На следующее утро Георгий сразу же отправился к дому охотника Егора Силы. Погода выдалась еще хуже, чем вчера. Все небо заволокло тучами, солнца и подавно не было видно. Ветер дул с такой силой, что истории местных о том, что этот ветрище может подхватить человека и унести в воды Татарского пролива становились похожими на реальность.

Наконец он дошел до домика на отшибе и увидел, что охотник чем-то занят во дворе. Вот ведь человек! Даже в такой мороз, когда любой другой предпочел бы сидеть в доме поближе к печи, он возится во дворе.

– Здорово, хозяин! – как можно громче крикнул Родин, опасаясь, что ветер унесет слова вдаль. Он и сам-то мало что слышал в этом завывании.

Однако охотник услышал, поднял голову и уставился на незнакомца. И только внимательно вглядевшись в лицо гостя, пошел открывать калитку.

– И вам не хворать! А вы никак наш дохтур? Я ни на что не жалуюсь, – Сила вернулся к своей работе – он втирал какую-то желто-зеленую слизь в кусок шкуры.

– Вот выпал случай, давайте знакомиться, я – Георгий Иванович Родин, как вы верно заметили, доктор, – и протянул охотнику руку.

– Приятно-приятно, Георгий Иваныч. – Сила вытер о тулуп руку и пожал протянутую ладонь. – Али не припоминаете меня? Вы ж меня глядели в лазарете, как прихворал. Думал, руку обморозил, ан нет – работает, слава богу. Егором меня зовут, я вам тогда не успел представиться.

– Ах, вот теперь припоминаю. Как ты поживаешь, Егор?

– Да потихоньку-помаленьку.

– Недуг-то не тревожит?

– Да зажило все уже, благодарствую, дохтур. Порошки ваши сработали. Только тоска, бывает, гложет. Может, бабу надо попросить у начальства, да старый я уже, мне ведь не дадут. Нонче баб-то молодым только, вон как ты, хлопцам и дают. Вчера заходила ко мне ваша хозяйка, хороша ведь чертовка!

При этих словах Родин вспомнил Марфину «щедрость», но быстро отбросил эту мысль, так как думать об этом было неприятно.

– Отведали пельменей? Как вам наша медвежатинка? Большо-о-й был мишка-то, сильный! Я с ним насилу сладил, хотя он сам чуть меня не сцапал. Вот, его ведь шкуру теперь выделываю, видите? – Сила снова зачерпнул рукой слизи из чашки и стал втирать в шкуру. Он, видимо, рад был поговорить. Не часто, выходит, к нему захаживали гости.

– Да, пельмени знатные, спасибо тебе Егор. Марфа говорит, ты – хороший охотник, чуть ли не лучший, если на медведя идти.

– Ну уж лучший… я старик уже, вон молодые подрастают…

– Еще говорит, ты лес знаешь, как никто другой, каждый куст, каждую тропку. Тут молодые вряд ли могут быть лучше.

– Ну, лес знаю, давно я тут охочусь. Да и вырос в лесу – отец мой лесником был, правда, не в этих краях. Но раз уж я вырос среди деревьев да кустов, я в них, поди, лучше разбираюсь, чем в людях.

Родин смотрел на охотника. Тому было не больше сорока лет, а он уже записал себя в старики. Впрочем, люди в этом краю быстро старятся – жизнь-то тяжелая. Тем не менее Егор, хоть и звал себя стариком, был в прекрасной физической форме. Но, похоже, он уже совсем потерял вкус к жизни и влачил свое существование как бы по привычке. Вряд ли такой человек будет помогать беглым каторжникам за любые деньги.

Георгий почувствовал, что может довериться ему, но всего дела выдавать не стал. Слишком запутанно оно звучало и для него самого.

– Егор, дело у меня к тебе есть. Тут, говорят, мальчонка пропал в лесу, а искать его никто не ищет. У меня аж сердце кровью обливается, как подумаю, что мальчик один в лесу, по-русски не говорит, вдруг нарвется или на медведя, или на беглых каторжников.

– Это япончик-то? Что с двумя провожатыми тут ходил?

– А ты их видел?

– Да видел в лесу разок. Провожатые его – странные типы, на грибников совсем были непохожи.

– Я слышал, что пропали они, провожатые его. Вот и не идет у меня из головы одинокий мальчик в лесу. Я тебе, Егор, скажу, дело тут нечистое, не хотел бы я полицию вмешивать, потому как про япончика я услышал от людей… которые не хотели бы иметь дело с начальством. Да и мы ведь с ними не любим общаться. Но мальчика в беде не могу оставить, хоть он и не нашего племени, а ведь ребенок, что с него взять?

– По мне, так слухи все это. А если не слухи, так сами подумайте, как бы япончик выжил в лесу один? Он, поди, и костра развести не сумеет, видел я этих японцев в слободе ихней! Странные они – басурмане, проще сказать.

– Егор, так ребенок ведь! Какое дело, чернявый он или наш? Мое дело простое – жизни спасать. Я отправлюсь в лес за этим мальчонкой и прошу тебя быть моим проводником.

– Дело это пропащее, дохтур. Но мне-то все одно, хотите – хоть завтра пойдем. Да и обязан я вам вроде, вы ведь вылечили меня. Провожу я вас в лес, коли так хотите, – сказал он, не поднимая головы от шкуры.

– Ну, значит, до завтра, Егор. Договорились!