24
Путешествие на Запад
Пришла весна, зацвели подснежники и прочие цветы жизни. Так, у Конана родился наследник. Узнав об этом, король весь день ходил, не отнимая руки от лица. Правда, руки менял, читер.
Особенно Конан отмечал тот факт, что это был наследник, а не наследница. Типа будет в люльке спать в седле, играть с мечом, класть под голову лук. Вырастет великий воин. Жена ему не возражала. Видимо, тоже хотела быть матерью великого воина.
Мы с Афаделью сходили посмотреть на этот гибрид. Ну… габаритами ребенок удался в папашу, а внешностью — в мамашу, даже ухи орочьи. А если он, когда вырастет, обрастет шерстью навроде Конана, от него урук-хаи бегать будут, а Беорн за своего примет.
Главное, чтоб был идеологически правильным. Но это уж забота короля. Узнав о гибридном наследнике, наши мамы посмотрели на нас очень выразительно. Особенно моя. И особенно Афаделина.
— Мама, — презрительно сказала Афадель, — уж кто-кто, а люди меня не привлекают, я же не принц! Орки еще туда-сюда… люблю с них шкуру сдирать, они верещат забавно!
Я же сказал матушке:
— Я расист.
— А к гномам зачем ходишь? — подозрительно спросила она.
— По делу. Купить-продать, мы с ними хорошо договариваемся, вот король и посылает!
— А к умбарцам?
— Бухать, — честно ответил я. — Кутить и веселиться.
— А в Рохан?
— Так опять же король посылает!
— А когда он тебя жениться пошлет! — рявкнула она на все Лихолесье. — На эльфийке! Вон отец внучат хочет понянчить!
На лице отца, мирно сидевшего за столом и кушавшего мамин супчик, отразилось глубокое удивление.
— Я еще слишком молод, чтобы стать дедушкой, — заявил он, а я выдохнул с облегчением. — А вот отцом — не откажусь повторить! Думаю, надо поработать над этим, Главриэль, какие наши годы? Идем-ка…
Я поспешил ретироваться и выдохнул с облегчением, слушая гневные вопли матушки: она не желала размножаться, но папа ее не спрашивал. Прямо как Афадель. Может, это он ее отец, а нас перепутали?
Я сказал об этом Афадели, но она замотала головой.
— Нетушки! Меняться не буду.
— Что, пойдешь по стопам Конана? — спросил я ехидно.
— За орками-то? Да ну, скучища, — поморщилась она. — А если что, я только по мужикам! С Владычицей просто неловко вышло…
— Ну ты погоди, сейчас еще король опомнится и снова захочет кого-нибудь осчастливить, — сказал я. — Нас, например. Или принца.
— Пусть принца, — быстро сказала она. — Он наследник, ему отдуваться.
— Ага, а нас опять пошлют искать то, не знаю что, — уныло сказал я. Мама была занята, и на пирожки рассчитывать не приходилось.
За пирожками мы пошли к Афадели, благо ее папа увел маму в лес любоваться подснежниками. Чую, не только любоваться и не только подснежниками…
— Слушай, — прочавкала она сквозь пирожок (мы набрали провизии и уединились на большом дубе), — а что, если они нам братьев-сестер нарожают? Правда, какие их годы? А эльфов мало, король порадуется!
— От нас отстанут, — радостно сказал я. — Хотя бы временно!
— Ага! А если заставят с мелкими возиться?
— Орчанка пусть возится, она умеет! А нам детей доверять нельзя, — ответил я. — Загубим же! С дерева уроним! Утопим…
— Это так, — согласилась она. — Но надо еще объяснить это родителям.
— Предлагаешь кого-нибудь показательно уронить с дуба прямо сейчас? Не, им самим в радость, — сказал я, сильно сомневаясь в своих словах. — Да и вообще… Мы в дозор уйдем — и все!
— Давай лучше в Рохан, — не согласилась она. — А может, к вастакам сходим? Мы там еще не бывали! Или в Харад?
— Тоже дело, — согласился я. — Но ты погоди. Это ж не за один день происходит. Как станет ясно, что вот-вот, тогда и свалим.
— Ага, но сани надо готовить летом, — поучительно сказала Афадель. — Так что озаботимся-ка мы припасами!
С припасами было плоховато. В смысле мы их ели. Да и то сказать: лучше приготовить утку в клюкве и съесть, чем дать ей испортиться.
— Сухарей насушим, — оптимистично сказал я, — а по пути охотиться можно. Только соль не забудь.
— Главное — вина запасти, — озабоченно сказала Афадель, и мы хором вздохнули. Отложить вина на потом никак не получалось.
— Мы с собой столько не унесем, — мрачно ответил я. — А оленя угнать не выйдет.
Да, Алексиэль сам кого хочешь угонит… Но мы решили пока что поставить ягодную бражку в корчаге под берегом. Ну на первое время. Главное, чтоб ее никто не нашел, особенно король.
Забродила она быстро, а выпили мы ее еще быстрее и загрустили. Такими темпами мы точно никуда из Лихолесья не уйдем! Правда, как раз разлился Андуин, рыба пошла на нерест, и мы отпросились на рыбалку. Икра — дело такое… Вкусное и сытное. Так что мы икры наловили бочку, а рыбы — еще больше. И все было хорошо, пока на берег не приперся Конан с наследником.
Плавать его учить, ага. Пацан еще не ходит толком, а ему плавать. Самое оно в бурном Андуине, по которому еще ледяная шуга несется.
Но Конана это не смутило, причем настолько, что он прямо в реке поймал рыбину, половину съел сам, половину сунул отпрыску. Тот съел. И не просто съел, а сперва высосал икру, а потом обсосал косточки и потребовал: "Дай!". Конан умилился и дал.
Мы переглянулись и поняли, что бежать таки придется…
— Они что, всегда так жрут? — с ужасом спросила Афадель.
— Хорошо кушать — хорошо! — радостно прогудел Конан, снабжая отпрыска рыбкой. — Расти большой, могучий!
— Угу! — поддержал я, отступая. — А если наши братья-сестры такие же вырастут? Рыбу жрать на лету будут?
— Скорее, на плаву, как дельфины… — Афадель ткнула меня в ребра, напомнив о бочке с икрой. Я вздохнул, закатил ее и бочку с рыбой на волокушу и впрягся.
Бочки мы уперли в укромное место, но проблем это не решало. Было ясно, что Лихолесью грозит демографический взрыв. А чем он грозил нам, я даже думать не хотел.
Тем более что мама третью неделю жаловалась на головную боль. Папа не верил, поэтому король как-то поманил меня к себе и спросил, что за обезьяньи вопли доносятся из нашего жилища.
— Папа любит маму, — просто объяснил я. — Сильно.
— А мама? — поинтересовался Трандуил.
— А мама — папу, — ответил я менее уверенно.
— А ты? — не отставал он.
— А я еще молод, — ответил я.
Король явно вспомнил оргию и промолчал.
— Хоть в лес бы уходили, что ли? — нервно сказал он. — Спать не дают. На мысли непристойные наводят…
Я на всякий случай попятился.
— Алексиэль! — гаркнул король, и олень явился. — Едем!
— Далеко, ваше величество? — спросил я.
— Рога почесать, — многозначительно ответил он и величаво удалился.
Я посмотрел ему вслед. Хорошо быть королем: свистнул оленя — и свалил. Рога чесать. Но и мы не лыком шиты. Я собрал вещмешок и уже возле бочки повстречал Леголаса. Тоже с вещмешком, кстати.
— Рога чесать? — деловито осведомился я.
— Рога? Какие рога? — насторожился он. — Я в Рохан, пока папы нет.
— А что там, в Рохане? — спросил я. Может, нам тоже надо?
— Следопыт, — шепотом ответил принц.
— Он же небритый… — произнес я пианиссимо, и Леголас покраснел. С чего бы? Все знают его маленький грязный, то есть волосатый секрет!
— Побреется! — весело сказал Афадель, появляясь как из-под земли. И тоже с мешком. В нем гремели сухари.
— Вы со мной? — безнадежно спросил Леголас.
— До полпути, — успокоила Афадель. — Мы к пиратам.
— А, — Леголас повеселел. До того, что мы навьючили на него полбочки. Остальное навьючили на меня.
Вскоре я понял, что такими темпами нам до полпути точно не хватит даже целой бочки. Я вообще уже забыл, куда и зачем мы идем.
Зато помнила Афадель. У нее явно были далеко идущие планы, если вы понимаете, о чем я. По дороге она развлекалась придумыванием имен для потенциальных братьев и сестер, чем очень нервировала меня и Леголаса.
Особенно Леголаса, потому что имена она выдавала сплошь роханские, а меня дразнила гномьими, но это ерунда.
Ни в жисть не поверю, что мама назовет кого-то из своих детей гномским именем. Она квенийскими-то брезгует. Что довольно странно на фоне нашей семейной тяги к ксеноморфам.
Может быть, с квенья у нее какие-то нехорошие воспоминания связаны? Скажем, какое-нибудь любовное послание из прошлой эпохи. Со смайликом. Надо порыться дома.
Но тут же я вспомнил, почему оказался здесь, навьюченный полубочкой икры и в такой странной компании. Не скоро вернусь я к родному очагу!
— Давайте споем, что ли! — предложил я, чтобы отвлечься.
— Давайте, — обрадовался Леголас, скинул свою ношу и вынул флейту.
Ей-Эру, не знаю, кто ему сказал, что он умеет на ней играть. Наверно, король, с него бы сталось так пошутить… над подданными.
Но иволгу он переорал, факт. Пока я думал, что можно спеть под такой аккомпанемент, Афадель сориентировалась первой.
Велев мне поставить обе полубочки рядом, она исполнила зажигательное соло на барабанах. Ногами. В умбарском кабаке научилась на столе плясать.
— Ты смотри икру не растряси, — озабоченно сказал я, прислушиваясь. Мне показалось, что в кустах кто-то был… Но эти двое подняли такой шум, что мы бы не услышали и мумака.
Зато мумак услышал нас. Вернее, гигантский вепрь — он вышел на нас почему-то задом. Не хочу знать, от кого он пятился…
Но тут Леголас выронил флейту и кинулся к вепрю с распростертыми объятьями. Я в ужасе подумал, что скажет король наш Трандуил, если узнает… Но это оказался всего лишь Следопыт. Почему-то грязный и на четвереньках. И как Леголас его узнал-то?
— Снимите его с меня… — прохрипел Следопыт и рухнул под тяжестью кабаньей туши. И как только допёр! Или это не то, о чем я подумал? Ужас какой…
Мы охотно освободили его от ноши. Нам этого кабана хватит на месяц…
— Это подарок… — просипел Следопыт, видя наши довольные улыбки и острые кинжалы.
— Мы уже тут, — сказала Афадель. — И принц тут. Не королю же ты эту хрюшку волок, у него и так хватает!
— Это выкуп, — хмыкнул я. — Как у вастаков. За невесту.
Следопыт замялся: по всему было видно, что королю. Но почему? Именно этот вопрос и задала Аафдель.
— Правда, что ли, невесту у нас присмотрел? — удивилась она, свежуя тушу. Обожаю печено вепрево колено! — А как же Леголас?
Следопыт покраснел так, словно его только что вынули из печи вместе с печеным вепревым коленом.
— Это не за, — попытался он пояснить. — Это от! В смысле не выкуп, а откуп!
— От кого? — не понял я.
— От невесты! В смысле, чтобы Трандуил послал меня куда-нибудь подальше от невесты!
— Откуда она у тебя взялась?
— Так Эовин же… — развел он руками. — Чуть насильно не женили, еле успел удрать…
Леголас молча негодовал. Мы присоединились к нему.
— И тебя! — вскричал я. — Да что происходит-то, Эру милосердный!
— У нас тут клуб беглых женихов и невест, — пояснила Афадель, нарезая окорок. Я разводил костер. — Присоединяйся. Икорку будешь?
Следопыт хотел сразу все, включая Леголаса. Поэтому он присоединился и даже сам разостлал свой плащ на траве. Плащ должен был изображать скатерть-самобранку. Мы сели в кружок и принялись делиться горестями.
Хуже всего было Следопыту. Нам-то пока еще пару не подобрали, я надеялся, это дело небыстрое, да и вкусы у родителей не совпадают. А вот у Следопыта родителей не было, зато имелся потенциальный тесть и очень настойчивая невеста. А у нее брат… А у брата еще брат. А у еще брата дружина, между прочим, и все конники. Вот поэтому мы встретились как два пешехода, вышедшие с одинаковой скоростью из пунктов Л и Р. Точнее, выбежавшие с икрой на босу ногу.
— Айда с нами в Харад, — предложил я.
— Сперва в Умбар, они нас подбросят, — помотала головой Афадель, жаря вепрятину.
— Да ну, со своей икрой в Умбар идти? Да нас засмеют! А так мы ее до Харада допрем и там сбудем.
— Она может не дожить, — Леголас старательно намазывал бутерброд Следопыту икрой. В смысле накладывал горкой. — А мы ведь так толком и не решили, куда пойдем.
— А давайте икру гномам продадим! — загорелась Афадель.
— Они рыбу не любят.
— А мы скажем… скажем… что это рыбьи яйца! Яйца-то они уважают.
— Они со своими сравнивают, — отозвался Следопыт. — Так что сама понимаешь…
— Ну так они довольны останутся, — сказала Афадель. — Мы же им не страусиные несем.
И мы пошли осчастливливать гномов… Мы с Афаделью несли остатки вепря и вино, а полубочки нагрузили на принца со Следопытом. Нечего прохлаждаться!
Гномы, кстати, встретили нашу пеструю компанию именно что с прохладцей. У них выпал снег. И это в мае! Впрочем, горы есть горы. На Следопыта они посмотрели с опаской, на Афадель с вожделением, на Леголаса хмуро, меня не заметили.
Снег — это хорошо, хоть и холодно. Икра ничуть не испортилась!
Процесс торговли за рыбьи яйца я лучше опущу, это было долго, грубо и некрасиво. В итоге мы сторговали две полубочки икры за полбочки самоцветов по весу и полбочки золота по объему (это я вовремя догадался!). И Афадель впридачу, ну да я не сомневался, что она не упустит возможности поразвлечься.
Ну а потом мы делили добычу…
Ну как делили. На большую часть всего наложила лапу Афадель. Она ради этого даже отвлеклась от гномов. Остальное она великодушно оставила нам. Мы долго думали, как на троих поделить пять мелких самоцветных камней, потом решили, что продадим и купим чего-нибудь поесть. А то так пить охота, что переночевать негде.
Потому что в процессе дележки вепря мы доели и вино допили.
Я насчет добычи особо не волновался: для Афадели главное было отсечь от нее Следопыта с принцем (Икру мы добывали? Мы, и нечего примазываться!), а уж со мной-то подруга потом поделится. Ну хоть немножко!
Но добыча добычей, однако нам предстояло решить, куда мы двинемся дальше. Не могли же мы гостить у гномов вечно! То есть мы могли, а гномы нет.
— Давайте пойдем через горы, — с энтузиазмом предложила Афадель, когда мы припрятали клад в только нам с нею известном надежном месте. (Каком? Не скажу, иначе какое же оно тогда надежное!) — Мы там еще не бывали! А лучше гор могут быть только горы…
— На которых ты шею сломал… — пробормотал Следопыт и покрутил этой самой шеей. Что-то хрустнуло. — Там гоблины водятся, оно нам надо?
— На безрыбье и гоблин эльф, — не согласилась Афадель.
Хотя здесь я был солидарен со Следопытом: гоблины там мелкие, но их много. Это создает дискомфорт и мешает спать по ночам. Они топают и бьют в барабаны, а у меня чуткий сон! Правда, я припомнил таланты Афадели и решил, что она тоже может побарабанить. Вон по шлему Следопыта, например. Но лучше не надо. В конце концов мы не на фестиваль "Музыка против тьмы с Востока" собрались. мы собрались где-то пожить, спокойно, сытно и весело — если получится, конечно. И тут меня осенило!
— А давайте пойдем на Запад! — сказал я радостно. — Эльфы мы или где? Эльфы столетиями топали на запад!
— Идем, — решительно сказал Леголас. — По пути заглянем в Ривенделл.
— Точно, — расцвела Афадель, явно припомнив оргию с четырьмя "Э", — а потом?
— Еще дальше есть отличное местечко, Шир, — подумав, сказал Следопыт. — Кормят там… м-м-м… И очень трепетно относятся к эльфам. Правда, не все. И трубочное зелье в придачу имеется!
Я припомнил, что Гэндальф частенько курит трубку. Видимо, зелье это и впрямь забористое, надо попробовать. Только маме бы не проболтаться!
— А что за люди там живут? — выпытывала Афадель.
— Не люди, хоббиты, — опрометчиво сказал Следопыт, и глаза подруги вспыхнули. — Говорят, у кого-то в предках были эльфы…
Глаза Афадели пылали мордорским огнем. Теперь ее уже было не своротить с намеченного пути на запад — хоббитов она еще не пробовала!
Так мы и ускользнули потихоньку, оставив записку "Ушли на Запад" для родителей. На квенья. Леголас такие слова уже выучил. — Так пошли! — сказала Афадель. — Чего ждем!
