Глава 17

Мора привлек внимание друзей коротким свистом. Он стоял на краю небольшой полянки, в центре которой имелось старое кострище, окруженное квадратом из толстых бревен.

– Давайте передохнем, – предложил Мора.

Возражений не последовало. Зубр наломал сушняка и запалил небольшой, практически не дымящий костер. Порывшись по рюкзакам, с трудом скомплектовали меню намечающегося обеда.

– Харчи где-то добыть надо, – озвучил заботу Зубр.

После визита в подземелье проблема с боеприпасами отпала – отряд Хвостницкого в этом плане был упакован по первому разряду. Но вот еды в рюкзаках бойцов практически не было. Оно и понятно – группа шла в однодневный рейд, не хотели нагружаться.

– А где тут поблизости затариться можно? – вслух подумал Молодой.

– У Живодера, наверное, – прикинул Мора.

– Не получится, – заявил Шаман.

– Почему это?

– Я, когда в госпитале валялся, по сталкерскому форуму от безделья лазил. На «Бомбу» налет был. Живодер убит.

– Кто это его?

– Неизвестно.

– Блин, – возмутился Молодой. – Там же куча народу тусуется. Что, никто не видел?

– В том-то и дело. Утром дело было. Бродяги, большинство, в Зону подались. А те, кто в баре сидел, всех положили. Были там у себя в «нумерах» сталкеры, но они ничего не слышали.

– Прям чудеса, – зло сказал Зубр.

– Чудеса, – кивнул Мора. – Сдается мне, это по нашей части чудеса.

– Однако жрать что-то надо, – вернулся к больной теме Зубр.

– Пойдем до Скадовска, – предложил Шаман.

– Если его еще не разнесли, – невесело пошутил Молодой.

– Ты смотри, в Сеть не выходи, – вскинулся Мора.

– Не дурак, – успокоил Шаман и добавил: – Вообще, парни, надо так вот сделать.

Сталкер достал свой КПК и бросил в костер. Молодой, сидящий в обнимку с планшетом Хвостницкого, поплотней прижал его к груди.

– Думаешь, его запеленговать нельзя? – спросил Мора.

– Бро, я материалы изучу – и выброшу. Все равно он скоро разрядится, у меня зарядки нет. А выключить нельзя, я пароля не знаю.

– Ладно, изучай, – решил Мора.

– Только больше фокусы не показывай, – с угрозой посоветовал Зубр.

Молодой уткнулся в планшет, Шаман занялся приготовлением пищи, Мора уселся поближе к тропинке, по которой они пришли. Вскоре к нему присоединился Зубр, протянул сигарету.

Сосновый лес был пропитан светом. Идеально ровные стволы мачтами тянулись в небо, ветки начинались высоко над землей, поэтому бор просматривался на большую глубину. Солнце, пробивающееся в подлесок, изрисовало теплыми пятнами пучки папоротника, растеклось по усыпанной хвоей земле. Сыроватый, густой от запаха смолы воздух струился между деревьями. Сталкеры курили, выпуская дым в луч света, падающий наискось перед ними.

– Опять за Молодым вся Зона охотится, – вздохнул Зубр.

– Не нагнетай, бро, – попросил Мора.

Оба засмеялись, но веселье быстро иссякло.

– Представляешь, куда идти? – спросил Зубр.

– Нет.

– Ну, просто так шляться по Зоне – тоже не вариант.

– Не вариант, – согласился Мора.

– Может, Молодой что-то в планшете найдет? – выразил надежду Зубр.

– Вряд ли. Хвостницкий же сам не знал, где Сахаров. Я вот что думаю: надо на «Янтарь» идти. А там – по обстоятельствам. Либо заловим кого, либо проследим. Должны же они к этому Сахарову ходить?

– А вот это вариант, – согласился Зубр.

– Других-то все равно нет.

– Значит, идем.

Сталкеры затоптали окурки и вернулись к костру. Наскоро пообедали – у Молодого пришлось отнять планшет, потому что иначе он не мог попасть ложкой в рот. Кстати скрывшееся за тучами солнце обеспечило необходимую прохладу для спокойного чаепития. Наконец с пищей было покончено.

– Куда теперь? – поинтересовался Шаман. – Решили?

– На «Янтарь» надо, – сказал Мора.

– И еще на Скадовск за харчами, – добавил Зубр.

Сталкеры собрались и, сориентировавшись, пошли на восток. Зубр встал ведущим – он собирался выйти к шоссе и, двигаясь по нему, к вечеру оказаться уже в окрестностях «Янтарного». Путь был неблизкий, поэтому, снова отобрав у Молодого планшет, ускорили шаг. Вскоре лес стал редеть, и минут через пять группа вышла на опушку. Зубр, как всегда, сработал четко: внизу, огибая холм, тянулась дорога, покрытая рытвинами и ухабами.

– Молодой! – окликнул Шаман. – Я тут подумал: если бы ты колесо не сжег, мы бы все дело раньше провернули.

– Почему это? – спросил Молодой, хотя уже понял, куда клонит друг.

– Не наткнулись бы на этих козлов, – терпеливо пояснил сталкер.

– Да ладно, – небрежно отмахнулся Молодой. – Сколько я то колесо менял, минут пять?

– Ну вот этих пяти минут нам и не хватило. Теперь пешком идем.

– На машинах по Зоне одни лохи рассекают, – заявил Молодой.

– Кстати, по поводу лохов, – произнес Зубр. – Кто-нибудь обратил внимание вон на те облака?

Все посмотрели, куда указывал Зубр. Далеко над центром Зоны густо отдающие синевой тучи плавно заворачивались в спираль.

– Опа! – воскликнул Молодой. – Это ж Выброс. А чего-то и не чувствуется.

– Сколько осталось? – спросил Мора.

– Час-полтора, наверное, не больше… – прикинул Зубр.

– Есть поблизости где укрыться?

– Градирню знаешь?

Мора понял, что имеет в виду Зубр. Градирня с ее обширными подвалами – как раз то, что нужно, чтобы переждать Выброс. Под таким слоем бетона даже голова болеть не будет.

– До нее ж пилить сколько! – забеспокоился Шаман. – Да к тому же, считай, в обратную сторону.

– А куда еще? – возразил Зубр.

– Ну, тогда побежали, – предложил Мора.

Сталкеры вприпрыжку спустились с холма, выскочили на дорогу и, рассредоточившись, рысью понеслись в направлении далекой градирни. Шоссе вело как раз к ней, что существенно облегчало задачу: во-первых, на асфальте аномалии намного заметнее, во-вторых, бежать по ровной (ну, относительно) поверхности значительно удобнее.

До градирни было километров семь. Но расстояния в Зоне мерились не только в километрах. Встреча с первой же серьезной аномалией – «центрифугой» – чуть было не закончилась трагически. Расположилась аномалия очень неудачно – в самом узком месте, где дорога врезалась в холм, зажатая между крутыми глиняными склонами. Граница, отмеченная камнями и ветками, перечеркивала шоссе от края до края – пройти напрямую не представлялось никакой возможности.

– Так, – протянул Зубр, оглядываясь. – Где тут проход?

– Сталкеры, там артефакт! – крикнул Молодой, продемонстрировав пищащий детектор.

– Не сейчас, – отмахнулся Мора. – Вон, вроде обойти можно.

По склону тянулась тропинка, еле заметная в путанице сухих стеблей. Зубр перепрыгнул через канаву и быстро взобрался на холм.

– Чего там? – крикнул Шаман снизу.

– Что-то не то, – отозвался Зубр.

Сталкеры по очереди взобрались наверх. Зубр стоял на самой вершине, вглядываясь в даль. Там, за полем, иссеченным полуоблетевшими межевыми перелесками, виднелась широкая труба градирни. Шоссе, плавно обойдя болотистую низину, заросшую камышами, выходило прямо к бетонному забору с проемом ворот.

Но все это было далеко. А в метре от Зубра, прямо на тропинке, лежал высохший труп в полном боевом снаряжении. Чуть подальше валялось еще одно тело, истлевшее до костей.

– Что это они? – спросил Молодой.

– Да вот, умерли и лежат, – пояснил Мора.

Он наклонился и вытащил из зарослей полыни АКМ, рыжий от ржавчины. Потом поддел берцем тело и перевернул: шлем слетел с усохшей головы, блеснула полоса оскаленных зубов. Ткань бронежилета на груди истлела, кевларовые пластины облепили белые, похожие на червяков корни, но все еще можно было разглядеть цвета «Воли». Шаман щелкнул крышкой контейнера на поясе трупа – под ноги сталкеру выкатилась «пробка».

– На, пригодится, – он подобрал артефакт и протянул Молодому.

– Что их убило? – спросил Мора, разглядывая землю вокруг.

На первый взгляд ничего необычного: пучки травы, сухие стебли полевых цветов, колышущиеся на легком ветру, проплешины глины… Зубр вытащил гайку и бросил вперед.

Никакой реакции. Молодой уже собрался сделать шаг, но Шаман остановил его.

– Что-то же их убило, – сказал он, подозрительно разглядывая гайку, мирно лежащую в пыли.

И тут на гайке блеснула синяя искорка, потом рывком вздулась небольшая прозрачная полусфера.

– Валим, – заорал Мора.

Они рванули вниз. Сзади раздался хлопок – и сталкеры покатились по склону, с шумом подминая кусты репейника. А на вершине расцвел густой пучок электрических разрядов, ломаные синие линии, ветвясь и изгибаясь, заерзали по земле, словно ощупывая ее. И так же внезапно все исчезло, только в воздухе завис крепкий аромат озона.

– Что это было? – спросил Молодой, с треском вылезая на дорогу.

– Это, брат, была аномалия! – веско заявил Шаман из зарослей.

На другом склоне, к счастью, оказалось чисто. Перевалив на ту сторону, прибавили скорости – Выброс набирал обороты: поднялся ветер, тучи над центром искрились разрядами, раскаты грома доносились все чаще. К воротам градирни подбегали уже под дождем: крупные, как ягоды шиповника, капли вмиг перекрасили растрескавшийся асфальт в черный цвет, дробью ударили по ржавым створкам сорванных ворот. Сталкеры, сделав отчаянный рывок, влетели под защиту очистного цеха.

Не задерживаясь, быстро проскочили несколько пустых залов, завернули в коридор, спустились по лестнице в подвал. Снова коридор, несколько поворотов, железная дверь – и сталкеры очутились в громадном помещении.

В нос ударил густой запах солярки. Луч фонаря выхватил из темноты зеленый корпус тепловоза, покрытый пятнами расползающейся ржавчины. Далее была платформа из бетонных плит, отгороженная железной решеткой. Под высоким потолком – массивная кран-балка, установленная на не менее внушительных швеллерах.

Коротко оглядевшись, сталкеры перебрались через рельсы и расположились в кабине локомотива.

– Успели, – выдохнул Шаман, с грохотом опустившись на металлический настил.

– Выключи фонарь, – посоветовал Зубр Молодому.

Молодой щелкнул кнопкой. В подземелье под хутором он опять побрезговал взять испачканную кровью снарягу, поэтому единственный в отряде остался без ПНВ – Шаман разжился отличным шлемом, с кучей каких-то нужных и полезных функций, одну из которых, видеокамеру, сталкер сразу же оторвал.

Друзья сидели молча, в полной темноте, прислушиваясь к подземелью. Вокруг было тихо, только где-то под платформой журчала вода, да изредка можно было не столько услышать, сколько почувствовать далекие удары – на поверхности бушевал Выброс. Нужно было как-то скоротать час, а то и два.

– Ну, ты чего-нибудь интересное в планшете научника вычитал? – спросил Зубр.

– Более чем, – хмыкнув, отозвался Молодой.

– А поконкретнее? – передразнивая друга, спросил Шаман.

– Короче, мужики, судя по всему, мои бывшие коллеги научились управлять сознанием.

– Это, типа, как телепаты, что ли? – уточнил Мора.

– Нет. Сознанием как определенным видом энергии… – Молодой замялся. – Ну, в общем, они научились отделять сознание от тела. И возвращать его в тело. Короче, обращаться с ним, как с предметом.

– Я один ничего не понял? – поинтересовался из темноты Зубр.

– Блин… – Молодой защелкал пальцами. – Ну вот, смотрите. Короче, человек: он имеет сознание, свое собственное «я». Это «я» – типа, как душа. Ну, вот я, к примеру, вернул Хвостницкого…

– Ты просто оживил труп, – напомнил Мора.

– Ничего подобного, – горячо возразил Молодой. – Просто ожившие трупы, зомбари – это которые по Зоне ходят. Реально трупы, ходячие мертвецы. Какой-то вид энергии запускает в умершем теле биологические процессы. Они двигаются, но не осознают себя. Это действительно трупы – без разума, без понимания. А Хвостницкий соображал, на вопросы отвечал. И, между прочим, прекрасно осознавал, кто он!

Молодой замолк, ожидая вопросов, но сталкеры молчали.

– Это величайший научный прорыв! – пояснил на всякий случай Молодой.

– То есть, – Мора поерзал на месте, – ты хочешь сказать, что тогда в подвале при помощи матрицы и артефактов ты по-настоящему оживил Хвостницкого?

– Нет, бро. Точнее, не совсем так. Тут нужно не забывать, что тело в биологическом смысле было мертво. То есть какой-то функционал к нему вернулся, но это все равно был труп. Я, типа, подсоединил тело Хвостницкого к розетке и вернул ему сознание. Это был… биоробот, что ли.

– Как компьютер? – помог Молодому Шаман.

– Точно, бро! Сознание – это процесс, ну как компьютерная программа. Она существует в нашем теле, пока тело функционирует. Как только тело умирает, оно больше не может поддерживать процесс сознания. Но само сознание не исчезает, как не исчезает компьютерная программа, когда выключаешь питание.

– А как же сознание может существовать без тела? – озадаченно спросил Шаман.

– Видишь ли, бро… – воодушевился Молодой, но тут же уточнил: – Обзываться не будете?

– Не будем, – успокоил Мора. – Умничай, лектор.

Молодой включил фонарь, направив его в потолок, поднялся и вышел в центр кабины. С планшетом в руке он и вправду стал похож на научного работника, делающего доклад.

– Только не злоупотребляй! – пригрозил Зубр.

– Ладно, – кивнул Молодой. – Короче, мужики, что такое сознание?

– В смысле? – удивился Шаман.

– Ну, вот как ты осознаешь, что ты – это ты?

– Глупый какой-то вопрос. Мозгом.

– А вот и нет! До сих пор наука не смогла доказать связь мозга с личностью, с человеческим «я». Сейчас даже можно утверждать, что научно доказано как раз обратное: психика не является функцией мозга. Мозг управляет организмом, получает и обрабатывает информацию… Но сознание – это способность посмотреть на все со стороны. То есть осмыслить. Понятно?

– Нет, – покачал головой Шаман.

– Примерно, – кивнул Мора.

– Давайте, я брошу в него чем-нибудь? – предложил Зубр.

– Спокойно, – попросил Молодой. – Ловите наглядный пример. Возьмем вот этот вот планшетник. Он выполняет определенные функции: аккумулятор подает энергию, процессор производит вычисления, видеокарта выводит картинку на экран… Но смысл всем этим действиям придает человек, пользователь, способный оценить результат работы компьютера. Вот мозг – это компьютер, а пользователь компьютера – это сознание.

– Как-то вы загнули, профессор… – протянул Шаман.

– Получается, сознание – это и есть та самая душа? – спросил Мора.

– Ну, в определенном смысле да, – кивнул Молодой. – На самом деле, тема безумно интересная. Я вам, парни, об этом не одну лекцию прочитать мог бы. Но ведь побьете! Так что буду краток: сознание есть нечто, физически не связанное с человеческим телом и не зависящее от физиологических процессов, протекающих в нем.

– То есть смерть человека не означает смерть его сознания? – уточнил Шаман.

– В этом вы сами могли убедиться, – напомнил Молодой.

– Значит, труп Хвостницкого под хутором даже сейчас может быть… в сознании? – опасливо уточнил Зубр.

– Не знаю, – пожал плечами Молодой. – Как проявляется сознание, если смотреть на человека со стороны? Только через какие-то действия. И вот та конструкция, матрица, запускает «с толкача» в организме те физиологические процессы, которые прекратила смерть. При помощи какого-то вида энергии, присутствующего в Зоне. Кстати, именно так зомби и получаются. Но только матрица еще и сознание в тело притягивает.

– А чего же тогда наш Хвостницкий только внутри матрицы мог жить? – спросил Шаман. – Зомби-то по всей Зоне шатаются.

– Не по всей Зоне они шатаются, – хмуро уточнил Зубр. – Только в определенных местах.

– Наверное, там, где эта энергия сама по себе присутствует, – предположил Мора.

– Наверное, – согласился Молодой. – Или «мощности» Зоны хватает, чтобы зарядить их на длительное время, а у матрицы мощность ограничена. Но зато ожившие в матрице мертвецы осознают себя. Точнее, можно сделать так, что они начнут осознавать. Как написано у Хвостницкого, тело «притягивает» обратно сознание. Тут, кстати, есть и обратная зависимость: если у живого человека сознание отобрать, постепенно биологические процессы в организме заглохнут.

– Не хочется думать, что они установили это опытным путем, – сказал Зубр.

– Думаю, что все-таки именно опытным, – мрачно произнес Шаман.

– К сожалению, да, – Молодой помахал планшетом. – В опыте участвовал сталкер по имени Чек. И вряд ли он согласился на это добровольно. Тут еще несколько экспериментов описано, и тоже со сталкерами.

– Суки! – сморщился Зубр.

– Постой, – поднял руку Мора. – Что же выходит: наше тело как радио, которое ловит сознание, как некий сигнал?

– По сути, да, – подумав, кивнул Молодой.

– Значит, можно уловить любое другое сознание?

– Не уверен. Каждое тело настроено на определенную частоту, на свое собственное сознание. Хотя, может быть, и можно. Слышал о переселении душ?

– Медиумы еще есть, – вставил Шаман.

– Во-во, – покивал Молодой. – Короче, так. Я думаю, что мы сами, наше «я» существует где-то в другом измерении. А человеческое тело – это приспособление, которое позволяет сознанию попадать в наш трехмерный мир. Ну как видеокамера, которую человек спускает в Марианскую впадину, к примеру. Сам он сидит на берегу, но при помощи видеокамеры видит те места, в которые лично добраться не способен. А из этого следует…

– Пните его кто-нибудь, – попросил Зубр.

– Слышал я и другую версию, – встрял Мора. – Сознание, или душа, если хотите, – сгусток какого-то вида энергии, несущий определенный набор информации. Получается, что его можно поместить в любой носитель, ну типа флешки…

– Это заразно, – грустно поглядел на Мору Зубр.

– Чего заразно? – не понял тот.

– Ну, вот его умничанья, – показал Зубр на Молодого.

– Погоди, солдат, – вмешался Шаман. – Мы тут разбираемся в сути проблемы.

– Суть проблемы, Шаман, заключается в том, что яйцеголовые не должны баловаться со всем этим, – произнес Зубр, закуривая.

– А Зоне, значит, баловаться можно? – обиделся за «яйцеголовых» Молодой.

– Зона не балуется, – сказал Мора каким-то таким тоном, что оспаривать его утверждение никто не захотел.

– Да, чудеса в решете, – пробормотал Шаман.

– Знаете, коллеги, – Мора поднялся и встал рядом с Молодым. – С умничаниями, конечно, давайте пока завяжем. Но я тут подумал: если средний научный работник с «Янтаря» спокойно оперировал такими знаниями (Мора постучал пальцем по планшету в руках у Молодого), то что же известно, так сказать, руководителям проекта, а?

Сталкеры помолчали, пытаясь прикинуть, какие тайны бытия удалось разгадать научникам под руководством Сахарова.

– Короче, – жестко завершил свою мысль Мора. – Все это нужно пресечь!

– Послушай, бро, – осторожно начал Молодой. – А почему, собственно, пресечь? Это же научный прорыв! Представь себе, что мы станем бессмертными!

– Мы вроде и так бессмертные, – откликнулся Зубр. – По твоим же рассказам о сознании.

– Ну, мы будем бессмертными тут, на Земле! – Молодой воодушевился. – Научимся управлять собственным «я» после смерти тела.

– Или кто-то другой будет управлять нашим «я»… – вставил Шаман.

– Твои бывшие коллеги научились нарушать законы мироздания, – сказал Мора. – Но мне почему-то кажется, что они не удосужились выяснить, какие это может иметь последствия. И еще я подозреваю, что все это было затеяно не ради научного интереса. Они преследуют вполне конкретные цели, иначе бы не скрывались. И ты ведь тоже чувствуешь, как это все воспринимается Зоной? Скажешь, нет? Чужеродный организм, опухоль. Которую нужно удалить.

– Послушай, Мора, для человечества…

– Нет, это ты послушай! – резко прервал его Мора. – Человечество еще не доросло до таких знаний. И вряд ли дорастет вообще.

Молодой задумчиво опустил голову. Мора хлопнул его по плечу и уселся к двери, доставая сигареты.

– А ты что думаешь? – спросил Шаман Зубра.

– Ничего хорошего от вашей науки никогда не было! – уверенно произнес Зубр.

– Дикари! – пробормотал Молодой еле слышно.