Глава 1
Летучий корабль или особенности беарийского круиза

– Н-да, такие вот дела… – задумчиво произнес генеральный следователь Руперт Бессмертных, глядя на неспокойные воды залива.

Оперативник Берт Гребло флегматично смотрел в землю и делал вид, будто его исключительно занимает копошение какой-то букашки.

– Я еще никогда не была на Мглистых островах, – сообщила Каролина Кисленьких, секретарь суда и знаменитая писательница по совместительству, поправляя меховой воротник. Воротнику явно не нравился морской ветер, поскольку он недовольно топорщился и встряхивался, сбрасывая капли. – Ну, тише, Пушистик! Скоро мы уже будем в теплой сухой каюте, я расчешу тебя твоей любимой щеткой…

Воротник поплотнее обвился вокруг изящной шейки хозяйки.

– И тем не менее, господин Бессмертных, – продолжала Каролина, – должна сказать, что мои подданные так и не смогли в полной мере припасть к стопам своей госпожи! То есть моим.

– Непорядок, – басовито согласился поручик Вит-Тяй и погладил бороду.

– Настоящее счастье мимолетно и труднодостижимо, – заметил доктор Немертвых. – Но в самом деле, Руперт, к чему такая спешка?

Господин Бессмертных только загадочно улыбнулся в ответ.

– Имейте терпение, – сказал он с укоризной. – Инструкции и пояснения будут телеграфированы на борт нашего судна. Вот, кстати, уже раскатывают ковровую дорожку, значит, лайнер уже совсем близко.

– Шеф, а почему мы не у причала? – несмело осведомился стажер Дубовны.

– Скоро увидите, – пообещал тот. – Нет, конечно, на мой пристрастный вкус, причал надежнее, хоть некоторые и осмеливаются утверждать, будто я старомоден! Но все эти самоползающие дорожки… мы стали слишком торопливы. Не так ли?

– Соглашусь, пожалуй, – кивнул доктор. Было заметно, что некоторые достижения прогресса он не одобряет. – От этого одни расстройства. Нервные, двигательные…

– Психические, – добавил офицер Топорны и погладил свой дипломат. – Припомните, как мы переполошили тот городок своим прибытием. А всему виной спешка!

– Вы слишком строги, Пол, – пожурил следователь. – В этом случае виной всему явилась не спешка, а наша блистательная Каролина! Хорошо еще, что наш отъезд из столицы держали в тайне!

– О да, – поддержал оперативник. – Не хватало еще толп провожающих и подлиз из посольств – всё-таки августейшая особа…

– Вы так добры, Берт, – вздохнула Каролина. – Все эти церемонии так утомляют! А еще подпорка для короны шею натирает, а дышать в парадном одеянии… я даже атлетический зал посещала и упражнялась с гирями!

Дэвид сглотнул.

– И всё равно тяжело, – грустно добавила она.

Остальные тактично промолчали, сочувствуя беде прекрасной дамы. Быть госпожой Кисленьких было нелегко – в прямом смысле этого слова.

– Ну ничего, – сказал Руперт, чтобы разрядить обстановку. – В этот раз особенно торопиться не будем. Лайнер не сверхскоростной, это ведь круиз, а не военная операция…

– О, а вот и он! – воскликнула Каролина, указывая отчего-то в небо.

Дэвид проследил за указующим перстом госпожи Кисленьких и подавил желание протереть глаза. Потом он подавил желание куда-нибудь спрятаться, потому что… нет, у него определенно начались галлюцинации!

Остальные, впрочем, переговаривались, как ни в чем не бывало.

Дубовны, правда, помалкивал: его всё больше и больше занимало то чудовищное сооружение, на котором им, судя по всему, и предстояло путешествовать.

– Как вам лайнер, Дэвид? – благодушно спросил доктор Немертвых.

– Колоссально… – выдавил тот.

– О, Дэвиду полагается приз! – усмехнулся следователь. – Вы угадали. Это «Колоссаль», флагман круизного флота Каролевства. Знаете историю этого корабля?

– Нет, откуда же?..

– А, тогда послушайте… Когда-то этот корабль принадлежал князю Великослатеньких. Тот, видите ли, мечтал о господстве на морях, вот и приказал выстроить себе прогулочную яхту. Сколько в нее было вбухано средств – подумать страшно! Взять хотя бы уникальный бронзовый винт и золотые ручки на дверях кают… Но, по правде сказать, в целом вышло скверно, потому что из патриотизма князь запретил нанимать иностранцев, а из его подданных судостроители… так себе. К их чести, – добавил Бессмертных, – надо отметить, что яхта – тогда она называлась «Злата Красава» – уверенно держалась на воде и даже кое-как слушалась руля…

– Репарации? – кротко поинтересовался Берт.

– Да нет, что вы! Всё намного проще. Мореходы из подданных князя тоже оказались не ахти, и первым же серьезным штормом «Злата Красаву» отнесло далеко к северу. Там яхта немедленно напоролась на айсберг… чем доставила много приятных минут нашим старым знакомцам!

– «Пингвинам»? – угадал Дэвид.

– Именно. Экипаж угнали в рабство, с корабля сняли всё, что снималось, а что не снималось – отпилили, даже винт унесли, не говоря уж о дверных ручках! Пустой корпус они бросили на произвол судьбы, и наполовину затопленный корабль каким-то чудом прибило к берегам Каролевства…

– А у нас никогда не пропадает то, что еще можно пустить в дело, – закончил Немертвых. – Насколько мне известно, поначалу из бывшей «Злата Красавы» намеревались сделать плавучий госпиталь для больных intelligenza в терминальной стадии… Для безопасности окружающих, так сказать. Потом еще что-то… плавучее. Но затем концепция изменилась.

– Я вижу… – выговорил Дэвид, глядя на приближающегося монстра.

– Да-с. Говорят, когда иностранный консультант увидел это чудо, он был настолько поражен полетом мысли наших инженеров, что смог воскликнуть только «колоссаль!». Никто не понял, что он имел в виду, но для названия слово вполне годилось, – добавил следователь.

– Ему подходит… – сглотнул стажер.

– Идемте, – похлопал его по плечу следователь. – Да, и ведите себя прилично, Дэвид. Это лайнер высшего класса. Подумайте хотя бы о том, что на нем имеется только один пассажирский класс – первый и он же последний! Прочие – это команда и обслуга.

– О-о-о… – глубокомысленно протянул Дэвид, проникаясь этой мыслью. Признаться, высокое общество его немного пугало.

– Красота, – весело сказал Ян. – В кои-то веки как благородные люди… Я уж как-то и отвык!

– И не говори, – поддержал Берт.

Тем временем тень «Колоссаля» накрыла набережную, и стало возможно разглядеть лайнер во всех внушающих трепет перед величием человеческого разума (и, правду говоря, не только разума) подробностях.

Да, было очевидно, что князь Великослатеньких выложил на строительство корабля громадную сумму: корпус выглядел крайне солидно. Разумеется, пробоину, оставленную пингвиноносным айсбергом, давно тщательно заделали, и следов ее Дэвид не сумел обнаружить, как ни приглядывался.

Палубную надстройку венчали три стройные трубы, отчего-то вовсе не извергавшие дыма; лишь легкое дрожание воздуха над ними давало понять, что паровая машина гиганта работает.

По бокам громоздились чудовищные гребные колеса, а позади Дэвид с удивлением заметил еще два – значительно меньших размеров.

– Это зачем? – удивленно спросил он. – В смысле, вторая пара колес?

– Чтобы на берег выползать удобнее было и перо руля не повредить, – пояснил Берт и добавил, видя, что юноша не понимает: – Ну, «Колоссаль» этими колесами может, конечно, и грести, потому что гребного винта у него нет, но это на крайний случай. А вот по суше – за милую душу.

– Господин Бессмертных ведь сказал – винт был уникальным. А «пингвины» его уволокли, – добавил Ян. – Наши конструкторы посмотрели на проект, посмотрели да и решили от него совсем отказаться. Конечно, криков было много: «эти архаичные колеса!», «эти ваши новомодные пропеллеры!»… Но в итоге недурно вышло.

Дубовны понял, что от вопросов пока лучше воздержаться, и принялся рассматривать лайнер дальше.

На носу и на корме виднелись вынесенные на консолях моторные гондолы, и даже дилетанту было понятно, насколько мощны эти монстры. Ввысь возносились мощные решетчатые фермы – по две с каждого борта. К фермам этим и крепились два монструозного вида дирижабля, на борту каждого из которых (Дэвид мог видеть только один, но, воспользовавшись методом дедукции, заключил, что второй идентичен или, вернее, зеркален первому) было громадными буквами выведено «Колоссаль».

На корме виднелся небольшой яркий аэростат.

– А это зачем? – имел неосторожность спросить стажер.

– Это разведчик погоды, – ответил Берт. – Когда нужно, его поднимают выше дирижаблей, очень удобно. А вон, оцените, какое изящное техническое решение… не туда смотрите, вот, внутри фермы!

– А что это?

– Лифты для команд дирижаблей, конечно, – покосился на него фон Цект. – Они ведь сменами работают. Или вы думали, что они весь рейс безвылазно сидят в гондолах?

– Н-нет, конечно, нет, – закивал Дэвид. И впрямь, не карабкаться же экипажу по тросам или веревочным лестницам на такую высоту! Лифт – это очень удобное изобретение!

– Разумеется, – согласился Бессмертных. – Кстати, насколько мне известно, на борту есть экскурсовод, он с удовольствием расскажет вам об истории создания лайнера, покажет, что захотите… Словом, будет развлекать. А теперь – вперед, видите, наша дорогая Каролина уже нас обогнала!

Госпожа Кисленьких действительно заняла удобное место на ковровой дорожке и теперь увлеченно наблюдала за тяжеловесным, но в то же время грациозным приводнением «Колоссаля», придерживая шляпку, чтобы не сдуло ветром, поднятым мощными пропеллерами.

– Потрясающе! – сказала она подоспевшим спутникам. – Непременно нужно будет отправить моих героев в путешествие на этом лайнере! О, я всё увижу своими глазами, просто замечательно…

– Его императорское величество Мит-Тяй тоже на нем кататься изволили, – прогудел вездесущий поручик Вит-Тяй. – Ну что, госпожа, прикажете грузить ваш багаж?

– А броневик мы что, бросим? – спросил Дэвид. В его сознании как-то не укладывалось наличие броневика на палубе или там в трюме круизного лайнера, и он подозревал, что могут возникнуть проблемы.

– Почему это? – поразился беариец. – Господин Бессмертных ведь сказал: «Колоссаль» – круизный лайнер, а беарийские аристократы не могут отправляться в путешествие без своих драгоценностей, и пожелание Его императорского величества было учтено при постройке!

– Словом, – пояснил следователь, – на лайнере есть грузовая палуба для броневиков и локомобилей.

– А заграницей «Колоссаль» считают универсальным десантным кораблем, – заметил доктор, наблюдая за тем, как лайнер величественно выползает на берег. – В чем-то они, конечно, правы, но…

– Так громко завидовать просто неприлично! – закончил Ян.

– Но если отвинтить надстройку, то… – начал было Теодор, но прервался на полуфразе, чтобы указать стажеру: – Смотрите, Дэвид, спускают лифтовую шахту правого борта.

– Э-э… – сказал стажер.

– Лайнер оборудован пассажирскими лифтами, – пояснил тот. – Так что во всяких там причалах и трапах нужды нет.

– К тому же, – добавил Ян, – подниматься по трапу для дам неприлично. Особенно в ветреный день!

Дэвид немного подумал и слегка задохнулся: цепочка напомнила о том, что увлекаться фантазиями подобного рода не следует.

По счастью, он отвлекся: к их компании бодро рысил какой-то господин в дорогом пиджаке. За ним вразвалочку, с чувством собственного достоинства следовал мужчина в мундире, судя по всему, старпом.

– Разрешите представиться, – выдохнул господин в пиджаке. – Директор круиза, Лайон Бувальски, к вашим услугам. Тут он развернулся к Вит-Тяю и, попытавшись принять более-менее военный вид, начал: – Господин поручик, ваши лю…

Тут взгляд его упал на роту беарийцев, и директор самым натуральным образом уронил челюсть.

– Э-э… – начал он. – Боже…о нет… репутация фирмы…

– Что случилось? – поинтересовался следователь. – Какие-то проблемы?

– О нет… – директор схватился за сердце. – Рота! Рота! С броневиком! С походным котлом! А у нас клетки пусты!

– Какие клетки? – нахмурился Бессмертных.

– Для провианта клетки, – трагическим голосом произнес Бувальски. – Которые по инструкции в походе должны быть заполнены! Мы же не знали… не рассчитывали на целую роту! А экипажем и обслуживающим персоналом питаться нельзя, это инструкцией запрещено, – добавил он на всякий случай и снова заговорил: – Милостивая госпожа, видите ли, ваш эскорт несколько больше обычного для родовой знати Беарии…

– Конечно, – невозмутимо подтвердила Каролина. – Как-никак, я дочь императора.

– О, простите, Ваше высочество…

– Младшая сиятельная госпожа, – прогудел поручик.

– Младшая сиятельная госпожа, – мгновенно поправился Бувальски. – Компания приносит свои нижайшие извинения, но проблема провианта…

Каролина выразительно молчала. Директор бледнел и обливался потом.

– Ну, – невозмутимо сказал подошедший старпом, с интересом поглядывая на Каролину. Та с целями тренировки вела прицельную стрельбу глазками в надежде очаровать мужественного моряка. – Можно наловить кого-нибудь в городе…

– Они здесь заразные, – пробасил Вит-Тяй.

– Но вы же их все равно варите! – воскликнул директор.

– Гхм, – произнес поручик. Он веровал в крепость беарийских желудков и рассудков, но проверять, устоят ли они перед вареной intelligenza, все равно не желал. – Пленных нам не нужно.

– Но инструкция! – возопил Бувальски. – С каким лицом я предстану перед правлением компании!

– Младшая сиятельная госпожа не знает, но мы, – веско проговорил Вит-Тяй, – дали обет не вкушать из полкового котла, пока не будет успешно завершено путешествие нашей младшей сиятельной госпожи. – Тут он скрестил за спиной пальцы. – Ну а я всенепременнейше доложу имперской канцелярии о том, как ревностно блюдут устав и традиции на борту «Колоссаля»!

– Право, не стоит, – поспешно сказал старпом, не забывая поглядывать на прелестную госпожу Кисленьких. – Это наш долг! А броневик ваш, господин поручик, уже грузят, глядите вот…

Действительно, броневик с достоинством поднимался на откинутую кормовую аппарель «Колоссаля».

– Вот это другое дело, – довольно прогудел Вит-Тяй и крепко пожал старпому руку. Наверно, даже слишком крепко, потому что мужчина поспешил спрятать обе верхние конечности за спину.

– Ну, позвольте откланяться, служба-с, – коротко сказал он и, взглянув напоследок на Каролину, одарившую его очаровательной улыбкой, удалился, растирая пострадавшую кисть.

Директор круиза выдохнул и отер пот со лба большим клетчатым платком.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся генеральный следователь.

– А этот моряк… довольно симпатичный, – заметила Каролина. – Он так на меня смотрел…

– Да, директору-то было не до того! – хмыкнул Берт. – Так что, госпожа Каролина, не пришлось бы вам заводить новую записную книжечку!

– Не думаю, – покачала та головой и кокетливо улыбнулась. – Такие люди действуют прямо! Так что вряд ли мне грозит еще один тайный брачный контракт…

– Будем надеяться, – серьезно сказал доктор. – Кстати…

– Ага, поехали! – удовлетворенно произнес следователь, и в то же мгновение стажеру показалось, будто земля уходит у него из-под ног, и он весьма неэлегантно приземлился на пятую точку.

С землей всё обстояло нормально, это всего лишь ковровая дорожка дернулась и медленно поползла к «Колоссалю».

– Вот именно это я и имел в виду, говоря о спешке и всяких новшествах, – сказал Руперт, покосившись на Дэвида. – Неужели нельзя было спокойно дойти пешком? Здесь и ходу-то всего ничего…

– Но, согласитесь, на неподготовленного человека это действует… хм… сногсшибающе, – заметила Каролина, удобно облокотившаяся на непоколебимого, как скала, поручика.

Дэвид счел за лучшее промолчать и осторожно поднялся, стараясь не потерять равновесие.

– Добро пожаловать на борт! – заученно кланялся каждому из пассажиров встречающий Каролевской круизной компании, а лифтер озарял подъемную клеть шоколадной улыбкой.

Дубовны замер.

– Дэвид, вверх! – скомандовал встречающий.

Стажер послушно подпрыгнул и сконфузился, поняв, что реплика адресовалась не ему.

Лифтер закрыл двери и возложил руку в белоснежной перчатке на рычаг отправления.

– Лифт отправляется на первую палубу! – возвестил он.

– Э-э-э… – страдал стажер.

– Тише, – велел ему следователь. – Вы что, не видите? Это явный уроженец Слонопотамии, лифтовожатый, как и многие поколения его предков, он повелевает сложной… хм… машинерией. Разве он виноват, что слонов, как всегда, не хватает на всех?

Лифтер был настоящим профессионалом – он даже не улыбнулся. Доктор психиатрии Каролевского Гуманитарного университета, автор монографии «Ксенофобия и стресстоустойчивость беарийской родовой знати» был доволен своей маскировкой: шоколадный крем без сахара давал идеальный слонопотамский камуфляж. Оставалось только надуть и подкрасить кармином тонкие от природы губы…

Дэвид пристыжено поник. Ян за его спиной показал лифтеру большой палец, чем вверг того в некоторое недоумение.

За фигурной решеткой подъемной клети проплывал колоссальный борт лайнера – могучие стальные плиты, покрытые обильной гравировкой на тему восхваления освободительных походов беарийских гуманистов, трудами которых над империей никогда не заходило солнце. Получивший хорошее образование Дэвид хорошо понимал символизм канона, а медленное движение лифта, во-первых, позволяло разглядеть гравировку в деталях, а во-вторых, создавало эффект синематографа, так что стажер даже увлекся, вникая в подвиги прославленных императоров прежних династий: Пыр-ряя II Ласкового, Пуг-гая VIII Мирного и прочих достойных полководцев.

– Идемте, Дэвид, мы уже на месте, – позвал Бессмертных. – Надо же, никогда не думал, что вы такой ценитель имперского эпоса!

– Это былины, – тактично поправил поручик.

– Истинная правда, – добавила Каролина. – В папенькиной семье хранится глазной зуб самого Буг-гая Доброго. Когда папенька сомневается в чем-либо, он всегда просит совета у великого предка!

Ступив на палубу, Дэвид изо всех сил старался не вертеть головой по сторонам, но удавалось ему это с превеликим трудом. К естественному любопытству примешивалось еще чувство наподобие опаски: все-таки ощущать нависшие над головой гигантские туши дирижаблей с непривычки было несколько… неприятно.

– Добро пожаловать на борт «Колоссаля»! – лучась улыбкой, приветствовал новых пассажиров лично директор круиза. По правде сказать, улыбка у него получилась несколько вымученной. – Для вас на нашем прекрасном лайнере приготовлены каюты класса «люкс»! Здесь имеется всё, что может вам потребоваться, и мы уверены, что сумеем удовлетворить любые ваши желания… Господин поручик, ваши люди размещены на грузовой палубе, шатры поставлены, костры разожжены. Всё согласно императорскому уставу по переброске гуманитарных сил!

Прислуга тем временем споро разносила багаж по каютам.

– Это что, бассейн?! – не поверил своим глазам Дэвид, разглядев на корме нечто, действительно напоминающее небольшой прудик с лазурной водой. Вокруг него стояли шезлонги, в которых расположились отдыхающие, кто-то шумно плескался, летели брызги…

– О да! На «Колоссале» имеется бассейн, на носу расположены два корта для игры в волан – они прикрыты специальной сеткой, чтобы при сильном ветре волан не улетал за борт. На второй палубе имеется зал для игры в ножной или ручной мяч, по желанию господ. Также у нас есть беговая дорожка, – тарахтел директор, войдя в роль и расслабившись. – При желании можно организовать бег с препятствиями… Разумеется, на борту вы найдете замечательный ресторан, синематографический зал, прекрасный салон для отдыха… с музыкальными инструментами, да!

– Какими именно? – с подозрением спросил Бессмертных.

– Там есть арфа, – удивленно покосился на него мужчина. Следователь облегченно вздохнул, но директор тут же добавил: – И рояль, конечно! Знаете, – он доверительно понизил голос, – после известных событий на Каролевском экспрессе, мы снабдили крышку рояля совершенно секретным замком! Итак, еще раз с превеликим удовольствием приветствую вас на борту «Колоссаля»! Скоро лайнер отправится в путь, и если вы никогда не присутствовали при его взлете, искренне рекомендую полюбоваться – редкостное зрелище и непередаваемые ощущения…

– Непременно, непременно, – попытался отделаться от него следователь, но не тут-то было.

– К вашим услугам наши замечательные гиды, – продолжал тот, – которые с удовольствием ответят на любые вопросы касаемо лайнера, проведут экскурсию…

– Отлично! – сумел вклиниться Бессмертных в поток слов. – Экскурсия – это прекрасно! Она нам жизненно необходима!

– А в ресторане вы желаете расположиться все вместе или у вас будут иные пожелания? – умильно улыбнулся директор. Пол Топорны невозмутимо заполнял бланк расстрельного приговора – в лифте это делать было неудобно по причине тесноты. Офицеру суда положительно нравилось на лайнере, поскольку у всех здесь на груди красовались внушительных размеров значки: силуэт «Колоссаля», и на овале несущего дирижабля выделялось четко выгравированное имя. С точки зрения Топорны, это существенно облегчало его работу.

– Все вместе, – отчеканил следователь.

– За вашим столиком будет закреплен стюард, он исполнит любой ваш каприз, – заверил Бувальски, еще раз поздравил пассажиров с прибытием на борт и наконец-то испарился.

– До чего же утомительный и болтливый тип, – покачал головой Руперт.

– Работа у него такая, – хмыкнул Теодор. – Здесь ведь, насколько я понимаю, сливки общества…

– Богатые бездельники, – припечатал Пол.

– Ну, не одни лишь бездельники, но что богатые – это уж наверняка. Много иностранцев. Разумеется, Бувальски из кожи вон лезет, чтобы все остались довольны. А тут такие одиозные запросы…

– Что-то вы сегодня подозрительно добродушны, Теодор, – заметил следователь.

– Должно быть, Белла хорошо на меня влияет, – усмехнулся тот и нежно погладил свою трость, являвшуюся на самом деле самочкой мухобора.

А роскошный лайнер со всеми своими салонами, кортами и бассейном действительно покидал порт. Уже подняли лифт, и, маневрируя мощными двигателями, «Колоссаль» двинулся прочь от берега, а там, обретя достаточный простор, оторвался от воды…

Дэвид вцепился в первое, что попалось под руку (как называется эта железяка, он, увы, не знал, но надеялся, что она окажется достаточно прочной.) Ощущения в самом деле оказались непередаваемыми – тут Бувальски не солгал. Признаться, стажеру очень хотелось попроситься обратно на берег, пока не поздно… ну или просто прыгнуть за борт! Там вода, обычная морская вода, неважно, что холодная…

– И высоко мы поднимемся? – поинтересовался Бессмертных.

– Ну, футов на сто, – подумав, прикинул Берт. – Чтобы уж наверняка айсберг не задеть. Впрочем, в это время года их и не должно быть, особенно в этих широтах, однако…

– Однако наши старые знакомцы могут и очередную пингвинонесущую льдину подогнать, – заключил следователь. – Что ж, разумно. Правда, немного прохладно, но, как я вижу, это не мешает публике принимать воздушные ванны.

– Думаю, в солнечную погоду на этой палубе вполне можно загорать, – вслух подумала Каролина. – Кстати, я слышала, вода в бассейне теплая, нужно будет проверить!

– Теплая?

– Ну да, ее специально подогревают, – пояснила она. – Машины ведь работают, так что…

– Надо же, как всё продумано, – восхитился Бессмертных. – И впрямь – «Колоссаль»! Непременно нужно будет заказать экскурсию. Полагаю, нам расскажут еще немало интересного. Как вы полагаете, Дэвид? Дэвид?..

Стажер, не отцепляясь от железки, помотал головой и судорожно сглотнул.

– У вас что, морская болезнь? – подозрительно спросил следователь.

– Скорее уж, воздушная, – хмыкнул доктор. – Но симптомы что-то не похожи…

– По-моему, Дэвид просто боится высоты, – предположила Каролина. – Дэвид, право, ничего страшного здесь нет! Я летала и не на таких высотах и прекрасно себя чувствую, как видите! Главное, за борт не перевешивайтесь, и всё будет отлично. Представьте, что вы на самом обычном корабле…

– А если дирижабль оторвётся?.. – слабым голосом спросил Дубовны.

– Не оторвется, крепления крайне надежные! – авторитетно заявила госпожа Кисленьких.

– Ну а вдруг?..

– Тогда мы приводнимся, и лайнер пойдет своим ходом!

– А если айсберг?..

– Вам же сказали, Дэвид, в это время года в этих широтах не должно быть айсбергов!

– А «пингвины»?..

– Я думаю, – сказала писательница и покосилась почему-то на доктора Немертвых, – никакие «пингвины» нам не страшны!

– Вот уж точно, – подтвердил вдруг поручик Вит-Тяй гулким басом и погладил ухоженную бороду. – Бояться нам нечего. Разве вот только, как госпожа сказала, за борт свешиваться не нужно, а то лететь высоковато, да и водица нынче – не парное молоко!

– А если…

– Смотрите, вон шлюпки, вон грузовые парашюты, – увещевала Каролина. – Всё предусмотрено!

– Дэвид, прекратите отдирать детали корабельного интерьера! – решил пресечь этот бессмысленный диалог Бессмертных. – Хм…

– По-моему, его свело, – заметил доктор Немертвых. – Давайте-ка я…

– Да не стоит утруждаться, господин Немертвых, – сказал поручик и легко разогнул намертво стиснутые пальцы стажера. На оставшейся безымянной железяке виднелись явственные следы пальцев. – Всего и делов-то!

– Как это вы ловко! – восхитилась Каролина.

– Господин поручик, сделайте милость, транспортируйте этого нервного молодого человека в его каюту, – попросил следователь. – А то как бы он и впрямь за борт не сиганул!

– Это мы легко, – пробасил Вит-Тяй, уже отработанным жестом взял Дэвида подмышку, свободную руку галантно подал Каролине и направился туда, где маячил предупредительный стюард.

– Думаю, и нам следует немного отдохнуть перед обедом, – заметил Бессмертных.

– А нам с Яном нужно… гм… привести себя в порядок, – заметил Берт. – Всё-таки ресторан такого класса…

…Ресторан на «Колоссале», быть может, в чем-то и уступал оному в Большом Каролевском экспрессе (например, в меню не обнаружилось свежей земляники, впрочем, взамен обнаружился изысканный джем из нежных плодов гонобобеля), но зато мог похвастать обилием замечательных рыбных блюд.

К обеду Дэвид вышел уже самостоятельно, правда, придерживаясь за стенку (хотя, право, лайнер ничуточки не качало) и стараясь не смотреть по сторонам. В ресторане он устроился спиной к большому иллюминатору и уставился в тарелку.

Остальные мужчины явились в приличествующих случаю костюмах и ничем не выделялись на общем фоне. Ну, за небольшим исключением… Рядиться в штатское беарийскому гвардейцу не пристало, поэтому Вит-Тяй поступил стратегически совершенно верно: взял и подчеркнул свою принадлежность к славному народу, даже надел парадную юбку (складки на ней были заглажены ровно вдвое глубже, нежели на обычной) и расчесал бороду на две стороны. На него посматривали, конечно, но старались делать это исподтишка: всё-таки общество на «Колоссале» собралось самое что ни на есть пышное и о правилах приличия осведомленное.

Дэвид подивился тому, как преобразились оперативники. Берт совершенно не походил на себя обычного: откуда-то вдруг взялась и стать, и вполне вельможный взгляд, да и в целом невысокий оперативник будто бы сделался выше ростом и вполне мог посмотреть на стажера сверху вниз. Шрамы его теперь выглядели не заработанными в пьяной драке, а полученными, скажем, на войне, причем владелец их наверняка вел в атаку как минимум полк.

Впрочем, долговязый и несуразный обычно Ян тоже сменил облик: теперь никто не заподозрил бы в этом строгом господине лицо несколько снисходительное к выбору одежды и выражений. Нет, Ян выглядел на все «три нуля», как и полагалось агенту частного детективного агентства «Трансконтиненталь»!

А стоило посмотреть по сторонам… О, какие здесь были безупречные господа, какие роскошные дамы, какие демонстрировались наряды! Бедные «пингвины», должно быть, грызли ласты в бессильной ярости, наблюдая, как проплывает высоко в небесах недоступный и прекрасный лайнер: совокупная стоимость драгоценностей его пассажирок была просто запредельной!

– Простите, господа, я снова опоздала! – прощебетала госпожа Кисленьких, следователь удовлетворенно кивнул и щелкнул крышкой брегета, а Ян с Бертом блаженно улыбнулись.

Появление Каролины произвело эффект разорвавшейся бомбы.

Несомненно, обладавшая богатым воображением писательница заранее продумала детали, поэтому сейчас на ней красовалось подчеркнуто скромное шелковое платье серебристо-зеленого цвета, изящно расшитое по подолу и рукавам серебряными же сосновыми веточками. В том, что это именно ручная вышивка, сомневаться даже не приходилось. За исключением скромных серег светлого металла, украшений на Каролине не было, каштановые локоны в естественном беспорядке ниспадали на плечи, зеленые глаза сияли (надо отметить, затаенным торжеством в том числе), макияж был скромен… А что, в самом деле, еще нужно для выхода к обеду?

За соседними столиками послышался явственный скрип дамских зубов и отчетливый хруст сломанного… чего-то. Вероятно, лорнета.

– Интересно, чем наша дорогая Каролина так шокировала почтенную публику? – поинтересовался Руперт вполголоса. – Кроме собственной красоты, разумеется.

– О, ну… – зарделась та, разглаживая подол. – Видите ли, это беарийский шелк…

– Так-так, уже интересно! Это тот, который получают из паутины гигантских ядовитых пауков?

– Он самый, – важно кивнул поручик. – Поразительной прочности материал, хоть добыть нить непросто…

– Да-да, из него еще парашюты отменные получаются и прыжковые кринолины, – добавила Каролина и продолжила с очаровательной улыбкой: – А вышивка тоже беарийская. Подарок папеньки…

– Сосновая ветвь – один из знаков принадлежности к императорской семье, – пояснил Вит-Тяй негромко. – Цвет этот – один из династических. Вышивка серебром – значит, младшая семья. Была бы старшая – ветви вышили бы золотом. У дальней родни нить вовсе в цвет платья…

– Ах вон оно что! – усмехнулся Бессмертных. – Вы, дорогая Каролина, решили не терять времени даром и сразу… хм… обозначить свой статус?

– В общем, да, – подумав, ответила она. – Известная писательница – это, конечно, замечательно, родственница Ее величества – и вовсе прекрасно, но… младшая сиятельная госпожа – это… это…

– Придает вам невероятный романтический ореол, а также поднимает вас на недосягаемую высоту в глазах местного общества, – заключил следователь. – Ну что ж… Наверно, вам все-таки стоило захватить новую записную книжку. Мало ли…

– На таких лайнерах, как «Колоссаль», полагаю, отыщется подобная мелочь, приди в ней нужда, – отвечала Каролина. – Не стоит беспокойства, право!

– А где же Пушистик? – заметил некую несообразность доктор.

– Он очень плохо переносит морской воздух, – вздохнула та. – И к тому же отчаянно боится высоты. Так что, боюсь, ему придется провести какое-то время в каюте, там такая удобная багажная сетка! Но, думаю, он скоро привыкнет, не беспокойтесь…

И она углубилась в изучение меню.

– Может быть, помочь вам с выбором блюд? – произнес нежный девичий голосок.

Рядом со столиком обнаружилось прелестное белокурое создание, затянутое в форму стюарда. Надо отметить, темно-синяя форменная курточка и строгая юбка вкупе с небесно-голубым шейным платком шли девушке необычайно.

Дэвид при виде этого великолепия вдруг судорожно сглотнул и заерзал на месте. Остальные особенно не удивились: то ли знали, что на «Колоссале» служат не только стюарды, но и стюардессы, то ли понимали, что в сравнении с госпожой Кисленьких юная красотка проигрывает по всем статьям.

– Пожалуй… – протянула Каролина. – Подскажите-ка, а вот это что такое?

– О, это фирменное блюдо «Колоссаля», – затараторила стюардесса, приветливо улыбаясь и поглядывая на Дэвида, единственного ее ровесника мужского пола в этой престранной компании. Стажер оттягивал узел галстука и медленно багровел. – Готовится из летучей рыбы, выловленной непременно в воздухе и…

Далее последовал поток кулинарных терминов, из которого мало что понял даже гурман поручик.

– Я думаю, это стоит попробовать, – решила Каролина. – Господа?..

Возражений не последовало. Вит-Тяй, довольно улыбнувшись, погладил бороду: он предпочитал национальную кухню, но любил испробовать что-нибудь экзотическое. В конце концов, познавать мир и людей можно разными способами, как гласило известное беарийское присловье…

Дэвид сделался пунцовым.

– Господин, может быть, подать вам воды? – участливо склонилась к нему стюардесса.

Тот в ужасе замотал головой.

– Мы ждем наш заказ, – ласково напомнил доктор, и девушка испарилась.

– Дэвид, что с вами? – нахмурился следователь, наблюдая, как лицо стажера медленно приобретает обычный оттенок.

– Н-ничего… – выдавил он, ощупывая горло. – Поперхнулся…

– Хм, – произнес Бессмертных, но более ничего не добавил.

Обслуживали на «Колоссале» превосходно: ждать пришлось всего ничего. И вновь повторилась та же картина: стоило хорошенькой стюардессе приблизиться к столику, с Дэвидом начало твориться что-то неладное… А уж когда она, расставляя тарелки, случайно коснулась рукавом его плеча, у юноши чуть было не приключился настоящий приступ удушья!

– Так, – сказал Бессмертных, когда девушка вновь отошла, а Дубовны немного отдышался. – Впереди еще несколько перемен блюд, учтите, Дэвид. Вы уверены, что выдержите?

– Н-нет… – пробормотал он. Вид у него был настолько несчастный, что жалостливая Каролина даже погладила его по плечу. – Я думаю… наверно… мне лучше уйти в каюту!

– А что такое с вами приключилось? – поинтересовался доктор. – Для апоплексического удара рановато, на аллергическую реакцию мало похоже… Крайне интересный случай! Может быть, мне стоит вас обследовать?

На всякий случай Дэвид отодвинулся от него вместе со стулом.

– Я не болен… – выдавил он, снова краснея, но теперь уже не от удушья. – Просто… Ну, как бы это сказать…

– А, всё ясно! – поднял руку Бессмертных. – Совсем вылетело из головы со всеми этими перипетиями… Теодор, вы, кажется, вместе с поручиком изображали впередсмотрящих на нашем бронекатере, когда Дэвид распаковывал крайне необычный презент, поэтому не в курсе. Дэвид, покажите!

Покраснев еще гуще, несчастный стажер чуть оттянул воротник и вытянул наружу тонкую цепочку с прозрачным кулоном, внутри которого бился маленький бозончик.

– И ведь не снимается! – пожаловался Дубовны.

– О, да я ведь помню эту вещь! – произнес доктор. – Я видел ее у одной весьма эффектной дамы в Институте. Выходит, на вас благосклонно обратили внимание?

– Именно так, – тяжело вздохнул стажер. – И теперь… теперь…

– Теперь, стоит несчастному юноше заглядеться на симпатичную девушку, – пришел ему на помощь патрон, – как цепочка ненавязчиво напоминает ему кое о чем.

– Да, юноша, – серьезно сказал доктор. – Придется вам серьезно поработать над самодисциплиной, иначе ведь могут и не откачать!

– Я одного не понимаю! – воскликнул Дэвид. – Вот, например… Почему эта штука никак не реагирует, если я смотрю на… на госпожу Кисленьких?

– Может, потому, что госпожа Конг прекрасно понимает – я ей не соперница? – загадочно произнесла Каролина.

– Но вы ведь… такая!

– Какая?

– Красивая, знаменитая, знатная!.. – выпалил Дубовны и опять покраснел.

– Но, Дэвид, – рассмеялась она, – вы же смотрите на меня как на некий… хм… символ, а не как на эту вот стюардессу, верно?

– Ну… да, – вынужден был признать тот.

– Это-то ладно, но ведь такими темпами я лишусь стажера, – проворчал следователь и, обернувшись, поманил к себе первого попавшегося стюарда. – Пригласите-ка мэтра, любезный!

Мэтр явился незамедлительно, выслушал пожелание господина Бессмертных, произнесенное ему чуть ли не на ухо, понимающе кивнул и с достоинством удалился.

Следующую перемену блюд подавал седой усатый стюард, Дэвид вздохнул с облегчением и спрятал свой кулончик, полюбовавшись на него перед этим.

Если бы он поднял взгляд, то, возможно, заметил бы, как странно отреагировали на его действия две неуловимо похожие друг на друга дамы за столиком чуть поодаль. Вернее, не на сами его действия, а на кулончик.

Одна из дам, высокая, стройная, очень прямая, с золотистыми волосами, убранными в строгую прическу в виде кокона, выпрямилась еще сильнее, хотя это уже казалось невозможным. В этот момент она напоминала охотничью собаку, сделавшую стойку на ценную дичь. Через мгновение ее соседка, дама с платиновыми волосами и почти такой же прической, проследив, видимо, за направлением взгляда соседки, приняла тот же вид. Когда Дэвид спрятал кулон, дамы переглянулись, но говорить ни о чем не стали.

Увы, все слишком были заняты великолепной трапезой и беседой, а потому не обратили на дам никакого внимания…

После обеда часть публики переместилась в салон, часть разошлась по каютам – предаваться отдыху, а часть вернулась на палубу, благо распогодилось, и послеполуденное солнце приятно пригревало.

– А вон и наш гид, – сообщил Ян, когда вся компания собралась на палубе.

Каролина, явно не удержавшись от желания пошалить, сменила нарядное платье на простую синюю юбку и белую блузу с пышными рукавами, матросским воротником и кокетливым алым галстучком. Судя по взглядам нежащихся в шезлонгах дам, это одеяние шокировало их едва ли не более, чем платье династических цветов Беарийской империи.

– Прекрасно! – сказала госпожа Кисленьких, придерживая соломенную шляпку. – Наверняка это будет очень увлекательно!

– Добрый день, – раскланялся с ними гид, худощавый крепкий мужчина лет пятидесяти на вид. – Серж Цеховски, к вашим услугам. Итак, вы желали узнать историю «Колоссаля», верно?

Пол Топорны вынул бланк и начал его заполнять. С этим условным рефлексом он ничего поделать не мог, да и не пытался, откровенно говоря.

– Историю в общих чертах мы знаем, – сказал Бессмертных. – Интересно было бы послушать о том, что привело к реализации такого… хм… оригинального проекта!

– Прекрасная идея, – одобрил тот. – Ну что ж… Я вынужден немного отклониться от темы, иначе некоторые нюансы не будут понятны… Как вам известно, когда корпус нынешнего лайнера попал в руки Адмиралтейства, большого интереса он не вызвал. Полагаю, ни для кого не секрет, что Его величество скептически относится к идее создания собственного флота…

– Но Адмиралтейство у нас всё-таки есть, – усмехнулся в усы следователь.

– Как и у всякой уважающей себя державы, имеющей выход к морю, – кивнул Цеховски. – Но, правду говоря, служат там господа с крайне буйной фантазией.

– Я слышала, туда идут те, кого даже в Институт не берут, – вставила Каролина. – Креативный подход – это хорошо, это похвально, но не в таких же масштабах!

– Совершенно верно, госпожа, – сказал гид. – И одно это, как вы понимаете, уже показатель. Главное, тщательно следить за этими господами и вовремя пресекать… нежелательные порывы. К счастью, Его величество пристально наблюдает за Адмиралтейством и зачастую лично присутствует на демонстрациях наиболее перспективных разработок, поэтому меры принимаются вовремя.

– А вы, сдается, знаете об этом не понаслышке, – заметил доктор.

– Да, я служил по этой линии, – усмехнулся Цеховски. – В смысле, в том подразделении, что отвечает за урезонивание изобретателей. Служба тяжелая, вредная, так что я уже в отставке.

– Вот как! Тогда у вас наверняка есть, что рассказать! – порадовалась Каролина.

– Разумеется. Тем более, теперь это моя работа, – улыбнулся он. – Не могу бездельничать, знаете ли… Итак, на чем мы остановились? Ах да. Итак, корпус лайнера оказался у Адмиралтейства. Один из тамошних деятелей уже тогда предлагал концепт летающего корабля: например, для ведения боевых действий с воздуха. Но, во-первых, обычные дирижабли всем показались проще, дешевле и надежнее, а во-вторых, тогда Адмиралтейство носилось с проектом гусеничной подводной лодки.

– И его, по-моему, приняли? – нахмурился Бессмертных.

– Да, Его величество очень развлекали показы опытных образцов, – усмехнулся гид. – Эти подлодки претерпели множество модификаций. Сперва обнаружилось, что неровности морского дна… чрезмерны, и пришлось поднять корпус лодки на опорах. Затем возникли проблемы с перископом… – Цеховски разулыбался. – Сами понимаете, глубины бывают значительными, и обычный перископ просто раздавливало толщей воды! Тогда была придумала своеобразная конструкция… О, я никогда не забуду, как смеялся Его величество, когда её показывали на полигоне! Представьте себе: гусеничная подлодка, на которой установлена решетчатая металлическая конструкция наподобие вот этой, – он указал на ферму, к которой крепился дирижабль. – Представили? Мало того, что эти, с позволения сказать, опоры перископов иногда перевешивали, так еще выглядели совершенно чудовищно! Этакая башня на гусеницах!

– О-о-о… – протянула Каролина, знакомая с полетом исследовательской и конструкторской мысли не понаслышке. – Могу вообразить!

– Боюсь, не можете, – вздохнул Цеховски. – Словом, этот вариант положили под сукно. Зато начало быстро развиваться направление световодов, гибких и легких. Такой перископ выбрасывался на буйке и, казалось, проблема была решена… Но тут выяснилось, что если из лодки посветить фонариком в перископ, то входной объектив испускает лучи света, а это, знаете ли, демаскировка в ночное время! Пришлось повесить на окуляр колпачок-пробку…

– Что-то я об этом слышала… – нахмурилась госпожа Кисленьких.

– Вполне возможно, – кивнул гид. – Позже это стало отдельным направлением, уже не в Адмиралтействе. Некто Пьер Гарински с кафедры физики высоких давлений Гуманитарного Университета придумал поставить несколько свечей и сфокусировать их свет на торце световода. Получился луч света толщиной со швейную иглу, и он ощутимо жег кожу. Эту тему признали перспективной, и вскоре пришли к идее двенадцати металлических пирамидок… Впрочем, не стану вдаваться в подробности.

– А, так это тот самый знаменитый «лучевой шнур»? – спросил доктор. – Наслышан, как же! Это ведь после принятия на вооружение данной конструкции диванные войска Мглистых островов принялись скупать зеркала и делать световую броню…

– Именно! – обрадовался Цеховски, почуяв родственную душу. – Правда, они бы и не узнали о нём, если бы иностранная пресса не раздула скандал. Мол, каролевская военщина вновь подняла планку в скачках вооружений…

– О, это я прекрасно помню, – кивнул и Бессмертных. – А что же гусеничные подводные лодки?

– Над ними продолжали трудиться, – ответил гид. – Много было вариантов, очень много… Сами понимаете: двигатель на пару – это большой расход сжатого воздуха, угля, затраты на вывод дыма в воду… что, кстати, является демаскировкой, и еще какой! Затем были парусные гусеничные подводные лодки, неплохая, кстати, концепция…

– Парусные? – осмелился подать голос Дэвид. – Как это?

– Очень просто. Парус улавливает течение, вот и все, и маневрируй себе… Такая подлодка может совершенно скрытно, не дымя, подобраться к вероятном противнику под водой. – Цеховски вздохнул. – Один заслуженный подводник-испытатель даже написал мемуары. Книга называется «На гусеницах – против течения!» Очень увлекательное чтение, я оторваться не мог!

– Нужно будет найти, – сказала Каролина. – А дальше что?

– А дальше… – вздохнул гид. – Дальше выяснилось, что всю радужную перспективу боевого применения гусеничных подлодок портит разлом на дне, так называемая пропасть Валидэ-Марианн.

– Та, что недалеко от наших берегов? – щегольнул эрудицией Дэвид. – В ней… хм…

– Она около семи миль глубиной, – пришел на помощь Цеховски. – Вот… А ползать в другую сторону нет никакого смысла, там беарийские воды. Дело могли бы поправить, скажем, винт и балластные цистерны, но, как водится, все гениальное оказалось просто…

– То есть?

– Подумав, военные решили построить под водой мост, – пожал плечами гид. – А заодно и хорошую дорогу для подводных лодок, что по буеракам-то технику гробить? Да, давайте подойдем к борту, мы сейчас как раз идем над пропастью Валидэ-Марианн!

Дэвид помучился немного, но всё же последовал общему примеру – его снедало любопытство.

Далеко внизу плескались волны, выглядевшие с такой высоты мирными и неопасными. В зеленоватых глубинах вилась белая лента подводной дороги, и там, где вода темнела почти до угрожающей черноты, эта лента не обрывалась…

– Мост понтонный, – произнес Цеховски и добавил не без гордости за родину: – Каролевский инженерный корпус не знает слова «невозможно»! Главный сапер, насколько я знаю, всегда говорил, что у них не бывает отказов, а только варианты… А еще он очень сожалел, что вдоль дороги нельзя посадить деревья.

– Ой! – подскочила Каролина. – Так ведь над этим проектом работали у нас в Институте! Я точно помню!

– Да-да, – улыбнулся гид. – Замечательно получилось! Так что и дорога теперь есть, и яблони вдоль нее высадили!

– И они… – тихо произнес Дэвид.

– Цветут, – лаконично сказал Цеховски.

– Еще бы они не зацвели! – гордо добавила госпожа Кисленьких. – Правда, растут они только на глубинах где-то до четырехсот с половиной футов, дальше уже темновато, но, думаю, это решаемо. Например, какие-нибудь светящиеся растения посадить… гм, ну это уже другой вопрос. Главное, принципиально проблема с яблонями решена. Но вот, ухаживать за ними нужно как следует, ну там, стволы красить от обрастания ракушками…

– А в яблоках, кстати, накапливаются металлы, – заметил гид, – я слышал, это такой интересный побочный эффект. Ну, не знаю уж, побочный или нет, но такие фрукты – готовый полуфабрикат для металлургического производства. Главное, на ногу себе не уронить, когда на суше, тяжелые они.

– А опыляются подводные яблони рыбами! – добила Каролина.

Дэвид слабо икнул и крепче вцепился в очередную непонятную железяку. Богатое воображение немедленно подбросило юноше картинку: на дне морском, в зеленой толще воды, нескончаемым потоком шли по бетонке гусеничные подлодки под всеми парусами. На обочинах цвели яблони, в раскрытые бело-розовые цветы жадно тыкались мордочками маленькие пестрые рыбки. Там же, обняв тонкий стволик, стояла девушка в тяжелом водолазном костюме и свободной рукой махала платком вслед колонне. Платок красиво колыхался в воде. Девушка, насколько можно было разобрать, напоминала Каролину.

Стажер зажмурился и помотал головой, отгоняя видение. Помогло, но не сильно.

– Итак, вернемся к истории «Колоссаля», – продолжил Цеховски, отходя от борта. Остальные потянулись за ним.

– Уважаемый Вит-Тяй, не будете ли вы так любезны отцепить Дэвида еще разок? – попросил следователь. – Не то он прослушает всё самое интересное!

Поручик гулко вздохнул, снова играючи разжал мертвую хватку юноши и отконвоировал его к компании.

– Дэвид, возьмите уже себя в руки, – проворчал Бессмертных. – Вы ведете себя просто неприлично! Один раз вы уже попались… госпоже Конг, и я боюсь представить, что может случиться в этот раз! И, в конце концов, поручик сопровождает нашу дорогую Каролину, а не вас.

– Я… я постараюсь, – пообещал Дубовны, понурившись.

– В смысле – постараетесь? Формулируйте четче!

– Постараюсь вести себя исключительно прилично и не подвести вас! – отчеканил тот.

– Уже лучше, – одобрил следователь и повернулся к гиду. – Прошу извинить, уважаемый, мой юный коллега слишком увлекся созерцанием мостовых конструкций… Продолжайте, прошу!

Цеховски понимающе усмехнулся и заговорил:

– Собственно, дальнейшая история воздушных линкоров не так уж и замысловата. Один из ведущих разработчиков, поняв, что проект его жизни отложен и, судя по всему, надолго, если не навсегда, крайне огорчился.

– Могу его понять… – вздохнула Каролина. Такие вещи были ей близки и понятны: не раз и не два ее гениальные проекты не просто отодвигали и откладывали, а и вовсе уничтожали от греха подальше.

– Этот человек был настолько обижен невниманием, что подал в отставку, – продолжал гид. – Разумеется, забрать проектную документацию он бы не смог, за этим следили, но он обладал хорошей памятью и сумел, как позже выяснилось, достаточно точно воспроизвести все выкладки. Более того, в процессе он нашел еще несколько оригинальных конструкторских решений, наподобие этих вот лифтов…

– А потом? Это ведь существовало только на бумаге? – поинтересовался Ян.

– Да, на бумаге и еще в виде моделей, – подтвердил Цеховски. – Но ему удалось заразить энтузиазмом еще нескольких человек, пошли слухи, а затем проектом заинтересовалось беарийское коммерческое общество «Хвост и чешуя». Вообще-то изначально владельцы занимались только рыбным промыслом, но затем решили расширять горизонты бизнеса, например, поставляли на рынок изысканные платья из рыбьей кожи, очаровательно непрочные и очень дорогие…

– А у меня есть туфельки из акульей кожи, – похвасталась Каролина. – Вручили в дар!

– Вот-вот, туфельки, всевозможные аксессуары, – сказал гид. – Но этого было мало, такие вещи могли позволить себе далеко не все модницы… Словом, летучий корабль показался обществу недурным вложением капитала. Правда, – отметил Цеховски, – согласно пожеланию императора, как истинные беарийцы, они принудили конструктора сменить концепцию. Им требовался не линкор, а именно круизный лайнер. Ну, вы же знаете, как беарийцы ездят в круизы!

Он покосился на Вит-Тяя. Тот довольно ухмыльнулся и разгладил бороду.

Во всем мире было известно, что беарийские гуманитарные походы делятся на освободительные (когда прилегающие территории освобождаются от избытка населения) и доставляющие (когда в империю доставляют ненужные соседям излишки материальных ценностей). Благодаря такой государственной политике имперские акции прекрасно выглядели в официальных документах и официальных же исторических хрониках. Ну а на всяких заграничных болтунов беарийцы чихать хотели.

(Поговаривают, на этом военном поприще особо прославился грабь-поручик Тащ-щай, придумавший, как совместить казалось бы несовместные вещи – освободительный поход с доставляющим. Согласно мемуарам, вдохновение посетило поручика при посещении каролевских консервных заводов, и это оказалось тем маленьким камешком, который стронул лавину. Стоит ли говорить, что слухи об ингредиентах беарийской тушенки и по сию пору будоражат воображение обывателей?)

– А что дальше?

– Дальше… Коммерсанты выкупили корпус корабля у Адмиралтейства по цене металлолома… Кстати, в акте приемки так и записано – «металлолом», можете удостовериться, эту бумагу вставили в рамочку и повесили в салоне… Ну а затем закипела работа! Многое менялось уже в процессе, но в итоге «Колоссаль» стал таким, каким вы его видите, – произнес гид не без гордости. – Равнопрочная конструкция, надстройка из драгоценного люминя: двенадцать болтов скрутить, и вот вам ударный танконосец… А одна гравировка чего стоит! За ее счет удалось облегчить корабль в разы!

– Наша технология, – прогудел поручик. – Народные промыслы!

– Словом, – добавил Цеховски, – судовладельцы свои затраты давно окупили с лихвой, конструктор получил заслуженную славу, недурное вознаграждение и послежизненное право обретаться на «Колоссале» столько, сколько ему заблагорассудится.

– Послежизненное? – удивился Дэвид. – Как это?

– Ну, когда он умрет, то может пребывать на лайнере в виде привидения, если ему захочется, – пояснил Цеховски без тени улыбки.

– А сейчас он на борту? – заинтересовалась Каролина.

– Да, но он путешествует инкогнито, – предупредил гид. – Он уже немолод, а всеобщее внимание утомило его еще в первый год существования «Колоссаля»… особенно внимание психиатров.

– А им-то что за дело? – поразилась госпожа Кисленьких.

– Видите ли, произошел своего рода курьез… – усмехнулся Цеховски. – На церемонию спуска «Колоссаля» на воду… или церемонию взлета? Даже не знаю, как лучше это назвать! Словом, полюбоваться на это действо явилось светило психиатрической науки…

– Я, кажется, даже знаю, как зовут это светило, – пробормотал доктор Немертвых.

– И вот, – продолжал гид, – увидев пассажирский лайнер в небе, этот достойный господин радостно, но несколько поспешно диагностировал массовое умопомешательство. Что и пытается доказать по сию пору, к слову говоря.

– Точно, это профессор Шизоватых, – удовлетворенно сказал Теодор. – Основатель аналитической психологии, ну, знаете, ряд Фройда, кошмарные пространства Лавва и Крафта…

– А, это ведь он писал о модуле Йунга? – припомнила Каролина. – Да, крупный ученый! Шесть монографий, несчитанное множество статей…

– Но, право, его зацикленность на одной теме наводит на определенные подозрения, пусть я и не психиатр, – заметил доктор.

– Он пытался собрать свидетельства очевидцев и очень обидел конструктора: ведь «Колоссаль» – его любимое детище, а тут вдруг дело всей его жизни, причем дело успешное, называют бредом и галлюцинациями, – вздохнул Цеховски. – Кто бы на его месте не был оскорблен? Словом, с тех пор он не переносит любителей покопаться в чужой голове…

– Кстати, а вы ведь ни разу не назвали фамилии конструктора! – сообразил вдруг Дэвид.

– А я уж было решил, что вы совсем растеряли навыки, – хмыкнул Руперт.

– Он устал от всеобщего интереса и нижайше попросил Его величество издать указ о полном забвении, – серьезно сказал гид. – Отныне никто не помнит, ни как его имя, ни как он выглядит.

– А как же слава? – коварно спросила Каролина.

– Я ведь сказал, что назойливое внимание публики его утомило, – напомнил Цеховски. – А в целом – ему достаточно осознания того, что «Колоссаль» существует, пусть и в качестве… хм…

– Технического курьеза, – подсказал Дэвид.

– В целом вы правы, но давайте считать, что вы ничего не говорили, а я ничего не слышал, – мягко произнес тот. – Вернемся же к самому лайнеру!

Далее последовала пространная лекция о конструкционных особенностях «Колоссаля», о его оснащении и прочих немаловажных деталях.

– Дирижабли у нас, конечно, старые, – говорил Цеховски. – Уже ведется разработка четвертого поколения – полувоображаемых. Правда, команду подобрать очень сложно! Те, у кого развитая фантазия, обычно слишком недисциплинированны, чтобы воображать по инструкции, а дисциплинированные не способны представить даже табуретку, не то что дирижабль! Но это решаемо, работы идут, скоро и до пятого поколения – полностью воображаемых – доберутся…

– Как интересно, – сказал Бессмертных и прищурился.

– Это не хищение казенных средств, – сказал гид, – если вы об этом подумали. Всё там в порядке: гондола люминьевая, двигатели на «сгущенке», только баллон воображаемый. Полетит как миленький! И, что ценно, баллон не горит… впрочем, у нас и так водород не горит… Ну, не рвется, причаливать удобно, ангар не нужен… Некоторые, правда, говорят, что будущее за пропеллером на спине – кнопку нажал и лети себе, – но аэронавты сомневаются, – покачал он головой. – С реактивным моментом проблемы. Там или рукой постоянно махать, или второй пропеллер приделывать, а что так, что этак – неудобно…

– А что такое «сгущенка»? – поинтересовалась Каролина.

– О! Прекрасное изобретение, даже экологи могут быть спокойны, – ответил Цеховски, – наш огромный лайнер не загрязняет атмосферу!

– Да-да, я ведь еще хотела поинтересоваться, почему совсем нет дыма! – вспомнила госпожа Кисленьких.

– Дело в том, – весомо сказал гид, – что в процессе разработки этого проекта был совершен еще один прорыв… и теперь вместо угля или дров в топках машин «Колоссаля» пылает сгущенный спирт!

– О-о-о! – восторженно протянула она. – Действительно, это гениально!

– Его у нас в Беарии делают, – пояснил поручик Вит-Тяй ничего не понявшему Дэвиду, которого временно взялся опекать. – Берем, значит, воду вымораживаем, а потом… ну, процесс сложный, вам это ни к чему.

– Экологически чистый вид топлива! – продолжала восторгаться госпожа Кисленьких. – Никакой копоти, никакого запаха, расход невелик!

– Именно! А еще он занимает намного меньше места, чем тот же уголь, не говоря уже о весе…

– Еще бы, в полете каждая лишняя унция имеет значение! – со знанием дела подтвердила та.

– А если это так удобно, то отчего же сгущенным спиртом до сих пор не топят паровозы и… ну… локомобили? – осмелился спросить Дэвид.

– Понимаете… – протянула Каролина. – Во-первых, это довольно-таки дорого. Во-вторых, будут возмущены угледобытчики – ну, это понятно… А еще владельцы локомобильных заводов – придется ведь разрабатывать новые конструкции, и еще неизвестно, как люди воспримут модернизацию! Возможны убытки, и немалые. Ну а самое главное… – она понизила голос до шепота, и Дубовны невольно наклонился к ней, чтобы лучше слышать. – Категорически против новшеств будут наши дамы.

– Это-то почему?! – поразился стажер.

– Потому что такое вот новшество отменит обязательное присутствие в локомобиле мускулистого кочегара с хорошим экстерьером, – мило улыбнулась она. – Да и соблазн велик… Даже если кочегар останется, то, чего доброго, примется бегать в гараж!

– Зачем?

– Ну, сгущенный спирт ведь можно развести…

– Именно, – подтвердил Цеховски. – Поэтому на «Колоссаль» специально набирают непьющих кочегаров, а то, знаете ли, бывали прецеденты! Бак компота, полсовка «сгущенки»…

– Однако, – уважительно пробасил поручик и погладил бороду. – Этого же на мою роту хватит!

– А они втроем одолели, – скорбно сказал гид.

– Ну, на троих – это безопасно, – сказал Вит-Тяй. – А то кто знает, что выйти могло…

Каролина кивнула, остальные, осведомленные о беарийских обычаях, молчаливо согласились, Дэвид попытался припомнить все, что знал о приверженности беарийцев к числу «три», но не слишком преуспел.

– Божества наши триедины, – пояснил поручик специально для юноши, заметив его замешательство. – Зловредный Бод-дуун одновременно – бог веселия и пития, а также душа компании. Ну и прочее такое…

– А Карра? – поинтересовался стажер. – Которая богиня возмездия?

– А вот про ее остальные ипостаси упоминать лучше не нужно, – посерьезнел Вит-Тяй, а Каролина, чтобы сменить тему, прощебетала:

– Вообще в Беарии очень трепетно относятся к числу «три». Например, те же божества мало того, что триедины, так еще и собраны в особые тройки…

Дэвид, кажется, понял, откуда позаимствована идея расстрельных «троек».

– Перемен блюд за столом непременно три, – продолжала госпожа Кисленьких. – А пьют, к примеру, по три стопки, по три глотка из каждой, верно, Вит-Тяй?

– Ну, – ухмыльнулся он, – или три раза по три. Иначе нельзя! Однако что же мы гида перебили? Что там с кочегарами вышло?

– Ну, что! – развел тот руками. – Дикие ведь люди… Выгнали их, конечно. Но теперь уж стараются следить в оба! Теперь берут только непьющих, требуют более чем по двое не собираться…

– А я все равно не понял про кочегара, – буркнул Дэвид себе под нос.

– А вы не в курсе? – поразился Ян, обладавший исключительным слухом. – Хотя… вы ведь еще недавно и о брачных прыжках не слышали! Это, знаете ли, весьма распространенное в обществе явление…

– То есть?

– Ну, если супруг заводит в конторе пишущую машинку, – загадочно произнес Ян, – то дама имеет полное право приобрести алый локомобиль. С кочегаром, разумеется.

– Часто менять локомобили считается неприличным, – добавила Каролина. – Равно как и держать больше одного такого…

– Постойте… – сообразил вдруг Дэвид. – Но ведь Ее величество ездит вовсе без кочегара!

– Ее величество – это Ее величество, – строго произнес Ян, сдвинув брови, и все прочие вопросы у стажера мгновенно отпали. Хотя он так и не понял толком, причем тут кочегары, но расспрашивать дальше не стал, решив, что выяснит это как-нибудь потом…

– Благодарим за интереснейший рассказ, – говорил тем временем следователь гиду. – Очень, очень познавательно!

– Право, не стоит благодарностей, – отвечал тот. – Служба-с!

– Это мы понимаем, – усмехнулся Бессмертных и взглянул на своих спутников. – Ну что? Мне кажется, на палубе становится прохладно, так что, Дэвид, идемте-ка, погрузимся в пучины Уголовного кодекса!

– А я запишу кое-что, – прощебетала Каролина. – После этой истории о «Колоссале» мне пришла в голову потрясающая идея!..

Пол Топорны, за всё это время не проронивший ни слова, так же молча откланялся и удалился.

– Пойду проверю, как там моих людей устроили, – задумчиво сказал поручик и зашагал прочь.

– Вит-Тяй, миленький, сделайте одолжение, принесите мне пишущую машинку! – окликнула его Каролина. – А то чернил уже в обрез…

– Непременно, госпожа, – кивнул он и скрылся из виду.

Доктор усмехнулся и отправился к себе в каюту. Как он успел выяснить, на лайнере имелась отличная библиотека, в которой нашлись и труды доктора Шизоватых, в том числе и посвященные «Колоссалю». Теодор намеревался проанализировать эти работы с точки зрения опытного специалиста широкого профиля, которым, вне всякого сомнения, и являлся…

– Ну что? – спросил Ян Берта. – Пойдем в салон? Там бильярд есть…

– Друг с другом играть смысла нет, только время терять, – махнул тот рукой. Он был совершенно прав: оба приятеля клали шары в лузу с одинаковой виртуозностью. – А с кем другим – скучно. Может, в картишки?

– Да, в салоне вроде еще и играют, – припомнил Ян.

– Нет уж, с этими не стоит связываться, – хмыкнул Берт, – а то еще примут за банду мошенников. Давай уж вдвоем.

– Только не на деньги, – предусмотрительно заметил тот.

– А на что? На интерес ты тоже играть откажешься!

– Ну… – Ян задумался. – Да так просто. Можно еще господина Топорны позвать.

– А он играет? – недоверчиво спросил Берт.

– Понятия не имею. Но уметь, по идее, должен… Вот заодно и выясним!

– Ну, пойдем, – согласился фон Цект…