Когда Тибор и еще тридцать восемь военнопленных – участников «Малого обмена» приземлились в Лонг-Бич, их встретила радостная толпа семей и поклонников. Ирэн и Имре, одетых в свои лучшие костюмы, провели мимо зевак и прессы, чтобы они смогли первыми встретить рядового Рубина, спускающегося с трапа.

Помогая себе тростью, Тибор доковылял до взлетной полосы и угодил в объятья Имре. Вот только что он небрежно откалывал шутки в компании таких же возвращенцев, весь из себя такой крутой. И тут, внезапно для него самого, его захватили эмоции. Фотографы сгрудились и попросили семью попозировать. Ирэн поцеловала Тибора в щеку – тут же их накрыл взрыв фотовспышек, ослепивший ее. Были объятья и рукопожатия и еще вспышки, но у Тибора так и не вышло оказаться наедине с братом и сестрой – военная «Скорая» увезла его из аэропорта. Он уехал так быстро, что у Ирэн и Имре осталось впечатление, будто он и не возвращался. Но он вернулся: доказательство красовалось на первой странице местной газеты на следующий день.

Это фото, на котором Тибор впервые за три с лишним года ступает на американскую землю, появилось во всех газетах. С того самого интервью для Stars and Stripes в Панмунджоне, когда американцы впервые узнали, что солдат-венгр был в плену и у нацистов, и у китайцев, он стал магнитом для репортеров и писателей всех мастей.

Ирэн целует Тибора в щёку по его приезде на военную авиабазу «Трэвис» в Калифорнии, 2 мая, 1953. AP Photo/Эрнест K. Бэннетт

Тибор Рубин придал старой истории новый поворот, и это делало его особенно интересным для прессы. Но в тот день в Лонг-Бич его брату и сестре было плевать на все это – они были слишком заняты, удивляясь, каким взрослым стал их двадцатитрехлетний брат.

Были еще фото, еще статьи, когда теперь уже капрал Рубин прибыл в военный госпиталь в форте МакАртур, что в городе Сан-Педро, Калифорния. Имре жил всего в нескольких километрах от него и смог навещать его. Хотя Тибору предстояло провести в этом госпитале ближайшие два месяца, он нашел силы попозировать с Имре на фотосессии, посвященной восьмой годовщине их освобождения из Маутхаузена – еще одна популярная у прессы история. Газета Los Angeles Herald Examiner напечатала большое фото, на котором два брата пьют молоко у кровати Тибора.

Военные врачи сделали Тибору несколько операций на ноге, пытаясь взять под контроль тяжелую и острую инфекцию, проникшую в костный мозг. Хотя он довольно скоро смог хромать по больнице в перерывах между процедурами, ему запретили покидать госпиталь.

Поток вопросов о «Лагере 5» завалил его. Тибор с живостью описывал условия жизни там, но ни слова не сказал ни про свои ночные похождения, ни про помощь другим заключенным, ни про заслуги на поле боя. Поскольку переговоры об их освобождении продолжались, он боялся, что его истории могут поставить под угрозу жизни тысяч людей, все еще находившихся в плену.

Но дело было не только в осторожности. Тибор просто не хотел хвастаться – и еврейский закон, и его личный кодекс запрещали подобное. И потом, ему было чем заняться: список имен, который он составил и спрятал от китайцев, чтобы связаться с семьями и рассказать им о сыновьях, мужьях и братьях, которые еще живы и скоро вернутся домой. Одной из первых звонок получила семья из Лонг-Бич – родители сержанта Ральфа Е. Бишопа, который находился в плену почти так же долго, как и сам Тибор.

Тибор очень хотел рассказать им, что видел их сына в «Лагере 5» и что он в порядке. Бишопы получили от сына семнадцать писем, начиная с января 1952-го, но это было совсем не то, что разговаривать с кем-то, кто видел его лично. На протяжении всего их телефонного разговора мать Ральфа пыталась скрыть слезы, но Тибор понял, что она ревет.

Звонил генерал Хобарт Гэй, командующий американскими силами в начале корейского конфликта; он хотел лично пожать руку тому самому венгру, который сражался с его парнями бок о бок. Тибора вызвали в генштаб, чтобы они вместе сфотографировались. Потом Тибор отправился на официальный обед для вернувшихся ветеранов, где его мимоходом познакомили с генерал-майором Робертом Синком. В местной газете появилось забавное фото, на котором генерал прикуривает сигарету Тибора.