. — Выгльлядит хорошо, даже отлично. Уложила своих призрачных змеек в прическу, накрасилась и теперь сидит.
— Где? В коридоре?
— Нет, на кровати.
Целуются явно. В смятении прикусила губу и охнула. Рыжий, зараза, мне ее оцарапал. Хотела ощупать ранение, подняла руку, а на ней теневая сидит. И как Гирби ее учил в свою бытность лемуром, уши прижала, глазки пошире открыла и жалобно пищит:
— Умоль-ляю, покорми мень-ня, покорми! Уверь-ряю, умираю, угасаю без еды!
— В столовую пойдем, у меня не готово ничего.
— Хоть туда, — шмыгнула она носом.
И уже через пять минут, ухлопав салат и первое, она активно поглощала взятую мной курицу и рис, хорошо сдабривая их ароматным соусом и соком лимона.
— Вкус-с-с-но! Вкус-с-с-но! С-с-с-пасибо…
— Угу. — Ковыряясь в собственной тарелке без особого энтузиазма, я думала о том, как жизнь моя перевернулась за последние дни. И все якобы случайно, и в то же время фатально. Вздохнув еще раз глубоко, я тихо спросила куку:
— А Гер, он знает, да?
— Что знает? — оторвавшись от угощения теневая, у которой от аппетита за ушами трещит, эти самые уши теперь хвостиком подняла, чтоб без преград посмотреть на меня. — Ты говори, не стеснь-няйся, никто не услышит.
— Знает, что я… — вилка со звоном выпала из моей дрогнувшей руки. — То есть, что он меня… Что это меня угораздило его разбудить? — Назвать поцелуем произошедшее меж нами язык не поворачивался. Это были лобызания или точнее агрессивное истязание рта, причем моего. Поэтому я нашла более обтекаемую формулировку всему непотребному действу — разбудила.
— Не-е, — ответила тварька и продолжила есть.
Этому сообщению я искренне обрадовалась и даже последовала примеру проголодавшейся куки, но уже через минуту молчаливого ликования удивилась вслух:
— А почему — нет? Он разведчик. Второй курс. Третья ступень развития. К тому же не глупый, должен был сложить дважды два и…
— Хочешь, чтоб узнал? — пытливо прищурилась нежить, переведя все еще голодный взгляд с куриной ножки на меня. И я с восклицанием "Нет!" замотала головой. — Так й-я и думала, — фыркнула она и добавила тихо: — Вот почему, твое целительство хозь-зяин запомнил в виде кошмара.
И не то, чтобы обидно, но неприятно мне все же стало.
— А зачем так?
— Не хотелось, чтобы и в реальности твой светлый образ омрачала неприглядная некромантская суть. — Теневая смачно обсосала кость и отложила ее на тарелку, чтобы потянуть на себя обжаренное крылышко, обильно политое соусом. — Он и так вздрагивает всем телом, когда видит тебя в сновидениях.
Неожиданное открытие и чуть-чуть приятное подтолкнуло меня на вопрос:
— То есть я ему снюсь?
— Дя, й-явль-ляешьсь-ся в кошмарах.
Мое желание есть пропало окончательно, и я даже понять не могу, почему. Ведь и оскорблял, и унижал, и за руки хватал грубо, а еще за шею, обвинял, в чем ни попадя, выломал в мою комнату дверь, ванной пользовался без спроса, бессовестно читал тетрадь. И ни разу не извинился и за куку не поблагодарил ни тогда, ни сегодня. Губы изранил, смутил и возмутил, но о словах благодарности даже не вспомнил. И после всего я еще расстраиваюсь, что лишь в кошмарах ему снюсь?!
— Что случилось? — Встревоженная нежить смотрела на меня, вопросительно вскинув бровки. — Расстроилась, — проницательно заметила она и улыбнулась, — а зрь-ря, он же совсем скоро будет по всей академии искать тебь-бя!
— Вот еще! Зачем?
— Из-за резерва. Посчитает, что ты и есть источник силы.
Что-то не нравится мне эта ее ухмылка.
— А на самом деле?
— Источник в нем, — ответила кука и проглотила все куриное крылышко. — Просто активирует его хозь-зяин, накалом чувств, положительным в случае с тобой… — задумалась на мгновение и внесла поправку, — в случае с дарителем.
— И отрицательным, в случае со мной, — вспомнила я слова Сули о скрытых потенциалах многоликого племени. Со вздохом продолжила завтрак, который уже даже не обед, но все еще не ужин.
И не успела я съесть и половины, как в столовую ввалился Бруг сам на себя не похожий. Помятый, бледный, с парой травинок в темных волосах и цепочкой темных пятен, ползущих из-за ворота мундира до самого лба. Определенно это была свежепоставленная метка мстительной Кудряшки, и значение ее мне не ведомо. А в это время оборотень, обозрев помещение ищущим и не находящим красным взглядом, обреченно вздохнул и уже думал уйти, как вдруг объевшаяся и довольная жизнью нежить махнула ему ухом.
— Ку-ку, мы здесь!
— Нашлась! — воспарил духом Кардинал разбитых сердец и, пошатываясь, направился в нашу сторону. Хорошо его измучила Крэббас.
— Сумерька ненаглядная, золотце бесценное, солнышко нежное, ласточка стройная, рыбка отважная, — шептал он на каждом шагу.
Дошел, пополнив мой словарный запас новыми вариациями обращений, опустился на стул рядом и взмолился: — Наминочка, милосердная, помоги.
— Как?
— Сними это!
— Хорошо. Что Это? — спросила я. Если ему и надоело быть застрявшим в обороте, то я еще не готова помочь. До сих пор не попала в теплицы, чтобы нужные ему компоненты взять.
— Да вот это, — Тугго указал на украсившую его цепочку темнокрасных пятен и с дрожью взял мои руки в свои.
— Я поняла, о чем ты говоришь. Но не понимаю что это за синяки.
Какова их природа? Это магия?
— Это?! — На моем плече мгновенно оказалась ощутимо потяжелевшая кука, которая с высоты своего положения деловито сообщила: — Это засос. Отметина на теле, вызванная поцелуем, сосанием или слабым укусом.
На последнем слове, Бруга передернуло и теневая ехидно заметила:
— Н-дя Олли всегда умела изобретательно мстить, с самого своего рождений-я.
— А что, плохие отметины? — удивилась я.
— Ужасные! Сними их! — потребовал оборотень, на что нежить хитро прищурилась и щелкнула хвостом.
— Да ладно, когда ты невинных так зацеловывал, то считал иначе.
Бруг аж воздухом подавился, покраснел и напрягся, а я не вынесла пытки любопытством.
— Да что эта метка значит?!
— Потерь-ря невинности, — тонким голоском пропела нежить.
— Взросление, — огрызнулся Кардинал.
— И? — я временно выпала в осадок, даже не зная, как свое замешательство объяснить. — Бруг, так ты же давно уже не…
— Это смотрь-ря с какой стороны к нему подойти, — хмыкнула теневая и подмигнула, мрачному смертнику. А он не знал что сказать, он на руках показывал как намотает нежить на кулак и пару раз треснет им об стену, а затем эту стену… Дальше я не разобрала, ибо пришло понимание недосказанных ими намеков.
— Вот же Кудряшка! — я торопливо стянула перчатку с руки и прикоснулась к темным локонам Тугго. Мгновение, и с его лица все сошло. И вроде бы все хорошо, но осадок остался.
— Спасибо, — прошептал Кардинал и даже ехидину куку за ушком погладил.
— Знаешь, Бруг, как по мне, лучший вариант ответа вот на Это, — я кивнула на его лоб, — письмо.
— Издеваешься надо мной, Сумерька?
— Нет. Предлагаю мстить по правилам ведической школы. А именно несмываемыми чернилами расписать простынь Олли.
— Чтобы на кожу Кудряшки переснялось? — недоверчиво вопросил он и отмахнулся, поднимаясь: — Эта уловка не пройдет.
— Пройдет, если письмо будет длинным, красивым и романтичным.
На всю простынь, и такое, чтобы жалко было стирать и очень хотелось лечь и погладить, представляя, как поклонник выводил это пером…
— Хвостом, — хмыкнул Кардинал, посветлел лицом и резво поднялся со скамьи. — Спасибо!
— Дя, пожалуйста, — отозвалась кука, с улыбкой взирая на то, как Кардинал с Высочеством чуть не столкнулись в дверях столовой. Что примечательно оба смертника выглядели довольными, а Равэс так вообще цвел и пах.
— Вскоре к графской дочери нагрь-рянут сваты, — лукаво протянула она и протяжно вздохнула, — но ее бать-тя не сразу дочь отдаст.
— Почему? — спросила я, наблюдая как принц, чуть ли не танцуя, обходит столы и прибирающихся служащих столовой.
— Потому что Тэннон Дао-уно на юную красавицу тоже позарилсься. Так что достанетсь-ся она тому, кто после игр Смерти выживет.
— Королевских?
— Не-а, бери выше, — и уже только что подошедшему Его Высочеству, она ласково и незатейливо шепнула: — Эх, Рывэсс, такой молодой и такой недальновидный. — И не дав ему и слова молвить, усмехнулась: — Не хочешь более истуканом под окнами стоя-ять, накорми их сь-сябку. — И исчезла, обронив напоследок: — Дя-дя, о случае в беседке мне тоже известно.
А мы с огорошенным Высочеством остались: я сидеть, он стоять.
— Это что только что было?
— Совет. Дельный. Чтобы я не тянул Дарику в парк, а спокойно поднимался в ее спальню, — произнес он тихо. — Но зачем? Я уже отправил сватов, она ко мне вскоре переедет… — И, моргнув, посмотрел на меня вначале с удивлением, а затем чуток раздраженно.
— Ты ничего не слышала.
— М-м-м, — протянула я весело. — Ну, если я тебя не слышала, то и ее слов тоже.
— Каких?
— Ну, знаешь, о том, что Тэннон твоей зазнобе внимание так же уделил, и теперь ее отец ждет, кто из вас после игр выживет.
— Твою ж! — и капитан команды запасных королевских смертников рухнул на стул, где совсем недавно сидел Тугго. Уж думала напомнить ему его же слова: "Представь, что все будет хорошо.
Потому что все будет хорошо в любом случае". А он неожиданно рассмеялся.
— Таррах, как же своевременна ее подсказка с сябкой! — и, отсмеявшись, потер лицо и заметил как бы про себя. — Хорошая нежить у Дао-дво, надо бы и мне такую приручить.
— Не получится, симпатяшка единственная такая, — улыбнулась я. — И меня удивляет, откуда она все обо всех знает.
— А меня больше удивляет, почему она не молчит и помогает.
— А не должна? — о куках я знала многое, но в книгах в основном им не отводилась роль мелкого вредителя, а не бесценного помощника.
— Ее дружелюбная открытость это редкость, крайняя редкость. А что до обширных знаний, теневые активно общаются между собой — уникальная особенность их вида, точь-в-точь как духи-хранители, — ответил принц и добавил со вздохом: — К слову, тебе от Унг-унга привет и наилучшие пожелания.
— Спасибо.
*** После траура по безвременно почившему спруту Хаггвару, как гласила официальная версия представленная администрацией академии, и шествию скорби в его честь, в стенах учебного заведения наступила мрачная тишина. Кадеты горько сожалели о произошедшем, ибо океаническое чудовище было символом спортивной команды по водному поло. Профессора стали опасаться за собственных питомцев и запретили нашей группе целителей к ним приближаться. А в это время персонал лекарского корпуса продолжал бороться за жизнь магистра, попавшего в сети оголодавшего иллюзиона. К сожалению, кадетов к нему не пропускали, боясь, что паразит переметнется на жертву менее способную к противостоянию.
А так как большинство преподавателей нашего факультета вели его исцеление, то на парах они появлялись редко, а если не появлялись, то давали тестовые задания или перечень тем к прочтению. Вот так некогда веселые деньки с опытами, вылазками, приключениями и лабораторными канули в лету, став унылыми под стать дождливой погоде в середине мая.
Поначалу я еще надеялась развеяться на лекциях смертников, но и их отодвинули по плану на целый месяц. Так что из всех увеселительных мероприятий в моем распоряжении остался застрявший в обороте Бруг, мой личный опыт по развитию иммунитета к дару Смерти и словоохотливая кука. Правда, с первым вариантом не заладилось, потому что в теплицу целителей так же не пускали, со вторым в виду нехватки добровольца, а третий сам являлся лопоухой тенью и о проказах рыжего рассказывает не до конца, каждый раз предлагая: "Сходи сама посмотри!". Три последних дня она, захлебываясь восторгом, рассказывала как Гер отлавливав всех худышек на первом курсе некромантов, а вот сегодня на втором. И зависнув над столом, она не дает мне читать об играх Смерти и нудит:
— Сходи, ну сходи! Что тебе станетсь-ся… Не отвалитсь-ся же ничего. Сходи!
А с такими уговорами и подначками уже на второй минуте всякому терпению приходит конец. Я хлопнула талмудом и спросила строго:
— Если схожу, ты от меня отстанешь?
— Врь-ряд ли, — она радостно хлопнула ушами, — ты ж без мень-ня совсем завь-вянешь здесь. Кудрь-ряшка взаперти сидит который день подрь-ряд, Бруг из-за этого настолько счастлив, что позабыл обо всем, Равэсс у своей, Севой отбивается от агентов императора и король-ля. Так что… — закатила глазки и улыбнулась, — у тебя осталась только й-я. Идем?
Хотела ответить отрицательно, но она, словно бы прочитав мои мысли, предупредила:
— К Сули сейчас нельзь-зя, она расчищает место на полке дль-ля сувениров. Вставай давай и побыстрее! Представление вот-вот начнетсь-ся.
— Какое представление? — я накинула на плечи китель, но все еще его не застегнула.
— Самое настоящее! — заверила она и менторским тоном заметила: — Это первокурсниц зеленых можно было щупать в темном уголке, со второкурсницами подобное не пройдет. — И почти требовательно: — Дя что ты, стоишь?! Нам уже пора!
Махнув лапой, кука распахнула дверь и приказала: "Бегом!"
За минуту тайными путями она привела меня на знакомый полигон, и там где ранее в белом песке прятались тагиши, нынче разлеглось болото с множеством крестов, и погребальными белыми травами, что во время похорон, садят у ног усопшего. А на зависшей в воздухе площадке кадеты слушали лекцию профессора, который вещал:
— Повторно прошу забыть все те проклятия, что запрещены Уставом. Кадет Гладеньких, это вас касается, еще один иск ваша семья не потянет. — Произнес он строго, и пухленькая рыженькая девушка, стоящая в первом ряду, стыдливо потупилась.
— Впрочем, — продолжил преподаватель, — глупо уповать на благоразумие остальных, поэтому скажу прямо. Не смотря на то, что за неупокоенных у нас сегодня группа разведчиков, а не фантомы, и скорость их реакций более чем велика, — здесь он сделал паузу и резким тоном потребовал, — я настаиваю на использовании стандартных методов обороны. Всем все ясно?
— Да, — слаженно ответили ему. И, судя по голосам, там стояла не одна группа, а три или четыре. Неужели весь поток?
— Оставите их в живых? — вопросил профессор строго.
— Да.
— Хорошо. Вопросы?
Вверх поднялась рука и, получив молчаливый кивок, кто-то тонким голоском поинтересовался:
— А вам действительно ассистируют победители прошлых учений?
— Да.
— Те самые Красные?
— И их действительно возглавляет Герберт Дао-дво?
— А, правда, что у него третья степень?
Кука на моем плече заметалась, зашипела, перебежала на кисть, чтобы оттуда, как с постамента, заявить:
— Дя никакие мы не Красные, недоросль! Мы уже другие. Дру-ги-е тебе говорь-рят!
— Т-ш-ш-ш! — пришикнула я теневую. — Веди себя тихо. Мы же наблюдатели.
— Ладно, — согласилась эта симпатяшка и указала на поваленное дерево. — Давай на него сь-сядем, оттуда будет видно все!
И я пошла в указанном направлении, прислушиваясь к происходящему на площадке, где судя по всему, стояли большие почитательницы рыжего и его наглой манеры поведения. Только и слышалось: "Красные!..", "Дао-дво…", "Лучший разведчик курса…"
— Да-да-да, правда-правда, — магистр выпростал руки вперед, лукаво усмехнулся: — но в одном вы ошибаетесь. Говорят, у них иное название.
— А какое? — спросило сразу шестеро темных искусниц, в чьих голосах звучало радостное предвкушение.
— Графитовые! — грянуло болото многочисленными мужскими голосами.
— Ах! — вздохнула женская часть некромантов.
— Таррах, они уже внизу! — удивилась мужская их часть.
Я сама застыла, сидя на дереве и не веря ни своим ушам, ни глазам. Вот это практическая работа, вот это веселье! Все, я опять хочу в некроманты!
— Хи-хи-хя! — тонко рассмеялась теневая, потирая лапки. — Что сейчас начнетсь-ся, что начнетсь-ся! И ведь главное — не прогльлядеть.
— Что не проглядеть?
— Мертвь-вяка в лице хозь-зяина. Он посередине. Видишь крупный чугунный крест, почти лежащий на земле? Хозь-зяин под ним прячется… А Райс, его хороший друг, — почтительно уточнила теневая, — под тем деревянным с глубокой трещиной, Крис-красавчик под той белой кочкой, и… й-я не вижу куда запропастилсь-ся виновник этой затеи. Где же он?
— Кто?
— Всеволод. Здо-о-о-оровый такой! И еще более лопоухий, чем й-я.
— С сомнением покосилась на нежить, которая в довершение своих слов уверенно кивнула и заявила. — Не отвлекайсь-ся от полигона!
