Книга: Предатель крови
Назад: Глава 32. «А что благородство, а в чем тут подлость?»
Дальше: Глава 34. Корреспонденция

Глава 33. И снова Рождество

— Рон, — сказала мне Джинни через несколько дней, — я хочу остаться в школе на каникулы.
— С чего это? — нахмурился я, хотя прекрасно знал ответ.
— Том остается, — подтвердила она мои мысли. — Еще неизвестно, пустит ли его миссис Лонгботтом к себе на лето, так что хотя бы в рождественские каникулы я хочу быть с ним!
— Да и я бы не отказался, — почесал я в затылке. — Нам позволят остаться, да только ведь миссис Лонгботтом расстроится… Ну и, сама понимаешь…
— Я уже договорился с бабушкой, — встрял вдруг Невилл. — Я ей весь семестр расписывал, какой Том необыкновенный, как мы с ним подружились, и как ему тут тоскливо одному. Вот, сам смотри, она пишет, что будет скучать, конечно, но уж потерпит до лета. Если что, она всегда может встретиться с нами в Хогсмиде…
И он триумфальным жестом вытащил из пухлого конверта три разрешения на посещение деревни. Я взял свое, глянул на подпись — «Августа Лонгботтом по поручению Артура Уизли», гласила она. Похоже, бабушка Невилла озаботилась какими-то документами, которые давали ей право распоряжаться в отношении нас с Джинни хотя бы такими мелочами, как это вот разрешение!
— Думаю, за второй семестр мы настрочим достаточно писем, чтобы миссис Лонгботтом захотела взглянуть на Тома, — сказала Джинни.
— Стой… — опешил я. — Ты хочешь сказать, что ты тоже…
— Да, я изливала ей душу, — хмыкнула сестренка. — Не вам же, носорогам толстокожим! Кстати, от твоего имени я тоже писала, немножко, а то ты об этом вовсе позабыл!
— Ох, и правда, — стукнул я себя по голове. — Спасибо.
— А Луна писала папе, — добавила Джинни, — ну так он общается с миссис Лонгботтом, поэтому, думаю, у нее уже сложилось мнение о Томе, как о самородке из глубинки. И как думаешь, Рон, она откажется огранить этакое чудо?
— Джин, а ты не допускаешь мысли, что она его узнает?
— Том же старше нее лет на семь-восемь, — напомнила она. — Может, миссис Лонгботтом его и встречала, но, думаешь, первокурсница запомнила выпускника?
— Я боюсь, она встречала его и позже…
— Ну… К тому времени он наверняка очень сильно изменился, — упрямо сказала Джинни. — Рон? Что ты умолк? Если хочешь, поезжай домой или к миссис Лонгботтом, а я остаюсь, это решено!
С этими словами она выхватила у Невилла из рук свое разрешение и спрятала под мантию.
Перечить Джинни, когда она в таком настроении, себе дороже, это я давно знал, поэтому предпочел промолчать. С другой стороны… Если мы проведем каникулы в школе, миссис Лонгботтом не потратится на нас с сестрой, да и на Невилла тоже. А на сэкономленные деньги сможет пригласить Тома на лето… впрочем, у него ведь и свои средства имеются!
— Ладно, твоя взяла! — сказал я сестренке и протянул руку. — Остаёмся. Невилл?
— А? — очнулся он. — Я с вами! А то одного меня бабушка загрызет, это уж точно!
— А Луна?
— И она, — сказал Невилл твердо. — Ее папа считает, что Луне нужно больше времени проводить с друзьями. У них еще целое лето будет, а мы видимся только на переменах, ну и когда уроки делаем, а этого мало!
— Я заочно влюблен в мистера Лавгуда, — серьезно сказал Том, который, похоже, давно уже подслушивал наш разговор. — И в вашу бабушку, о мои верные поглотители знаний!
— Спасибо, не пожиратели наук, — буркнул я, и он засмеялся.
— Да, признаю, я пафосен! Но разве я становлюсь от этого хуже?
— А почему ты сказал «вашу бабушку»? — спросила Джинни без тени улыбки. — Это ведь бабушка Невилла.
— Подумай сама, — предложил Том и бухнулся на кровать, по привычке заложив руки за голову.
Джинни замолчала, а я попытался вспомнить бабушек по мамочкиной и папочкиной линии. Имена-то я знал, только… Бабушка Цедрелла — урожденная Блэк, — уверен, и слышать о нас не захочет. Впрочем, я даже не был уверен, жива ли она. А бабушка по материнской линии — тем более не захотела бы, мамочка ведь сбежала с папочкой и вышла замуж против воли родителей. Ну, та уже умерла.
— Отчего бы вам не написать родственникам? — словно прочитал мои мысли Том. — Если я верно посчитал, той бабушке, что у вас по линии Блэков, немного за семьдесят, а это не возраст для волшебницы. И даже если она злится на сына, вполне может признать внуков. И, Рональд, у вас ведь есть двое дядьев, разве нет? Вы с ними не общались?
Я покачал головой.
— Они же погибли в восемьдесят первом. Вот дядя Билиус — другое дело… кстати, он тоже умер. На следующий день после встречи с Гримом, между прочим.
— Пить надо меньше, — холодно сказала Джинни и вздохнула. — Том прав, братец. Надо написать им. И непременно нужно упомянуть про Невилла — мы же близкая родня!
— Ну вот будем сидеть тут на каникулах, напишем, — согласился я, хотя мысль о том, чтобы написать бабушке Цедрелле, которую я видел только на колдографиях и только молодой, меня немного пугала. Все эти запутанные связи… Я уж молчу о том, что наша ныне покойная двоюродная бабушка Лукреция приходилась тетей тому самому неуловимому Сириусу Блэку. И училась в Хогвартсе в то же время, что и Том!
Тут я потряс головой, чтобы вытряхнуть оттуда лишнее, и тоже упал на кровать.
— Я сплю… — сказал я. — Джин, иди к себе уже, поздно…
— Завтра выходной, олух, — ласково сказала сестренка, пнула меня в бок и удалилась, пожелав всем спокойной ночи.
— Ты думаешь о том же, о чем и я? — с намеком спросил Том.
— Если ты о Лукреции Блэк, то да, — буркнул я.
— Она была очень хороша собой, — вздохнул он. — Но увы мне, училась двумя годами старше. Представляешь, какая ирония судьбы? Ее уже нет, а я вот он… един в двух лицах, чтоб мне провалиться! А ее сестрица Каллидора, если не ошибаюсь, прабабушка Невилла? А?
— Да вроде, — подумав, ответил тот. — Но я ее никогда не видел. У нас даже колдографий нет. Наверно, они с бабушкой не ладили.
— Ладно, с семейным древом разберемся завтра, — сказал Том и зевнул. — Давайте спать. Завтра пойдем в Хогсмид!
Судя по дыханию, он уснул почти мгновенно. Невилл еще поворочался, посопел, потом задышал глубоко и ровно, а я лежал, смотрел в потолок и соображал, сколько у меня на самом деле родственников, с которыми я даже не был знаком! Ладно Невилл, Драко и Поттер, но, к примеру, тот же Флинт…
«Подумаю об этом завтра», — подумал я и постарался уснуть. К счастью, мне это удалось.
Ну а утром оказалось не до того: Том пинками согнал нас с кроватей, велел одеться поприличнее, и через полчаса мы уже шли в Хогсмид, даже не позавтракав. «Угощу в деревне!» — сказал Риддл, и мы устремились…
Джинни как вцепилась в локоть Тома, так и не выпускала. Следом шел Невилл с Луной, а замыкали шествие мы с Миллисентой (судя по всему, ее родня правильно поняла мои намерения, раз не препятствовала нашему общению и позволила ей остаться в школе на каникулы). Что мне нравилось в Буллстроуд — это молчаливость. Вернее, я не отказался бы узнать, что ей нравится, чтобы не промахнуться с подарком, к примеру, но как выспросить, я не знал. Оставалось полагаться на Джинни с Луной, не все же ограничиваться открытками!
— А почему ты осталась? — спросил я, решив, что лучше сморозить глупость, чем тупо молчать.
— С вами интереснее, — с явным облегчением ответила она. — Ну что я могу делать дома? Повторять пройденное? Этим и здесь можно заняться. А дома даже в снежки поиграть не с кем!
— Неужто?
— Да… ровесников в округе почти нет, а кто есть — те считают это глупой забавой, — удрученно сказала Миллисента, а я вдруг понял, что вовсе даже не прогадал. Мало того, что на утреннем зимнем солнце она была очень мила — темные волосы, подернувшиеся инеем, карие глаза, симпатичный румянец! — так еще и в снежки играть любила. И в нумерологии разобралась. По мне, это дорогого стоило!
— Правда, миленько? — перебил мои мысли Том, указывая на Хогсмид.
Хогсмид выглядел, как рождественская открытка. Снег укрывал соломенные крыши домиков и лавок, на дверях висели венки из хвои и остролиста, а деревья были украшены гирляндами заколдованных свечей.
В пабе «Три метлы» было тесно и душно, но нам удалось урвать столик в уголке. Пока мы ждали свой горячий шоколад с мороженым (сливочное пиво мы все пробовали, и никому не понравилось, как ни странно), невольно оглядывались по сторонам, и…
— Смотрите, Поттер, — сказала Луна, кивнув на столик поблизости. За ним я увидел Грейнджер, Поттера и еще пару ребят с Гриффиндора, Томаса, что ли, и Финнигана. — Разве ему можно выходить из замка?
— Тс-с, — шикнул Том. — Не смотри в его сторону… Ого!
Это было правда «ого!» — в скромное заведение зашли МакГонаггал, Флитвик, Хагрид и… целый министр магии — Фадж!
При виде этой делегации Поттер шустро нырнул под стол к приятелям (значит, находился тут без разрешения), а они заговорили об учебе. Придумали тоже, конспираторы… Грейнджер еще и елку переставила так, чтобы та прикрывала их компанию.
— Ребята, кажется, сейчас будет интересно… — прошептал Том, когда мы услышали вопрос хозяйки заведения, мол, что привело в наши края министра… — Помалкивайте. Сейчас сделаю так, чтобы было слышно, а вы запоминайте, олухи!
— Ты нам это заклинание направленного слуха еще когда показал, — сказала Джинни, — чтобы подсказывать на уроках удобнее было!
— Это слишком мелко, — ответил он. — Тс-с-с…
Министр поглядел по сторонам, явно опасаясь прослушки (и не зря!), потом сказал негромко:
— Все дело в Сириусе Блэке. Слыхали, что произошло в школе на Хэллоуин? Да? Ну вот!
— Хагрид, это ты рассказал? — поинтересовалась МакГонаггал, и тот засмущался.
— Думаете, Блэк где-то здесь? — спросила мадам Розмерта, прижав руки к пышной груди.
— Наверняка, — коротко ответил Фадж.
— Дементоры дважды обыскали Хогсмид! Люди так перепуганы, что сидят по домам… Прощай, моя выручка! Самые горячие деньки, а тут такое…
— Мне они тоже не по нраву, дорогая Розмерта, — сказал министр, — но я ничего не могу поделать, увы! Только что я встречался с их представителями, и они крайне злы — Дамблдор не пускает их на территорию Хогвартса!
— Интересно, а кто представляет дементоров? — прошептал Том. Мы переглянулись и пожали плечами. О таком мы даже не слышали! — Надо выяснить, вдруг пригодится?
— Об этом не может быть и речи, — резко сказала МакГонаггал. — Дети и так напуганы, а учиться в подобной атмосфере…
— Невозможно, — поддержал Флитвик, помолчал и добавил едва слышно: — Хотя этих детей напугаешь, пожалуй!
— Дементоры здесь, чтобы защитить вас от куда более страшных вещей, — веско сказал Фадж. — Все мы знаем, на что способен Блэк!
— А мне не верится, — вздохнула мадам Розмерта, и бюст ее соблазнительно колыхнулся. — Ни за что бы на него не подумала! Я ведь помню его школьником, и если бы вы тогда сказали мне, до чего он докатится, я бы решила, что вы выпили лишку!
— Многие помнят его школьником, но мало кто знает правду, — произнес министр, отпив из бокала.
— Неужто?
— Да, — сказала МакГонаггал, протерев очки, и мы навострили уши. — Вы сказали, что помните его школьником? А кто был его лучшим другом?
— О, Мерлин, ну вы и спросили! — фыркнула та. — Никогда не видела их поодиночке — Сириус Блэк и Джеймс Поттер! Неразлучники, как есть!
Под соседним столиком что-то упало, и Том громко закашлялся.
— Ничего себе… — прошептала Джинни. — Вот так дела!
— Тс-с… — сказала Миллисента. От любопытства (или горячего шоколада) она раскраснелась и из симпатичной сделалась совсем красивой. Или красота действительно в глазах смотрящего, как любит говорить миссис Лонгботтом? — Слушайте внимательно!
— Да, Блэк и Поттер, — произнесла МакГонаггал, — они были заводилами… Такие способные студенты, не припомню других таких!
— А как же близнецы Уизли? — хмыкнул Хагрид.
— Блэк с Поттером братьями не были, — вздохнул Флитвик.
— Да, Поттер доверял Блэку, — подтвердил Фадж. — Так продолжалось и после окончания школы: Блэк был шафером на свадьбе у Поттера, его выбрали в крестные отцы Гарри… Слава Мерлину, мальчик не знает об этом! Как бы это его подкосило…
Мы переглянулись в полном… гм… недоумении, ужасе и восторге одновременно, иначе я описать свои эмоции не могу.
— А потом Блэк оказался среди сторонников сами-знаете-кого? — прошептала мадам Розмерта.
— Хуже, дорогая, много хуже… — Министр понизил голос. — Поттеры знали, что сами-знаете-кто охотится за ними: об этом Дамблдору сообщили надежные люди…
— Шпионы, — кивнул Флитвик.
— Ну да… Один из них предупредил Дамблдора, а тот — Поттеров, но от сами-знаете-кого просто так не скрыться…
Я не выдержал и хрюкнул, вспомнив, как Снейп три дня кряду прятался от Риддла, которому приспичило обсудить какой-то замысловатый рецепт. Том стукнул меня по шее, чтобы не отвлекался, я умолк и прислушался.
— Поттеры по его совету положились на заклинание Фиделиус…
— А что это? — спросила мадам Розмерта очень кстати, потому что мы тоже не знали, а расспрашивать Тома прямо сейчас было себе дороже.
— Это магическое сокрытие секрета в живой душе, — пояснил Флитвик. — Если хранитель тайны не разгласит ее, никто не узнает правды. До тех пор, пока тот отказывался говорить, сам-знаете-кто мог годами обыскивать место, где жили Поттеры, но все равно не нашел бы их, хоть бы даже уткнулся носом в парадную дверь!
— Выходит… их же нашли… — мадам Розмерта прижала руки к груди. — Это Блэк был хранителем тайны?
— Да, — коротко сказала МакГонаггал. — Джеймс сказал Дамблдору, что Блэк скорее умрет, чем выдаст его и Лили, да и сам Блэк собирался скрываться… Но Дамблдор все равно волновался и даже предлагал себя на роль хранителя…
— Неужто он сразу заподозил Блэка?!
— Не знаю, но он думал, что кто-то из ближайшего окружения Поттеров передает сами-знаете-кому информацию…
— Но Поттер настоял, чтобы хранителем сделали Блэка, — мрачно дополнил Фадж, — а буквально через неделю после применения Фиделиуса…
— Блэк предал их?.. — ахнула мадам Розмерта.
— Да. Судя по всему, ему надоело быть двойным агентом, а может, он просто хотел выслужиться, сдав Поттеров сами-знаете-кому, но… как известно, тот встретил свою судьбу в лице маленького Гарри. И исчез… либо сбежал, — сказал министр. — Блэку ничего не оставалось, кроме как скрыться.
— Мерзавец! Предатель! — Хагрид грохнул кружкой по столу, и посетители бара притихли.
— Тише… — прошипела МакГонаггал, и наш лесничий притих, продолжив вполголоса:
— Я же его встретил… Я вытащил Гарри из развалин дома, как сейчас помню — на лбу у него была рана… а Лили с Джеймсом погибли… А тут Сириус на своем летающем мотоцикле, он на нем всегда гонял…
— Ух ты! — сказал Том негромко. — Мне уже нравится этот парень!
— Откуда он там взялся? — продолжал Хагрид. — Я знать не знал, что это он — хранитель тайны! Думал, он просто на помощь примчался, а он… Предатель! То-то он так трясся!
— Тише! — попросила МакГонаггал.
— Я же не знал, что он не о Поттерах переживает, — всхлипнул явно перебравший Хагрид. — Требовал отдать ему Гарри, он же ему крестный… Ха! У меня был приказ от Дамблдора, и я сказал — нет, отвезу его к тетке, как велено. Он спорил, а потом предложил взять его мотоцикл. Сказал, ему он больше не понадобится… — Он снова всхлипнул. — Ясное дело, такую штуку легко выследить, вот Блэк и избавился от мотоцикла… Он знал, что времени у него всего ничего, вот-вот авроры по следу пойдут… наверно, хотел запутать следы!
— Хагрид, успокойся, — попросил Флитвик.
— А что, если бы я отдал ему Гарри? — не слушал тот. — Скинул бы он мальчонку в море… сына лучшего друга! Чем таким ему голову задурили, а?!
— Мерлин великий, — прошептала Миллисента, нащупала мою руку и крепко стиснула в своей. — Бедный Поттер, если бы его забрал крестный, он мог вырасти с миссис Блэк! Как обычный волшебник!
— Тогда бы я сказал — бедный Хогвартс, — вздохнул я, а Том снова зашипел на нас.
— Но его же поймали, — сказала мадам Розмерта после паузы.
— Его выследил еще один друг Поттеров, — мрачно произнес Фадж. — Петтигрю. Он в одиночку кинулся в погоню за Блэком…
— Петтигрю? Такой толстенький мальчик, он вечно бегал за ними, да? — спросила она.
— Он самый, — скорбно ответила МакГонаггал. — Он боготворил Поттера и Блэка, но не был им ровней, если говорить о таланте… Как жаль… — кажется, она подавила всхлип, — я была с ним слишком резка…
— Минерва, он умер как герой, — похлопал ее по руке Фадж. — Загнал Блэка в угол, хотел отомстить за Джеймса и Лили, но Блэк оказался быстрее, взорвал его и магглов…
— Я помню… — МакГонаггал высморкалась в огромный клетчатый платок. — Зачем он так поступил? Дуэлянт из него был никакой…
— Я бы этому Блэку руки-ноги поотрывал! — проворчал Хагрид.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — резко ответил Фадж. — Блэка и авроры бы не скрутили, вздумай он сопротивляться всерьез… Я помню этот кошмар: воронка посреди улицы, такая глубокая, что канализацию прорвало… Повсюду трупы, магглы кричат, а Блэк стоит и смеется, и перед ним то, что осталось от Петтигрю — кучка окровавленной одежды и какие-то… ошметки…
Он выдохнул и пригубил из стакана, а потом добавил:
— Блэка увозили под конвоем двух десятков авроров, а Петтигрю получил Орден Мерлина Первой степени посмертно, хоть какое-то утешение его бедной матери… С тех пор Блэк сидел в Азкабане.
— Он сошел с ума, верно? — спросила мадам Розмерта.
— Как знать… Это убийство… оно было жестоко и бессмысленно! Но во время последней инспекции Азкабана я видел Блэка. Знаете, большинство узников быстро сходит с ума, сидят себе в темноте, бормочут что-то… Но Блэк мне показался нормальным, это меня удивило, я помню! Он разговаривал со мной вполне здраво и попросил газету, чтобы разгадывать кроссворд… Удивительно, как мало на него повлияли дементоры!
— А зачем же он сбежал? Снова… снова хочет служить сами-знаете-кому?
— Возможно. Но, надеюсь, мы схватим его задолго до этого! Иначе… с таким преданным слугой… — Фадж передернулся.
— Нам пора, — сказала МакГонаггал после паузы, и преподаватели, расплатившись, проследовали на выход.
Мы тоже молчали.
— Первым делом, — негромко сказал Том, и бокал с глинтвейном треснул в его пальцах, горячее вино полилось на стол, — первым делом я прикажу уничтожить Азкабан. А лучше всего — сделаю это сам. Ни на кого нельзя положиться!..
— Том, что ты несешь?! — ужаснулся я, подсунув ему салфетку.
— Он прав, — сказала вдруг Миллисента. Я никогда не видел ее настолько красивой, как сейчас, в простеньком баре мадам Розмерты, в тусклом свете фонарей. — Лучший друг моего дяди… он умер там за пару месяцев. Ему было всего тридцать… А выглядел он… лет на сто, не меньше, я на похоронах видела…
Она всхлипнула, утерла слезы и продолжила:
— Он был виноват, это и дядя признавал. Но лучше бы его сразу казнили, чем умирать вот так!
— Об этом я и говорю, — негромко произнес Том, а Джинни протянула Миллисенте платок. — Виноват — отвечай. Головой или каторжным трудом. Но лишать рассудка, превращать в животное… это подло! И если так, чем заключенные Азкабана отличаются от родителей Невилла? Тем, что Лонгботтомов лишили разума люди, а заключенных — дементоры? Люди вроде ни при чем, передали осужденного этим тварям и спят спокойно, их совесть чиста?
Риддл замолчал, но я видел, какой злобой полыхают его глаза.
— Том, успокойся, — сказала Джинни таким тоном, что я будто миссис Лонгботтом воочию узрел. — Ты всего-навсего пятикурсник, не забывай об этом.
— Для того, чтобы напоминать о таких мелочах, у меня есть ты, дорогая, — не остался в долгу Риддл, но и вправду успокоился. И хорошо, а то мало ли, что он мог отчудить!
— А Поттер улизнул, — сказала Луна. — Куда-то в подвал.
Я нахмурился, вспоминая, о чем говорили братцы, и тут же хлопнул себя по лбу.
— Фред и Джордж точно знают пару потайных ходов! Наверняка они ему подсказали!
— Я точно знаю штук пять, но на самом деле их больше, — не без иронии сказал Том и отставил свой бокал. — Пойдем обратно? Уже темно, а мне что-то не хочется нарваться на дементоров среди ночи…
Мы спорить не стали. Том ушел вперед вместе с не отлипающей от него Джинни (я уже как-то смирился с мыслью о том, что стану шурином Темного лорда, но каким ударом это будет для родителей!), за ним шли Невилл с Луной, а мы с Миллисентой поотстали.
— Рон, — сказала она после долгой паузы, — знаешь, мне показалось, будто…
Я молчал, ожидая продолжения.
— Будто де Линт — не совсем тот, за кого себя выдает, — сказала она, и я чуть не полетел в сугроб от неожиданности.
— Почему ты так решила?
— Не знаю, — покачала она головой. — Вроде бы обычный пятикурсник, но иногда кажется, будто он все знает наперед!
— У него талант к прорицаниям, — сказал я.
— Это не то, — покачала головой Миллисента. — Одно дело — что-то предвидеть, а другое — знать наверняка. Вот де Линт точно знает, я сколько раз замечала… Как так? Или это… тайна?
Я помолчал, потом решился.
— Тайна, — сказал я. — Не моя, извини.
— Его?
— Да, — кивнул я. — Ты права, он не совсем тот, кем кажется… Но я не могу тебе ничего сказать, прости.
— Не надо извиняться, — серьезно ответила Миллисента и поправила выбившуюся из-под шапки темную прядь. — Я не буду больше спрашивать. Поговорим лучше о чем-нибудь другом. Например… Объясни мне, наконец, как решать пятую задачу, которую задала МакГонаггал на каникулы? Джинни с Луной ее решили, а я не могу… Списывать не хочется, мне нужно вникнуть!
— Объясню, — кивнул я, выдохнув с облегчением, — там ничего сложного нет, просто надо применить нетрадиционный подход… Дойдем до гостиной, я тебе нарисую, что да как, на словах тне получится…
Конечно, я рассказал ей, как решать задачку, потом завалился спать, а утром, увидев пустую гостиную, сообразил, что начались каникулы, и все разъехались по домам. Какая тишина! Просто мечта!
— Зачем, спрашивается, украшать замок, если все это великолепие видит всего лишь пара-тройка учеников? — зевнул Том, взглянув на убранство Большого зала, и добавил: — Как жрать-то хочется… Шевелитесь, парни!
В Большом зале был накрыт только один стол. За ним уже сидели Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Спраут и Флитвик, а также смотритель Филч, надевший вместо своего обычного коричневого пиджака очень старый и, похоже, слегка поеденный молью фрак. Еще за столом восседали двое чрезвычайно взволнованных первоклашек, однокурсник Тома (вечно я забывал его фамилию), ну и Поттер с Грейнджер.
— Счастливого Рождества! — приветствовал нас Дамблдор. — Поскольку нас так мало, мне показалось глупым сидеть за отдельными столами… Садитесь, садитесь!
Мы чинно расселись. Забавно было обедать за одним столом с преподавателями!
Дамблдор оставался верен себе — раздавал хлопушки с сюрпризами и всячески веселил публику. Правда, выходило скверно. Лично меня больше занимал обед: он был настолько хорош, что я чуть не прозевал явление профессора Трелони, только краем уха услышал ее вопрос насчет профессора Люпина. Тот снова отсутствовал по болезни, и я увидел хищную улыбку Тома. И, немного подумав и сопоставив факты, кажется, понял, чему так радовался наш недоделанный темный лорд…
Но даже эта догадка не затмила новости, которую принес один из восторженных первоклашек (Том приманивал их на конфеты): кто-то подарил Поттеру шикарную дорогущую метлу взамен погибшей, но ее отобрали, чтобы разобрать по прутику. Было подозрение, что «Молнию» прислал крестнику беглый Блэк, чтобы таким замысловатым образом угробить парня…
— Дебилы, — сказал Том, выслушав все это, одарил мальчишку полосатым леденцом и выпнул за дверь. — Даже если Блэк чокнулся, то не настолько! Смыться из Азкабана, добраться до Хогвартса и прислать крестнику метлу? На какие шиши он ее купил?
— Отжал у кого-нибудь, — пожала плечами Джинни, разрисовывавшая себе ногти крохотными нетопырями. У Луны они были украшены сиреневыми маргаритками и почему-то мухоморчиками.
Я не возражал, лишь бы они на занятия с таким маникюром не являлись, ну да миссис Лонгботтом успела объяснить, что позволено девушке из хорошей семьи, а чего ей делать не пристало. Ну а на каникулах пускай забавляются!
— Угу, — кивнул Том. — Так или иначе, спятил.
Он задумался о чем-то, а мы не стали выспрашивать, о чем именно. Когда Риддл вот так уходил в себя, лицо у него делалось совсем взрослым и очень невеселым. Я тогда старался уйти подальше и утаскивал с собой Невилла, Луна сама прекрасно чувствовала, когда нужно оставить человека в покое, ну а Джинни… Это Джинни. Указывать ей, что делать, я уже не рисковал. Вообще-то, я теперь в полной мере осознал, что такое блэковский темперамент: сестренка унаследовала если не внешность по той линии, так характер уж точно!
Жаль, бабушка Цедрелла так и не ответила. Лишь бы ее удар не хватил от нашего письмеца и поздравления с Рождеством…
Однако сюрприз на Рождество мы все-таки получили: рано поутру прилетела незнакомая сова с внушительным посланием от… Перси! Мы с Джинни чуть не подрались, пока потрошили конверт, а потом долго ругались — в письме оказалась всего пара фраз.
«Счастливого Рождества! — писал наш блудный братец. — Я устроился счетоводом в заповеднике, спасибо Чарли и Биллу. Бухгалтерия тут в ужасном состоянии, пока привел всё в порядок, чуть не умер. Но люди замечательные! Драконы тоже (жаль, меня к ним близко не подпускают). Передайте родителям, что экзамены я буду сдавать в Дурмштранге в следующем году, у них немного другая программа, догоняю. Удачи, мелюзга!»
Вместо подписи красовалась забавная очкастая драконья мордаха на фоне гроссбуха. Не замечал я прежде за Перси склонностей к таким шуточкам!
Кстати, рисовал он не хуже меня. Наверно, о чем-то это да говорило…
Назад: Глава 32. «А что благородство, а в чем тут подлость?»
Дальше: Глава 34. Корреспонденция