В архиве сохранились кадры, снятые боевиками 16 апреля 1996 года в Аргунском ущелье.

Съемка ведется из «зеленки», сквозь ветки, поэтому очень плохое качество. Устроив засаду в полутора километрах от села Ярыш-Марды, бандиты ждут тыловую колонну федеральных войск. Машины 245-го мотострелкового полка, под завязку груженные продуктами, боеприпасами и горючим, осторожно едут по горному серпантину. Бойцы еще не знают: буквально через несколько минут многим из них придется принять последний бой…

Расстрел колонны боевики снимают во всех подробностях. Запись длится чуть больше часа. Ровно столько времени потребовалось бандитам под командованием Хаттаба, чтобы практически полностью уничтожить подразделение мотострелков…

На видеозаписи появляется надпись: 13 часов 23 минуты. В это время раздается страшный взрыв. Это подорвался головной танк колонны. Боевики заранее установили мощный фугас с дистанционным управлением, поэтому в нужный момент им оставалось лишь привести его в действие. Еще один взрыв прогремел в хвосте — метким выстрелом из гранатомета бандиты подбили замыкающую машину. Ловушка захлопнулась, колонна оказалась в каменном мешке.

О том, что попали в западню, в первые минуты боя многие мотострелки даже не догадываются. Ведь их колонна растянулась почти на полтора километра. Что происходит впереди, попросту не видно. Только слышны выстрелы. Потом оказалось, что боевики подбили первый танк и танк, замыкающий колонну.

Заманить и напасть из засады — излюбленная тактика боевиков. Подобное они уже устраивали во время новогоднего штурма Грозного в 1995 году… Тогда они намеренно пропустили российские танки в центр города и нанесли по ним удары так, чтобы подбитые боевые машины блокировали остальным пути отхода…

Мотострелки 245-го полка оказались в такой же ситуации. На узком серпантине уцелевшие машины не могут развернуться, чтобы вырваться из западни. Объехать подожженные танки тоже невозможно: слева отвесная гора, справа обрыв и река Аргун. Бандиты выбрали идеальное место для засады.

Деваться было уже некуда. Дорога очень узкая — не разъехаться. Снизу был обрыв, где протекает река Аргун, а сверху — горы, где засели «духи», расстреливающие машины федералов.

Заблокировав колонну, боевики начинают расстреливать застигнутых врасплох мотострелков буквально в упор.

Точными попаданиями бандиты сразу же выводят из строя командно-штабную машину. В ней едут старший колонны, авианаводчик и связист. Все они погибают под огнем автоматов и пулеметов. Подразделение остается без управления. В колонне начинается паника и неразбериха…

— Гореть начали там БМП. То есть там как сидели 15 человек на БМП, они так там 15 человек и лежат у сгоревшей машины.

БРДМ развернуло. Но там один или два в живых остались. И то тяжело раненные… Погибли все, водитель-механик погиб. Ему в этот день как раз исполнялось 19 лет…

Под прицельным огнем боевиков БМП, «КамАЗы» и «Уралы» мотострелков факелами вспыхивают одна за другой. Многие бойцы даже не успевают покинуть подожженные машины и сгорают в них заживо…

— Сплошной комок обгорелый. Потому что там и керосин, и бензин — все вот это попадало на одежду. Все это загоралось, воспламенялось. Кто-то горел. У кого-то руки отрывало, у кого-то ноги. Потому что если попадают в танк, там уже выжить некому — это 100 процентов.

Понимая, что оставаться в машинах — верная гибель, уцелевшие мотострелки в спешке начинают из них выпрыгивать. Но, оказавшись на дороге, они остаются абсолютно на открытой местности. Снайперы боевиков, занявшие высоты с обеих сторон ущелья, словно по мишеням в тире, ведут стрельбу по бойцам. Ответить тем же мотострелки не могут. Ведь бандитов скрывает густая листва деревьев, из-за которой их огневых позиций совсем не видно… Зато они с высоты 40–50 метров прекрасно видели российских солдат.

Прикрывая друг друга, бойцы пытаются найти хоть какое-то укрытие. Кто-то из мотострелков забирается под БМП. Вскоре становится ясно, что это не самое безопасное место. Ведь почти у всех машин насквозь пробиты топливные баки. В любой момент они могут полыхнуть. Но главное в другом — спрятавшихся под броней мотострелков стали доставать хорошо обученные снайперы противника, стреляя рикошетом от асфальта.

Опытным путем бойцы устанавливают, что единственная возможность укрыться от вражеских пуль — залечь вдоль отвесной скалы, на вершине которой засели боевики. Сюда же стаскивают раненых. В ущелье, на узкой дороге, между каменной стеной и БМП их нельзя было достать.

Заняв выгодные позиции, мотострелки вступают с боевиками в ожесточенный бой. Бойцы понимают: противостоять банде из ста пятидесяти хорошо вооруженных боевиков они долго не смогут. Пока их всех не перестреляли, необходимо вызывать подмогу. По переносной станции радист 245-го полка выходит на частоту федеральных войск и сообщает командованию — колонна попала в засаду и несет большие потери. Требуется подкрепление. Услышать ответ военных начальников из штаба мотострелки не успевают — на них обрушивается шквальный огонь боевиков. Оказывается, бандиты уже давно прослушивают их радиоволну, чтобы знать все перемещения бойцов.

Бойцы вспоминают, как радист начал вызывать подмогу. И тут услышал вопрос: «Вы где находитесь?» Он, не успев сориентироваться, поспешил ответить: «Во второй машине». И тут же последовала прицельная очередь. Чеченцы «сели» на радиоволну федералов и подключались к их переговорам.

Положение мотострелков с каждой минутой ухудшается. Вдобавок ко всему теперь у них еще подходят к концу патроны. Даже с учетом боеприпасов, собранных у убитых, у каждого бойца набирается от силы по 2–3 магазина. Но натиск боевиков настолько сильный, что через 20 минут у солдат заканчиваются и эти скромные запасы. Они расстреляли все патроны и остались беззащитными, как на ладони, перед противником.

Боевики поливают огнем безоружных мотострелков еще почти полчаса. Достать до их укрытия у бандитов не получается. И тогда они решают устроить бойцам огненный капкан. Вражеский пулеметчик пробивает баки бензовозов, из них за считаные минуты выливаются тонны керосина. Одной трассирующей пули хватает для того, чтобы река из горючего превратилась в стену огня. Она проходит так близко от укрытия мотострелков, что жар пламени обжигает им лица. Но даже не это самое страшное. Смертельная опасность начинает угрожать солдатам, когда огонь достигает машин с зарядами для САУ и фугасными снарядами. Лишь чудом они не детонируют целиком. Однако от одиночных разрывов тяжелые ранения получают еще несколько бойцов… Им начинают делать обезболивающие уколы. Одного тюбика часто не хватало, чтобы унять боль, вкалывали больше — по 2–3 тюбика. Но и это не всем помогало, ребята мучились, кричали.

С начала боя проходит час. Дым от полыхающих бензовозов и взрывов снарядов плотно окутывает ущелье. В нем устанавливается практически нулевая видимость. Стрельба со стороны боевиков затихает. Мотострелки догадываются: скорее всего, банда Хаттаба начинает отходить. Но выбираться из укрытия, не имея возможности вести хотя бы огонь на прикрытие, бойцы не решаются. А подмоги, которую они так ждут, все нет…

Только спустя несколько часов в небе над Ярыш-Марды появляются два вертолета «Ми-24». Сделав несколько кругов над полем боя, они стреляют по горам. Правда, слишком поздно — боевики оттуда уже ушли…

К вечеру на место боестолкновения добираются разведчики 245-го и 324-го полков. Им остается лишь забрать то, что осталось от колонны после бойни — полтора десятка сожженных машин, 72 убитых, 53 раненых и всего 13 выживших.

Позже выяснится невероятное. Оказывается, когда стало известно, что в ущелье российская колонна попала в засаду и разведчики уже собрались было выдвинуться к ней на помощь, командование не позволило покинуть им расположение части. Ослушаться приказа и помочь своим, погибающим под пулями боевиков, разведчики не могли.

Их не отпускали из полка. Начальник штаба не отдавал приказа, чтобы пойти на помощь.

Получается, пока разведчики ждали от командования приказа ударить в тыл противнику, боевики хладнокровно расстреливали колонну мотострелков! Бандитам как будто намеренно позволили это сделать…

Генерал-лейтенант Константин Пуликовский, который в то время командовал российскими войсками на Северном Кавказе, считает: без измены такой трагедии не произошло бы. Мало кто знает, старший сын Пуликовского — Алексей — служил в 245-м полку. 16 апреля 1996 года он был в колонне, которую расстреляли под Ярыш-Марды, и погиб…

Может быть, он, конечно, блефовал, я понимаю, в этот момент он так, пальцы веером, показывал, что он такой великий там военачальник, ну, наверное, в его словах какая-то правда есть. Я, ну, и верю и не верю. Но он знал, он действительно знал.

То, что у Хаттаба и его боевиков была четкая информация о маршруте и порядке передвижения колонны 245-го полка, сегодня уже почти не вызывает сомнений. Иначе они просто не успели бы подвезти к месту засады такое неимоверное количество боеприпасов. Позже выяснилась еще одна любопытная деталь: в горах у бандитов было оборудовано 20 огневых позиций по фронту более двух километров! Они были буквально выдолблены в скалах! А значит, точное время прохождения колонны боевикам сообщили даже не за день, а гораздо раньше… Они даже успевали выкопать окопы в скалах, а это требует много работы и много времени.

Мало кто знает, что буквально за несколько дней до прохождения колонны 245-го полка с пути ее следования сняли важный блокпост. Он находился буквально в пятистах метрах от места засады боевиков. Там находились солдаты 324-го полка. И вдруг его убрали — все, ущелье свободно, делай, что хочешь.

Не много ли странных совпадений? Что это: чья-то оплошность? Халатность? Предательство? За прошедшие с момента трагедии 20 лет правда так и не выяснилась. Возможно, когда-нибудь мы ее узнаем. Хотя надежды на это остается с каждым днем все меньше…

Январь 1995 года. Сразу после неудачного новогоднего штурма Грозного, когда боевикам удалось разбить майкопскую и самарскую бригады, убить тысячу с лишним солдат и еще сотню взять в плен, стало понятно, что навести конституционный порядок в Чечне по плану Ельцина, то есть быстро, не получится. Тогда в Генштабе принимают решение: отправить в Грозный морских пехотинцев Балтийского и Северного флотов. В тот момент никто и предположить не мог, что солдатам, которых будут наспех собирать из разных воинских частей, придется вести затяжные кровопролитные бои и что многие из них погибнут.

7 января, прямо на Рождество, батальон 61-й отдельной Киркинесской Краснознаменной бригады морской пехоты Северного флота срочно перебрасывают из Мурманска в Грозный. Задача вновь прибывших — пройти через северные кварталы города и выйти к площади у президентского дворца. Для выполнения приказа батальон делят на несколько групп. Группа, в которой оказался заместитель командира взвода Геннадий Азарычев, должна занять спорткомплекс и училище олимпийского резерва. Уже на следующий день морпехи приступают к выполнению задания. Они продвигаются по улицам города к месту назначения, зачищая боевиков. Но когда до спорткомплекса остается несколько сотен метров, группа попадает в засаду, ее накрывают пулеметные очереди сразу с нескольких сторон. Двигаться вперед больше невозможно. Старшина Азарычев принимает решение в одиночку как можно ближе подойти к позициям боевиков и нанести контрудар по противнику. Под прикрытием сослуживцев он ползет вперед, находит укрытие за подбитым бронетранспортером, после чего ему удается выстрелами из гранатомета ликвидировать две огневые точки, в результате группа продолжает движение и занимает здание училища у спорткомплекса.

Бывалые морпехи в ходе боя чувствовали, откуда огонь ведется сильнее и мощнее. И по звуку могли определить, что стреляет — автомат или пулемет.

Через три дня батальон морских пехотинцев Геннадия Азарычева получает приказ — двигаться к президентскому дворцу и готовиться к штурму. Но в боях за подступы к этому зданию им приходится сражаться буквально за каждый метр. На крышах домов находятся укрепленные позиции боевиков. Чтобы идти дальше, батальону необходимо захватить высотное здание.

Взвод морских пехотинцев отправляется на операцию. 25 человек, среди которых и Геннадий Азарычев, пробираются к цели. По всем данным, впереди нет никого. Но внезапно группа оказывается в плотном кольце боевиков. Взвод накрывает мощным минометным огнем. Попытки нанести контрудар заканчиваются неудачей, приходится отступать.

Есть раненые. Старшему лейтенанту Пупкину осколок попадает чуть ниже поясницы, он не может идти дальше. Старшина Азарычев под шквальным огнем оказывает первую медицинскую помощь пострадавшему, перевязывает сильно кровоточащую рану и тащит на себе офицера в безопасное место, при этом не переставая отстреливаться из автомата. Только потом станет известно, что группу федеральных сил боевики ждали заранее.

— В то время радиостанции не шифровались, как во вторую, все, что передавал радист, могли слышать и боевики, так было при выходе на высотку; мы шли на улицу взводом, и мотострелки передали своим, что по такой улице пошел взвод морской пехоты. Нас через 5 минут минами накрыло.

Сразу же после этого Геннадий Азарычев и восемь других пехотинцев получают новый приказ — отправиться на разведку к гостинице «Кавказ», которая находится напротив президентского дворца. Группа должна узнать обстановку в здании, при необходимости захватить первые этажи и через центральную площадь выйти к самому дворцу.

Как только группа входит в гостиницу, выясняется, что внутри засели боевики. Начинается ожесточенная перестрелка. Несмотря на то что боевиков намного больше, невероятными усилиями морпехам удается их всех уничтожить. И в течение часа занять здание полностью.

Об этом они сразу же докладывают командованию и получают новый приказ — разделиться на две группы. Первая должна оставаться в гостинице и ждать подкрепления, вторая — отправиться на разведку в президентский дворец. В этот день федеральные силы собираются брать его штурмом. Но перед этим необходимо узнать обстановку внутри. Чтобы выполнить задание, выдвигаются 4 человека, в числе которых был и старшина Азарычев. Идти приходится через дворцовую площадь, еще вчера здесь шли кровопролитные бои. Двигаться приходится короткими перебежками. Главная опасность для морпехов — это снайперы, которые засели на верхних этажах соседних зданий.

Был страх, потому что передвигаться приходилось по открытой местности, а на асфальте лежали мертвые бойцы, то есть приходилось бежать по их телам. При подходе к зданию Совмина солдаты рассредоточились и через главный вход забежали в здание, провели разведку первого этажа, где были обнаружены тела боевиков.

Дворец находился в полуразрушенном состоянии, многие находившиеся внутри дудаевцы с помощью подземных ходов уже покинули руины. Правда, там все еще остаются вооруженные группы боевиков. Пехотинцам удается войти в здание. Несколько минут они продвигаются, не встретив сопротивления.

И вдруг попадают в засаду. Солдаты еле успевают найти укрытие и открывают ответный огонь, им противостоит больше десяти боевиков. Несмотря на численный перевес, дудаевцев в три раза больше, чем членов федеральной разведгруппы, российским пехотинцам удается уничтожить бандитов. На счету старшины Азарычева — 7 моджахедов.

Разведгруппа продвигается дальше. Нужно выяснить, есть ли еще на первом этаже дворца засады.

В одном из коридоров пехотинцы натыкаются на очередной патруль боевиков; времени на то, чтобы открыть стрельбу, нет. Начинается жесточайший рукопашный бой. В схватке Геннадию Азарычеву в одиночку удается уничтожить двух бандитов. Остальные противники отступают. После беглого осмотра участники операции решают доложить обстановку командованию. Уже через час объединенные федеральные силы начинают штурм президентского дворца.

В штурме принимал участие практически весь батальон, кто остался в живых и не был ранен. Весь состав батальона. Сперва нанесли огневой удар по окнам, дверям, потом уже пошли вперед. Что и как происходило в этой ситуации, подробно вспомнить потом не могли, главная задача была выжить.

После взятия президентского дворца батальон 61-й отдельной Киркинесской Краснознаменной бригады перекинули на площадь Минутка, где также шли ожесточенные бои. Первая чеченская война для Геннадия Азарычева закончилась 7 марта 1995 года. Прямо накануне праздника его батальон откомандировали обратно на север, в родной Мурманск.

30 сентября 1999 года началась вторая чеченская война. Танковые подразделения Российской армии вошли на территорию Чечни. Их задача — уничтожить крупные бандформирования и взять под контроль столицу республики — Грозный.

По планам командования, на это должно уйти не больше двух месяцев…

Однако, когда федеральные войска начинают продвигаться по направлению к Грозному, становится ясно — стремительной победы ждать не стоит. Ведь практически в каждом населенном пункте бойцов встречают хорошо укрепленные засады боевиков… Они хорошо подготовились к новой войне, ведь после подписания Хасавюртовских соглашений федеральные войска были выведены с территории Чеченской Республики, и у боевиков было три года, чтобы построить новые базы, создать многочисленные вооруженные отряды и запастись новейшим оружием. Получается, федеральные войска встретила хорошо обученная и вооруженная до зубов армия чеченских сепаратистов, поэтому им было сложно продвигаться вглубь Чечни. Только к декабрю 1999 года бойцам удается взять под контроль крупные населенные пункты — Гудермес, Аргун, Урус-Мартан, Ханкалу, и накануне Нового года они подходят к Грозному.

Именно в это время российское командование получает данные разведки о том, что в Грозном планируется показательная казнь русского летчика, попавшего в плен к одному из самых жестоких наемников — Хаттабу. И отдает приказ — спасти заложника. Спецоперацию возглавляет подполковник Юрий Анохин.

Для спасения летчика отряд Юрия Анохина перебрасывают в самый тыл врага — на окраину Грозного, которая находится под властью боевиков. Действовать нужно быстро и четко. Любое неверное решение может закончиться полным провалом. Именно поэтому подполковник Анохин решает разделить группу на две части. Пока первая должна была отвлекать боевиков, второй предстояло отбить пленного. Сам Анохин отправляется с первой группой, чтобы лично руководить нападением на охрану боевиков, которая защищает подступы к их лагерю. Поразительно, но федеральная группа сталкивается с тройным кордоном обороны.

Внешнюю линию охраны ликвидировали бесшумно, сняв часовых. На второй линии были, видимо, обнаружены, завязался бой, перестрелка. Действовали очень слаженно — помогло то, что имелся план района, где содержался пленник. Перед выходом бойцы группы долго и детально по плану изучали подходы и отходы.

О деталях той операции говорить нельзя до сих пор, но известно, что в ходе боев отряду подполковника Анохина удалось уничтожить полтора десятка боевиков и освободить пленного. За дерзкое нападение боевики Хаттаба внесли Юрия Анохина в список на уничтожение под 22-м номером. На него была объявлена настоящая охота. Правда, захватить его боевикам так и не удалось, ведь для Юрия Анохина это была уже пятая командировка в Чечню. А во время первой его отряд 15 декабря приземлился в станице Червленой и сразу попал под обстрел, пришлось немедленно вступать в бой с чеченцами.

Сегодня уже мало кто об этом вспоминает, но первая чеченская война началась задолго до ее официального объявления. Впервые о том, что в Чечне находятся федеральные войска, страна узнала из видеообращения.

— Я — Ванов Валерий Александрович, войсковая часть 01 — 451 город Солнечногорск, я хочу от всего сердца передать пламенный привет своему министру обороны, который от меня отказался.

Это заявление пленного российского военнослужащего обошло все телеканалы и потрясло мир. Валерий Ванов участвовал в секретной операции по штурму Грозного 26 ноября 1994 года. Взятие города закончилось полным провалом: колонны российских танков были полностью разгромлены, сотни солдат погибли, десятки попали в плен… Их Дудаев планировал использовать для шантажа Москвы. Реакция, которая последовала от российского командования, оказалась непредсказуемой. Министр обороны начал публично отрицать участие своих подчиненных в штурме Грозного, подло назвав их наемниками…

Вот что говорил Павел Грачев, министр обороны РФ в 1992 — 1996 годах:

Эти слова министра обороны стали первым предательством в чеченской войне. Но, к сожалению, не единственным…

Спустя месяц федеральные войска снова штурмовали Грозный, пытаясь выбить боевиков. Этот штурм, назначенный на 31 декабря, обернулся настоящим провалом.

Всего лишь за несколько дней боев полторы тысячи российских военных были убиты или пропали без вести. Сто человек попали в плен, десятки единиц бронетехники уничтожены. Эксперты отмечают, такой результат не был сюрпризом. Армия была не готова к такой войне. Не было точных карт, конкретных указаний командирам никто не давал, боевики прослушивали переговоры федеральных сил, даже пуль для пулеметов у танкистов не было, чтобы отражать атаки сверху.

Юрий Анохин принимает решение отодвинуть горящую машину и с боем прорываться вперед. Это единственный шанс спасти отряд, при этом необходимо постоянно отстреливаться. Дудаевцы непрерывно расстреливают попавших в капкан солдат с верхних позиций.

Очень мешали бойцам эти снайперы. Казалось, что они рассредоточены везде, настолько грамотно была со стороны боевиков организована эта огневая поддержка именно снайперами. Большие потери несли от них наши ребята.

Юрий Анохин вспоминает, его отряд должен был присоединиться к 131-й отдельной майкопской мотострелковой бригаде, которая практически в одиночку продвигалась к дворцу Дудаева. Но прорваться отряду Анохина не удалось. Не смог вовремя прийти на подмогу майкопской бригаде и 81-й самарский полк. В итоге 131-я майкопская бригада оказалась окружена и полностью отрезана от своих. Ее буквально расстреливали боевики.

Группа Юрия Анохина снова и снова пыталась прорваться на подмогу к майкопской бригаде, но так и не смогла. И тогда командование поставило новую задачу — захватить и удержать здание института нефтяной и перерабатывающей промышленности. Но сделать это было непросто. Четырнадцатиэтажная высотка была буквально напичкана снайперами. Уничтожив несколько огневых точек противника, отряду удалось прорваться внутрь здания. Продвигаясь по внутренним коридорам, группа натолкнулась на отряд наемников. Боевики напали так внезапно, что федеральным бойцам пришлось вступить в рукопашный бой. Вытащить пистолет или автомат никто не успел.

Дрались в основном ножами. Кто не успел вытащить нож, тот так дрался, кулаками, ногами. Анохин смутно помнит этот бой. Помнит первого боевика, попавшегося навстречу, уничтожил быстро. А второй был, наверное, в два раза сильнее… Рост Анохина — метр восемьдесят, но этот бородатый бандит был на две головы выше. Он сбил подполковника с ног и тот, уже теряя сознание, увидел занесенный над собой огромный нож. Лишь потом, придя в себя, обнаружил, что сумел зарезать громадного моджахеда его же ножом.

Юрий Анохин был дважды контужен во время первой чеченской войны. И спустя всего лишь несколько лет, только подлечив раны после последней командировки в горячую точку, он снова отправляется на войну. Во вторую чеченскую кампанию в 1999 году он командовал сводным отрядом Центрально-Черноземного региона. Но задачи там стояли другие — в основном это были засекреченные операции по уничтожению бандформирований и спасению российских солдат, попавших в заложники. Каждая такая вылазка превращается в настоящую бойню.

В первую командировку группа Героя России Юрия Анохина провела восемь операций, в основном они касались дел по спасению наших солдат и офицеров из плена боевиков. Освобождено было 36 или 38 наших солдат и офицеров. Это все происходило непосредственно в жестоких боестолкновениях.