Книга: Предатель крови
Назад: Глава 21. Тайная Комната
Дальше: Глава 23. Страхи

Глава 22. Передышка

Когда я прокрался в спальню (без чуткого руководства Тома это было непросто, хорошо еще, он успел рассказать нам кое-какие секреты), Невилл и Джинни дрыхли без задних ног. Я бухнул добычу на пол, только тогда они проснулись, долго пытались понять, где они и кто я такой (боюсь, я больше всего походил на чёрта из маггловских сказок, да и вонял соответственно), а потом накинулись с расспросами.
— Стоп-стоп-стоп! — попросил я. — Я сперва пойду отмоюсь, пока остальные не проснулись. Только сумку не трогайте, там яд и еще кое-что, приду, сам покажу. Джинни, слышишь?
— Не трону, — помотала она головой. — А… то есть вы нашли чудовище?
— Нашли, говорю, сейчас вымоюсь и расскажу!
— А Том? Мы пока его расспросим!
— Том пропал, хорошо, успел меня оттуда вытащить, — мрачно ответил я, доставая тетрадку. — Гляди, я ему писал, но даже моя надпись не до конца исчезла. Попробуйте пока его дозваться, я быстро!
Одежду оставалось только выбросить, на нее даже очищающие заклинания не действовали, ну да, повторюсь, я специально надел ту, что не жаль. Ну а самому пришлось отдраиваться до скрипа.
На часах было без четверти шесть, так что не так уж долго мы с Томом и бродили по катакомбам. Конечно, неплохо было бы вздремнуть часок-другой перед занятиями, но назавтра у нас первой стояла история магии, а у Джинни — полеты, которые и пропустить можно, тем более, погода была не ахти. В любом случае, сейчас важнее было рассказать о своих приключениях…
Я и рассказал, не особо вдаваясь в подробности. Том очухается — покажет воспоминания, это куда интереснее!
— Твою добычу спрячем пока под кровать, потом перетащим в Выручай-комнату, — предложил Невилл. — А про чешую ты хорошо придумал, можно обронить чешуйку-другую. Кстати, кого мы следующим окаменим?
— Давайте Перси, — предложил я и пояснил: — Мне кажется, ему надо побыть… хм… наедине с собой. Что-то у него в черепушке происходит, так может…
— Он нас убьет, у него же подготовка к экзаменам! — напомнила Джинни.
— Ну, если он догадается, чьих это рук дел, тогда убьет, — согласился я. — Но что-то мне в это не верится.
— В то, что догадается, или…
— И в то, и в другое. Кстати, если мы подкараулим именно его, с нас точно снимутся подозрения, даже если они у кого-то имелись. Не стали б мы натравливать чудовище на родного брата, — заметил я. — Хотя угомонить ненадолго близнецов я бы не отказался.
— Не выйдет, они поодиночке, считай, не ходят, — помотал головой Невилл. — Не стоит рисковать.
— Твоя правда… Джинни, так что там Том? — спохватился я.
— Сперва вообще не отзывался, — сказала она и шмыгнула носом. — Потом, раз на двадцатый написал «плохо» и снова замолчал.
— Кажется, он действительно выдохся… — пробормотал Невилл. — Помните, он говорил, что если мы его тут на лето оставим, то он опять сделается тенью. А тут он через тебя, Рон, колдовал, да еще как. Вот, наверно, силы и кончились!
— Похоже на то, — вздохнул я, покосившись на дневник. Сам я никакого упадка сил не чувствовал, только спать хотелось. — Придется поднапрячься и побольше писать ему… И нет, Джинни, тебе я тетрадку не отдам. Ты туда будешь строчить сутками напролет!
— Ну и что?!
— А то, что вдруг у Тома инстинкт самосохранения окажется сильнее привязанности к нам? Возьмет и выпьет из тебя все силы… Нет уж, писать будем только все вместе!
— Да, Рон прав, — серьезно кивнул Невилл. — Не надо рисковать. У нас еще целый семестр впереди, а потом лето. Успеем снова привести его в порядок. Занятий вот только жаль…
— Невилл, мы тогда сперли у Снейпа столько учебников и справочников, что нам их хватит лет на пять! — ответил я. — Варить мы ничего не будем, конечно, а вот прочитать, вникнуть и запомнить можем. Ясно? Займемся теорией, пока практики нет.
— И правда, — поддержала Джинни, машинально гладя черную обложку, — что ты всё о выгоде? Том тоже человек, и ему сейчас плохо…
— Только не плачь, — быстро сказал я. — Никуда он не делся, восстановится. Тренируйся как следует, вот и у него сил прибавится, помнишь же, что он говорил?
Джинни кивнула и упрямо сжала губы. Ну ясно, теперь от нее спасу не будет ни нам, ни преподавателям…
Перси мы подловили очень удачно: он как раз закончил распекать близнецов, которые только хихикали, а потом пересекся с Пенелопой Кристал, старостой Рэйвенкло, и долго с ней любезничал. Затем он с блаженной улыбкой отправился в свое общежитие, сухо кивнул Джинни, попавшейся на пути, свернул за угол… Собственно, и всё. Уверен, кого-кого, а родную сестру Перси бы никогда не заподозрил в коварстве. И правильно, она только отвлекала внимание, а действовал я.
Судя по переполоху, который поднялся после обнаружения неподвижного Перси, мы сделали правильный выбор. «Как это возможно, нападать на старост!» — приговаривала Пенелопа. Остальные боязливо оглядывались по сторонам: Перси-то, как ни крути, был чистокровным!
— А не перебор ли это? — спросил Невилл задумчиво.
— Нет, — ответил я, — Том же сказал, что василиск, если ему приказать прямо, будет нападать хоть на магглорожденных, хоть на чистокровных, ему самому-то всё равно. Правда, интересно, как он их различает… Надо будет спросить, когда Том объявится. А вот с чешуйкой хорошо получилось!
Эту самую чешуйку подсунула Джинни, с плачем кинувшаяся обнимать Перси, когда его несли в лазарет. Ярко-зеленую пластинку с полдюйма длиной нельзя было не заметить на каменном полу; решили, что она выпала из руки нашего брата. Чешуйку изучили, обнюхали и разве что не попробовали на зуб, после чего даже Дамблдор изменился в лице и приказал деканам развести всех по спальням и на занятия отправлять строго под конвоем.
Замок перешел на осадное положение, что нам было только на руку: можно было окопаться в Выручай-комнате и заниматься всякой непотребщиной (я имею в виду, штудировать стащенные у Снейпа книги) либо в библиотеке. В Выручай-комнате-то мы собирались только вчетвером и не каждый день, потому что расписание у нас и у девочек, что понятно, не совпадало. Ну а в библиотеке удобно было готовить домашние задания — там тихо и спокойно, мадам Пинс блюдет порядок!
Вообще я много размышлял на эту тему — я имею в виду, о домашних заданиях. Вот где прикажете к ним готовиться? В гостиной? Там всегда полно народу, поди найди свободную поверхность, чтобы разложить учебники и письменные принадлежности, да еще сосредоточиться! Допустим, однокурсники тоже делают уроки, но старшие, например, обсуждают грядущие экзамены и политику, а младшие — квиддич. О каком сосредоточении может идти речь? В нашей-то гостиной еще достаточно тихо, и то постоянно кто-то с кем-то разговаривает, пусть и вполголоса, а по рассказам братьев я знал, что у гриффиндорцев очень шумно. Как у Рэйвенкло, не знаю, Луну допрашивать бесполезно, потому что она, по-моему, может медитировать даже рядом с железнодорожным вокзалом, шум ее вообще не беспокоит. (Правда, в итоге выяснилось, что разгадка проста — Луна с улыбкой продемонстрировала мне зачарованные беруши. Надо себе тоже такие завести!)
Так вот, в гостиной заниматься неудобно (и если я еще дома привык держать книжку на одном колене, а тетрадь на другом, то аристократам нашим приходилось быстро обучаться этим хитростям), в спальне тоже — ну где там? На тумбочке можно писать, но тогда некуда пристроить учебник, разве только опять-таки на колени или на подушку. Да и сидеть, этак вот раскорячившись, неудобно, спина потом болит. Читать еще можно на кровати, а вот писать эссе… лежа на полу, что ли? Ну и много ты так напишешь?
Словом, оставалась Выручай-комната, пустующие классы и библиотека. Но в первую мы не хотели уходить слишком часто, во вторых могли подкараулить гриффиндорцы, так что выбор был очевиден. В читальном зале хоть столы нормальные… Не понимаю, что мешало поставить такие же в спальнях! У нас с Невиллом в комнате две пустые кровати, отчего бы не заменить хоть одну из них столом? Я бы сам заменил, только еще не освоил трансфигурацию на должном уровне. Зато у меня был стимул сделать это как можно скорее, потому что просить того же Флинта я не хотел, он опять бы заявил, что я зажрался и выпендриваюсь.
Но я отвлекся. В тот день мы с Невиллом корпели в библиотеке над очередным зубодробительным заданием по зельеварению (кстати, профессор даже несколько раз нас похвалил, вызвав у гриффиндорцев приступ острого неприятия такой реальности; Джинни с Луной у себя на первом курсе тоже были впереди всего потока). Чуть позже к нам присоединилась моя сестра и сходу вгрызлась в неподатливую трансфигурацию. Трансфигурация сдалась первой, Джинни довольно вздохнула и взялась перекатывать мое старое сочинение по защите.
Всякий раз, думая об этой самой защите, я вспоминал Тома, с которым мы так и не дошли до чего-то серьезного. От Локхарта, ясное дело, проку никакого не было, вспомнить только его конфуз с пикси! Да и на его задания все рукой махнули. Та же Джинни, помнится, получив темы сочинений, громко спросила, чем поможет ей знание любимого цвета профессора, его тайных амбиций и идеальных для него подарков в случае нападения, скажем, оборотня или вампира? Разумеется, класс поддержал! После этого демарша Локхарт игнорировал Джинни, она его тоже, хотя задания все же выполняла, не придерешься.
И толковой литературы по предмету тоже не было, не сочинения же Локхарта про вампиров и ведьм изучать… Главное, даже жаловаться было бесполезно: уж не знаю, что задумал директор, но попытки объяснить, что преподаватель защиты, мягко говоря, некомпетентен, он пропускал мимо ушей. И ладно бы только ученики жаловались, я знаю, и наш декан неоднократно говорил об этом, но тщетно! Даже попытка натравить на Локхарта Малфоя-старшего не удалась: Драко попробовал было, но сказал, что отец не хочет позориться, связываясь с этим… ну, дальше было непечатно. Драко-то что, его дома обучат, а нам как быть? Оставалось только надеяться на возвращение Тома…
Джинни в рекордно короткие сроки закончила переписывать: по-моему, мой текст она сократила раза в два, только писала покрупнее, чтобы выдать требуемый объем. Кстати, тоже дурацкая система — сочинение длиной полтора фута! У кого-то почерк убористый, у кого-то крупный. Та же Грейнджер в эти полтора фута ухитряется впихнуть все три, а Невилла бабушка приучила писать красиво, разборчиво, с порядочным отступом между строками, чтобы респондент не ломал глаза, разбирая написанное, так что ему полутора футов мало, он даже мысль не успевает толком развить. По-моему, только Снейп не линейкой пергаменты измеряет, а вчитывается в содержание текста. Я как-то рискнул и не дописал где-то с полфута, решив, что суть задания я раскрыл, а лить воду ради объема нет смысла. И ничего, получил «выше ожидаемого», сам удивился!
— Все еще молчит? — спросил я, когда Джинни залезла ко мне в сумку за черной тетрадью и принялась сосредоточенно в ней что-то строчить.
— Отзывается понемногу, — показала она мне страницу. — Говорит, выдохся почти полностью. Так что давайте, не отлынивайте, у меня уже рука отваливается писать!
— Сейчас, только закончу и тоже пообщаюсь, — пообещал я, записывая решение задачи и пытаясь понять, не перепутал ли я концентрацию, а если перепутал, чем это может грозить? Нет, вроде порядок, у Невилла получилось так же, только он решил извратиться и составлял зелье в два этапа. — Двигайся ближе и давай тетрадь…
Договорить я не успел, потому что рядом нарисовались близнецы. Они в последнее время выглядели необычно хмурыми, не иначе, как из-за Перси.
— А что это вы тут делаете? — привычно завел Фред, бесцеремонно заглядывая Джинни через плечо.
— Сочинение по зельям пишем, — мрачно ответил я.
— Да ну? — он прищурился и прочитал: — Дорогой Том, я очень по тебе скучаю… У нас новый профессор зельеварения?
— А ты не подсматривай! Может, это личное! — вспыхнувшая Джинни захлопнула тетрадь и чисто девчачьим жестом прикрыла ее локтем, но было поздно: пока Фред отвлекал внимание, Джордж ловким движением выхватил тетрадку.
— Ну-ка, поглядим, что за Том такой, которому сестренка пишет любовные письма… — протянул он и открыл дневник наугад… чтобы тут же с воплем его выронить. — Это что за фокусы?!
— Это я заколдовала, чтобы не хапали без спросу! — ядовито ответила Джинни, глядя, как Джордж трясет обожженной рукой. — Нечего совать нос в личный дневник!
У меня отлегло от души — Том обещал не даваться в руки никому, кроме нас, а раз защита действует, то сил у него явно прибавилось.
Джинни уже собралась подобрать тетрадь, но невесть откуда взявшийся Поттер успел первым.
— А ну, отдай, — велела сестренка, встав напротив.
— Это же моя тетрадка, — удивленно сказал Поттер, разглядывая дневник. — Я ее где-то потерял.
— Это моя тетрадь, — с нажимом произнесла Джинни. — Отдай, кому говорю!
— Но я же ее прекрасно помню, — упрямо ответил тот, — да, точно, старая, и тут еще вот подпись есть…
Он открыл дневник, и… Ничего не произошло. Разве что Поттер замер на пару секунд, и тут Джинни, не растерявшись, выхватила тетрадку у него из рук, да еще несильно приложила ею по лбу, чтоб не хватал чужие вещи. Поттер вздрогнул и очнулся, потер знаменитый шрам, моргнул и снова сказал:
— Но она правда моя!
— Докажи, — фыркнула Джинни. — Даже если ты ее посеял, то… что с возу упало, то пропало. Могу купить тебе другую, чтобы ты так не расстраивался, эту я все равно уже наполовину исписала!
— Как? — удивился он. — В ней нельзя писать! Что ни напишешь, пропадает…
— Это, должно быть, Дред с Форджем подсунули тебе исчезающие чернила, — припомнила Джинни непроверяемую версию, которая однажды уже сработала. Близнецы мрачно переглянулись, и Фред сказал:
— Нет, мы их еще не доработали.
— Это ты так говоришь, — вставил я. — Может, решили опробовать, вот и…
— У меня ничего не исчезает, — Джинни распахнула тетрадь и быстро перелистнула страницы… густо исписанные разными чернилами и карандашом. — Так что отстань от меня. Сколько там эта тетрадка стоит? Фи, какая мелочь… Я пришлю тебе новую.
— С каких это пор ты разбогатела? — с интересом спросил Джордж.
— Разбогатела или нет, а пара сиклей у меня в копилке найдется, — парировала сестра. — Больше эта вещь не стоит.
— Молодые люди, хватит шуметь, — вмешалась в перепалку мадам Пинс. — О, ну конечно, Уизли почти в полном составе! Разойдитесь-ка, пока я вас всех не выставила!
При словах о «почти полном составе» братья снова помрачнели и все-таки ушли, хотя Фред показал мне на прощанье кулак. Я в ответ высунул язык и сел на место.
Поттер тоже ушел, то и дело оглядываясь, а мы вернулись к прежнему занятию, в смысле, продолжили тормошить Тома.
— Д-Т. Почему ты не дался в руки Джорджу, а Поттер спокойно тебя открыл? — настрочила Джинни. Страницы вновь были девственно чисты, а грифельный след на этот раз пропал почти мгновенно.
«Почувствовал кое-что странное, — отозвался Том. — Он и прежде держал тетрадь в руках и даже пытался писать в ней что-то, но не связно, так, пару каракулей нарисовал и отложил. Тогда я этого не ощутил.»
— Р-Т. Чего именно?
«Как я могу это описать? Если очень грубо… это некое сродство душ. И мне это не нравится.»
— Д-Т. Мне тоже, — написала Джинни. — Ты вообще-то обещал никому, кроме нас, не даваться, и что? Кнат цена твоим обещаниям!
«Джиневра, не злись, — тут Том потряс всех до глубины души, нарисовав двоеточие и круглую скобку. Каюсь, это я его научил, видел такое в маггловских комиксах. — Если я замечаю что-то необычное, я хочу побольше узнать о нём, вдруг это опасно? Или полезно? А если бы Поттер попытался забрать меня, я бы ему этого не позволил.»
— Д-Т. Так и быть, поверю на слово. Тебе лучше?
«Значительно. Вы, я чувствую, времени даром не теряете. Продолжайте в том же духе, думаю, скоро мы уже сможем продолжить занятия.»
— Н-Т. Наконец-то! — не выдержал Невилл. — Том, и мы займемся уже защитой? Наш преподаватель — просто ужас, что такое!
«А почему вы до сих пор не отправили его в лазарет?» — резонно осведомился Том, а я пару раз стукнулся лбом об стол. Правда что, дураки! Если избавиться от Локхарта, нам найдут другого преподавателя, либо — с большой вероятностью! — его заменит профессор Снейп.
— Вот мы идиоты, — самокритично сказала Джинни, и мы принялись разрабатывать план устранения Локхарта…
Назад: Глава 21. Тайная Комната
Дальше: Глава 23. Страхи