Глава 21. День двадцать седьмой (продолжение)
— Скажите правду. Сколько мне осталось? — голосом сержанта Рипли обречённо спросила Женька.
— Глупости. Поскольку кладка не в матке, а в желудке, самрай-шак не сможет их оплодотворить. Через пятнадцать дней яйца рассосутся и выйдут сами собой.
— Ничего не понимаю, — зарыдала Женя.
Робот навёл чистоту и укатил. Миритин присел рядом с Женей. Евгения дёрнулась, вспомнив, что он тоже шакрен. Это было невежливо… Что же теперь от всех шакренов шарахаться?
«Да я больше к ним и близко не подойду!»
— Простите меня.
— За что?.. Теперь успокойтесь. И скажите. Вы изучали ксенобиологию?
«Да так, мимо пробегала».
— Немножко. Читала справочник…
— И не встретили ничего необычного о шакренах?
— Ну… Псевдодвуполость! Подумала — издержки перевода, опечатка.
Миритин усмехнулся.
— Нет, не ошибка или опечатка. Так и есть.
Она подняла на него зарёванное лицо и тут же получила новую салфетку. Шакрен покачал головой.
— Земляне удивительные существа. Верят в блуждающие планеты, вампиров, конец света, а очевидное не замечают в упор. Вы отбросили это, потому что вам так хотелось. Ведь похожие на мужчин самрай-шак — внешне привлекательны для вас. Но шакрены и веи — не земляне. Это два разных вида, а не пола: самрай-шак — такие, как я или Сирил, и чарим-вей.
Женя постепенно успокаивалась.
— То есть, у шакренов нет женщин?
— Чарим-вей выглядят как женщины. И снаружи, и внутри у вас много общего… Даже их способность вынашивать потомство. Собственное и для самрай-шак.
Женька вообще ничего не понимала, а ситуация к размышлению не располагала. Миритин вздохнул.
— Попробую объяснить. Опустим первую часть и перейдём ко второй. Для самрай-шак чарим-вей не женщины, — он подбирал слова, — а что-то вроде инкубаторов. Так понятно?
Женя удивлённо кивнула.
— Достигнув репродуктивного периода, каждый шакрен становится самрай-шак. То есть, примерно раз в цикл или в два, по-нашему — оборота, переживает фазу спериума — готовности к продолжению рода. В это время и активизируется рилис, или зов самрай-шак. У нас нет репродуктивного мешочка. Поэтому рилис нужен, чтобы подманить чарим-вей и осуществить все этапы зачатия: танец, кладку и оплодотворение.
— А танец зачем? — не поняла Женька.
— Танцующие обмениваются биохимией. Это необходимый ритуал, чтобы понять — подходят они друг другу или нет.
— А могут ещё и не подходить?
— У всех свои особенности. Если в процессе танца идёт правильная биохимическая реакция, то они сближаются в течение нескольких дней. А нет, так расходятся, и самрай-шак ищет другую чарим-вей. У него в запасе одиннадцать дней, до следующего этапа — кладки. Она передаётся через поцелуй самрай-шак и длится в среднем пять-шесть часов. У вас с Сирилом это явно затянулось. Видимо, вы его очаровали, так же, как и он вас.
Женька смутилась.
— А так бывает?
Миритин грустно улыбнулся:
— А вы как думаете? Считаете, что мы бесчувственные машины для оплодотворения? Или для нас рилис только физиология, инстинкт? Разумеется, и самрай-шак, и чарим-вей испытывают эмоции. Удовольствие очень важная часть. По-другому нельзя завлечь чарим-вей. И не всякая чарим-вей способна пленить любого самрай-шак.
Женька попыталась это переварить.
— Далее. Кладка осуществляется через яйцевод, который проходит рядом с пищеводом и ведёт прямо в репродуктивный мешочек, по-вашему — матку. У тебя нет яйцевода, поэтому…
— Не надо! — позеленев, воскликнула Женька. — Я поняла.
Миритин избавил её от подробностей.
— Вот чего я не понимаю, — добавила она, отдышавшись, — желудок — неподходящая среда для созревания яиц. Разве это возможно?
— Иногда, — ответил шакрен, — в сорока процентах случаев…
Надо же было угодить в эти сорок процентов! Такая она везучая.
— … Из-за особого фермента самрай-шак, которым он стимулирует чарим-вей через прикосновения. Он нейтрализует пищеварительные ферменты, и желудок выполняет функцию репродуктивного мешочка, временно утрачивая собственную. Отсюда у тебя проблемы с пищеварением.
Женька припомнила касания Сирила. Наверняка он делал это инстинктивно, не думая о плохом.
— … В течение трёх-четырёх суток яйца созревают. Самрай-шак возвращается и оплодотворяет их.
У Евгении язык не повернулся спросить, как именно. Вместо этого она ляпнула о наболевшем:
— А если он не вернётся?
— Бывает, — согласился Миритин. — Но ещё пятнадцать дней чарим-вей привлекательна для остальных самрай-шак в фазе спериума. Кладка выделяет ферамоны, которые учует любой самрай-шак. Большинство из них совместимы и могут оплодотворить покинутую чарим-вей.
— Как всё запутано…
У Женьки снова разболелась голова.
— А если вообще никто не придёт?
— Тогда яйца просто рассасываются на шестнадцатый-семнадцатый день.
— Так это мне теперь пятнадцать дней не есть, не пить и скрываться от самрай-шак?
— Почему? Пить можно, понемногу, и употреблять жидкую пишу. А лучше — питательный раствор в вену.
Перспектива — радужная! И Женьку она не устраивала.
— Только избегайте самрай-шак. Если не собираетесь идти на близкий контакт. Рилис подействует, и вы потеряете голову.
Так вот оно что! Женя отказывалась это принимать.
— Думаю, на станции вам нечего бояться. Шакрены здесь — я, да учёные и никто из нас, кроме Сирила, не испытывает спериум. В случае чего, могу приготовить угнетающие таблетки.
— Таблетки?
— Подавляют спериум, если рядом нет чарим-вей.
— Ну да, — вздохнула Женька. — А у вас случайно нет таблеток, чтобы побыстрее рассосалось?
— Увы, таких не бывает. Зато таблетки для Сирила есть.
— Где же вы раньше были? — укоризненно спросила Женя.
— А кто знал, что он выбьется из графика?! Его фаза наступила раньше срока.
Женька вспомнила разговор в кабинете главврача.
— Хотя, глядя на ваши танцы, я предостерёг Сирила, но он не послушался. Вероятно, рилис оказался сильнее его и не только вам ударил в голову. Я не знаю, что вызвало у Сирила преждевременный спериум: ваш облик, прикосновение или танец. Пусть вы землянка, но выглядите как чарим-вей, а на шакренов действуют визуальные и тактильные раздражители. У нас сходная биохимия, несмотря на межвидовую разницу. Кроме того, рилис мог вас и не задеть, если бы вы были несовместимы. Но вас затронуло, а это, в свою очередь, ускорило спериум у Сирила.
Замкнутый круг!
— Так или иначе, а с вами это случилось. Возможно, невольная стимуляция. Вспомните, что вы ели или пили в последнее время.
— Ничего такого, только… Джамранский тоник!
«Какой, к чёрту, тоник! Она просто влюбилась в этого мужчину. Вот и вся биохимия»…
— Выдающийся случай! Впервые за мою практику. Чтобы самрай-шак и землянка так подошли друг другу?
— Всё когда-то бывает впервые, — грустно заметила Женя, а сама подумала, что докатилась она таки до ручки и теперь больше подходит инопланетянину, чем землянину. Что же делать, если с землянами у неё не получается?..
Миритин сочувственно посмотрел на неё.
— Знаете, Ева. Есть и другой способ, чтобы столько не мучиться. Я конечно помогу вам с диетой…
— Говорите! Какой?
— Видите ли, у чарим-вей тоже бывают, — как вы это называете, — внематочные беременности. Хотя кладка и тогда выделяет ферамоны, её невозможно оплодотворить. Ферменты самрай-шак просто растворяют яйца в течение последнего этапа.
— Исключено, — сухо ответила Женя.
— Подумайте.
— Сирила нет на станции.
— Знаю. Полагаю, он сбежал, боясь навредить вам, и корит себя за несдержанность. Но я могу связаться с ним и поговорить…
— Нет!
Миритин грустно улыбнулся.
— Подождите здесь. Я приготовлю питательный коктейль.
И в этот момент в смотровую влетел Грегори.
— А, вот ты где?! Почему не на работе?
— У меня ещё полчаса, — хмуро ответила Женя.
— А, как раз кстати. Возьму у тебя кровь на анализ.
— Не стоит, — предостерёг его шакрен.
— А что такое? — всполошился англичанин.
— Я уже проверил. Ева нездорова.
— Да, — подхватила Женька. — И на работу сегодня не пойду.
— И ещё некоторое время, — подтвердил Миритин. — У неё постельный режим.
Евгения взглянула на доктора с благодарностью. Он кивнул и вышел в препараторскую, вогнав Грегори в ступор. Женька не хотела оставаться с землянином наедине и проводила шакрена тоскливым взглядом.
— Так! Что происходит? — накинулся на неё Грегори, едва за Миритином закрылась дверь.
— Ничего, — быстренько ответила Женя. Не собиралась она перед ним отчитываться.
До Грегори начало доходить. Всё-таки он был ксенобиологом, а не хухры-мухры.
— Так я и знал!
— Что?!
— Не прикидывайся овечкой. Связалась с этим Сирилом. А я тебя предупреждал!
— Не твоё дело! — огрызнулась Женька.
— Ещё как моё! Я за тебя отвечаю перед дмерхами. Они же с меня голову снимут, — вопли Грегори перешли в жалобные стоны.
— Да идут твои дмерхи туда же, куда и ты, дружным строем! — разозлилась Женька. — На кой было меня сюда тащить?!
— Да кто ж знал!? От тебя одни неприятности! Ещё путаешься с этим Рокеном…
— Я не путаюсь! Мы слушаем рок.
— Теперь это так называется!? — съязвил англичанин. — Что у тебя с этим самрай-шак?
— Ничего. Мы только целовались, — нарочно сказала Женька, чтобы его позлить.
— Поздравляю, Женечка, с первым контактом! До тебя самрай-шак избегали трогать землянок, а умные землянки сторонились самрай-шак.
— И зря, — дерзко ответила Женька. — Столько потеряли.
— Это же теперь начнётся настоящий бедлам, если кто узнает и захочет попробовать.
— А вдруг я совершила прорыв в ксенопсихологии? — гордо заявила Женька.
— Это не прорыв, Женечка, это… Это… Отрыв! — Грегори так разволновался, что Женя попробовала его «успокоить»:
— Не бойся, я расскажу им о последствиях.
— Совсем обалдела!? Молчи лучше. Если дойдёт до Талеха, я первый же заработаю по шее, а ты вылетишь отсюда в два счёта. Командор не одобряет межрасовых половых контактов.
Физиономия у Женьки вытянулась.
— Ты не знала? Честно? Вот теперь знаешь, так не болтай. И Миритин не скажет. Я за него ручаюсь. А кровь я у тебя не возьму, слишком много там шакренских ферамонов. Счастливого тебе оплодо… э, выздоровления, Женечка!
Он вышел, хлопнув дверью.
— Скатертью дорога, кровопийца! — крикнула Женька в закрытую дверь, потому что не нашла чем туда запустить.
— Он в курсе? — поинтересовался Миритин, входя в смотровую.
Женя кивнула.
— Не говорите Талеху, пожалуйста.
— Нем, как рурк. Но больничный выпишу по всем правилам. Допустим у тебя… Желудочный грипп.
— На две недели? — усмехнулась Женя.
— Да хоть на три. Талех не врач и в земных болезнях не разбирается. Держи, и беги домой.
Шакрен протянул ей цилиндрическую тару с коктейлем.
— По чайной ложке каждый час, запивая стаканом воды, и неприятные ощущения скоро пройдут. Через день-два зайду проведать. Получишь новую порцию.
Кажется, он ей по-человечески симпатизировал.
— Подумай над моим предложением, Ева. Не мучай себя.
У неё защемило сердце. Он знал. Потому искушал. Евгения покачала головой.
С этими инопланетянами не соскучишься. Танцуют, поют и готовы убить за улыбку. Соблазняют роком. Преспокойно вкалывают себе гены, точно глюкозу. А теперь ещё и яйца откладывают. Красотищща!
Довольно с неё ксеноэкзотики!
