Обращение за консультацией на ранних стадиях пищевого сопротивления способно существенно снизить риск развития у ребенка полномасштабного пищевого расстройства в будущем.

Нам часто звонят родители с рассказами, что их дети едят недостаточно или что их невозможно заставить есть что-нибудь, кроме «белых крабов». Они рассказывают, что обеденный стол (а как правило, и все остальные трапезы) превратился в поле боя между родителями и ребенком. Эти пищевые битвы можно предотвратить и, даже если они уже установились, их прекратить.

Но что происходит при утрате связи между внутренними сигналами ребенка и родительским стремлением накормить? Как вывести процесс потребления пищи с «боксерского ринга»?

Потребность демонстрировать свою независимость, проявляемая в бунте против количества еды или необходимости есть питательную пищу, часто доминирует в детской психике. Происхождение этого бунта разнообразно, как и пути его избежать.

1. Если вы перестанете давить на ребенка, чтобы он ел больше или «ел лучше», бунт ослабнет и вскоре прекратится. Голод очень сильный стимул для поиска еды в отсутствие более мощной психологической причины бунтовать. Поверьте, что отношения вашего ребенка с едой исправятся и он снова начнет удовлетворять требования своего голода. Ребенку необходимо немало времени, чтобы поверить, что вы не шутите, когда говорите, что отступаете и оставляете решения по поводу еды ему на откуп. При необходимости обращайтесь к специалистам за помощью, чтобы вас поддержали в этот нелегкий период.

2. В диалоге с ребенком по поводу грядущих перемен используйте стратегию, описанную выше. Дайте ему понять, что вы его любите и верили в то, что поступаете правильно, пытаясь руководить его питанием. Скажите ему, что взяли на себя руководство, потому что беспокоились, что он ест недостаточно питательной еды, но обнаружили, что ваши предложения привели только к напряжению между вами.

3. Объясните, что узнали замечательную вещь: он обладает врожденным знанием, необходимым ему для правильного питания. Благодаря этому новом знанию вы собираетесь оставить решения, сколько и что есть, за ним, а сами будете готовить и подавать разные продукты. Его дело будет прислушиваться к подаваемым собственным телом сигналам, говорящим, чего и сколько ему надо съесть, и следить за тем, как физически чувствует себя тело после такого выбора продуктов.

4. Заверьте его, что больше не станете переживать из-за его питания, потому что верите всей новой информации, которую узнали.

5. Опять же будьте готовы, что ребенок не поверит, обрадуется снятию давления, но будет подозревать, что вы не сдержите слово. Чем больше времени пройдет без ваших замечаний, тем глубже ребенок поверит, что борьба окончена, и у вас на глазах произойдет чудесное превращение. Ребенок станет есть больше, а соотношение между «игрушечной» и питательной едой начнет меняться.

Родителям, втянутым в пищевые баталии с детьми, очень трудно выйти из боя. Они беспокоятся о том, что о них подумают другие, если увидят, что их дети мало весят и питаются кое-как. Они боятся, что окружающие решат, будто они небрежные родители, раз они больше не делают детям замечаний по поводу еды. Они думают, что их дело – продолжать заставлять детей питаться «правильно». Но стоит им сдаться и признать, что их методы не работают, как они начинают делать первые шаги к оздоровлению отношений со своими детьми в области питания и помогать им налаживать отношения с едой.

Необходимая оговорка: некоторые ситуации требуют привлечения психотерапевта, специализирующегося на детском поведении и/или пищевых нарушениях. К сожалению, мы все чаще слышим о совсем маленьких детях, которым ставится диагноз «нервная анорексия».

Если у вас возникает ощущение, что нежелание вашего ребенка есть глубже, чем бунт против «заставляния» есть, пожалуйста, обратитесь за психологической помощью. Также если вы подозреваете, что могут иметь место проблемы сенсорной интеграции (неврологические проблемы организации телесных и внешних ощущений – например, у ребенка острая реакция на еду различной текстуры), вам может понадобиться помощь эрготерапевта, специализирующегося на нарушениях обработки сенсорной информации.