15
И снова на выпасе
— Афадель, а заморозки в середине мая — это нормально? — спросил я, стуча зубами. — Особенно после грозы!
— Не-а, — ответила она, кутаясь в мою куртку. Нас снова отправили на выпас, мы радостно согласились, но кто же знал, что погода так испортится! — Это происки Врага, точно тебе говорю! Может, назгул рядом пролетел…
— И посыпал снежком? — простучал я зубами. — Хорошо оленю, он в шубе.
Олень обиженно замычал. Или заблеял, кто его разберет.
— Слушай, а давай разложим оленя? — предложила Афадель, и я онемел. Олень тоже. — В смысле, уложим и будем по бокам греться!
Я с сомнением посмотрел на животное. Животное ощетинилось рогами и замотало головой. Видимо, что-то заподозрило. Ну да, с нами поведешься…
— Лучше к Арагогу пойдем. Там в пещере хоть с неба на голову снег с дождем не валится! И ведь черемуха давно отцвела… — задумчиво сказал я.
— Угу, на болоте только клюква… мороженая. Но к Арагогу с оленем нельзя — он его съест.
— Кто кого? — не понял я.
— Да какая разница! Кто-нибудь кого-нибудь точно съест.
— Ну и ладно, хлопот меньше… — я задрожал сильнее. — Нет, точно надо куда-то деваться! Под открытым небом мы околеем! Слушай… А помнишь развалины там, недалеко от Андуина? Пошли туда!
— Да пока дойдем, околеем так, что из нас только строганину делать останется! С оленем вместе. Давай костер разведем!
— Там и разведем, а пока дойдем, согреемся и дров наберем, Алексиэль поможет нести, правда же? — спросил я оленя. Тот кивнул. И вообще, могу я когда-нибудь настоять на своем?!
И мы пошли. Афадель цеплялась за меня, поэтому шли медленно. Олень шел быстро и скоро ушел куда-то вперед с нашими дровами.
— Интересно, что тут было? — спросила подруга, забираясь в развалины. Там было просторно, даже оленю места хватило (оставлять его без присмотра мы опасались, поэтому привязали на рог бубенчик, за что Алексиэль смерил нас суровым взглядом, а я в утешение дал ему морковку. Мороженую.). Костер мы развели, у нас была крыша над головой, мечта!
— Вот бы еще шашлычок! — бодро сказал я, протягивая руки к огню.
— Не, я на охоту не пойду, — отказалась Афадель. — Холодно и сыро. Попрятались все… кроме вон той крысы. А ну дай сухарь!
— Зачем? — удивился я, потому что любви к животным за подругой прежде не замечал.
— Дай… — прошипела она и начала крошить наши припасы.
Словом, через час у нас был шашлык. Есть его я опасался, но потом сдобрил клюквой и зажмурился… Будем считать это учениями по боевой подготовке.
Жареные крысиные хвостики оказались очень даже ничего, и я подумал, что теперь нам не хватает эля. И что короля нашего Трандуила хватит удар, если он узнает, чем мы закусываем.
— Слушай, а вдруг там в подвалах что-то осталось? — прочитала мои мысли Афадель. — Пойдем глянем, я только факел возьму…
— Алексиэль, ты за часового, — сказал я и вздохнул. Олень кивнул, бубенчик согласно брякнул.
Подвал сохранился куда лучше строения. В смысле своды были целы, стены целы, и на них было даже что-то написано.
— Что тут написано? — спросил я Афадель, которая видела в темноте намного лучше меня.
Афадель обратила на меня укоризненный взгляд. Я вспомнил, что мы так и не выучились читать феаноровы руны.
— Неужели это тоже на квенья? — удивился я.
— Нет, это пиктограммы, — ответила она. — По-моему, здесь нарисован Трандуил, рога похожи… то есть корона.
— А может, это натуральные рога? — я вспомнил Алексиэля.
— Алексиэль не мог — неуверенно ответила она.
— Ну может, начертал рогами…
— Да он по этой лестнице не спустится! Наверно, это орки, — заключила Афадель с радостью.
— Орки нарисовали Алексиэля? — сказать, что я удивился, значит ничего не сказать. — И вообще, если тут орки, следует уведомить короля…
— Да мы и сами справимся, — мурлыкнула она, — первый раз, что ли… Хотя рисунки очень старые, им лет сто с виду. Мало ли, кто тут ошивался?
— Давай поищем что-нибудь кроме рисунков, — предложил я. — Может, найдем что-то ценное. Меч, например.
— Ага. Или палантир, — фыркнула Афадель. — Мечей у Арагога хоть завались, принеси ему пожрать да выбирай. А тут должно быть что-то интересное, нюхом чую!
— Еще бы, я тоже чую, воняет так, будто тут мумак сдох года два назад, а перед тем обделался, — сказал я, зажав нос.
— Какие мы нежные, — фыркнула она. — Если что найду, делиться не буду.
— Без говна мумака я точно обойдусь, — ответил я.
— Слушай, если сюда не прошел олень, как влезет мумак? Думай немножко! — обозлилась она и устремилась дальше. Коридоры разветвлялись, а драгоценностей все не было. Я начинал опасаться, что единственными ценностями, которые когда-нибудь здесь найдут много лет спустя, будут наши.
А у нас их хватало, чего стоило мое ухо и бронелифчик Афадели!
Лестница уходила все глубже, и я уже начал волноваться, во-первых, о том, что скоро погаснут факелы, ну это еще ничего, выйти можно и ощупью. А во-вторых, что тут может водиться нечто наподобие Арагога, только не такое дружелюбное.
Однако пока было тихо, только очень пыльно. Но вот я споткнулся… Это был скелет. Но не человечий и не орочий, и уж тем более не эльфийский. У нас всего по два глаза, а у этого было три. Что это не дырка от удара, я удостоверился, ощупав края отверстия во лбу.
И рога… и руки… в общем, я стал нервно оглядываться по сторонам. Если что-то съело это, то нас сожрет в два счета.
— Интересно, кто это был? — во весь голос спросила Афадель, освещая неизвестного монстра. В тоне ее звучал интерес.
— Ну раз скелет, значит, был живым. А живое — это кто-то, — тут она явно задумалась, потому что Арагог тоже живой, но у него нет скелета.
— Тихо! — толкнула меня Афадель. — Слышишь?
— Да, — сказал я и на всякий случай прижался к стене. — Что-то топает. Или кто-то. Пойдем к Алексиэлю, а?
— Поздно, — сказала она. — Оно на дороге к Алексиэлю.
— Погоди, но на дороге к Алексиэлю стоим мы!
— А между нами и оленем стоит оно. Точнее идет…
— Так оно позади нас? — окончательно запутался я.
— А это смотря куда мы идем, — утешила меня Афадель. — Если пойдем в подвал, оно будет сзади.
— Ага, то есть оно нас загонит поглубже и съест? — саркастически поинтересовался я.
— Думаешь, ему тут есть нечего? Оно бы давно с голоду подохло… А Алексиэль сам за себя постоять может, вон какие рога отрастил!
— За Алексиэля я не беспокоюсь, — многозначительно сказал я. — А что у нас из оружия? Ну кроме твоего декольте?
Я не был уверен, что неизвестный монстр польстится на декольте иначе как в гастрономических целях. Утешало то, что Афадель все равно пойдет им, декольте то есть, вперед, и пока ее будут есть, я успею сбежать.
Но я плохо знал подругу! Она крепко схватила меня под руку и для верности примотала к ней ремешком.
— Пойдем! — шепнула она. — Я буду держать тебя за руку, чтобы тебе не было страшно!
Узлы она вязала знатно, у умбарцев научилась, и я вынужденно потащился за ней в темное подземелье, на съедение неведомому монстру. И хоть она крепко держала меня за руку, мне все равно было страшно! У меня же мама! Как она переживет? А король? А олень? А Леголас?
Я вспомнил даже лориэнца, благо времени хватало. Мы топали навстречу неизвестному монстру, монстр топал навстречу нам. скоро мы должны были сойтись.
Практически вот-вот, но это вот-вот никак не наступало. Я допускал, что монстр нарочно топал на месте, но мы-то точно тащились вперед навстречу героической гибели!
Только я собрался сказать об этом Афадели (а шаги монстра раздавались уже рядом), как увидел впереди свет.
Я уж подумал, что мы вышли к становищу орков, и обрадовался (правда, чтобы сражаться, надо было сперва отвязаться от Афадели в прямом смысле слова), но оказалось, что это светятся грибы. Или плесень, я не разобрал. Главное, оно шевелилось.
— Это не оно топало? — спросила Афадель шепотом.
— Афадель, когда начинают топать грибы, значит, хватит их жрать, — изрек я.
— Кстати, я проголодалась, — обиделась она. — Мог бы и позаботиться обо мне как мужчина.
Караул! Если Афадель увидела во мне мужчину, дела плохи.
Я как-то не хотел заниматься этим в сыром подземелье, в тусклом свете факелов, рядом с шевелящимися грибами… Хотя это экстрим, да. Почти как на скачущем Алексиэле. Ой, я этого не говорил!
И не думал…
— Нам сейчас нужно думать не об этом, — сказал я мужественным шепотом, — а о том, как сбежать из этого подземелья. Есть тут второй вход, как думаешь?
— Лучше бы выход… — пробормотала она, держась за ремешок. — У тебя лук с собой?
— С собой, — сказал я. — Приторочен к Алексиэлю.
— Понятно, — ответила она. — А меч?
— Там же.
— У тебя к себе хоть что-нибудь приторочено?! — возмутилась Афадель.
— Да, — честно сказал я. — Ты.
— Ну знаешь! — возмутилась она. — Я начинаю понимать Трандуила! А если вдруг враги?
— Ну так это ты меня привязала, ты и отвязывай, — флегматично ответил я. После Афадели любой враг меркнет.
Афадель, ворча, принялась развязывать узлы. По идее, морские узлы должны развязываться мгновенно, если потянуть за нужный конец, но она, видно, что-то напутала. И скоро начала бурчать, что не худо было бы разрубить узел, естественно, вместе с моей рукой.
Но было нечем: ее меч тоже висел на Алексиэле, а ножом мы пилили бы этот ремень до посинения. Надо же, подумал я, олень вооружен лучше нас обоих вместе взятых! Впрочем, он же королевский…
— Пошли так, — сказал я наконец. — Умрем с гордо поднятой головой, если что. Мы же эльфы.
— Пригнись, тут потолок низкий, — ответила она, и мы двинулись в неизвестность.
Факелы понемногу угасали, грибы светились и активно шевелились, под ногами что-то шуршало. Не крысы, нет…
Я не хотел знать что. Не настолько я любопытен. Монстр топал вслед за нами, и это немного нервировало.
Лучше бы он навестил Алексиэля, у того хоть рога всегда наготове!
Но в подвал-то полез не Алексиэль! За каким сильмариллом нам сдались эти подземелья, я теперь никак не мог понять.
Во всем виновата Афадель, решил я, как обычно, и пошел вперед. То есть вниз и налево, куда загибалась лестница. Она и направо загибалась, но я как-то по привычке свернул…
И сразу понял, что мы куда-то пришли. Здесь совершенно определенно кто-то жил. Это было очевидно по разбросанным там и сям костям.
И по чарующим ароматам, из-за которых Афадель стошнило, хотя она вообще-то стойкая, даже живых гусениц на спор ела, и ничего, говорила, приятно щекочутся. Словом, воняло так, что у меня едва глаза не вытекли, и я поспешил утащить подругу направо.
Направо тоже лежали кости. Ух какие кости! Я таких никогда не видывал — мы проходили под ними даже не наклоняясь. И более древние, во всяком случае, ничем не пахли.
— Вот это зубки! — сказал я, приятно пораженный.
— Круто! — воскликнула отвязавшаяся от меня наконец Афадель и во весь рост встала в разинутой пасти. — Вот бы кто нарисовал!
— Давай возьмем на память по зубу, вот и оружие, — предложил практичный я.
— Не, я лучше вот это возьму! Вместо дубинки! — ответила Афадель и подобрала какую-то кость. Ну как кость… Я слышал, у северных моржей такие. Понятно где.
Но я взял коготь, потому что зуб выломать не смог.
— Вот теперь мы встретим врага лицом к лицу!
Однако враг топал и топал, но никак не показывался. Возможно, что-то почуял.
Мы обшарили подземелье, но сокровищ не нашли. Может, плохо искали, поди поищи в темноте-то — факелы погасли!
На ощупь же попадалось не то. Совсем не то.
То грибы, то щупальца, то Афадель, то камни, то грибы, то Афадель, то плесень, то Афадель…
— А монстр-то не топает! — сообразил я.
— Выжидает, — зловеще произнесла Афадель. — Давай немного переждем. Все равно факелы погасли…
Когда она взялась за любимое дело (не терять же время понапрасну), в подземелье зарычало и застонало. Я чуть импотентом не стал.
Афадель и то замерла. Она оглянулась по сторонам, насколько могла, но ничего не увидела.
— Лучше б ты монстра соблазнила! — сказал я с отчаянием.
— Так он не идет! — обиженно ответила она, а я не выдержал и засмеялся.
В подземельях раздался жуткий хохот.
— Да это же эхо! — сообразил я.
— Какое тебе эхо! — рявкнула она во всю глотку.
— Хо-хо-хо! — ответил монстр.
— Ну эхо! — уверился я и для проверки крикнул: — Любимая!
— Моя-моя-моя! — отозвался монстр и добавил: — Гы.
После этого "гы" мы удирали из подземелья со скоростью звука, не успев застегнуться. Куда? Да в другое подземелье, больше там некуда.
Мы переглянулись и ринулись вверх по лестнице. Нам очень хотелось оказаться поближе к Алексиэлю и его рогам. И своему оружию, конечно.
Не такие уж мы любители фауны, чтобы разбираться в монстрах и с монстрами. Афадель, конечно, спец по ним, но я — пас!
Интересно, что во время этого, хм, поспешного возвращения, мы никакого топота, кроме своего, не слышали.
Алексиэль встретил нас недовольно, фыркнул и повернулся задом. Я подтянул пояс и пошел с оленем на водопой — животное надо вовремя поить. И хоть Афадель ныла, что одной ей страшно, я велел сторожить оружие. Снаружи дождь начался, так мы тетивы испортим!
Олень напился от души. Кажется, он впитывал воду даже шкурой. Я тоже. Поэтому в пещеру я вернулся мокрым и озябшим до костей.
— Может, поглубже сходим? — сочувственно предложила Аафдель при виде меня. — Там теплее.
— Ид-д-ди т-ты… — простучал я зубами. — К монстрам! А я тут костерок разведу! Но она не пошла. Мы прижались к оленю с обеих сторон и, согревшись, уснули. А назавтра вернулись домой и принесли с собой коготь и этот… моржовый. А что сказал по этому поводу король, я повторять не буду…
