15
— Мальчик мой, может быть, ты все-таки откажешься от этой опасной затеи? — Дамблдор забрал бороду в кулак. Правда, даже он уже понял, что заставить Поттера отказаться от чего-либо проще всего ударом кувалды по голове, и то еще не факт, что та не отскочит в лоб благодетелю.
— Не вижу тут ничего опасного, сэр, — хладнокровно ответил Гарри. — Со мной крестный, четверо авроров, поверенный, профессор Снейп… Хотите, и вы с нами?
— Но дементоры…
— Пока не встречал, — сказал Поттер. — Очень интересно взглянуть. Может, мы уже отправимся? Времени на посещение нам отвели не так много, сэр.
Тот только махнул рукой и принялся гладить феникса, пытаясь понять, что же было упущено в воспитании надежды магического мира…
— Гарри, может, правда не надо? — пробормотал Блэк. Его била крупная дрожь.
— Надо, Сириус, надо, — твердо сказал тот. С другой стороны ощущалось надежное плечо Снейпа. Сзади шел мистер Флойд, поверенный обеих семей, нанятый по рекомендации «Гринготтса», а авроры охватывали процессию «коробочкой». — Родственники мы или как?
— Ну…
— Да прекратите вы трястись! — возмутился Гарри.
— Не могу… Увидишь — поймешь.
— Поттер, вы помните, что я вам рассказывал о дементорах? — встрял Снейп.
— Так точно, сэр.
— Патронуса вы вызывать еще не умеете, поэтому просто держитесь поближе к взрослым, ясно вам?
— Конечно, сэр. Чего ж тут неясного?
Гарри только усмехнулся про себя. Выбить разрешение на посещение Азкабана было не так-то просто. Пришлось навалиться и Сириусу (на которого наорал Блэк-с-портрета), и гоблинам, и назначенному ими поверенному, и некоторым другим влиятельным людям (Малфою, например, на которого надавили все разом), потратить приличную сумму, но в итоге Поттера все-таки допустили на свидание с дальней родственницей. Ему очень хотелось прихватить с собой Малфоя-младшего с матерью, все-таки куда более близкая родня заключенной, но тех как раз и не пустили.
— Сюда, в этот блок… — Тюремщик лязгнул ключами, пробормотал какое-то заклинание, и тяжелая дверь отворилась совершенно бесшумно. — Дементоров отсюда отогнали на время вашего посещения, но все равно смотрите по сторонам. Последняя камера по коридору. К решетке близко не подходите, опасно.
— Вот где-то тут должен был сидеть и ты, Снейп, — прошептал Сириус, невольно поеживаясь. Будь он собакой, взъерошился бы и поджал хвост.
— Заткнись, Блэк, — бросил тот. — Поттер, не спите на ходу!
— Я не сплю, я осматриваюсь, — с достоинством ответил тот. — Мрачненько, однако…
— Это здесь, — не слушая, произнес Снейп. — Вперед, Поттер, Блэк, а мы в сторонке постоим.
Гарри, проигнорировав предупреждение, подошел поближе к решетке. На него отсутствующим взглядом смотрела когда-то очень красивая, а теперь изможденная, исхудавшая женщина в тюремном рубище. В грязных спутанных темных волосах светилась седая прядь.
— Господи, за что ж ее так… — прошептал Гарри.
— Убийства, пытки, пособничество Сам-знаешь-кому, — таким же шепотом ответил Сириус, невольно придерживая крестника за плечи: то ли беспокоился, что тот сунется еще ближе, то ли сам боялся.
— Угу, прямо как у вас, — фыркнул тот и негромко позвал: — Миссис Лестрейндж! Эй! Миссис Лестрейндж!
Реакции не последовало.
— По имени попробуйте, — посоветовал из глубокой тени Снейп.
— Кузина? Белла? — осторожно окликнул Сириус. И снова ничего.
— Беллатрикс Блэк! — громко произнес Гарри, и только тогда женщина моргнула и взглянула на него уже осмысленно. Потом перевела взгляд на Сириуса, и лицо ее исказилось.
— Что, выпустили? — хрипло спросила она. — Подлизываться ты всегда умел…
— Миссис… э-э-э… Беллатрикс, — выбрал Поттер. — Скажите, какой сейчас год?
— А ты кто такой, щенок? — безразлично спросила она.
— Гарольд Джеймс Поттер, к вашим услугам, — раскланялся тот, и женщину подбросило на нарах.
— Поттер?! Живой?! — она схватилась за прутья решетки, и Сириус поспешил оттащить мальчика подальше.
— Ну, как видите, живой и вполне здоровый, — согласился тот, высвобождаясь из рук крестного. — Мне двенадцать, если что. Вы тут одиннадцать лет. Сириус вышел совсем недавно.
— Угу, благодаря тебе… — вздохнул тот.
— Не только мне, — поправил Гарри, снова приближаясь к решетке. — Так вы можете сказать, какой теперь год?
Судя по взгляду Беллатрикс, она запросто могла перечислить все непростительные заклятия, но года не помнила.
— Мистер Флойд, можно вас на секундочку? — попросил Поттер. По спине у него бежали мурашки.
— Да, молодой человек?
— Мне кажется, или на руках у миссис Лестрейндж следы от кандалов, причем очень глубокие?
— Вам не кажется, мистер Поттер. Миссис Лестрейндж, если вас не затруднит, протяните руки сквозь решетку, да, вот так… поверните…
Защелкал колдоаппарат, несколько раз клацнул и обычный маггловский фотоаппарат, который Гарри предусмотрительно захватил с собой (света было мало, но кто мешал как следует подсветить палочкой?).
— На шее тоже следы, — сказал он. — Вы не могли бы запрокинуть голову и убрать волосы? Ох, ничего ж себе!.. Гуантанамо гребаный!
— Я подозреваю, что с ногами та же история. И, кстати, миссис Лейстрейндж стоит босая на ледяном каменном полу, — заметил поверенный. — В камере сквозняки, недостаточно света, матрац соломенный, одеяло… гм… Удобств нет.
Просунув объектив сквозь решетку, он активно им защелкал.
— Вы что… вы что делаете? — стряхнула с себя оцепенение Беллатрикс.
— Ногу покажите, пожалуйста, миссис Лестрейндж, щиколотку, — попросил мистер Флойд. — И другую, если вас не затруднит. Ну, как я и думал, налицо…
Дальше он разразился длинной тирадой, из которой мало кто что понял, но ясно было: в таких нечеловеческих условиях нельзя содержать даже животных.
— Очень забавно! — с хриплым смешком сказала Беллатрикс, в упор глядя на кузена. — Спохватились! Подите прочь!..
— Тетушка Белла, — встрял Гарри прежде, чем она разразилась руганью, — можно мне вас так называть? То есть если вы против…
— А ты кто? — моргнула она.
— Гарольд Джеймс Поттер, — терпеливо ответил он. Снейп в углу только покачал головой. — Гарри Поттер. Крестник Сириуса.
— Сириуса?.. — Она снова перевела взгляд на кузена. — Ах да, Сириус… Чего тебе?
— Возьмите, пожалуйста, — Гарри быстро выпутался из теплой мантии. — Тут ужас как холодно!
— Что?.. — Беллатрикс машинально взяла просунутую сквозь решетку одежду. — Да… холодно…
Ясно, что мантия Гарри была ей мала, но хоть плечи могла укрыть.
— Холодно… — повторила она, деревянной походкой вернулась к нарам, улеглась и больше уже ни на что не реагировала.
— Это у нее еще хороший день, — сказал, возникая откуда-то, тюремщик. — Хуже, когда она на решетку бросается и вопит дурным голосом. Никак не может запомнить, что муж ее недавно умер, все зовет его. А так… недолго ей осталось, уж помяните мое слово!
— Уж помяните мое слово, — злобно произнес Гарри, тщательно приклеивая скотчем на стену напротив клетки Беллатрикс старый холст, — она еще прилично протянет. Надеюсь, картины на стены тут вешать не воспрещается?
— Да вроде нет, а чего там? Фрукты всякие? Да пускай, все есть за что глазу зацепиться, — равнодушно ответил тюремщик. — Пойдемте, господа, пора.
— Вы все зафиксировали, сэр? — спросил Поттер мистера Флойда.
— Да, материалов более чем достаточно, — ответил тот мрачно. — Идемте скорее, мне самому тут не по себе…
…-И чем вы только думаете, Поттер? — шипел Снейп, снимая мантию и закутывая в нее окоченевшего Гарри.
— Головой, сэр, — фыркнул тот, покосившись на ссутулившегося и мелко дрожащего Сириуса. — Мне ничего не будет, ну, простыну, выпью микстурку, и всё, дел-то. А каково там вот ночевать, даже представить страшно! Ваша мантия бы больше подошла, — вздохнул он. — Она шире и длиннее. Но не мог же я начать вас там раздевать!
Снейп поперхнулся. Никакой радости от встречи с бывшей красавицей Беллатрикс, верной последовательницей Темного лорда, он не испытывал, но и видеть ее в таком состоянии было невыносимо. Лучше было бы добить, подумал он, а потом вспомнил картину на стене. Да, это был натюрморт, но директор Блэк, помнится, любил фрукты. Если он не сумеет вправить мозги родственнице, то тогда действительно можно умывать руки.
* * *
«Привет, яблоневая плодожорка!
Господи, вот это был ужас так ужас! Помнишь, мы в каком-то фильме старом видели, как в тюрьмах над людьми измываются? Только там было еще про довоенные времена, а у нас-то двадцатый век! То есть это в большом мире двадцатый век, и то всякое бывает, а тут вообще гребаное средневековье! Нет, ну я все понимаю, тетушку трудно назвать адекватной, нападения-убийства-пытки… Хотя крестный сидел за то же самое практически, но условия, говорит, были получше. А еще, помнишь, мы какую-то книжку читали, вроде бы русского писателя, как его в лагерь куда-то на севере загнали и заставили лес рубить? Так вот, по-моему, лучше на лесоповале вкалывать, чем вот так в одиночке гнить. Чем там кормят — Адвокат выяснил, меня чуть не стошнило от одного описания. И, плодожорка, прикинь — никакого тебе душа, даже раз в неделю, даже холодного, как в тех ужасных русских тюрьмах. Знаешь, какой там запашок стоит, за столько-то лет накопился? А ведь тетушка все же женщина, хоть и маньячка! Немудрено ей было вконец спятить…
Так или иначе, я намерен устроить скандал. Вторая тетушка, жена Павлина, как фотки увидела, пару раз хлопнулась в обморок, потом устроила истерику и надавала мужу по физиономии. Это она-то! С ума сойти! (Это я от Павлиныша слышал, он сам в ужасе был. Я думаю, навещать заключенную они особо не рвались, так что мало о чем знали.) Так что снова все напряглись, Адвокат поднимает волну, присоединяются остальные, у кого родня сидит.
Спросил Луну, как она к этому относится. Она только плечами пожала и сказала, что это мое дело. У них в семье вроде бы от тех ребят никто не пострадал, но насмотрелись они порядком. Но, опять же, что такое семья, никому из чистокровных объяснять не нужно.»
* * *
«Привет, пожиратель лимонов!
Ты как, грейпфрут-то осилил? А то я для тебя тут помело присмотрел, оно с дыню будет…
Ладно, о серьезном. Похоже, раз ты уж начал, то не остановишься. Ну и ты прав — это волна. Серферов видел? Встал на гребень — так держись, иначе полетишь кувырком. Правда, не знаю, что ты будешь делать с безумной теткой, и не пришибет ли она тебя случайно, но в наше время держать человека в таких условиях просто гадко. Волшебники же, неужели сложно заклинаниями камеру почистить? Ты извини, я папе с мамой кое-что рассказал, они оба в шоке. Папа-то уже кое-чего нахватался в своем банке, а маме это все в новинку. Она тут же кинулась к Лунатику за доказательствами, а тот, хоть и выглядит фриком, соображает отменно (твоя девочка явно в него удалась). Он и рассказал, что знал, так мама теперь кричит, что тебя непременно надо спасти из этого дурдома. Они с твоей тетей часа три гоняли чаи и обсуждали, как ужасно жить в таком месте… ну, ты понял. Конечно, забрать тебя из школы они не смогут, но имей в виду, мои на твоей стороне!»
* * *
«Здорово, яблоневая плодожорка!
Все, скоро начинаются слушания по делу тетки. Кипеш поднялся страшнейший, директор смотрит на меня волком, сам-знаешь-кто только головой качает и ничего не говорит, остальные косятся как-то странно. Даже министр приезжал пообщаться, а я отказался разговаривать в отсутствие родственников, адвоката и магического опекуна (а этим, как ты помнишь, теперь заняты наши зубастые друзья, которых приглашать как-то поостереглись). Интересно, к чему бы это?
Павлин ходит, распустив хвост, явно что-то знает, Павлинша нервничает. Посмотрим, чем кончится дело…»
* * *
«Удачи, пожиратель лимонов! Но родственнички у тебя, должен сказать, как на подбор! Теперь-то я понимаю, в кого ты такой удался.»
* * *
— Поттер, Поттер, стой! — Драко придержал Гарри за рукав. Хватать того за руки было чревато как минимум сломанным носом, это уже все усвоили.
— Чего тебе? — сонно спросил тот.
— Это правда?
— Малфой, или сформулируй вопрос четко, или проваливай, — зевнул Гарри.
— Правда, что тетю выпустили?!
— Не совсем, — очнулся тот. — Пока что она в Мунго, у нее крыша маленько съехала, но обещают подлечить. А потом да, под надзором министерства, аврората и всех, кому не лень, сможет более-менее нормально жить.
— Ой… — тут у Малфоя вырвалось несколько выражений, которые совершенно не пристало знать отпрыску благородной семьи. — Я не верил, что получится!
— Я тоже не верил, — пожал плечами Поттер. — Но надеялся. Разницу ощущаешь?
— Ну… вроде как. Это мы теперь тебе обязаны, выходит? — прищурился тот.
— Ха, это смотря под чью опеку передадут тетушку Беллу, — фыркнул Гарри. — Если под вашу, вы от нее очень скоро взвоете, так что молитесь, чтоб ее отдали Сириусу!
— И правда что…
— Поттер! — окликнул напряженно прислушивавшийся Лонгботтом. — О чем это вы? Ты сказал, кого-то выпустили? Твою тетю? Откуда?
— Из Азкабана, — беззаботно ответил тот. — Она мне, конечно, не родная тетя, как Малфою, а седьмая вода на киселе, но все-таки родня. А родней бросаться…
— Ты… о Лестрейндж? — негромко выговорил Лонгботтом.
— Ну да, о тетушке Белле. Ей, бедолаге, совсем плохо, — непритворно вздохнул Гарри.
— А моим родителям хорошо? — еще тише спросил тот. — И теперь, выходит, благодаря тебе эта тварь будет лежать в одном блоке с ними? С теми, кого свела с ума пытками?!
— Вряд ли, — ляпнул Поттер. — Она все же не вполне безнадежная, просветления случаются.
— Берегись!
Тот вовремя пригнулся — от вроде бы неповоротливого и полноватого Лонгботтома трудно было ожидать такой прыти. Крэбб с Гойлом сгребли того под руки и удержали, но не без труда: сила у него была немалая.
— Ну, Поттер… — выдохнул тот. Такой ненависти в человеческих глазах Гарри сроду еще не видел. — Я надеялся, что она там и сгниет, а теперь…
— Хватит, пошли, — подхватил Поттера под руку Малфой. — Ну и слухи теперь пойдут!
— А, пусть идут, — отмахнулся тот. — Но вот к Лонгботтому я теперь спиной точно не повернусь!
— Ну и правильно. Он же гриффиндорец, — фыркнул Малфой. — Разве можно поворачиваться к ним спиной?
* * *
— Сэр, что это с вами? — спросил Поттер, привычно ввалившись в кабинет Снейпа, едва лишь постучав.
Тот и впрямь выглядел странно — сидел у стола, засучив левый рукав выше локтя, разглядывал руку и пил. Судя по всему, пил давно.
— Да ничего особенного, Поттер, — ответил он на изумление трезвым голосом. — Я только хотел отметить, что вы выбрали исключительно удачное время для того, чтобы вытащить Беллатрикс из тюрьмы.
— Это вы к чему? — осторожно спросил Гарри, обходя профессора по широкой дуге. Он знал, что тот может и запустить чем-нибудь, а сейчас под рукой у него было несколько пустых бутылок.
— Она — самая преданная последница Темного лорда, — напомнил Снейп. — Ну а он возрождается. Смотрите сами!
Он сунул руку Гарри под нос. Метка, еще недавно совсем бледная, как старая татуировка, заметно потемнела.
Поттер по наитию коснулся ее пальцами — ощущение было очень странным, но не неприятным.
— С-с-смерть! — невесть откуда выскользнула Шен. — Мерз-с-сость!
Она тугим узлом обвила руки Снейпа и Поттера, касаясь метки раздвоенным языком.
— Гадос-с-сть! — подтвердила она и зашипела.
— Уберите змею, Поттер, — сказал мгновенно протрезвевший профессор. — Очень вас прошу!
— Шен, потише, — попросил тот. — Я согласен, что это гадость, но так пугать людей не нужно, хорошо?
— Глупые людиш-ш-ки… — она развила кольца и скользнула на плечо Гарри. — С-с-сами не з-с-снают, что с-с-делали!
— А ты знаешь? — заинтересовался тот.
— Конеш-ш-шно, я же з-с-смея, — на свой лад хихикнула Шен.
— А ты не знаешь, можно ли это убрать? — наугад спросил Гарри.
— Мож-ш-шно, — ответила она. — Но это будет больно… или с-с-с-мертельно…
— Полагаю, не больнее Круциатуса, — холодно сказал Снейп, опуская рукав. — Если иного выхода не будет, придется прибегнуть к твоим услугам, уважаемая Шен.
— Вс-с-сегда пож-жалуйс-с-ста, — свистнула та, свиваясь кольцами на шее хозяина.
— Кстати о Круциатусе, сэр, — сказал Гарри. — Авада меня не взяла. Но мне бы хотелось знать, как действуют остальные непростительные!
— Вы сдурели, Поттер?! — с профессора слетели последние остатки хмеля.
— Нет. Если я буду знать, каково это, я смогу хоть попытаться сопротивляться. Ну или хотя бы пойму, что это было, — серьезно ответил тот. — Наложите на меня Империо!
— Меня за это уволят.
— А я никому не скажу! И вот, — Гарри вытащил нелегальную палочку. — Я вам так и не вернул. У меня с ней почти ничего не выходит, но вам-то, наверно, по силам будет?..
— Ладно… — Тот потер переносицу. — Только змею уберите и попросите не бросаться на меня.
— Шен, ползи в кресло и смотри внимательно, запоминай, — велел Поттер. — Я готов, сэр!
— Ну что ж… Imperio! Встаньте и подойдите ко мне, Поттер!
Тот встал и подошел.
— Ну а теперь… спойте что-нибудь.
— Вы точно этого хотите, сэр? — с опаской спросил Гарри. — У меня ни слуха, ни голоса…
— Imperio! Пойте, Поттер!
— Сами напросились…
Тот встал поудобнее, вдохнул поглубже и завел «Правь, Британия, морями…»
На втором куплете Снейп зажал уши и отменил действие заклинания.
— У вас правда нет ни слуха, ни голоса, — сказал он. — Вернее так: голос есть. Но лучше бы не было.
— Так я же предупредил, — пожал тот плечами. — Я когда в школьный хор пробовался, меня оттуда пинками выгнали! Так это и был Империус? Я чего-то не почувствовал.
— А… почему вы послушались, Поттер? — поперхнулся профессор.
— Да по приколу. Встать и подойти несложно, спеть тоже. А вот если б вы попросили сплясать, тут уж простите, я бы вас нафиг послал!
— Дивно.
— Да! Аваду повторять не будем? Давайте Круциатус!
— Нет.
— Да!
— Я сказал, нет.
— Сэр! Ну хоть чтоб я знал, к чему готовиться, если вдруг что! Вы несильно!
— Сядьте, Поттер, — сквозь зубы произнес Снейп. — Чтобы не расшиблись, если вдруг что, как вы выражаетесь.
— Шен, кыш с кресла! И не лезь! — тот удобно устроился на мягком сидении.
— Crucio!
Профессор едва обозначил касание, но Поттера выгнуло и затрясло. Он поспешно прекратил воздействие.
— Круто! — сказал Гарри, едва открыв глаза. — Я как-то в детстве за оголенный провод схватился, вот такие же ощущения, только тогда не было больно. М-да, а если во всю силу, мало не покажется…
— Вот именно, — нахохлившись, произнес тот, встретил недоуменный взгляд и пояснил: — Лорд любил пытать людей именно так. Ну а ваша новая тетушка достигла в этом искусстве небывалых высот, имейте в виду. Лонгботтомы тому примером.
— Вам тоже перепадало, сэр? — с неожиданным сочувствием спросил Поттер.
— Реже, чем остальным. Я все-таки зельевар, а хорошие зельевары на дороге не валяются.
— И шпионы тоже, — подытожил Гарри. — Сэр, хватит о гадостях, вы мне обещали объяснить, почему то зелье нельзя готовить днем…
