16
Поляна чудес
— Как ты думаешь, — спросил я, — зачем король мокнет под дождем?
Трандуил действительно стоял под ливнем, не снимая мантии. С него текло.
Мы же сидели под дубом и с интересом наблюдали. Олень блаженствовал, подставляя спину дождевым струям. Хлестало знатно.
— Наверное, корону поливает, — сказала Афадель, — чтобы росла гуще.
Я представил себе короля нашего Трандуила с садовой леечкой в руке и начал икать от смеха, стараясь, чтобы он не услышал. Но он все равно услышал и подошел к нам.
— Снова отлыниваете? — спросил он грозно, наклонившись. С него капало. Корона буйно колосилась. Мы старались не ржать.
— Так что смешного? — спросил он, и тут отросшая ветка с короны упала ему на нос. Король осознал причину нашего буйного веселья.
— Ваше величество, с вас на мой бронелифчик капает, — сказала Афадель. — Если он заржавеет, виноваты будете вы.
Король посмотрел на нее зверем, но волосы все-таки отжал.
— А вам идет, живенько, — сказала Афадель, глядя на распускающиеся цветочки.
— Я вас живо к делу пристрою, — угрожающе сказал король, заправляя за ухо ромашку.
— На выпас мы всегда готовы, — сказала Афадель радостно.
— Никаких выпасов, — сурово ответил король. — Я вас заставлю пахать, пахать и пахать!
— На олене утром ранним? — спросила Афадель.
— Нет, — ответил король, — мотыгами, в поле.
— А где у нас поле? — удивился я.
— Будет, — зловеще пообещал Трандуил. — В целях импортозамещения. Эти из Озерного города совсем обнаглели!
— Так ведь дождик, ваше величество, — жалобно сказала Афадель.
— Вот после дождичка!
"В четверг", — подумал я. Непрерывные дожди должны были идти недели две, а там и до осени недалеко. Хотя король может вспомнить про озимые, но, может, не вспомнит.
— А что мы должны сажать? — спросил я осторожно, потому что сажал у нас обычно сам король, гномов, в темницы.
Тут я представил гномопосадки в чистом поле, и понял, что сейчас начну кататься по земле от избытка чувств. Кстати, а как их сажают, вверх ногами или вверх бородой?
Король вынул из кармана золотой и показал мне.
— Вот это и будете! Аккуратно, честно, на установленную глубину. И только попробуйте стырить хотя бы семечко!
— А вы нам аграрную технологию разъясните? — поинтересовалась Афадель, как бы невзначай стряхивая капли дождя с бронелифчика. — Можно наедине.
— Сами должны знать, — выкрутился король. — Не маленькие. Начало посадок — в полночь.
— Насколько я помню, — сказал я рассудительно, — поле сперва надо вспахать. А какая пахота под таким ливнем? Вот перестанет, тогда и пойдем…
— И потом, ваше величество, вы нам не обозначили координаты, — добавила Афадель. — И не сказали, как за этими посадками ухаживать. Закопать-то мы что угодно закопаем, а потом? Что вырасти должно?
— Как что? — король предпочел проигнорировать все вопросы, кроме последнего. — Разумеется, дерево с золотыми листьями.
— Мэллорн, что ли?
— Нет, с настоящими золотыми. В смысле — из золота.
— Круто, златолесские удавятся от зависти! — протянула Афадель.
— Вот и я о чем, — сухо сказал Трандуил и вывернул карманы. — Так, раз, два… тринадцать золотых. Как дождь утихнет, приступайте, место сами присмотрите. И не вздумайте пропить!
Мысли он, что ли, читает, подумал я. Ох не прост наш Трандуил! С него станется и пошпионить за тем, как мы проводим посевную. Этой мыслью я поделился с подругой.
— Один точно пропьем, — сказала она. — Тринадцать — несчастливое число. Скажем, не взошел… А закапывать мы их будем…
Тут она зашептала мне на ухо, и я невольно начал улыбаться.
В паучий овраг Трандуил вряд ли полезет, он мантией, короной и волосами в паутине путается, а мы привычные, наловчились косички плести.
Но король знал нас очень хорошо, поэтому вернулся и в приказном порядке выделил нам участок неподалеку от дворца.
Почва там была сухая, несмотря на дождь, каменистая и вдобавок вся в корнях тысячелетних дубов. Мы возмутились: золотое дерево — это прекрасно, но губить такие реликты ради него — кощунство! Мы же лесные эльфы как-никак! Король нахмурился и отвел нам делянку чуть подальше. Но там цвели яблони.
— Не пойдет, — сказала Афадель, — из чего сидр потом готовить будем? Давайте мы сами участок определим!
— Ну уж нет, — сказал Трандуил. — Вы тогда за Андуин уйдете со всем золотом, ищи вас!
— Придумал! — сказал я. — Давайте вы или Леголас стрелу пустите, куда она упадет, там и посеем!
— Если я пущу стрелу, — ухмыльнулся Трандуил, — то сеять вам придется в Мордоре. Или на землях Рохана.
— А мы не возражаем, — быстро сказала Афадель. — Вы ведь отменный стрелок, ваше величество! Быстрострел, я бы сказала…
— Я возражаю! — заявил король. — Не для того я вам вручил золото из сокровищницы, чтобы вы его разбазаривали за границей.
— Ну пусть Леголас стреляет, — гнул я свое, подмигивая принцу. — Он пока до Мордора не дострелит…
— Леголас найдет чем заняться! — возразил король. — А вы поторопитесь, луна скоро взойдет.
— Погодите, но почему ночью-то сеять? — удивилась Афадель. — А смысл?
— Смысл в том, что посев монет на золото производится при определенных условиях. А то еще вырастет не то.
— А что? — поинтересовалась Афадель. — Брильянты или там мифрил?
— Медяшка! — обозлился король. — Идите работайте, лентяи!
Когда король в таком настроении, с ним лучше не спорить. Особенно когда он мокрый и капает. Афадель посмотрела на него жалобно, но промолчала. А то еще мамам пожалуется.
И мы пошли. Я волочил за собой лопату, а Афадели доверили мешочек с семенами. Король шел сзади и подбадривал нас перечислением наших последних прегрешений.
Афадель позвякивала семенами в такт. Кажется, ее успокаивал звон монет. И тут я понял, что она делает это не зря, и приотстал, оказавшись позади нашего Трандуила. Я сделал вид, что у меня шнурок на сапоге развязался. На тропинке в лунном свете блестела монета. Я ее подобрал.
Чуть дальше блестела еще одна…Вот что значит иметь хороший маникюр, подумал я. На выпивку хватит месяца на два. А деревья и так вырастут. Можно закопать желуди, например…
Главное, чтобы король не приказал нам построить дом и вырастить сына. У него свои есть — и дом, и сын. А мы перетопчемся, не графья.
Некоторое время мы возделывали девственную почву. Никогда не понимал пристрастия хоббитов к этому занятию — нудное, утомительное и нелепое, почти как супружеский секс.
После этого Афадель начала закапывать оставшиеся монеты — штуки три, и то не факт, что это были монеты, а не желуди. В темноте все равно не разберешь. Луна как раз очень удачно зашла за тучи.
Мы старательно заровняли грядку и пошли за водой.
— А воду для полива откуда брать? — спросил я у Трандуила. — Наверное, нужно что-то особенное?
Олень тем временем тщательно удобрил посадки.
— Там ручей есть, — сказал он. — В овраге.
— А мы лейки не захватили, — сказала Афадель. — Предупреждать надо.
— Носите воду фляжками, — пожал плечами король. Мы переглянулись. Во фляжках у нас плескалась совсем не вода. Не выливать же!
Поэтому пришлось второпях выпить, по пути к ручью. Обратно мы возвращались уже веселыми.
Я держал Афадель за пояс, чтобы она не упала в удобрения, а она тщательно поливала каждую лунку. После этого мы остались наблюдать за плантацией — ноги нас не держали.
— Мы устали, ваше величество, — сказала Афадель томно и почти внятно. — Мы тут покараулим.
— Выкопать не вздумайте, — сурово произнес король. — Алексиэль, присмотрит.
Алекиэль выразительно прикрыл глаза. Глаза у него по-оленьи красивые. Афадель все время им завидует, особенно ресницам.
— Вот что, Хвандир, — сказала Афадель, проспавшись и напившись из ручья. — Король наш Трандуил — большой прожектер, а мы отдувайся. Уже ежу ясно, что из этого ничего не вырастет. Нам срочно нужно где-то раздобыть саженцы мэллорнов.
— Я туда не пойду, — отказался я. — И тебе не советую. И вообще, у тебя ж есть жених лориэнский, вот с него и спрашивай.
— Какой он мне жених! — вскричала Афадель оскорбленно.
— Ну вот заодно и склеишь, — сказал я.
— Не-не-не, лучше сами сходим.
— Я не унижусь до грабежа лесопосадок, Афадель, они за рассаду кого хочешь стрелами утыкают. Чисто хоббиты.
Тут мы представили Галадриэль с мохнатыми ногами и заржали. Ну а что, под платьем-то не видно. Если так, то понятно, почему Келеборн постоянно с Элрондом бухает…
— Алексиэль, остаешься за старшего. а мы пойдем поглядим…
На что мы собирались смотреть, я не представлял. Если только взглянуть на Золотой лес через реку… Лезть в Лориэн не хотелось — нас там еще помнили.
— А вдруг ветром семечко занесло? Пойдем поищем на нашем берегу.
Через полчаса Афадель утомилась. Насчет птичек, могущих также доставить ценный груз, я промолчал.
— Безнадежно, — вздохнула она. — Давай хоть цветочки посадим.
И мы печально поплелись обратно. Нас ждали все те же — олень и король наш Трандуил.
— Где шляемся? — спросил король. — Почему стратегический объект без присмотра?
— За водой ходили, — нашлась Афадель.
— А почему ростков до сих пор нет? — поинтересовался Трандуил, величественно скрестив руки на груди. — Всегда ж были.
— Ах вот откуда у вас сколько сокровищ! А что, и рубиновое дерево бывает, и изумрудное? И брильянтовое? — тут она потрогала бронелифчик.
— Тебя не касается, — проворчал король. — Я спрашиваю, где ростки!
— Мы бдили всю ночь, — произнесла Афадель, широко раскрыв глаза. — Поливали их водой, ухаживали за ними. Но ростки так и не появились… Может, надо было сказать какие-нибудь слова?
— Волшебные, — вставил я. — Или наколдовать. Мы-то в этом не смыслим, мы простые лесные эльфы.
Взглядом короля можно было убивать. Драконов. Наповал. С расстояния до десяти лиг. Правда, он не нашелся что ответить.
— Откапывайте, — процедил он.
Этого мы не предусмотрели…
— Ваше величество, я не хочу копаться в навозе, — жалобно скривилась Афадель.
— Пусть Алексиэль откапывает, — согласился я.
— А потом моет, — добавила она. — Вы же не возьмете в руки испачканные монеты?
На лице короля отразилась внутренняя борьба.
— Давайте подождем еще. Вдруг взойдут.
И он величественно удалился, прихватив с собой оленя. Мы переглянулись и с облегчением выдохнули.
— Может, березки посадим и покрасим? — предложила подруга. Мы уставились на поле. И увидели первые ростки.
— Знаешь, — сказала она. — Давай еще подежурим. У короля нашего сокровищ навалом, а нам на выпивку не хватает.
Я позвенел десятью золотыми в кармане.
— Пока хватает, но подежурить не откажусь. Мне мама с собой пирог дала.
— Грибной поди? — потянула она носом. — Да, твоя матушка грибы уважает…
Кажется, она не шутила.
